Славься, Темная Властительница!

Неприступные стены крепости тянулись к небу, и если смотреть на них снизу, могло показаться, будто массивные зубцы вгрызаются в проплывающие над ними облака. Крон надёжно запирал подступы к Ларгосу как со стороны суши, так и с моря. Сеть стен и башен тянулась на сотни метров. Только полный безумец стал бы их штурмовать. Такие безумцы нашлись. Более того, они атаковали без оружия и доспехов. Оборванные и ободранные мужчины и женщины тащили за собой собранные из обломков деревянных домов штурмовые лестницы. Выглядели они неважно, ноги волочились по земле, а в глазах зияла белесая пустота. Им вряд ли суждено преодолеть укрепление. Ведь стоило осаждающим приблизится к стенам, как сверху на них полетели камни. Массивные булыжники проламывали черепа, ломали руки и рёбра, крушили хлипкую древесину лестниц. Когда штурмующие затихли, в них пустили несколько обмотанных паклей стрел, сжигая останки. - Лихо они руку набили, - вздохнула фигура в доспехах из червлёного митрила и кости дракона. Женщина держала в руках посох, ещё недавно светившийся белым цветом. На бледном лице отразились тщательно симулированные эмоции. - До сих пор не возьму в толк, зачем нам это делать. Не надеешься же ты, что они разберут на метательные снаряды весь Крон? Мужчина, к которому был обращён вопрос, оскалился, демонстрируя длинные треугольные зубы. Вид гибнущих зомби доставлял ему удовольствие - это было весело. Князю даже пришла идея устроить игру, в которой группы людей будут спасаться от орд живых мертвецов. - Всё хорошо, моя дорогая Адэт, - сказал он, указывая в сторону крепости. - Наши враги не должны ни на секунду чувствовать себя в безопасности. Пока мы можем доставать сырьё для зомби без особого труда, мы будем посылать их на стены в том количестве, в котором подобное позволяет твоё колдовство. Бросание камней это физическая нагрузка, между прочим, а чем больше человек напрягается, тем больше он ест. Скоро у них кончится провиант! - Наловят рыбу. Ларгос - морской город, о Всетемнейший. На мгновение грозный владыка Алаара растерялся. Он и вправду забыл, что питаться можно чем-то кроме человеческих мяса и крови. - Не важно, - наконец бросил он. - По крайней мере эти атаки отвлекут их от нашего манёвра. *** Покосившаяся корчма приветствовала гостей скрипучей дверью, непрожаренной дичью и сварливым трактирщиком. В своё время на курсах повышения квалификации он получил высшие балы по произнесению фраз «Ходят тут всякие» и «Проходи к огню, незнакомец». Девушка, что сидела в углу корчмы, получила первый вариант приветствия. Во-первых, оборванка не особо походила на незнакомца, а во-вторых, корчмарь экономил на дровах и огонь в камине разводить не торопился. Впрочем, деньги у дамочки были, и вполне немалые, что совсем не вязалось с лохмотьями, что были на ней надеты. Но есть ли разница, где она их украла, когда половина монет достанется ему, если он добудет ей новые тряпки? Правда, вкус у дамочки оказался весьма специфичен - вот не будет она носить ничего окромя розового плаща. «Хорошо хоть не черного», - подумал про себя мужчина, - «ведь чёрные плащи носят только шпионы, а с ними связываться себе дороже». Плащ, впрочем, быстро нашёлся. У недавно перебравшегося в село кондитера был запасной розовый плащ. Вот с ним плохо одетая леди сейчас и общалась. Торговалась, вестимо. Трактирщика разговор интересовал мало, главное, чтобы кондитер не забыл отстегнуть ему процент за наводку. Немало событий произошло за минувшие две недели. Алаарское воинство наконец достигло Ларгоса и встало под стенами Крона, могучей крепости, прикрывавшей город и его гавань. Попыток штурма не было, да и вряд ли они будут предприниматься. Оборотни плохо лазают по вертикальным стенам, а учитывая понесённые войском Князя потери, осада на ближайшее время будет лучшей тактикой. Флот блокирует Ларгос с моря, армия - с суши. Провизия в городе, обремененном параракской армией, кончится, и он сдастся. Главное, чтобы сами алаарцы не голодали. С этой целью шпионы были разосланы по всей территории Параракса. С одним из них как раз сейчас и говорила