Непедагогическая поэма

              — Забери принца и отвези его домой. Позаботься, чтобы ему нашли наставников и нянек. Чтобы он мне поменьше досаждал, — так спокойно и устало голос короля звучал только в те холодные годы после смерти Орофера. Таурохтар принял из его рук маленького принца и внимательно посмотрел на своего Владыку, ожидая дальнейших приказов. Последовал только один: — И побыстрее, не останавливайся в пути. До Эрин-Галлена было пять часов скачки. Но они показались старшему гвардейцу вечностью: маленький принц, не переставая плакал и звал отца. Взахлеб, не реагируя на голос и прикосновения, на любые попытки успокоить, даже на то, что вопреки приказу, Таурохтар остановил коня и попробовал хотя бы напоить ребенка. Только надрывный плач. Только бесконечное «ada», повторяемое уже посиневшими губками. И в какой-то момент все резко прекратилось, аранен протянул ручонки вперед, слабо позвал «nana» и потерял сознание. А впереди уже виднелись стены замка и боевые отряды Имладриса возле них. Таурохтар спрыгнул с коня и бросился к Элронду, протягивая ему бесчувственное тельце. Сейчас было не до объяснений, и Владыка просто протянул руки, повторяя что-то еле слышно. Краски жизни вернулись на маленькое личико, и Леголас заплакал, закричал, снова зовя своего «ada». — Что произошло? — Элронд передал ребенка выбежавшим эльфийкам. — Что на границе? — Орки отбиты. Очень большие потери и страшное горе для королевства. — Трандуил?.. — Владыка невредим, хвала Эру. Помощь войсками не требуется. — Ты чего-то не договариваешь? Почему Леголас был там? Где… — и Элронд осекся, внезапно понимая, кого именно лишилось Зеленолесье. — Она погибла? Таурохтар кивнул: — Король будет здесь завтра. Элронд легким жестом отпустил гвардейца, отдал приказ отрядам о возвращении в Имладрис, а сам направился в покои маленького принца. Найти их было легко: плач не давал сбиться с пути. Элронд вошел в комнаты, взял малыша на руки и жестом отослал всех. — Тебе пока будет лучше поспать, — нет, без чар здесь не обойдешься, хоть Владыка и не любил их, но этот плач, эти синеющие губы уже пугали его. Близнецы так не плакали никогда, но они ведь и не теряли маму… Словно холодный ветер охватил сердце Элронда, он представил себе возвращение домой и то, как придется говорить Келебриан, что ее маленькой подруги больше нет. Или промолчать? Утаить все до рождения ребенка, чтобы не волновать ни жену, ни будущего малыша? Леголас, легко поддавшийся заклинанию сна, тихо и размеренно дышал на руках Владыки Имладриса. Элронд положил его в колыбель и позвал нянек. Надо подготовить все к траурной церемонии. Но почему? Из головы не шел вопрос, почему жена друга не только рванулась в бой, но и повезла с собой годовалого ребенка, почему она так рисковала? Этим утром солнце тоже всходило медленнее, едва раскрашивая весеннюю листву. Лес просыпался, но разве Трандуилу было дело до этого? Он возвращался домой, один, не позволив даже страже сопровождать себя. Элронд уже встречал его возле ворот. — Пойдем, — он попытался обнять друга, но Трандуил холодно уклонился от объятий. — Где Леголас? — голос короля звучал спокойно и отстраненно. Все правильно. О чем еще мог спросить отец, у которого больше ничего не осталось… Элронд успокоился: до этого мгновения ему казалось, что Трандуил в своей боли и гордости оттолкнет ребенка, что придется напоминать ему о беззащитности этого крикуна, которого невозможно было успокоить ничем, который звал отца. А сейчас все правильно: первый вопрос — о сыне. Значит, можно спокойно уезжать и не бояться — Леголас с его потрясающей внутренней силой не даст Трандуилу погрузиться в отчаяние. — В своих покоях. — Что с