Четыре кошмара капитана Кирка.

Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть! (Лев Николаевич Толстой) Кирк резко вскочил, пребольно ударяясь головой о железную решетку. По его щекам бежали слезы, сердце бешено стучало, грозя выпрыгнуть из груди и оставить после себя уродливую рану. Невыносимый в своей реалистичности кошмар, намертво въевшийся в память, до сих пор терзал сознание картинами разлетающихся в разные стороны обломков и ярких вспышек залпов. Затекшие во время сна руки зверски ныли, Джим словно чувствовал боль от удара о переборку, куда его отбросило взрывной волной. На губах застыл немой крик. - Джим, ты в порядке? - МакКой тряхнул капитана за плечо. - Ты, вроде как, задремал, а потом как вскочишь! Кирк покосился на доктора через плечо и хмыкнул. - В тюрьме время тянется долго, Боунс. А кошмары такие частые... - Какой сегодня день? - флегматично поинтересовался доктор. - Не называй звездную дату, назови день - Рождество. Сегодня Рождество. - Кирк потер лоб и царапнул ногтями по свежей ссадине, - я такой бы подарок Споку сделал. - Что, объявил бы, что он самый умный в Галактике? Он и так это знает, - хмыкнул МакКой. Кирк, Спок и МакКой шестые сутки сидели в железной клетке. Пленные. Плененные проклятой расой клингонов. Обреченные на медленное угасание и ужасную смерть на Арене Терса. Клингоны поочередно отправляли рабов, узников и преступников сражаться с монстрами, роботами или друг с другом. Джим уже не раз наблюдал за такими боями, но только из-за прутьев решетки. - Когда же уже наш черед? - Кирк тяжело вздохнул, - Спок, ты как думаешь? Ответа не последовало. Джим рывком развернулся и увидел рваный плащ вулканца, смятый в углу. - Его забрали часа четыре назад. Я думал, ты услышишь, как наш бедняга ругается, - сказал МакКой, несколько недоуменно пожимая плечами, - я от него такого не ожидал. - Что?! - капитан дернулся было вперед и схватился руками за стальные прутья. - Почему ты меня не разбудил? Почему не сказал?! - А ты бы смог что-то изменить? - горько усмехнулся доктор, мрачно разглядывая собственные грязные пальцы. - Тебя бы опять шарахнули по башке, а его... все равно всем на Арене быть, кому раньше, кому позже. - Лучше раньше и вместе с ним, - Джим яростно пнул ненавистную решетку, - я бы умер плечом к плечу со своим другом и... - он покраснел и замолк, сверля взглядом каменную стену, - Боунс, слушай, я хотел сказать... - Я понял, - серьезно прервал его Леонард, - кэп, я уверен, что надолго ты здесь не застрянешь. - Хотелось бы верить, - Кирк с размаху опустился на пол и вытянул ноги. - Живым, говоришь, с арены никто не возвращался? МакКой молча кивнул, методично обгрызая неровные ногти. - Я попробую... Ждать пришлось не так уж и долго, хотя Джим и не смог бы наверняка сказать, сколько прошло времени. Грохот грубых сапог охраны нарушил тишину бесконечных тюремных коридоров. Кирк мгновенно легко поднялся и прислонился к стене плечом, пытаясь невозмутимо улыбнуться. Дрожащие губы растянулись в лишь жалкое подобие оскала, но никак не в усмешку с чувством собственного превосходства. - Удачи, капитан, - с непередаваемым скептицизмом пожелал Леонард, - я принесу на твою с ушастым могилу цветы. - Помни, что я люблю орхидеи, а он лилии, чертов ты костоправ, - Джим сам шагнул навстречу стражам. - Ну, тащите меня на вашу Арену. Лейтенант охраны обнажил клыки, пытаясь, видимо, выдать скривившуюся физиономию за лицо добродушного хозяина. Он толкнул капитана в плечо и кивком головы указал куда-то перед собой. Кирк покорно шагнул вперед и вышел в коридор. После длительного перехода, сопровождавшегося постоянными толчками в спину и пониже, Джим остановился возле широкой тяжелой двери, прислонился к ней всего-навсего боком, но тут же с ужасным скрежетом