Ретроградная амнезия

- Что может быть хуже? – недоуменно поинтересовался Деймон. - Я обратил его в вампира, - простонал Стефан, жмурясь от осознания сделанного. Деймон изумленно уставился на младшенького, пытаясь найти логику в его действиях. - Прости за дебильный вопрос, но зачем? - Ну, Бонни сказала, что он человек, и это привлекает в нем Кэролайн…. Почему то в тот момент это показалось мне разумным. - Вот ты мой логичненький! Подарить своему сопернику бессмертие, и повод Кэролайн возиться с ним на законных основаниях? Оригинальный ход, брат. - Ты представляешь, что на это скажет Кэролайн? – жизнь Стефана окрашивалась все более мрачными и мрачными красками. - И где он сейчас? - В старом поместье Локвудов, прикован цепями для оборотней. - Итак, в сухом остатке, у нас в наличии: кризис личной жизни, голодный, молодой вампир с твоим лицом, и надвигающийся ураган в лице Кэролайн Форбс. Стефан, ты мне, конечно, брат. И я тебя люблю…. Но мне в Париж по делу, срочно. - Деймон, что со мной? Старший Сальваторе с грустью посмотрел на своего связанного брата, достал нож, перерезал веревки и с сочувствием ответил, - У тебя небольшой, магический, гормональный взрыв. Кто-то наложил на тебя заклинание, усиливающее сексуальное желание. Наши девушки глубочайшим образом убеждены, что в этом замешаны Кэтрин с Сайласом. - Зачем бы им это было нужно? – нахмурился Стефан, разминая руки в местах, где были веревки с вербеной. - Ты у меня спрашиваешь? – ухмыльнулся Деймон. – Может у Кэтрин после ада хронический недотрах, и Сайлас так устал ее обслуживать, что решил таким образом обеспечить себе подмогу. - Деймон, дьявол, помой рот с мылом! – зарычал Стефан! – У меня только от одних картинок тошнота подкатывает. Если это так, зачем ты меня развязал? Хочешь, чтобы я ко всему прочему еще кого-нибудь изнасиловал? После такого только снять кольцо и выйти на солнце. - Спокойствие, озабоченный ты мой, Бон-Бон сделала свой фокус-покус и обещала, что теперь ты сможешь себя контролировать. То бишь, хотеть ты будешь так же, но ручки тянуть, куда не положено, не станешь. Она тебя ждет, чтобы начать работать дальше, и разобраться, как убрать заклинание совсем. Так что давай топай в дом, не заставляй девушку ждать. - Гм…. Она одна? – Стефан смущенно отвел взгляд. - Ага, - издевательски кивнул Деймон. - Деймон, пойдем со мной? Пожалуйста! – жалобный вид младшенького не смог растопить ехидство и желание поставить его в неудобное положение. - Стефан! Тебе не пять лет! – менторским тоном, театрально произнес Деймон. – Учись отвечать за свои поступки, а не прятаться за спинами друзей и старшего брата. - А где Кэролайн? – с надеждой поинтересовался Стефан. - Я отправил ее поговорить с Еленой. Им есть что обсудить. - Черт! Я совсем забыл про Елену! Прости! Как она? Как Мэтт? - Елена без чувств, как Елена без чувств. Ничего нового. А Мэтт ускакал на серебряной кобылице оригинального происхождения в город джаза, вуду, Марди Гра и коктейля «Ураган». Барби Клаус принудила его не обижать невинных, и он воспрянул духом. Кэролайн сказала, что у них все будет хорошо, юный Блонди вампир и Оригинальная Блонди вампирша сольются в экстазе, будут сидеть на радуге и пить молоко единорогов. - Стефан, я жду! – раздраженный голос Бонни, заставил Стефана вздрогнуть и закрыть глаза. - Иди, братец, иди! А я пойду, проведаю новообращенного. Посвящу его так сказать в таинства вампирского бытия. - Елена, - Кэролайн нерешительно поднялась в беседку. У нее не было ни малейшего желания общаться с бесчувственной подругой, но выбора особого не было. - О, святая Кэролайн