организацией прощальной церемонии? — Все почти готово. — А раненые? — Прибыли ночью, тяжелых ранений мало, все справятся. — Hannad, — коротко и отстраненно. — Ты завтракал? Элронд замер, не поверив своим ушам: — Что? — Ты уже завтракал? — вопрос настолько не вязался с тоном, которым его произнесли, что Элронд все равно не мог заставить себя ответить. Трандуил распорядился подать завтрак в свои покои и привести туда Леголаса. Владыка Имладриса молча прошел за другом. На столике уже стояли чашки, корзинка с печеньем, мед, засахаренные фрукты. Элронд налил золотистый чай из степных трав, протянул чашку Трандуилу. Раздался робкий стук в дверь и на пороге показалась эльфийка с принцем на руках. — Аранен уже умеет ходить, — и снова этот мороз в голосе, снова как порыв северного ветра. — Нет необходимости носить его на руках. Передайте это распоряжение всем. Эльфийка присела в легком реверансе, опустила мальчика на пол, и тот молча подбежал к отцу и взобрался на колени, прижимаясь к своему «ada». — Леголас, ты будешь чай? — спросил Элронд, чтобы прервать затянувшееся молчание. Ребенок кивнул и получил чашку. От сладостей и печенья принц отказался. — Он не любит сладкое. Она тоже не любила, — Трандуил смотрел на то, как сын пьет, не поднимая взгляд на друга. — Я не нашел ее. Орки не просто убивали. Они даже трупы старались изрубить. Я не успел. — Тебе нужна помощь? — Ты нужен в Имладрисе. Как Келебриан? — В порядке. Я пока могу побыть с тобой. — Не стоит. Я справлюсь. Думаю, тебе нельзя сразу говорить жене… Что… — Трандуил замолчал. Леголас потянул отца за рукав и требовательно протянул руки. Трандуил откликнулся на эту ласку, пряча лицо в растрепанных детских волосиках. — Тогда я уезжаю. — Элронд начинал нервничать. Насколько было бы легче, если бы Трандуил вел себя так, как после Битвы Последнего Союза и гибели Орофера. Тогда он напился, кричал, а потом долго плакал на плече побратима. — Останься на церемонию прощания. Завтра утром уедешь. Раздался тихий стук в дверь. — Ваше Величество, аранен Вам не мешает? — заглянул распорядитель, за его спиной стояли няни принца. — Мой сын мне не мешает, — от этого тона даже у Элронда побежали мурашки по спине. Дверь быстро закрылась. Чай они допивали в молчании, которое прервало тихое пыхтение ребенка. Никто из них и не заметил, как маленький Леголас не только слез на пол, но и умудрился вытащить у отца меч и теперь пытался поднять его. Учитывая, что он сам едва ли не такого же роста, это выглядело так смешно, что даже Трандуил улыбнулся. — Наверное, лучше начать с лука. И попозже. — Хочу! — Упрямые голубые глаза внимательно следили за отцом. — Не сейчас, — в голос короля снова вернулся металл и мальчик замер. С ним еще не говорили вот так. Принц вскинул подбородок и улыбнулся, но в глазах промелькнули искорки своеволия. Он направился к двери комнаты, открыл ее и, развернувшись на пороге, показал язык: — Мама любит! — с этими словами он убежал. Трандуил замер, обхватывая себя руками за плечи, как будто пытаясь сдержать то, что рвалось наружу. — Я с ним не справлюсь. Что из него вырастет, если он уже сейчас мне перечит на каждом шагу! Как я без нее… — Тебе надо выплакаться. Ты сломаешься, Hathol… «Клинок»… Юношеское прозвище эхом отозвалось в голове. Трандуил выпрямился. — Ethel, не надо… Это все уже ушло. Мне легче. — Я боюсь уезжать и оставлять тебя. Все время кажется, что потом приеду, а здесь вместо моего друга — каменный истукан на троне. Ни выпить, ни поговорить, ни на охоту. — Еще выпьем. Не сейчас. А тебя дома ждут, ты же не можешь Келебриан одну оставить. Близнецов она тяжело рожала. — Я чувствую одного ребенка. — Девочку? — слабо улыбнулся