вывалился наружу, рухнул на обжигающий золотой песок и едва успел выставить перед собой ладони, чтобы не удариться головой. - Ребятушки, предупреждать надо, что у вас петли смазаны, - проворчал Кирк, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. - Ну-ка, посмотрим, куда я попа.... На последнем слоге у него резко пропал дар речи. Он быстро оглянулся и чисто инстинктивно отступил обратно к захлопнувшейся двери. Огромное пространство, залитое ослепительно-ярким желтым светом, заполненное, казалось, песком и мелкими камнями, окруженное высокими трибунами, ошеломило его. Шум и гам поднялся среди зрителей, расположившихся на сводчатых возвышениях, он слился с грохотом и звоном оружия стражников, вслед за Джимом выступивших на арену, и эти звуки мгновенно оглушили капитана, сразу же потерявшего ощущение реальности. Яркие солнечные лучи придали происходящему ощущение сна или даже кошмара. Резкий удар между лопаток швырнул Джима вперед, дальше он уже начал шагать сам, пока не вышел на предполагаемую середину ристалища. Там он остановился как вкопанный и, сложив руки на груди, оглядел ряды для зрителей, расположенные за барьером. Ожил и громко заговорил хриплым злобным голосом укрепленный высоко динамик: - Дамы и господа, просим немного внимания! - диктор прокашлялся и продолжил. - Сейчас начнется Великая Игра на выживание между капитаном треклятой Федерации и КСМ-919. Просим занять свои места и не мешать ходу поединка. В стене открылась дверь, и на арену вкатилась сияющая алая машина в форме цилиндрической сферы почти в два метра высотой. Свет отражался от ее поверхности, и Джиму пришлось резко отвернуться. Мимолетный взгляд зацепился за что-то темное возле барьера... Спок лежал, раскинув руки и глядя слепыми глазами куда-то вверх. Вокруг его тела разлилась лужа крови, в левой ладони был намертво зажат обломок железа, а разбитый всмятку затылок с налипшим на спутанные черные волосы песком не оставлял иллюзий о том, есть ли в нем жизнь. - Осужденный капитан Кирк может отказаться от поединка сейчас и только сейчас. - Я не отказываюсь! - звенящим от ярости голосом крикнул Джим, будучи не в силах оторвать взор от трупа лучшего друга и партнера. За спиной Кирка стражник звякнул оружием и хмыкнул: - Вулканец четыре часа держался, сильным был. Посмотрим, насколько хватит тебя. - Инструмент правосудия, КСМ-919, есть изумительное творение индустрии Терса. - ревел динамик. Инженерный номер робота зрители приветствовали восторженными криками. - Машина, или Ксем, является орудием убийства завидной оперативности. В ее силах выбрать девятнадцать разных способов умерщвления, в большинстве своем они очень эффектные, зрелищные и болезненные. В целях продления эстетического удовольствия наблюдателей робот-палач выбирает способ убийства после семисекундной паузы, давай осужденному время на отдых. КСМ неожиданно ринулся в центр арены, и Джим резво отскочил. - Осужденный - продолжал динамик, - в состоянии деактивировать машину, в таком случае он побеждает в состязании и освобождается с возвращением в нейтральную зону Федерации, сохранением всего имущества и всех конечностей. - зрители громко загоготали. - Гипотетически такая возможность существует. В среднем это случается два-три раза на тысячу поединков. Джим оглядел галерею зрителей, сдерживая желание немедленно кинуться на барьер, перемахнуть его одним могучим прыжком и снести пару голов прежде, чем его пристрелят из мощного фазера. - Состязание начинается! - объявил диктор и снова начал надсадно кашлять. У Кирка пропало время думать и мечтать о мучительной смерти клингонов, потому что Ксем ожил. Он вновь подкатился к Джиму, заставляя отступать, и выпустил подвижную длинную руку на шарнирах, заканчивающуюся лезвием. Рука дернулась вперед, но