Форбс! Единственная и неповторимая! Чем обязана? - Меня Деймон прислал, - честно призналась блондинка. - А ты у него теперь на побегушках? Типа шестерки? Да ладно, Кэр! Я ожидала от тебя большего. - Я пришла поговорить о Кэтрин и ее планах. - Деймон трепло! Что во фразе «никому не говори» означает, пойди, расскажи болтушке-блондинке страшную тайну? - Я так люблю, когда ты без чувств! Елена, это просто праздник какой-то! – усмехнулась Кэролайн и села на стул, закинув ногу на ногу. Она смотрела на свою хладнокровную суку подругу, и вспоминала, с чем ей пришлось столкнуться, когда Елена отключала свои чувства в предыдущий раз. На фоне воспоминаний о тех временах, пока можно было жить. Кэролайн пыталась вспомнить, когда их отношения перестали быть простой дружбой девчонок из соседнего двора, подружек по школе. Сперва она подумала, что в тот день, когда в их жизни появились братья Сальваторе. Она предположила, что приход Стефана и Деймона изменил их отношения. А потом поняла, что на самом деле между ними никогда не было настоящей дружбы. Да Бонни и Елена дружили между собой, и иногда позволяли Кэролайн считать, что она их подруга. Но сейчас с высоты прожитых лет, становилось очевидным, что появление сверхъестественного в их жизни просто крепко связало их друг с другом, но вовсе не сделало лучшими друзьями. Они все стали, словно близкие родственники, – связанные невидимыми узами, вынуждающими вертеться в одной социальной группе. Они могли любить, дружить, ненавидеть друг друга, но они все были частью чего-то общего. Она может всей душой ненавидеть Деймона за то, что он сделал с ней, но он навечно прописан в ее жизни. Стефан и Тайлер могут до изжоги не переваривать друг друга, но они вынуждены сталкиваться если не друг с другом, то с последствиями поступков каждого из них. Елена давно уже не попадала в категорию «лучший друг». Они просто были связаны сверхъестественной природой происходящего с ними. Да, безусловно, они дорожили друг другом, защищали из последних сил, но то, что действительно называется дружбой – единение душ, умение читать мысли в глазах близкого человека, по-настоящему наслаждаться обществом партнера, которому можешь доверять как самому себе, быть пьяными без вина…. Всего этого не было. Стефан был долгое время ее лучшим другом. С ним она чувствовала все это, но, к сожалению, она разрушила их дружбу, позволив себе слабость. Слабость выпустить на свободу те чувства, которые она испытывала к нему с первого взгляда, которые она хоронила глубоко внутри души все эти годы. Это была ошибка, которую Кэролайн себе до сих пор не простила. В ее жизни был еще один друг. Лучший друг. Последние годы ее лучшим другом была Элизабет Форбс. Ее мама. Кэролайн была благодарна судьбе за то, что позволила исправить ее отношения с матерью до того, как Лиз умерла. По сути, теперь у нее никого не осталось. Мама ушла. Старые отношения со Стефаном не восстановить, а новые причиняют ей невыносимую боль. Она была вампир, и она была одинока. И ей предстояла вечность в одиночестве. Не самая приятная мысль, но Кэролайн никак не могла от нее избавиться. - О чем задумалась, подруга? – заметив «отсутствие» Кэролайн, спросила Елена. - Пыталась понять, почему твои слова не причиняют мне боли. Ведь нелегко услышать подобное от близкого друга. - Вау! У тебя философское настроение! И что же ты поняла? - Я поняла, что мы никогда не были настоящими подругами. - Ой! – усмехнулась Елена, драматично хватаясь за сердце, - ты сделала мне больно. Кэролайн с упреком взглянула на Елену. - Ой, ну хорошо, хорошо! – сдалась