Незабудки на берегу озера

      В прихожей было темно. Из-под двери, ведущей в гостиную, тонкой желтой полоской пробивался свет. Стрекотом кузнечиков доносились приглушенные голоса. Дэн шел впереди, а я, робко уцепившись за его ладонь обеими руками, следовала за ним.       Признаться, я не была уверена, что смогу устоять на ногах безо всякой опоры. То, что произошло каких-то полчаса назад, пульсом отдавалось в висках, никак не желая уложиться в голове. Руки покраснели от холода, в волосах запутались снежинки, которые принялись таять, как только мы юркнули в теплый подъезд. Сердце отплясывало какой-то дикий танец, а рассудок собрал вещички и вознамерился взять внеплановый выходной. Боясь поверить в так внезапно свалившееся на голову счастье, я цеплялась за теплую мужскую ладонь, точно за спасительную соломинку, которая должна была, наконец, вытянуть меня из болота моих собственных страхов и сомнений, в котором я по уши увязла. Его рука крепко сжимала мои пальцы всю дорогу домой, словно в доказательство того, что ничего из того, что случилось, мне не приснилось.       – Осторожно! Там… – спохватилась я за секунду до того, как парень пошатнулся, врезавшись во что-то и по инерции потянув меня за собой, и тут же принялся недовольно фырчать.       – Вешалка там. Хотя теперь это уже не так важно, – обняв покрепче руку Дэна, я прижалась лбом к его плечу, пытаясь не хихикать, что мне, впрочем, удавалось с трудом.       – Я понял, спасибо, – он со смешком повернул голову, и теплое дыхание всколыхнуло волосы на моей макушке. – Послушай, зачем тебе вешалка посреди коридора? Хороводы водить?       – Не ты ли сам ее подвинул? – зарывшись носом в ткань его куртки, я лукаво взглянула парню в лицо.       Он хлопнул себя по лбу, после чего развернулся ко мне и тут же притянул к себе за талию. Чуть не потеряв равновесие, я вмиг оказалась прижатой к его груди, инстинктивно уцепившись руками за воротник черной куртки.       – Точно, – едва слышно прошелестел вкрадчивый голос парня в паре дюймов от моего лица. – Я ведь прятал за ней твой подарок. И как это я мог забыть?       От хриплого шепота, казалось, воздух между нами наэлектризовался и загустел, потому что вдыхать стало довольно-таки трудно, а я от всей души благодарила темноту, которая скрывала не замедливший проступить на скулах румянец. Признания признаниями, но неловкость не исчезла никуда. Напротив, она, видимо, решила, что теперь у нее на меня есть полное право.       Уже ощутив его дыхание на своих губах, я вдруг на миг ослепла от внезапно вспыхнувшего света. Мы с Дэном как ошпаренные отскочили друг от друга, чуть не уронив злосчастную вешалку. Я протерла заслезившиеся глаза рукавом.       – Кого я вижу, – улыбаясь во все тридцать два и уперев руки в боки, Сандра Кроссман взирала на нас с гордым видом а-ля «а вот я с самого начала знала, что так и будет». И мне было трудно убедить себя в обратном. Эта девушка, кажется, действительно знает все на свете и как никто другой разбирается в людях и хитросплетениях их отношений.       Я подняла руки перед собой, точно сдаваясь. Улыбка помимо моей воли расползалась все шире и шире. Сандра едва заметно закивала головой, хитро глядя на меня своими серыми глазами. Дэн усиленно притворялся второй вешалкой, замерев на месте и запустив правую ладонь в волосы.       Из дверного проема показалась физиономия Кайла, усы которого при виде нас как-то особенно весело встопорщились.       – Наш балбес, кажется, взялся за ум, – оглянувшись куда-то себе за спину, возвестил он. Парня тут же вынесло из гостиной, потому что из комнаты раздалось громкое «Аллилуйя!», и, вытолкав Кайла в прихожую, туда же выскочили Уилл с Вуди.       – Мы с тобой словно на выставке, – хмыкнул Дэн, одной рукой приобнимая меня за плечи и притягивая поближе к себе.       Я не могла сдержать смеха, глядя попеременно то на Сандру, то на ребят.       – Долго этот негодяй тебя мучил, а? – кивнув на Дэна, хихикнул Вуди. – Он просто катастрофически скромный. Я в шоке, что он вообще решился признаться.       – Они знали, что ли? Что ты… Ну, что ты в меня… Ты понял, – шутливо пихнув Дэна в бок, я уставилась на него, стараясь не краснеть.       – Я ничего не говорил, – пожал тот плечами, с подозрением глядя на друзей.       Вуди сложил руки на груди и театрально закатил глаза.       – Я вас умоляю, люди. Да это все равно, что, как если б ты, Дэн, кричал об этом на каждом углу.       – Любой бы заметил, что ты ее любишь, – добавил Уилл.       – Кроме нее самой, – закончил Кайл, подмигнув мне. Я состроила страшные глаза, и он прыснул в рукав свитера.       Кроссман, до того молчавшая, развернулась к парням.       – Я не поняла, а чего мы стоим?       – А что? – голос Вуди был на удивление робким. Я хихикнула: не каждый мог сохранять душевное равновесие, глядя в отливающие сталью глаза моей подруги.       – А то, что хорош смущать людей, – она оглянулась на нас с Дэном. – А то они вон в собственную квартиру пройти стесняются.       – Ничего я не стесняюсь, – возмутился Дэн, снимая куртку.       – Так и квартира не твоя, – ухмыльнувшись, любезно напомнил Кайл, за что получил фирменный испепеляющий взгляд фрау Кроссман.       – Правильно, – теперь Дэн помогал мне с пальто. – Это квартира девушки, которую я люблю, – словно в доказательство своих слов, он обнял меня со спины, взяв мои руки в свои и устроив подбородок на моем плече.       В новом контексте и вкупе с произнесенными парнем словами привычные объятия обрели совсем другой оттенок, и я почувствовала, как по венам побежало счастье, тягучее и сладкое, как сироп из вишневого варенья.       – Может, еще чаю? – предложила я, чтобы разрядить обстановку. – А то я вас бросила тут одних… Простите, ребят, правда.       Сандра ласково взглянула на меня.       – О, не переживай. Они себя без чая не оставили, уж поверь. Тем более, нам уже пора домой.       – Лично мне не пора, – вставил Вуди.       – А по-моему, – Кроссман снова обернулась к нему и с нажимом продолжала: – по-моему, ты как раз собирался идти. Разве нет? Скоро станет совсем темно и страшно. Как бы ты не заблудился во мраке...       – Брось, Сандра, – хихикнула я, не без неохоты высвобождаясь из своего уютного убежища. – Я быстро все организую.       – А я помогу, – с готовностью подхватил Дэн, не убирая руку с моего плеча.       – Ну, я не знаю, – картинно протянул Вуди, выразительно взглянув на Сандру. – Разве что на полчасика.       * * *       Спустя два часа и сорок минут, после продолжительных объятий, поздравлений и благодарностей, семьдесят пять процентов группы Bastille скрылись за дверью. Сандра обняла меня, а потом, привстав на цыпочки, Дэна.       – Вот теперь я могу быть спокойна за вас двоих, – тепло улыбнулась она, засовывая в сумочку пакетик конфет и пару пирожных, что я передала для Андреаса и Готфрида. – Давно бы так.       Дэн обнимал меня за талию, легонько прижимая к себе. Когда-то я видела, как Готфрид точно так же обнимал жену. Мне все еще не верилось, что все это происходит со мной.       – Надеюсь, вы больше ничего не натворите, – добавила, сощурив глаза, Сандра.       – Не дождешься, – хмыкнул Дэн. Я взглянула на него и увидела в его глазах отражение своих собственных чувств, такое явственное и очевидное. И почему я раньше этого не замечала?       – Так бы и смотрела на вас, мистер и миссис Смит, но мне тоже пора, – подмигнула подруга.       От «миссис Смит» Дэн пришел в восторг, а я, кажется, покраснела до корней волос.       – Спасибо, что пришла, Сандра, – заплетающимся от смущения языком пробормотала я. – Передавай привет своим.       – Всенепременно! Увидимся в школе, – а потом она взглянула на Дэна и одобрительно кивнула ему. Тот с улыбкой козырнул в ответ.       – Понял, понял. Буду беречь ее как зеницу ока. Надеюсь, ты не будешь слишком ревновать.       – Я постараюсь, – усмехнулась Сандра. – Но ничего не обещаю. Ну, пока-пока!       Мы дружно помахали в ответ.       Когда за Сандрой Кроссман захлопнулась дверь, в наступившей тишине туманной поволокой повисла неловкость.       – И откуда она всегда все знает? – я задумчиво смотрела на полированную поверхность двери, сцепив руки в замок.       – Понятия не имею, – вторил Дэн. – Но знаешь, что? – он обернулся, перехватив мой взгляд. – Я рад, что она оказалась права.       Кажется, я хотела что-то сказать, но уже в следующую секунду оказалась прижатой к стене. Тепло мужских рук обжигало спину сквозь хлопковую ткань рубашки. Мои ладони упирались в его грудь.       – Я люблю тебя, – выдохнул он мне в губы за миг до того, как коснуться их поцелуем.       Неужели все может быть… вот так?       По понятным причинам у меня не было возможности произнести то же самое, поэтому я осторожно поцеловала его в ответ, чувствуя, как смешивается наше с ним дыхание. Руки скользнули к его плечам, а оттуда на шею и выше. Дрожащие пальцы запутались в густых черных волосах. Он рвано выдохнул, обнимая меня все крепче, целуя все увереннее.       