Незабудки на берегу озера

      Прошло чуть более двух месяцев. В первых числах декабря на город невесомой паутинкой опустился первый снег. Который, правда, растаял меньше, чем через сутки, превратившись в грязную кашицу, хлюпающую под подошвами теплых ботинок. Прохожие то и дело ругались на заляпанные форменные брюки или расклеившуюся обувь. Но моим твердым убеждением всегда было то, что у природы плохой погоды не бывает. Важно лишь окружить себя нужными людьми, и тогда солнце в твоей душе будет светить хоть круглые сутки, независимо от того, есть оно на небе или нет.       Мы с Сандрой довольно часто выбирались прогуляться по серым улочкам неподалеку от школы или часок посидеть в уютном кафе за чашкой ароматного мятного мокко. Но у Сандры была семья. Которую, как она всегда говорила, нужно было содержать в тепле, чистоте и сытости. Поэтому наши прогулки, хоть и были от этого не менее приятными и веселыми, длились недолго, после чего она, извиняясь, убегала на фронт семейной жизни.       Нужно ли говорить, что большую часть своего свободного времени я проводила с Дэном? С моим милым, забавным, лохматым и обожающим сладости Дэном.       Незаметно мы с ним стали настоящими друзьями. Вечно подкалывающими друг друга, смеющимися над нам одним понятными шутками, готовыми прийти и поддержать друг друга в любое время дня и ночи. Не знаю, как это произошло. Но это было так естественно, так правильно.       Я, что скрывать, была счастлива. Вспоминала порою, каким большим и чужим казался мне Лондон, когда я впервые ступила на прогретый полуденным августовским солнцем асфальт аэропорта Хитроу. И как все изменилось в тот момент, когда я свалилась под ноги человеку, который чуть позже стал мне едва ли не ближе всех и, на пару с Сандрой Кроссман, буквально подарил мне новый, чудесный и гостеприимный Лондон.       Около месяца назад, в одну из суббот, Дэн познакомил меня со своими друзьями. С теми самыми, с которыми он был тогда в аэропорту.       Накануне того памятного дня парень попросил меня приготовить побольше шоколадного печенья. Это, он говорил, их покорит.       – Неужели печенье – единственное, что может покорить людей во мне? – выжидающе подняв бровь, спросила я его.       Дэн придал своему лицу крайне задумчивое выражение, после чего глубокомысленно изрек:       – Ну и рост еще, может быть. Ты такая маленькая, просто прелесть. Хочется взять тебя на ручки и покружить.       Я треснула его легкой и чуть кривоватой лоскутной подушкой, которую сшила сама, руководствуясь всевозможными видео на YouTube. Дэн, как увидел ее впервые, сказал, что она похожа на толстую лягушку, если держать ее строго под углом в тридцать градусов к горизонту и слегка прищурить левый глаз.       Получив этой самой подушкой-лягушкой по затылку, он, улыбаясь во все тридцать два, примирительно вскинул ладони перед собой.       – Шучу я, ты же знаешь. Не сомневаюсь, что ты им понравишься, Наташа, – он единственный из всех моих здешних знакомых всегда называл меня полным именем. Особенно здорово у него получалась буква «ш», которую он тянул чуть дольше положенного.       – Думаю, и они мне понравятся, – честно говоря, наслушавшись рассказов Дэна о них, я была в этом абсолютно уверена.       – А то. Я умею выбирать друзей, – и он весело мне подмигнул.       Чуть позже в тот же день я пекла печенье, а Дэн крутился вокруг и делал не имевшие особого успеха попытки стащить что-нибудь со стола. В итоге, обжегшись только что приготовленной печенюшкой и выругавшись себе под нос, он примостился у окна, стоя к нему спиной и опершись руками о подоконник. В моей маленькой кухоньке он казался особенно высоким. Захотелось подойти и обнять его, но мешались варежки-прихватки и лопаточка, зажатая в моей правой руке.       Дружеские объятия стали для нас привычным делом. Я любила, особенно после тяжелого рабочего дня, утыкаться носом в его футболку и ни о чем не думать, а он клал подбородок мне на макушку, попутно пытаясь плести мне косички, из-за чего я фырчала и вырывалась, а Дэн смеялся и говорил, что я похожа на Чубакку, и что косички – единственный способ сделать из меня человека. Я парировала его слова старой, но действенной шуткой про ананас. А однажды, когда он на удивление внимательно смотрел какой-то нудный французский фильм с субтитрами, я умудрилась незаметно заплести маленькую косичку на его голове, позже благополучно забыв об этом. Вспомнила о ней лишь тогда, когда парень ворвался в мою квартиру несколькими часами позднее и, гневно размахивая расческой, словно кинжалом, сообщил, что всего лишь решил слегка причесаться и едва не снял с себя скальп. Он кружил по гостиной, будто грозная двухметровая летучая мышь, пока я, утирая слезы, сидела на диване и смеялась. Больше он мне косичек не плел.       