Трандуил. — Можем обручить… — А если мальчик? — Тогда кинжал верну. — На кинжал согласен. А насчет обручения… Вот за этого капризного и своевольного мою аранель отдавать? Еще надо посмотреть, что ты из него вырастишь. Они вышли из королевских покоев и направились во двор, откуда доносился детский смех. Оказывается, в своем желании заполучить оружие, Леголас добрался до домиков охраны, где гвардейцы решили, что принца легче отвлечь, чем успокаивать. И сейчас ребенок с увлечением пытался бросить дротики в щит. — Ваше Величество! — при виде короля эльфы подскочили и поклонились. Он слегка склонил голову в ответном приветствии. — Аранен не отвлекает вас от службы? — Мы только что сменились и это честь для нас… — Отведете его в покои, когда он устанет. Я рад, что он выбрал ваше общество. Возможно, он сможет чему-то научиться. Элронду идея учить годовалого ребенка обращаться с оружием показалась бредом. Такое же, тщательно скрываемое недоумение читалось и в глазах гвардейцев. Владыки отправились в свои покои, готовиться к церемонии прощания, которая началась на закате. Над лесной поляной появлялись звезды, освещая фигуры эльфов, стоящих в почтительном молчании. Зазвенели арфы, за ними — голоса, уносясь к звездам. По очереди к костру подходили родные и близкие тех, кто ушел, и зажигали факел от общего костра с именем ушедшего и последним «прощай». Столько имен… Столько смертей. Трандуил шагнул к костру последним, протянул факел: — Novaer… — говорить дальше он не мог. — Novaer, nana, — прозвучал звонкий детский голос. Леголас поднес факел к огню, стараясь повторять за отцом. Трандуила словно пронзило молнией. Кто допустил? Как? Кому и в какое место пришла мысль привести ребенка на эту церемонию. Да, по протоколу все члены правящей семьи должны принимать участие, но Леголас еще совсем младенец! Трандуил взял сына за руку, и они отошли в сторону. Короткая речь перед подданными, последняя песня для ушедших, поклон им, доблестным защитникам леса и факелы потушены. Расходились под светом звезд и убывающей луны. Элронд подошел к другу: — Я уеду завтра на рассвете. — Знаю. Эскорт будет ждать у ворот. Передай привет Келебриан. И… Не говори ей пока ничего. Незачем волновать. Пусть хотя бы для нее она будет еще жива. Трандуил вошел в свои покои, не замечая, что все еще держит сына за руку. Леголасу пришлось несколько раз дернуть отца за рукав. — Что ты хочешь, мальчик мой? — Трандуил присел на корточки. — Мамы нет? — глаза цвета весеннего неба требовательно смотрели на короля. — Мамы нет. Она не придет больше. — Хочу к маме. — Я тоже, мой принц, я тоже — и Трандуил расплакался. Впервые после смерти отца, второй раз после детских лет. Леголас испуганно смотрел на своего «ada», и вдруг прижался к нему. — Лелас здесь. Папа здесь. Не надо. — Не буду. Больше не буду. Король поднялся, не отпуская сына. — Сегодня ты будешь спать со мной, — он раздел малыша, натянул на него одну из своих рубашек и уложил в кровать, потом переоделся и лег сам. Усталость была настолько велика, что король заснул сразу же, даже не услышав, как вошли слуги и, испуганно пошептавшись, перенесли аранена в его покои. Элронд вернулся в Имладрис через два дня. Немногословно передал привет из Зеленолесья, рассказал, что было много потерь при защите Северного рубежа, и занялся текущими делами. Иногда Келебриан ловила на себе его тревожный взгляд, но что так волновало мужа — спросить не решалась. Когда родилась Арвен, Элронд был очень рад дочери, но взглянув на нее, отдал малышку жене и отвернулся. И тут терпению Келебриан пришел конец. — Ты не рад, что она девочка? — Конечно же рад. Мы ведь и мечтали о дочке, — голос Элронда был