Елена. – Ты, наконец, догадалась, что никому не нужна, и никто о тебе не заботиться. Что теперь? Может, избавишь меня от вида твоего пустого, скучного, вечно недовольного лица? - Нет, до тех пор, пока не разберусь, сколько из того, что ты сказала Деймону правда. - Зачем мне ему врать? - Ну, к примеру, затем, чтобы напугать его, вызвать беспокойство о твоей безопасности, и вынудить его освободить тебя. - Ты думаешь, я настолько коварная? - Думаю, что ты вполне способна на что-то подобное или даже круче. - Ну, спасибо, - захихикала Елена, - ты буквально сделала день, заставив подскочить мою самооценку выше десяти баллов по десятибалльной шкале. - Рада стараться, - ухмыльнулась Кэролайн. – Так что, вся эта история правда? - Правда, но давай не будем комментировать ее вслух. Я не единственная с супер слухом в округе. - Согласна. И теперь у нас две задачи, получить больше информации, и выяснить, как защитить вас. - Ну, так как мы только что постановили, что друзьями не являемся, я не твоя забота. Просто скажи Бонни, чтобы выпустила меня отсюда, и я позабочусь о себе сама. Тебе лучше позаботиться о Стефане. - Стефан больше тоже не моя забота, - уверенно заявила блондинка, выдержав идеальное покерное лицо. И все же Елена расхохоталась. - Ой, не могу! В чем дело, Кэр? Прошла любовь, завяли помидоры? Стефан перестал заниматься самообманом и верить в выдуманную тобой любовь между вами? Ну, серьезно! Как тебе такое в голову то могло прийти? Ты и Стефан! Ни в какой вселенной! Он с первого взгляда понял, что у вас разный уровень. Твой потолок это капитан футбольной команды, да и то вряд ли. Как правило, ты довольствуешься форвордами. Ума не приложу, как тебе удалось убедить его, что у него есть к тебе чувства. - Елена, старайся лучше, ты теряешь хватку, - усмехнулась Кэролайн, - Елена Гилберт с выключенными чувствами образца один точка ноль была круче на пару порядков. Даже обидно, ей богу! - Что не действует? – нахмурившись, спросила Елена. - Неа, извини, - покачала головой Кэролайн, - но ты можешь продолжать пытаться. Это так забавно наблюдать, как ты тужишься, чтобы выдумать что-нибудь еще более болезненное. Я тебя не узнаю! Ты же девушка с фантазией, напрягись. - Знаешь, я думаю в какой-то степени, ты тоже отключила чувства. Смерть любимой мамочки от мучительной, смертельной болезни, даже меня это почти трогает. Похоже, ты так поглощена своей болью, что у тебя произошло некоторое отупение. Хотя давай признаемся, умом ты никогда не блистала. - Елена, если честно, ты скучна. Ну, правда, тебе надо взять пару уроков у Деймона. Все-таки он твоей парень, может даст бесплатно. Хотя вряд ли. Он так увлечен совместной работой с Бонни, что я не помню, когда видела его в последний раз в твоем обществе. Вот черт, он же даже сейчас послал меня к тебе, вместо того, чтобы держать тебя за ручку и уговаривать включить человечность. И если ты думаешь, что все это я тебе сказала, чтобы разозлить и спровоцировать, чтобы включить человечность, то ты ошибаешься. Для этого мне не надо так напрягаться, и так ее включишь. - Не понял, с чего бы это? Ты мне расскажешь слезливую сказку? - Зачем? Еще раз повторяю, мне не надо так напрягаться. - И что же заставит меня включить чувства? - Самое сильное природное качество, доставшееся тебе с кровью Петровых – инстинкт выживания и любовь к себе неповторимой. Ты слишком любишь себя, чтобы подвергнуть жизнь риску. А сидя здесь в беседке, безоружная, будто положенная на блюдо, перевязанная алой ленточкой, только что на лбу не написано «приди, убей меня», ты не проживешь и суток. А Бонни не уберет защиту до