Поначалу я немного стеснялась его друзей. Шутка ли, единственная девушка в компании четырех парней, включая Дэна, которые, к тому же, знали друг друга уже довольно давно. Я ютилась на краешке дивана, поближе к другу, и робко улыбалась, односложно отвечая на вопросы ребят и то и дело нервно теребя рукав своей рубашки.       Однако, как я и предполагала, парни оказались сродни Дэну: простые в общении и не в меру веселые, поэтому скоро мы впятером уже вовсю болтали и смеялись, наперебой рассказывая забавные истории.       – А вот я все никак не пойму, – подув в чашку с горячим чаем, задумчиво произнес Вуди, – как вы двое умудрились случайно встретиться в Лондоне аж дважды? Я думал, так только в кино бывает.       Настоящее имя его было совсем другое – Крис. Крис Вуд. Он был довольно-таки невысок, так что мы с ним, вроде как, негласно основали сообщество хоббитов в ответ на умильные взгляды и желание потрепать нас за щечки со стороны Дэна, Уилла и Кайла.       – Вот-вот, – подхватил Кайл и цапнул из вазочки самую большую печенюшку. – Он тогда то и дело вспоминал о тебе, Нат. Весь тур покоя не давал. Ой! – он взвизгнул и бросил обиженный взгляд на Дэна, который, в свою очередь, смотрел прямо перед собой и невозмутимо улыбался. Можно было подумать, что он только что незаметно наступил под столом на ногу Кайла.       – Тур? – я непонимающе оглядела парней, сидевших за столом.       Уилл кашлянул.       – Кайл имел в виду ту деловую поездку по работе. Мы заезжали в несколько городов. У нас там были кон… конференции. Журналистские.       – Угу, – как можно беззаботнее поддакнул Дэн и потрепал меня по макушке.       – А гитара – для пущей убедительности? – хихикнула я.       – А то, – рассмеялся Вуди. – Дэн ведь говорил тебе, что мы, ну… иногда играем. Балуемся.       – А знаешь, что он тогда говорил о тебе? В той поездке, – вдруг спросил Кайл. – «Та девушка, у которой глаза похожи на лесное озеро». Так ведь, Дэн?       Я поперхнулась чаем и взглянула на друга. Тот сделал вид, что не расслышал вопроса, и, приводя в качестве аргумента опустевший чайник, сбежал в кухню, чтобы вскипятить еще.       Позже в тот день, когда ребята разошлись по домам, я решилась напомнить Дэну о том, что сказал Кайл. В ответ друг смущенно улыбнулся и прошелся рукой по волосам.       – Мне показалось – похоже, – признался он. – Однажды, очень давно, мы с родителями были в Шотландии. Снимали там небольшой домик на время каникул. Напротив домика был лес, куда я часто убегал гулять. Особенно мне нравилось сидеть на берегу озера. Оно было такое тихое, знаешь. И прозрачное. И в нем отражалась листва, отчего оно казалось зеленым. У тебя такие же глаза. Прозрачно-зеленые.       Я слушала, затаив дыхание и забыв про пустую вазочку из-под печенья, которую взяла в руки, чтобы убрать со стола, а теперь неосознанно прижимала к себе.       – А там были незабудки? – этот вопрос сорвался с моих губ неожиданно даже для меня.       – Незабудки? – Дэн уже рылся в кухонном шкафчике, убирая туда помытые ложки. – Знаешь, а ведь были. Они охапками росли по берегам, – он выпрямился. – А почему ты спросила?       – Потому что у тебя незабудковые глаза.       Он вздрогнул и посмотрел на меня так, что я пожалела о том, что вообще раскрыла рот. Сославшись на кучу работы, которую нужно сделать за выходные, я сбежала к себе домой.       «Я просто устала. Он тоже. Подумаешь», – твердила я себе, лежа в ту ночь в постели, проигрывая в голове тот короткий разговор и не понимая, почему он так смутил меня.       * * *       Постепенно я забыла о том странном случае. Дэн также не подавал виду, что придал ему какое-либо значение. Все шло своим чередом.       