Не было соленого привкуса невысказанной боли и отчаяния, как в прошлый раз. Не было холода, обжигающего руки и лица. Не было колючих снежинок, забивающихся за шиворот. Не было слез, замерзающих прямо на ресницах.       Был приглушенный свет в прихожей съемной квартирки. Была вязкая февральская темнота за кирпичными стенами дома. Были все еще робкие объятия, смущение и бесконечная нежность. Были двое, которые так скучали друг по другу, несмотря на то, что проводили вместе почти все свое время. Которые, наконец, признались друг другу в том, что так долго скрывали даже от самих себя.       Внезапно ощутив невесомое прикосновение губ к своей шее, я вздрогнула, как от удара током, и испуганно втянула воздух сквозь сжатые зубы. Он тут же отстранился, не убирая, впрочем, рук с моей спины. В его глазах, встретившихся с моими, полыхало опаляющее синее пламя, от которого мне захотелось слиться со стеной, но сквозь которое все явственнее проступали нежность и забота.       – Прости, – шепотом, хрипло. – Я не хотел тебя испугать.       – Я знаю, – мой голос звучал низко, рвано. – Просто, – я почувствовала, что краснею, – не будем торопиться. Хорошо?       Парень привлек меня к себе, ласково обняв за плечи и легко коснувшись губами лба. Он не сказал ни слова, но я поняла, что он ни за что на свете не прикоснется ко мне без моего на то согласия, как бы сильно ни хотел этого. Я благодарно уткнулась лицом в его грудь, вдыхая аромат парфюма, который сводил меня с ума столько времени. Это его сердце стучит так сильно? Или мое собственное? Как бы я ни ответила, уверена, не ошиблась бы в любом случае.       – Что теперь? – он первым нарушил молчание.       – А теперь, – поддавшись внезапному желанию подразнить его, я как можно более томно взглянула на парня из-под полуопущенных ресниц и выдержала паузу, – теперь надо перемыть всю посуду. Твои… коллеги – редкие любители покушать.       Ровно две секунды Дэн оторопело смотрел в мое широко ухмыляющееся лицо, а потом весело прыснул и щелкнул меня по носу.       – Я уж Бог знает что подумал.       – И что же? – я с подозрением сощурила глаза.       – О, лучше тебе не знать, – такой коварной улыбке можно только позавидовать.       – Смит!       – Просто ты так забавно краснеешь, – хихикнул он, но я свирепо округлила глаза. – Все-все, молчу. Только не убивай. Погибнуть от руки любимой девушки – это, конечно, не самый страшный вариант, но…       – Не дождешься. Должен же кто-то вытирать тарелки.       – Коварная.       – Есть, у кого учиться.       – Замолчи, женщина.       – Сам замолчи.       – Мы с тобой уже затыкаем друг друга, словно старые супруги, – Дэн откровенно смеялся, глядя на меня своими незабудковыми глазами.       – Если из нас двоих кто-то старый, то только ты, – хмыкнула я, скорчив рожицу.       – То есть против супругов ты ничего не имеешь? – восхитился парень, не переставая ухмыляться и перебирая короткие прядки на моей макушке, за что я тут же накинулась на него, нещадно щекоча. Он, смеясь, удирал от меня, по пути чуть не снеся с петель дверь в гостиную. А потом вдруг развернулся ко мне лицом, так что я буквально влетела в объятия парня, пребольно ударившись носом о его грудь.       – Пусти, Дэн, – хихикая, бурчала я, но он и не думал послушаться.       – Никогда, – прошептал он мне в волосы. – Теперь уже никогда.       Словно ничего и не изменилось. Мы по-прежнему были лучшими друзьями. Но теперь за этой дружбой скрывалось нечто более глубокое и сокровенное. То, чего мы не сумели разглядеть сразу. Почему-то я вспомнила стереограммы, которые любила разглядывать в детстве. На первый взгляд – яркое переплетение хаотичных узоров. Но, стоит заглянуть глубже, – видишь прячущуюся под слоем красочных пятен картинку.       Нет, теперь ничего не будет как прежде. Хотя бы потому, что в благородном порыве привести мою квартиру в более или менее порядочный вид, мы перемежали битву на кухонных полотенцах с поцелуями, а за взаимными комплиментами вроде: «Да кто ж так чашки ставит?» и «На себя посмотри!» неизменно следовали объятия, уютнее которых, казалось, нет на свете. Или потому, что в тот вечер я уснула на плече Дэна на диване в гостиной, убаюканная любимым голосом, а проснулась уже утром, накрытая теплым пледом. К слову, Дэн обнаружился тут же, под немыслимым углом свернувшийся в кресле, но мирно сопящий, словно двухметровый еж. Или же потому, что мы больше не боялись сказать, глядя друг другу в глаза:       – Люблю тебя.       – И я тебя люблю.