Жозефина. Мужчина не представился. Во-первых, если бы она узнала его имя, ему бы пришлось её убить, а во-вторых, он бы не смог этого сделать. Подтвердить принадлежность к Древним довольно просто, обычный оборотень не способен, к примеру, моментально отрастить отрезанный столовым ножом палец. Доказать принадлежность к Золотым Капюшонам куда сложнее - у каждого из них есть специальная бляха. Жози долго разглядывала пластинку незнакомца и вынуждена была признать её подлинность. - Это ты удачно попала, - продолжал мужчина, - сейчас с людьми у нас большой дефицит. Всех, кого удалось переправить через Таман, направили на чёртову столицу. Скоро начнётся сезон бурь, а это значит, никаких поставок с нашего славного острова. Каждый Древний сейчас на особом счету. Но перед тем как отправиться к Князю, не могла бы ты оказать мне маленькую услугу? Я должен был разузнать, где селяне прячут припасы, но пока не смог втереться к ним в доверие на должном уровне. Когда же мне это удавалось, на следующее утро я уже ничего не помнил. У вашей породы, говорят, нюх очень хороший. Может, подсобишь мне склад отыскать? В долгу не останусь. Если бы параракской герцогине предложили поработать овчаркой, лицо, сделавшее предложение, тут же получило бы в лицо. Но Жозефина привыкла. В каком-то смысле все алаарцы цепные псы Князя. - Только у меня тоже будет маленькая просьба, - женщина пристально посмотрела на собеседника, - не мог бы ты мне ответить, жив ли хозяин этой бляшки? Человек побледнел, рука под столом потянулась к кинжалу. - Только попробуй на меня напасть! - прошипела Жозефина, сжав кулаки. - Вообще-то, я планировал перерезать себе горло, - пояснил незнакомец. - Тоже отклоняется - сломаю руки. Шпион совсем приуныл. С древними шутки плохи, даже в человеческой форме они в разы превосходят представителей иных рас, что открывало перед ними широкий спектр летальных и нелетальных действий, направленных на предотвращение потенциального побега. Под пристальным взглядом спутницы, словно под строем лучников, мужчина встал с места и, бросив на стол несколько монеток, направился к выходу. Чудовище направилось за ним. В этот момент больше всего беднягу волновал вопрос, на чём же он прокололся. До этого все алаарцы как один принимали его за своего. *** Не легко выброшенному на поверхность тёмному эльфу. Лишённый уныния сырых пещер, безбашенных дуэлей и набегов истинный дроу начинает потихоньку стервенеть, и с каждым прожитым под светом солнца днём его злобность лишь возрастает. Краткие мгновения резни для него то же самое, что аромат одинокой розы для погрязшего во смраде и нищете бродяги. Жители Параракса были плохими поединщиками. Убивать их было даже слишком просто, и в один прекрасный момент фон Пельтон попросту закрыл глаза и представил, что вырезает небольшую деревушку. Да-да, всё верно. Вот визжат деревенские бабы, разбегаются в страхе мальчишки, а неповоротливые увальни пытаются насадить его на вилы. Такое чувство, что бедняги знали один-единственный удар, и этот удар был прекрасно знаком моторике тёмного эльфа. Убивая всех без разбору, вонзаясь в центр вражеского строя, уклоняясь от неловких тычков копий и взмахов мечей, Карнаж совсем расслабился. Именно в этот момент образ пылающей деревни на секунду растаял, сменившись образом зала клинков его родного города. Оружие прошло над ним, сорвав с головы шлем из бесцветной стали. Белые волосы рассыпались, красные глаза открылись. Перед Карнажем стоял крепкого сложения смуглый мужчина с вьющейся бородкой, облачённый в серебристую кольчугу, оружие его сверкало колдовским светом. Это был поистине дар богини! Разразившись торжествующим хохотом, эльф бросился на человека, закручивая парные клинки в дикую серию ударов. Удар, шаг в право, уворот, блок ятаганом и секущий взмах кромкой щита. Попытка эльфа с первого натиска расправится с главнокомандующим ни к чему не привела. Несколько контратак зарийца тоже не возымели эффекта, его новый враг был достаточно стар и опытен. Одна из мудростей Континента гласит: никаких поединков с дроу. Сами тёмные эльфы очень не любят данную мудрость, в отличие от поединков, которые