тех пор, пока ты не вернешь свою нудную задницу назад. Кэролайн с удовольствием наблюдала, как до Елены доходит смысл сказанного. Блондинке казалось, что она буквально слышит скрип от того, как напрягается мозг подруги. - Бонни не посмеет подвергнуть мою жизнь опасности. Она будет надеяться, что когда-нибудь я включу человечность и стану прежней Еленой ее лучшей подругой. - Видишь ли, в чем дело, дорогуша, - расплылась в ехидной улыбке Кэролайн, - мы только что постановили, что никогда не были лучшими подругами. И даже если когда-то Бонни ставила твою жизнь выше своей, то после последнего возвращения из мертвых, у нее явно произошла переоценка ценностей. А после того, как ты убила Мэтта…. Она оставит тебя здесь и даже не поперхнется. Боюсь, мы столкнулись с новым, совершенно неизвестным нам видом Бонни Беннет. И я рекомендую тебе адаптироваться к новой реальности как можно скорее, или можешь недожить до завтрашнего утра. Стефан осторожно зашел в дом и медленно прошел в гостиную. Он бывал у Бонни не часто, но в доме все сохранилось так, как было раньше. Как ни странно, у Бонни не возникло никакого желания переделать интерьер дома бабушки под себя. Это странным образом успокаивало его, напоминая о Шейле. Он подошел к столику с фотографиями, и взял в руки рамку с фото молодой Шейлы. Глядя на ее обворожительную улыбку, Стефан почувствовал, как ему становится легче дышать, будто старая знакомая поддержала его с того света. - Стефан, - голос Бонни за спиной заставил его нервно поставить рамку на место. Закрыв глаза он начал смущенно бормотать. - Бонни, я…. Я извиняюсь, за то, что…. - За что ты извиняешься, Стефан? Стефан настороженно повернулся. Интонация подруги ему очень не понравилась. Было в этом что-то порочно чувственное. Вампир испугано смотрел в насмешливые глаза ведьмы, и судорожно думал, что сказать. Пока он собирался с мыслями, Бонни подошла к нему в упор, и почти шепотом спросила, - Ты помнишь, что со мной делал, Стефан? Глядя на ее кофе с молоком кожу вблизи, Стефан тяжело сглотнул. Деймон не обманул. Желание бушевало в его крови с не меньшей интенсивностью, чем раньше, но сейчас у него были силы сопротивляться ему. - Бонни, пожалуйста, не могла бы ты отойти? - Отойти? – глумливо усмехнулась ведьма. – Ты боишься, что опять за меня возьмешься? Что твой такой нежный и, в то же время, слегка шершавый язык, обведет по кругу ямку моего пупка….. – Указательный палец ведьмы уперся в закаменевший от напряжения пресс Стефана. Задержавшись на мгновение, она сменила указательный палец на средний, словно совершив шажок вверх к его груди. – И потом снова отправится в медленный, порочный маршрут к моей груди. Ты этого боишься Стефан? Стефан стоял, закрыв глаза, и прикладывал все усилия, чтобы не сделать все то, что она только перечислила. - А потом когда твой язык изучит каждый дюйм моей кожи на груди, он отправится к шее. Точнее к яремной вене. И в этот момент ты выпустишь на волю свои клыки, чувственно потрешься ими о мою шею, и на этот раз сделаешь то, чего так жаждешь. Кровь ведьмы Беннет – слышала, кровь даже самой слабой ведьмы является изысканным деликатесом для вас вампиров. – С этими словами Бонни провела по коже Стефана острым ноготком, оставляя еле заметный след. - Бонни, пожалуйста! Пожалуйста, отойди! – Если бы Стефан не был мертв, он уже давно бы умер. Напряжение, возникшее между ними, сводило его с ума. Энергия ведьмы, скакавшая по коже Стефана огнем страсти, обволакивала их с ног до головы. - Бонни, пожалуйста! Это не правильно! То, что я чувствую неестественно! Я люблю Кэролайн, как ты