Man Maketh Magic

На следующее утро Эггси прибежал в ателье без пяти минут девять и был слишком счастлив для того, чтобы расстроиться из-за кислой рожи утреннего Хескета или огромного количества сувоев ткани, которые стоило вручную размотать, осмотреть на наличие брака, первично заколдовать и смотать обратно. — Могу ли я спросить, в чем причина твоей радости? — поинтересовался Гарри, раскладывая на рабочем столе бумаги. — О-о-о! — Эггси взмахнул руками. — Ну, во-первых, бармен вызвал медиков, медики проверили Ротвейлера и его друзей на наркотики, после чего вызвали полицию, и полиция устроила обыски у каждого дома! Можно уже сейчас сказать, что ближайшие несколько лет мир может быть свободен от них. И это меньше чем за сутки! А во-вторых, я сам себе сегодня нос вылечил, — он повертел головой, демонстрируя лицо, — незаметно даже, да? Чарли из своего угла проворчал что-то насчет «неуемных, неблагонадежных придурков». Эггси показал ему язык и принялся за работу. «Kingsman» являлся крайне недешевым ателье — за костюм здесь выкладывали и двести пятьдесят, и триста, и четыреста галлеонов, поэтому и одевалась здесь магическая знать, которая всем своим видом пыталась показать собственное превосходство, как, например, тот немолодой мужчина с длинными седыми волосами и тростью с головой змеи, который долго и нудно что-то заливал Гарри про его отца на позапрошлой неделе. Эггси восхищался умением Харта вести себя с подобными людьми. Не как с равными, чего-чего, а напыщенности у него не было и грамма, неподобострастно… Словно врач в психушке при общении с пациентами. Спокойно выслушивая все жалобы, высказывая свое мнение и не забывая, что собеседник — сумасшедший. Эггси так не умел. Размотать, пересмотреть, измерить, разложить на столе, обдать паром из палочки, высушить с помощью нее же (не подставлять руки, иначе можно получить ожог), снова измерить, насколько села ткань, записать, смотать ткань, приколоть булавкой бирку… Горячая мокрая шерстяная ткань имела странный запах, который у Эггси ассоциировался с щенками, но вряд ли имел к ним отношение. Раскладывая на полках новые сувои, он не заметил, как брякнул колокольчик и вошли двое. — Гляди, Газель, а нас не обманули! Реально то, сто нузно! К счастью, к клиентам вышел Гарри, и Эггси мог просто слиться с обстановкой и наблюдать. Мужчина — негр среднего возраста с сильной шепелявостью — выглядел почти обычно: очки, любимая волшебниками хламидоподобная одежда. А вот его спутница… В ателье крайне редко заходили женщины, если не брать в расчет Рокси, чей приход обычно сопровождался призывом выбраться посидеть с пивом или мороженым. Обычно это были жены или, что бывало реже, секретарши. Дать определение «Газели» было сложно. Эггси выбрал бы «телохранитель». Черные прямые волосы, темные глаза, широкие брови, палочка в набедренном чехле. И босые ноги, от колен словно покрытые жидким серебром или даже ртутью. По металлу то и дело пробегали какие-то извилины, складываясь в сложные узоры. Она окинула ателье цепким взглядом, словно просчитывая, насколько сложно будет надрать здесь кому-то зад, и Эггси про себя порадовался, что драки не предвидится.

***

— Мне вас посоветовали, как самого крутого мастера в васем деле, мистер Харт! Старуска Англия, все дела, надо выглядеть соответственно! — Вы проездом или? — спросил Гарри, следя за работой сантиметровой ленты и пера. — Я сдесь родился! И усился тозе, кстати. Потом мне предлозили работу в Америке, но в консе консов я ресыл вернуться. Вы были в Америке, мистер Харт? — К сожалению, не приходилось. — Мозете и не ездить. Так себе местесько, — Ричмонд Валентайн скривился. — Осень много маглорозденных, в основном латиносы. Не то стобы я имел сто-то против них, не-е-ет. Магглы! Они боятся того, цего не понимают, и луцсе, когда они нисего о нас не знают. Инасе их непонимание преврасцяется в насилие, а я ненавизу насилие… «А во-вторых, я сам себе сегодня нос вылечил!» Гарри проглотил комок в горле и заставил себя продолжить записывать расчеты прибавок. Эггси по-прежнему был частично зависим от своей семьи, от своего отчима. Дать отпор значило оказаться на улице, и вряд ли Анвин брал во внимание тот момент, что Гарри с радостью пустит его под свою крышу. Он вообще постоянно чувствовал себя должным ему, если не за палочку, так за что-то еще и… Силой воли Гарри загнал обратно разгорающееся в груди тепло. — Я согласен с вами насчет насилия. За последнее столетие было слишком много вещей, которых лучше было бы избежать. — Вот-вот! Вы понимаете тему, мистер Харт! — Валентайн заулыбался. — Я хосю продвинуть некоторые весци в министерстве, которые сделают этот мир луцсе. И для этого мне нузен отлисьный костюм! — Что ж, то, что костюм будет отличным, я вам гарантирую. Сантиметровая лента и перо улеглись на край столика во второй примерочной. — Сейчас подберем ткань и… — Харт развязал резинку на поясе Валентайна и смотал её. — А мозно мне такой, как на среднем манекене в витрине? Мне вот он прям в дусу запал! Гарри прищурился, вспоминая. Манекены в последний раз переодевал Эггси. — Вот тот, сто брюки в полоску, а пидзак нет. — Да, конечно, это не проблема. Отдельные пожелания по колдовству? — Не, все стандартно, мне говорили, сто вы знаете свое дело. — Что ж, тогда вам будет удобно прийти на примерку второго сентября к часу дня? — Да, конесно! Газель, собирайся, нас здет Хогсмид, мы сто лет там не были! Гарри взял со столика инструменты и записи и отнес их в мастерскую. Там на вешалках висели ожидающие его внимания, почти готовые пиджаки, брюки и рубашки. Взгляд Харта зацепился за пиджак без рукавов и брюки из темно-синей ткани. От всей прочей одежды их отличало то, что шил он их без магии.