Непедагогическая поэма

— А ведь Трандуил написал, чтобы придерживались тракта, — с этим укором Элронд взмахнул мечом, отсекая ногу очередному пауку. — Мне просто хотелось посмотреть на развалины Дол-Гудура, — оправдывалась Галадриэль, умело отбиваясь от настырных жвал лесной «живности». Келеборн разумно не ввязывался в перепалку: дыхание и силы надо было беречь, потому что пауков было много, а они самонадеянно поехали втроем, хотя Амрот и сердился, называя их самоуверенными глупцами. Что же, Владыка Лориэна был прав, и сейчас помощи ждать было неоткуда, или… Звон лихолесского рога был внезапным и светлым. Пауки вздрогнули и начали пятиться, забывая о добыче, а когда на поляну вылетел сторожевой отряд, и вовсе пустились наутек. — И это взрослые эльфийские Владыки… — насмешливо произнес Трандуил, спрыгивая с коня и снимая шлем. — А я вас именно здесь и искал. — Как же Твое Величество догадалось, что нас понесет через эти развалины? — Элронд обнял друга. — Это нетрудно. Зная Леголаса, я вправе был ждать такого же от тех, кто его учил. — Зная, кто отец Леголаса, мы вправе утверждать, что его ничему не научишь. Даже силой, — Келеборн внимательно посмотрел сначала на свои руки, потом на Трандуила. Намек был слишком прозрачен, чтобы его не понять. — Рад видеть вас. Мы можем ехать? — король Лихолесья предпочел не заметить того, что Галадриэль не ответила на его приветствие. К замку они ехали молча. А во дворе их уже встречал почетный караул гвардейцев и принц. Леголас радостно улыбнулся отцу, Элронду и Келеборну и тут заметил Галадриэль. Сияющая улыбка мгновенно сменилась вежливой и внимательной, но такой холодной, четкий, отрепетированный поклон и лед в глазах. Даже не отстраненность, которой можно было бы ждать от обиженного, а тревога: вдруг что-то снова не так, вдруг еще один выговор. Галадриэль замерла. Имела ли она вообще право приезжать сюда? В чем она может упрекнуть Трандуила, если ее поведение было таким же? Или… Да, именно она и могла поговорить с ним. Никто больше. Потому что и ей надо было просить прощения у этого мальчика. Владычица робко улыбнулась и вздохнула. И тут же поймала теплую и нежную улыбку аранена. Он подошел к ее коню, протягивая руку, чтобы помочь ей спешиться, совсем как взрослый. А во взгляде сияла теплота весеннего неба — он давно простил и не думал таить обиду. Слова здесь были не нужны, кроме привычного приветствия: — Звезда осветила нашу встречу, моя госпожа. — Да хранит тебя пресветлая Элберет, мой принц. Леголас улыбнулся и повернулся к Владыкам: — Ваш приезд — честь и радость для нашего королевства! — Мы тоже рады тебя видеть, — Келеборн внимательно смотрел на аранена. Почти не изменился, все то же светлое и ясное лицо, озорной взгляд и уверенность в себе. — Вам надо привести себя в порядок, — король иронично поднял брови, — и мы ждем вас в обеденном зале. Все разошлись: гости к себе, а Леголас с Трандуилом — в трапезную. За обедом разговаривали Трандуил, Келеборн и Элронд, Галадриэль была погружена в свои мысли, а Леголас просто с интересом слушал. Но когда принесли десерт и вино, и король Лихолесья лично наполнил бокалы всем присутствующим, Владычица не выдержала: — Ваше Величество, — ехидно заметила она, — возможно, Вы не заметили, но одному из нас уж точно вино не положено! — Келеборн, я могу вас поздравить? — Трандуил удивленно поднял бровь и внимательно посмотрел на талию Галадриэль. — Нет! — Галадриэль чуть не взвизгнула. — Я о Леголасе! — А я уже размечтался, что у Леголаса будет выбор из принцесс. Жалко. Вы бы подумали. Элронд сжимал губы, чтобы не рассмеяться, Келеборн прикрыл рот салфеткой. — Отец, я уже пообедал, мне можно выйти из-за стола? — аранену не понравилась эта атмосфера. Получив разрешение, он допил вино и убежал, прихватив пару яблок. — Он же еще ребенок! Зачем ты разрешаешь ему пить? — Не пить, а пробовать. Там и глотка не было. А если он сейчас научится ценить и правильно относиться к вину — я буду спокоен за него в будущем. Хотя бы не сопьется и ни в какие приключения в нетрезвом виде не попадет. — Он и в трезвом умудряется попасть, — вздохнул Элронд. — Трандуил, надо поговорить. — Сами не справились — Нэрвен привезли? — король попытался отшутиться, но Галадриэль внезапно