капитан сумел довольно ловко уклониться и услышал, как проскрежетал по камню металл. Когда рука втянулась, Кирк быстро смог вернуться к центру. Человек уже догадался, что машина уязвима только во время своей паузы, пока селектор выбирает способ убийства. Но как отключить, уничтожить сверкающий бронированный механизм, не имеющий жалости и не делающий ошибок, Джим не имел ни малейшего понятия. КСМ начал приближаться, и теперь его металлическая шкура блестела черным веществом, в котором Кирк сразу узнал сильнейший яд. Он стремительно отбежал подальше, стараясь избежать фатального прикосновения. Ксем покатился было за ним, но тут же замер, повинуясь какому-то внутреннему алгоритму. Нейтрализатор омыл поверхность машины, счищая яд. Селектор громко щелкнул. КСМ выпустил что-то вроде толстой палки с железным шаром на конце. "Клингоны - мастера в упражнениях по прикладному садизму", - подумал Джим, делая пару широких шагов назад. Пройдет немного времени, и машина зажмет его в угол и легко прикончит. - "Предпринимать надо что-то немедленно, пока еще сохранились силы". Ксем замахнулся. Кирк не смог полностью избежать удара, и увесистая стальная палица задела левое плечо. Рука мгновенно онемела. Ксем опять выбирал, селектор тихо щелкал. Джим бросился на его гладкую полированную поверхность. На самом верху он увидел три крошечных отверстия. Умоляя всех богов, чтобы это оказались воздухозаборники, Джим заткнул их пальцами. Машина остановилась, публика взревела, свистя и улюлюкая. Кирк цеплялся за ровную поверхность онемевшей рукой, стараясь удержать пальцы в отверстиях. Огни на броне Ксема изменили цвет с ярко-зеленого на алый, тихое жужжание перешло в навязчивый раздражающий гул... ...и машина выпустила трубки дополнительных воздухозаборников. Кирк накрыл их своим туловищем, но машина, внезапно взревев, быстро откатилась и скинула его. Джим вскочил на ноги и вернулся к центру арены, тщетно пытаясь перевести дух и восстановить сбитое дыхание. Состязание длилось не более шести минут, а Джим был изможден, пот заливал ему глаза, мышцы ломило от боли. Неумолимая машина наступала, подняв широкую ужасающую секиру. Вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, Кирк бросился вперед. Он схватил металлическую руку обеими руками и начал расшатывать ее из стороны в сторону. КСМ внезапно дал задний ход, и Джим упал ничком. Секира взметнулась вверх и невыносимо медленно, со свистом рассекая воздух, опустилась на плечо. Завывая от боли, Кирк покатился по полу, разбрасывая песок и неуклюже молотя руками. Ослабевший от потери крови, капитан еле поднялся на ноги, шатаясь и вздрагивая. Его не интересовало, какое оружие извлекала машина на этот раз, он лишь терпеливо выжидал. Стоило КСМ двинуться, он бросился под колеса. Колеса вкатились на искореженное плечо, и Ксем резко накренился. Джим застонал от боли и, собрав последние оставшиеся силы, попытался встать. Машина взвыла и опрокинулась; Кирк упал рядом. В глаза попал проклятый песок, и Джим начал тереть веки. Когда зрение вернулось к нему, машина выдвигала конечности, чтобы перевернуться. Джим кинулся на днище и отчаянно замолотил по нему кулаками. Ничего не произошло. Он попробовал оторвать одно из колес, но не сумел. КСМ начал медленно подниматься. Джим попытался вывернуться из под горы тяжелого металла, но страшный удар обрушился на его голову. С невыносимо громким треском разбился череп, Джим еще успел ощутить, как по шее и спине стекает горячая липкая кровь... Джим безумно закричал и дернулся вверх. Боль обожгла затылок, страх терзал сознание, а разум, попавший в мутные прочные сети забытья, никак не воспринимал реальность. Вопль ужаса застыл в горле, когда глаза обвели помещение, где несчастному капитану не посчастливилось задремать.