спокойным, бархатистым. — Мне даже не жалко, что кинжал останется у Трандуила. — Вы опять на него спорили? Да у вас двоих полные оружейные, — она опять заметила этот виноватый взгляд. — Признавайся сам! Договорился обручить Арвен и Леголаса? Зная, как я не люблю сговоры? За моей спиной? Элронд погладил жену по голове и взял у нее растревоженную малышку: — Нет. Трандуил шутил на эту тему, но мы решили, что никаких обязательств между детьми не будет. Если сами захотят — другое дело. — Тогда что ты от меня скрываешь? Я уже не знаю, что мне думать. Ты вернулся оттуда и все пошло наперекосяк. — Келебриан расплакалась. — Я не понимаю, что не так. — Милая, родная моя. Я молчал, я не мог волновать тебя, боялся за ребенка, боялся, что с вами что-то случится. — Да что произошло? Не молчи, прошу! Элронд набрал воздуха в грудь и посмотрел прямо на жену: — Та битва у Гундабада… Там погибла Королева Зеленолесья. Леголас остался без мамы, а Трандуил — без любимой. Келебриан слабо ахнула: — Ее нет уже три месяца? И ты молчал? Элронд укачивал Арвен, не отвечая на вопрос жены, которая тихо плакала. — А как они сейчас? — вдруг слезы высохли. — Трандуил… Он же такой величественный, холодный, вдруг он не сможет справляться с Леголасом один? — Милая, ты забываешь две вещи. Первая — что Трандуил король и там полный дворец эльфов, готовых на все ради своего Владыки и аранена, а вторая — что с Леголасом и весь дворец не справится. Я уже написал Трандуилу о рождении Арвен и жду ответа со дня на день. Трандуил чертил план новых укреплений Южного форпоста и слушал ежевечерний доклад. Вроде бы все было спокойно: новую партию древесины отправили в Дейл, границы никто не пересекал, набегов не было, постройка новой стены у дворца продолжалась. — Занятия с араненом идут, как я приказал? — Да, Ваше величество. Принц уже учится танцам и основам боевых движений, для него сделана тренировочная полоса. — А закаливание? — Проводят ежедневно. Учат плавать. — Прекрасно. Поменьше разговоров, больше дела. Советник кивнул и записал: «меньше разговаривать с принцем». — Вам письмо от Владыки Элронда! — дверь приоткрыли снаружи. Трандуил сломал печать и жестом отпустил советника. «Кинжал можешь оставить. Девочка. Назвали Арвен. Напиши, как ты, как Леголас. Возможно, вы найдете время приехать». Ехать как раз и не хотелось, дел хватало и здесь, в его лесу, который с легкой руки людей, потрясенных переменами в короле эльфов и в самом лесу, уже называли Сумрачным или Лихолесьем. На это у Трандуила был только один ответ: «Меньше будут лезть сюда». — Ваше Величество, — заглянул советник, — Вы сегодня навестите принца или передать, чтобы его укладывали спать? — Сегодня не приду. Укладывали? Принц сам может раздеться и лечь. Вот и проследите, чтобы он сделал это, а потом все свободны. Я устал повторять! Никогда не делать за аранена то, что он способен сделать сам! Видимо мне придется еще и этот вопрос решать на совете? Советник выскочил из кабинета и опрометью бросился к покоям принца, сообщить, что теперь Его Высочество будет сам готовиться ко сну и засыпать один. И без разговоров и сказок. Приказ короля Трандуила. А еще с утра король говорил о том, что принц должен привыкать к свету звезд. Значит, надо вынести все подсвечники из покоев принца. Мало ли, вдруг король и это посчитает неповиновением. Небо было темным и хмурым, надвигался дождь. Трандуил открыл дверь на балкон и наслаждался свежестью первых капель, пока порывы ветра не погасили одну из свечей. Он снова зажег ее, закрыл балкон и лег спать. За последние месяцы он изматывал себя так, что засыпал сразу же. А тут еще и дождь — ни луны, ни звезд. Только свечи — спать в темноте было неуютно.