выигрывают в восьми случаях из десяти. Дело в том, что титул лучших мечников закреплён за ними не напрасно. Конечно, если эльф не слишком молод. Неофиту требуется порядка двадцати лет, чтобы достигнуть мастерства фехтования сродни городскому стражнику или линейному пехотинцу. Однако остроухий народ следует своему пути всю свою долгую жизнь, и воин со стражем свыше пятидесяти лет уже проблема не только для людей-ветеранов, но и для благородных аристократов. В случае же с дроу всё ещё хуже - узкие тоннели неудобны для копий, отсутствие тяжёлых доспехов делает ненужными топоры и булавы, а значит всё своё время серокожие посвящают совершенствованию владения мечом. И прямо сейчас Джафар чувствовал на себе последствия вековых тренировок Карнажа. Удары сыпались градом, звон мечей сопровождался танцем голубых искр, сталь встречалась со сталью, красные глаза Дюраля впились в карие зарийца. Шаг эльфа был лёгким, почти невесомым, движения ног идеальны, а руки работали совершено независимо друг от друга, выполняя каждая свою уникальную комбинацию. Будь на месте этого странного бородача кто-то другой, наверняка умер бы в первые же секунды боя. Однако по некой неясной причине незнакомец был ещё жив. Всё, что ему удалось, это лишь несколько раз пройтись по кольчуге и шлему, да и то вскользь. Те же несколько ударов, что должны были убить воина, тот умело отразил. Почти пятнадцать лет прошло... Серая кожа, подтянутый мускулистый торс, длинные белые волосы. Вид врага напомнил ему о далёком прошлом, обнажив старые раны. Воспоминания о том, как он в бытность свою наследным принцем путешествовал по Великой пустыне и Бесконечной степи ранили сильнее, чем сталь. Ему дико захотелось умереть. Умереть от руки дроу совсем не зазорно, вполне в геройской традиции. Рука воина дрогнула, и острие одного из мечей чиркнуло по наноснику шлема, едва не лишив Джафара глаза. Хотя, если подумать, то не обязательно помирать прямо сейчас. Стоит посопротивляться, набить себе побольше славы. Зацепившись за удачную мысль, Багарди-Джамал совершил длинный секущий удар, вслед за которым последовала взрывная серия, заставившая попятится уже привыкшего к одностороннему бою Карнажа. Под напором смуглолицего воина серый мечник отступал шаг за шагом, короткие мечи парировали удары сабли, изредка огрызаясь злобными сериями выпадов, но те только высекали искры из блестящего щита. Дюраль никогда не видел таких странных щитов. Щиты северян были среднего размера, из кожи, щиты параракских копейщиков были тяжёлыми, из усиленного сталью дерева, щиты его светлых собратьев из несокрушимого олиандра. Маленький же блин, покрытый серебристым металлом, он видел впервые. Да и зачем нужен такой? От стрел не защитит, а блокировать гораздо проще дополнительным клинком! Именно в этот момент переметнувшийся с предплечья на кулак щит пробил его блок, с разгону влетая в живот княжеского генерала. Невероятной силы удар, переломавший бы человеку рёбра, заставил скривиться даже тёмноэльфийского воина. Враг был опасен, возможно опаснее таманского барона, опасен как силой, так и необычным стилем и выдающимся для человека мастерством. Джафар улыбался. Впервые с момента падения он делал это совершенно искренне. Во главе армии обречённых, без тени надежды на победу, он дрался, применяя все знания, что получил в своих героических странствиях. Словно не было предательства брата и смерти отца, словно он вновь наследный принц, ввязавшийся в очередную безбашенную авантюру. Победить дроу? Ха! Пару раз за ним посылали убийц. Серые Братья и Кровавые Сёстры - имена гильдий тёмных эльфов, приводящих в ужас великих мира сего. Однако ему удавалось выжить и победить. Причина тому не только его мастерство и высокомерие дроу, напавших на него, облачённого в доспехи. В одном из путешествий он имел возможность три месяца спаринговать с охранником тёмноэльфийского посольства. На самом деле эльфийский стиль не так хорош, как кажется. Остроухие учат комбинации, затачиваясь против каждого конкретного стиля или оружия, в процессе боя же они просто подбирают к противнику нужную комбинацию, словно ключ к замку. В конце