Моменты из жизни суровых рэперов

Локо активно продвигается. Он везде: фиты, шоу, радио, новые треки. Будто весеннее обострение, только совсем не весной. Локо говорит, что хватит застоя, что пора выйти и активничать, что почти плесенью покрылся от редких выходов в свет. Квон Хёку следует за Локо тенью, а по ночам бухает как не в себя. Прикрываясь радостью от побед, топов в чартах, хорошими показателями серий шоу, где он участвовал, он пьёт с друзьями, с едва знакомыми типами, с собой наедине. Он пьёт всё без разбору. Старается зарыться в горе пустых стаканов, ведёт личный счёт - сколько сегодня ночью? Джей видит, что попахивает не лёгким алкоголизмом (в их возрасте периодически надираться - вполне нормально), всё где-то глубже. Но Хёку всегда был себе на уме. О мелких проблемах - пожалуйста, расскажу, но о том, что на душе - никогда. Джебом переживает за Хёку также, как Джей Пак радуется за Локо. Эти псевдонимы маской на лице в виде улыбки и странноватым раздвоением личности. Всё становится чуточку сложнее, когда Хёку избили и ограбили близ одного из средненьких клубов в Каннаме. Какая-то запуганная деваха звонит Джебому в 3 ночи. Объясняет что-то про давнюю вечеринку, про Дживона - общего знакомого, а потом лепечет "Джей-оппа, тут Локо-оппа с разбитым лицом и без сознания, я не знаю, что делать". У Джебома голова заболела враз. Он чувствует себя тем чуваком, который небо держит, но на самом деле он даже Локо (или скорее Хёку) не может даже поддержать. Какой там Атлант. На улице у клуба пахнет бензином, сладкими приторными духами и влажностью. К приезду Пака Локо приходит в сознание. Он пьяно отбрыкивается от бармена, от Соми (та, которая растерянным голоском в трубку мямлила), отказывается от больницы, бурчит что-то невнятное. А потом его тошнит: коленками на влажный грязный асфальт, разодранными ладонями на него же и рядом с мусоркой - благо, хоть нелюдный переулок, а то скандала ещё не хватало. Джебом ждёт то ли чуда, то ли пока Локо отпустит от спазмов. - Пошли, - Локо отпускает, он кажется даже протрезвевшим, Пак просто аккуратно берет его за локоть и ведёт в сторону своей машины. Кровавой ладонью по белой чистой футболке. "Ничего страшного, куплю новую". - Не пойду я в вашу больницу, - вяло сопротивляется парень, но всё равно идёт за. Будто на огонёк, завороженно и с чувством что там, где красным по белому и сильная рука, - теплее. Джебом решает, что собственный дом - неплохой вариант, а у Локо всё не так плохо, как говорила по телефону Сонми(?). *** Грязного Хёку на кожаный белый диван Джебом не пускает. Тот порывается прилечь хоть где-нибудь, но его силком уводят в ванную. Дверь закрывается со словами "хотя бы сполоснись, вещи на нижней полке, полотенце там же, да ты и так всё знаешь". Когда грязь отмыта, раны обработаны, Джебом укладывает Квона в гостиной. - Я не хочу доставлять проблем, - глухо произносит Хёку. Он повернут спиной, под тонким слоем пледа, кажется крошечным комком. Джебом отчасти понимает, но его никогда надолго не хватало - держать в себе всё сложно, чувство вины с головой топит, но у него появились люди, которым можно рассказывать всё - Хёку один из. Жалко, что Хёку ставит невидимые стены. - Ты их не доставляешь. Мы все переживаем, - и все - это AOMG, потому что Грей всегда интересуется, как дела у Квона, Саймон приносит кофе, а Агли рассказывает тупые шутки. - Мне так жаль. - Я не жду ответной откровенности, но рассказывая тебе о своих проблемах, я чувствую, что всё дерьмо делится на два и переносить всё это становится легче. Простая арифметика даже для такого неуча, как я, - Джебом мягко смеётся. Он минуту стоит и смотрит на сгорбленную спину в белой футболке. - Ты не Атлант, я не Атлант, никто из нас не способен нести на себе небосвод. Кто-то сказал, что мы рождаемся одинокими. Нет. Одинокими мы делаем себя сами. Я просто хочу сказать, что ты очень хороший человек, правда. Но я вижу, что ответственности для твоих пусть и широких плеч много. Не бери на себя то, что тебя ломает. Делись этим. Мой плед, мой диван, моё плечо - всё в твоём распоряжении. Квон поворачивается, садится на диване. Кожа скрипит в тишине. На улице стихает ветер. - Я обещаю, что всё поменяется. Не сейчас, не завтра, но поменяется, - он несмело улыбается. Вид уставшего человека. Джебом несмело подходит, присаживается на корточки около. Он хрен знает, что делает. Пытается поделить усталость на два? - Тогда я тебе верю. Они долго смотрят друг на друга пустыми глазами. Джебом скользит взглядом по мешкам под глазами, родинкам на шее, цепляет темноту чужого зрачка. Что у него на уме? Хёку фокусируется на глазах Джебома, смотрит непривычно серьёзно. Пак дёргается от пальцев на воротнике белоснежной футболки. - Спасибо. Отводит глаза, ложится и отворачивается. Его спина широкая и всё такая же сгорбленная, но Джебом верит. Через неделю Квон оказывается в отделении скорой помощи.