поднялась из-за стола: — Вот именно. Предпочитаешь здесь или есть место поспокойнее? Пока что поговорим наедине. — Чтобы потом Келеборн получил еще один повод меня убить? Нет уж, ты замужняя женщина, только при твоем муже! Трандуил встал и запер двери пиршественного зала на засов. — Рассказывай, — Элронд даже не поднялся с места, рассматривая свой кубок. — Опять забываешь о том, что Леголас еще ребенок? — Это вы забываете, что он принц. На нем будет лежать ответственность за все королевство. Галадриэль внезапно посмотрела на Трандуила. Он даже не стал закрываться от осанвэ и Владычица почувствовала боль и ужас. Почти такой же, как тогда, на Хэлкараксэ, когда впереди не было ничего, кроме чувства долга и верности слову, обещаниям. Им тогда давала силу жить только клятва, темная и страшная. Трандуила здесь держал только долг перед королевством и сыном. Все остальное — смерть и ледяная пустыня, ужас в темноте. И только одна искорка, только одна, которой не давали разгореться. Леголас. Его жизнь. Его свет. И постоянно гнетущее чувство долга. Скрипа засова не услышали ни Трандуил, ни Галадриэль: Келеборн и Элронд бесшумно выскользнули, оставив их наедине. — Знаешь, Hathol, не так давно я очень сильно обидела одного эльфа. Оскорбила его, не поверила его словам, даже не пытаясь понять, прислушаться, заглянуть в его сердце. А еще подумала плохо о муже. И это привело к тому, что этот эльф оказался в смертельной опасности, хотя он не солгал мне ни капли. — Шутишь? Ты и вдруг такое? И что же? Он простил тебя? — Я еще не спрашивала. Трандуил внимательно посмотрел на нее — Меня ты ничем так не обижала. — Речь не о тебе. О твоем сыне. — Леголас в опасности? — король вскочил, но Владычица удержала его за руку. — Все это уже прошло. Все, кроме моей вины. Я отнеслась к нему тогда как к взрослому, а сама вела себя как неразумный ребенок. Ты повторяешь мою ошибку, король. Не надейся на это. Так не будет. — О чем ты? — Я вижу. Вижу, о чем ты мечтаешь. Леголас не станет королем. Тебе не суждено уплыть в Валинор до конца этой Эпохи. Если ты так сделаешь — то не только разрушишь этот мир. Ты убьешь сына, Трандуил. Он жив, только пока ты рядом, пока он нужен тебе. Трандуил долго смотрел ей в глаза: — Ты смогла бы жить, потеряв Келеборна? — наконец спросил он. — Нет. Но ты сможешь. И сможешь наплевать на все королевство и показать, что сына ты любишь. Именно показать. — Зачем? Владычица легким жестом сняла с него корону: — Видишь, как это просто? Ты все такой же синда. А Леголас и вовсе лесной эльф. Непоседа, задира, светлый и милый принц. И он так и останется для всего Средиземья самым младшим эльфом. Даже если после него еще будут рождаться дети. Трандуил поднес руку Галадриэль к губам. Эльфы так не приветствуют своих эллет, но сейчас именно этот человеческий обычай мог выразить его чувства ярче всего. В дверь постучали. — Войдите, — кажется, они произнесли это хором. — На пять минут оставить нельзя! — в дверь заглянул Келеборн. — Трандуил, хватит за моей женой ухаживать. У тебя тут сын куда-то делся. — Делся — это когда его полдня нет. А когда пять минут — это Его Высочество занят. На конюшне смотрели? Он яблоки со стола для лошадей тащит. А в казармах искали? А на лодочной пристани у Лесной? А в библиотеке? А в подвалах? — А поднять себя из-за стола и присоединиться? — Элронд не стал заглядывать, а просто открыл дверь. — И сколько у тебя обычно уходит времени на то, чтобы найти сына во дворце? — К вечеру явится. Но если вам так хочется… — Трандуил легко поднялся, подхватив Галадриэль на руки и бросая в сторону двери. — Лови, возвращаю! Галадриэль не успела даже вздрогнуть: сильные и спокойные руки легко подхватили ее. Как всегда поддерживали, всегда разделяли любую тяжесть. Сколько раз она просыпалась в холодном поту, вспоминая, как они покидали Валинор. Изгнанники, предатели, гордые нолдор. И тогда рядом оказывался он. Любимый. Ему не было нужды в свете Древ, он сам был светом. Все вместе они продолжили поиски Леголаса, пока один из Стражей не сообщил, что Принц направился к Лесной реке. На причале Трандуил беглым взглядом сосчитал лодки: — Одной не хватает. Подождем пока вернется? — Он еще ребенок! Ты что же, думаешь, что он умеет грести? — такая