можешь! Что ты делаешь? – Стефан с трудом смог выдохнуть, отчаянье почти поглотило его. - Проверяю, - соблазнительно мурлыкнула Бонни. От голоса ведьмы Стефану стало совсем дурно. Он почувствовал, как рука Бонни скользнула на затылок, резко схватила за волосы и притянула его вниз к своему лицу. Стефан испуганно распахнул глаза и встретился с довольной улыбкой ведьмы. Стараясь хоть как то удержать себя в руках, он спросил. - Что ты проверяешь? Ее изогнутые в лукавой улыбке губы казались самой соблазнительной вещью в мире. - Действует ли мой блок на твоем самоконтроле. Похоже действует. Бонни расплылась в довольной улыбке и отпустила волосы друга. Стефан буквально рухнул на колени, бессильно опустив голову. Его обвисшие плечи и стекающая по щеке слеза вызвали у ведьмы еле заметное чувство вины. - Что здесь происходит? – раздался от двери растерянный голос Кэролайн. - Все в порядке, - улыбнулась ей Бонни, - нам просто надо было разрешить некоторые неловкие вопросы. Скажем так, это личное. - Да, ну хорошо, - неуверенно произнесла Кэр. – Бонни, нам надо поговорить. И желательно без свидетелей. Стефан поднял голову. Он смотрел на Кэролайн и наслаждался одним тем, что может видеть ее. Читать каждую ее эмоцию. Одновременно с болью и надеждой наблюдать, как она тонет в своей неуверенности в себе и в нем. Как берет под контроль свои чувства. Как беззащитность в ее глазах сменяется непоколебимостью и холодом. Как она разжимает кулак, который бесконтрольно теребил край ее курточки. Как выпрямляется позвоночник, приобретая идеальную осанку, и ее хорошенькая головка приобретает царственный вид. Вся она была для него как любимая книга, зачитанная до дыр. К которой возвращаешься снова и снова, зная, что получишь наслаждение от каждого слова, каждой буквы, и трепетно, ожидая, какую новую тайну, посыл, скрытый слой ты откроешь для себя в этот раз. Его Кэролайн была самой интригующей, изысканной, сложной и многоуровневой книгой в мире. Если бы он не был таким идиотом, и увидел это раньше! Как много боли страданий можно было избежать. А теперь он был вынужден бороться с последствиями своей нерешительности, трусости и слепоты. Он не знал, сколько времени потребуется, чтобы убедить ее предоставить ему право быть в ее жизни, любить ее, делать ее счастливой. Но он был абсолютно уверен, что они неизбежно будут вместе. Как бы это самодовольно не прозвучало, он знал, что она любит его. И он потратит все время оставшееся ему, чтобы она увидела и поверила, что он любит ее не меньше. Что его любовь к ней ни какой-то сомнительный порыв, попытка забыть Елену, временное желание найти утешение, чтобы заглушить боль. А настоящее, искреннее чувство, поглощающее всю его сущность. - Гм…. Стефан! – раздался над ним настороженный голос Бонни. Раздражение, что его отвлекают от созерцания обожаемого образа, невольно выплеснулось в его голосе, - Что Бонни? В этот момент на периферии мозга мелькнула смутная мысль. Стефан изумленно поднял глаза и шепотом потрясенно произнес, - Бонни, я не хочу тебя! Бонни улыбнулась ему открытой, довольной улыбкой. - Я рада. Значит, у меня получилось, и я смогла разобраться в этом заклинании. - Нет, ты не понимаешь! Я просто больше не хочу тебя! Внезапно Стефан подскочил с колен, подхватил ведьму под ноги, выше колен, поднял над собой и закружил. - Бонни Беннет, я больше не хочу тебя! Кэролайн изумленно посмотрела на абсолютно сумасшедшего, хохочущего друга, по-детски хихикающую подругу, и подумала о том, что по какой-то абсолютно необъяснимой причине они еще умеют находить маленькие радости даже в самые тяжелые