того путешествия Джафар уже дрался с эльфом на равных. Для этого требовалось немного - нападать. Удары сыпались градом, не смолкал свист разрезаемого воздуха и звон клинков. Противник наступал со всей своей силой и яростью, напирал подобно шквальному ветру, раз за разом испытывая его идеальную защиту на прочность. Два меча повиновались Карнажу беспрекословно, словно перед оппонентом появлялась стальная стена, однако несокрушимость стены не означала её незыблемость. Карнаж всё ещё пятился. Сквозь волны адреналина доносились слабые мысли о том, что он удаляется от щита отрицания, который должен был разрушить. Резко выдохнув, эльф скрестил оба меча, отталкивая ятаган, и, воспользовавшись полусекундной передышкой, метнулся назад. Движения ног сродни поступи танцора вели его меж дерущихся воинов, элегантности которой позавидовал бы и аристократ. Однако длилось представление всего пару секунд, сложный манёвр завершился очередной боевой стойкой, а несколько упавших вслед за этим солдат доказали, что тёмный эльф даже отступая всегда найдёт время для убийства-другого. Рука коснулась одного из медальонов на груди, приводя его в действие. Незнакомец, кажется, понял его жест и, храня молчание, опустошил какую-то мензурку. Значит, оба он будут предельно серьёзны. Жар от зелья наполнил внутренности бывшего песчаного принца, смуглое лицо побагровело, глаза налились кровью. В отличие от благословения пресвятого Эстебано, зелье работало минут десять-пятнадцать, но давало куда больший эффект. Эльфа стоит убить сразу, хватит с него игр. С боевым кличем далёкой родины на устах мужчина бросился на эльфа, который тоже не побрезгал кличем своей глубокой родины. Клинки встретились, оставляя выщербления на идеально отполированных гранях. Эльф пропустил удар щита в плечо, Джафар заработал длинный шрам на щеке. Дуэль превратилась в сечу. Оружие полосовало по доспехам, скорость и сила дерущихся были таковы, что оба даже не помышляли о защите, отводя лишь потенциально смертельные удары. Джафар стиснул зубы, всё быстрее разгоняя взбесившийся ятаган. Ему следует быть расторопнее, будь он расторопнее два года назад, Раджаб не убил бы отца и не занял бы его место. Он был рождён, чтобы править страной! Чтобы возродить славу единой могущественной Зарии! Звон сталкивающихся клинков, точно щебетание тысяч разнообразных птиц, сливался в безумную непрерывную какофонию. С каждым взмахом он представлял, как сносит голову уродливого брата-предателя. Предателя... И отчего осознание настигло его только сейчас? В самом деле, можно ли винить брата в собственных ошибках? Вот щит скользит по грани одного из клинков, на мгновение раскрывая защиту, и колено влетает в невидимый доспех, выбивая из него несколько заклёпок. Дроу сплёвывает кровавую слюну. Джафар стиснул зубы, пытаясь закрыть разверзнувшуюся в мозгу череду откровений. Почему он отправился в такую даль, если для того, чтобы превзойти брата-недомерка, ему было бы достаточно старушку через дорогу перевести? Он так хотел, чтобы его последний подвиг сохранился в веках? Или хотел максимально оттянуть момент восшествия на престол? Монарху не нужно быть героем, на нём сотни каждодневных неотложных дел, выбор сановников, дипломатия, политика, вопросы податей и суд. Он не хотел этого и он бросил страну. А Раджаб её спас. Спас от больного и не способного больше править отца и безразличного, не желавшего править брата. Сквозь боль на сером лице остроухого проступила усмешка. Он бросился в очередную атаку, но натолкнулся на абсолютно обезумевшего от злости оппонента. Ятаган мелькал быстрее молнии, а щит в этот раз не просто отразил клинок, а выбил его из рук княжеского генерала. Нога Джафара переместилась вперёд, запутывая ноги врага, а ятаган закрутился для очередного удара. Короткий меч эльфа зажат в обоих руках стрелой несётся навстречу, короткий миг кистевого движения пойман идеально, и оружие зарийца выскальзывает из ладоней, одинокой звездой скрываясь в рядах дерущихся. Эльф вновь перехватывает меч в одну руку, готовя удар, но Джафар фиксирует руку приёмом безоружной борьбы, эльф применяет другой приём, опрокидывая