невозмутимость Трандуила удивила Владычицу. Река с бурными перекатами, камнями, а королю как будто наплевать на малыша. — Я не думаю, я знаю. Грести он умеет очень хорошо. И плавать его учил Келеборн, если я не ошибаюсь. — Не ошибаешься, — Келеборн кивнул и обратился к жене, — Милая, ты зря волнуешься. Леголас вернется чуть попозже. — Уже. — Элронд закрыл лицо руками и с хохотом повалился на доски причала. — Трандуил, ты ему собаку не заводи, иначе разговаривать научит и Хуаном назовет. Келеборн увидел это все следующим и присоединился к другу. Трандуил и Галадриэль обернулись и все поняли. На лодке вместе с Леголасом сидел десяток кошек, судорожно цепляющихся за ее борта всеми когтями. Черной не повезло больше всего: Леголас то и дело вытаскивал ее из-под скамьи и пытался пристроить на носу. Зверь наотрез отказывался и судя по издаваемым звукам вспоминал и королеву Берутиэль, и ее кошек, и тех, кто записал это в летопись. Когда аранен ловко подвел лодку к причалу, мохнатые мышеловки решили, что надо бежать. К сожалению, никакого почтения к эльфийским Владыкам у них не было, разве что они решили, что на высоте голов принц их уже не достанет. — Папа, давай я помогу их снять! — Леголас уже легко отцепил двух пушистых от Владычицы и теперь пытался снять свою черную любимицу с головы отца, по губам которого можно было прочесть такие слова, которые бы заставили покраснеть даже умбарских пиратов. Но вслух все-таки король Лихолесья так не выражался, еще и при ребенке, ограничиваясь короткими: — Нет. Ах ты. Кошка. Я. Сам. Уйди. Элронд и Келеборн справились со своими и вдвоем им удалось оставить Трандуила без мохнатой «шапки». Все пятеро были исцарапаны, как будто пару часов искали что-то в кустах лесного шиповника. Трандуил внимательно посмотрел на сына: — Я знаю, какое наказание будет самым лучшим. Гости нахмурились, но король продолжил: — Ты попросишь Владыку Элронда научить тебя лечить царапины, а для тренировок у тебя есть достаточное «поле деятельности». И пока я не смогу принимать послов — никаких лодочных катаний. — Справедливо, — улыбнулся Келеборн. — Только нам же придется все это время гостить у вас? — Это недолго! — Леголас с улыбкой посмотрел на взрослых. — Я быстро научусь! — Какой ты у меня гостеприимный, — вздохнул Трандуил. — Нельзя такого гостям говорить. Мог бы и соврать, что мы рады, что они у нас задержатся. — А почему соврать? — удивился мальчик. — Я действительно рад. — Тогда зачем убеждать, что недолго? Дипломатии тебя еще учить и учить. — Вот и учи, — Галадриэль пыталась привести в порядок волосы. — Бери с собой на советы и на встречи с послами. Пусть тебя слушает. Ты у нас хорошо говорить умеешь, дипломатично. Даже кошку кошкой называл. — А как ее еще можно называть? — заинтересовался аранен. — По-разному. От поведения зависит. И от того, где ты ее встретишь. — хмыкнул Элронд. — Я понял! Это гвардейцы так говорят, когда споткнутся о что-нибудь или уронят, или что-то не так получилось! — И что же они говорят? — полюбопытствовал Келеборн. Леголас опустил глаза: — Они сказали, что если я это при отце повторю, то их в темницу запрут, пока я не повзрослею. — Вот и не повторяй. Ни при мне, ни при других взрослых. И ни в коем случае при гномах или людях. Они вообще должны считать, что у нас таких слов нет. А сейчас нам пора во дворец. Приводить себя в порядок. — Трандуил посмотрел на свою одежду. Да, легче выбросить, чем зашить. На пороге дворца их встречал Гэлион, ошарашенный таким видом: — Владыки, что с вами случилось? Как будто о вас кошки когти чесали? — «Как будто» здесь неуместно. Проводи гостей в их покои и прикажи подобрать им одежду. — Трандуил держался спокойно и величественно, но Леголас видел, что отец едва сдерживает улыбку. Значит, ему понравилось то, что сын пытается вести себя как герои летописей? Вот и хорошо. Ему как раз обещали подарить щенка, и можно будет вырастить настоящего Хуана. Вот отец обрадуется. Или попробовать приручить орла. Или спуститься в подземелье — а вдруг там найдется барлог. Если Трандуил хочет видеть в сыне героя древних легенд и даже не сердится на это — надо воплощать все, что удастся прочесть. Жалко, что пауки очень мелкие, Унголианта была покрупнее. Вот бы с ней сразиться!