времена. - Стефан, опусти меня немедленно! Помимо того, что у меня уже кружится голова, ты с такой силой меня сжимаешь, что у меня останутся синяки под задницей. – Сквозь смех проворчала ведьма. Замерший Стефан испуганными глазами взглянул на Бонни и осторожно, словно фарфоровую куколку, поставил ее на место. - Стефан, я пошутила! Все нормально, расслабься и скажи мне, что чувствуешь. Стефан облегченно выдохнул и прислушался к себе. - Э, свободным. Я чувствую себя свободным принимать собственные решения, я чувствую себя свободным от принуждения чувствовать то, что я не хочу чувствовать, что неестественно, что убивает меня. Чувствую, облегчение, что Деймону или тебе не придется меня пристрелить, как бешеную собаку. Это как эйфория. Как глотнуть воздуха после продолжительной задержки дыхания. Как будто кто-то перестал пропускать твою сущность через мясорубку. Даже внушение Клауса не было таким убийственным, потому что оно не рвало меня на клочки бушующими в голове противоречиями. Боже, Бонни, скажи, что оно не вернется! - Стефан, магия не дает гарантий. Я не хочу тебе врать, это может вернуться в любой момент. Бонни было больно видеть горечь на лице Стефана. Она ощущала себя доктором, которому необходимо огласить пациенту тяжелый диагноз. Когда надо сохранять профессионализм и хладнокровие, не смотря на все сочувствие, которое ты испытываешь к пациенту. - Бонни, если это когда-нибудь повториться, и у меня не останется возможности извиниться, умоляю, прости меня! Я клянусь, что ни мыслью, ни словом, не позволил бы себе оскорбить тебя в здравом уме! - Стефан, успокойся, я знаю. Я же вижу структуру заклинания, вижу, как оно работает, что делает с человеком. Это ужасно. Никто не должен принуждаться испытывать что-то подобное. Скажи, это похоже, на то, что испытывает человек, когда его принуждает вампир? Ты же можешь сравнить. Я понимаю, что это было очень давно, когда ты был человеком, и Кэтрин принуждала тебя…. И не обижайся, я не из любопытства спрашиваю, это для работы. Я пытаюсь создать какую-то более надежную защиту. Вербена не всегда доступна, и о ней знают все вампиры. Стефан понимающе кивнул. - Есть что-то общее. Немного другие ощущения, но похоже. В случае с Кэтрин это было не так болезненно. Я как бы принимал ее внушение, оно становилось частью меня. Я искренне считал, что испытываю все то, что она мне внушала. А в данном случае, это было, как будто в моем теле был кто-то еще, кто управлял руками, губами, вкладывал мысли в голову, менял эмоции. И я все это видел, наблюдал, пытался бороться и сопротивлялся, но чувствовал заведомо, что проиграю, потому что я слабее. Я был абсолютно беззащитен перед этим кошмаром. - Спасибо, за искренность, и извини, что заставила тебя поделиться такими личными чувствами. - Это меньшее, что я мог сделать для тебя, после всего этого. - Гм…, мне кажется, надо кое-что сделать в саду, я оставлю вас на пару минут. Бонни повернулась спиной к Стефану и состроила Кэр умоляющую мордочку, призывая подругу смягчиться к ее возлюбленному. Бросив последний взгляд на Стефана, она смущенно остановилась, видя, как он с улыбкой благодарно смотрит на нее. - Что? – настороженно спросила она. – Только не говори, что слышишь мои мысли. - Нет, Бонни, - с улыбкой покачал головой Стефан. – Я просто слышу, как сокращаются мышцы твоего лица. - Ты врешь! – потрясенно ахнула ведьма. - Конечно вру, - успокоил ее Стефан, - я просто вижу твое отражение в зеркале на стене у двери. Но все равно спасибо, я очень ценю это. Бонни покачала головой и вышла из дома, оставив влюбленных голубков вдвоем.