Парень иногда встречал меня после работы и даже успел подружиться с парой моих учеников, среди которых был, конечно же, и Сэм Спаркс. Сегодня, выйдя в холл и на ходу застегивая куртку, я увидела, как Дэн крепким мужским жестом пожимал руку мальчика, отчего тот буквально раздувался от гордости, стараясь, однако, не подавать виду.       В декабрьском Лондоне смеркалось рано. Когда мы с Дэном вышли из школы, вечер серой завесой опускался на город, хотя на часах было не больше четырех. Редкие снежинки кружились в воздухе, оседая на бровях и ресницах и тая от теплого дыхания. Я поплотнее натянула на уши вязаную шапку. Поскольку была пятница, и торопиться было, в общем, некуда, Дэн предложил прогуляться по центру Лондона, о чем я, по прибытии туда, не пожалела ни капельки.       Город буквально дышал приближающимися рождественскими праздниками, и его обитатели сновали по улицам, явно не без помощи какой-то особой магии удерживая в руках по десятку бумажных подарочных пакетов сразу и то и дело забегая в очередной магазинчик.       В сгущающихся сумерках, словно разноцветные упитанные светлячки, покачивались лампочки гирлянд, натянутых поперек улицы метрах в пяти от земли.       Дэн шутил, что я веду себя как маленькая, хотя сам с не меньшим интересом, чем я, разглядывал подсвеченные витрины, сияющие обилием елочных украшений и блестящей упаковочной фольги.       В одном из книжных магазинов я застряла у стеллажа с фирменными скетчбуками, облизываясь и прикидывая в уме, какую часть месячной зарплаты могу себе позволить потратить на подобную вещицу. Дэн убежал вперед и разглядывал какие-то комиксы. Склонив голову набок и прищурив глаза, я прочла: «Звездные войны». Я уже заметила любовь друга ко всему, что было связано с этой сагой. В голове что-то щелкнуло, и в сознании стайкой закружились идеи подарков на Рождество для Дэна.       Позже мы, стряхивая с курток снежинки, забрели в кондитерскую, где Дэн купил две полосатые карамельки в форме тросточек, тут же вручив мне одну. Не дав опомниться, парень ухватил меня за рукав, явно загоревшись какой-то новой идеей.       Стоило нам снова оказаться на улице под усиливающимся снегом, он развернул меня за плечи так, чтобы я видела величественно возвышающийся над городом Лондонский Глаз. Он сиял подсветкой и казался каким-то таинственным инопланетным сооружением.       – Была там когда-нибудь? – парень заговорщически подмигнул.       Я отрицательно помотала головой. Тогда он торжественно взял мои руки в пушистых варежках в свои.       – У тебя есть отличная возможность.       Спустя полчаса мы переминались с ноги на ногу, стоя в очереди из желающих прокатиться.       Не могу сказать, что отнеслась к этой авантюре скептически, но я точно не ожидала, что все окажется настолько потрясающим. Ощущение полета было не хуже, чем в самолете. Я буквально приклеилась носом к стеклу кабинки, не в силах оторвать взгляд от того, что предстало моим глазам. Огромный город, залитый светом рождественских огней и заботливо укрываемый снегом, уплывал куда-то далеко, становясь похожим на картинку, что бывает в снежных шарах. Уверенная, что Дэн бывал здесь уже тысячу раз, я не могла не удивиться детскому восторгу в его глазах.       – Это… Дэн, это сказочно, – севшим голосом произнесла я.       Он только кивнул.       Несколько минут спустя я вдруг поймала себя на том, что мой взгляд все же отвлекся от впечатляющего зрелища далеко внизу и вместо этого изучает профиль моего друга на фоне темнеющего неба, скользя по высокому лбу, подрагивающим ресницам, прямому носу и ниже, к чуть разомкнутым в восхищении губам.       «Господи!» – ужаснулась я, поняв, что, не отрываясь, пялюсь на Дэна и, что греха таить, любуюсь им.       Прижав варежки к вспыхнувшим щекам, я молилась о том, чтобы друг этого не заметил.       Он не заметил.       Когда мы вернулись домой, парень по традиции проводил меня до двери.       – Здорово погуляли, согласись, – он сиял не хуже Лондонского Глаза.       Почему-то мне с трудом удалось поднять на него глаза.       – Ага, – беззаботно кивнула я.       – До завтра, – с этими словами он поцеловал меня в щеку.       Он делал это и прежде. Этот простой жест был чем-то совершенно привычным и нормальным. Вот только почему в этот раз мое сердце так резко подскочило и чуть не застряло в горле?       – До завтра, – поспешнее, чем обычно, я закрыла дверь.       А потом, не снимая куртки, сползла по стенке вниз, прижав ладони к побледневшему лицу.