врага на пропитанную кровью землю. Кажется, это то, что на войне происходит невероятно редко - ничья. Оба дуэлянта имеют по одной безоружной руке, самое время пожать их друг другу в знак уважения. Улыбка на лице Карнажа становится всё безумнее. Та самая секунда торжества, ради которой стоит жить, то самое блестящее завершение превосходного поединка. Полуоборот кисти, лёгкий щелчок, и вот длинный стилет из розового металла несется прямо в рот орущего от осознания неминуемой смерти иноземца. Крик стих, враг замолчал... Замолчал потому, что стиснутые на клинке зубы не позволяли открыть рот. Капельки пота скользили по серой коже эльфа. Челюсти у его смуглого противника определёно сильны. Интересно, выдержат ли они, если тот навалится на стилет всем весом? Эльф попытался было осуществить задуманное, но был неприятно удивлён рукой Джафара. Она словно стальными тисками сжала его шею. Пустота. Сейчас для двоих израненных, из последних сил дерущихся воинов не существовало больше никого. Не волновала их кипящая вокруг битва, гибнущие параракские солдаты, постепенно обращающиеся в бегство, и победные вопли теснящих их алаарцев. Не было лиц кроме серого и смуглого, не было звуков кроме хриплого дыхания и скрипа зубов. Джафар чувствовал, как стилет неумолимо идет вперёд, он уже проткнул нёбо, наполнив кровавым привкусом рот. Когда адамантовое острие достигнет мозга, ему придёт конец. Каждый вздох давался Дюралю всё тяжелее, смерть приближалась, безмолвным бледным силуэтом шествовала к ним. Через несколько минут одного из них она заберёт с собой в унылые чертоги Стикса или же пышные залы Хиларет, а может в светоносные волны океана Солара. Карнаж не знал, в какого бога верит его враг, знал только, что тот обязан умереть... Смерть. Образ, порожденный затухающим сознанием, приблизилась к дерущимся. - Хватит, - прошептали скрытые под маской губы, и костная длань легла на плечо тёмного эльфа. *** Мысли путались, сохранять спокойствие было невероятно тяжело. Откуда у этого проходимца бляшка Жоржа? Нашёл он её? Убил владельца? Нет, Жоржа так просто не убить. Безликий помимо бритвенно острых когтей-скальпелей превосходно владел шпагой. А этот тип, дрожавший как осиновый лист, совсем не походил на воина или хотя бы головореза. Возможно, у него были сообщники? От человека пахло порошками и снадобьями, животными, орками. Возможно, он следопыт, лекарь, переговорщик в команде таких же как он. Но кто они? Кому служат? Редкие деревенские избушки проплывали мимо. Тяжёлые нагромождения драгоценных брёвен, клубы дыма из красных кирпичных труб. К одной из избушек вёл её незнакомец. Дом стоял на отшибе, яблоневый сад скрывал происходящее во дворе от излишне любопытных глаз. Женщина шла меж деревьев, пропуская сквозь себя каждый запах и звук. Ветер как назло почти стих, и точно определить, где враги и их точное количество, не удавалось. Трое. Возможно, четверо. Ради такой жалкой кучки даже перекидываться не стоит. Вскоре Жози убедилась в своей правоте. На завалинке расположились мужчина и женщина, самозабвенно резавшиеся в кости, ещё один участник квартета курил трубку, облокотившись на дверной косяк. При виде своего приятеля троица насторожилось. Есть простое правило - пленный всегда идёт перед конвоиром. И коль скоро незнакомая женщина шла второй... - Вот мы и пришли, госпожа Древняя. Жозефина ухмыльнулась. Так грубо предупредил своих товарищей о том, кого привёл. Но тем лучше, зная, кто она, людишки пикнуть не посмеют. Примерно в этот момент она ощутила резкий аргумент в пользу обратного. Гипотеза кольнула в спину. Вернее, в нижнюю часть спины, а точнее в ягодицу, отозвавшись болезненным жжением. Кажется, у кого-то в округе имелся арбалет, серебряные стрелы и отвратительный глазомер. А может, он просто не мог оторвать взгляд от её зада? Ему же хуже! Её новые знакомые должны лишь сохранить способность говорить, ходить им не обязательно. В один миг преодолев расстояние между троицей, она замахнулась, метя девушке в плечо. Удар либо вывернет руку, либо сломает лопатку. В любом случае, участник драки выбывает. К её удивлению будущая калека успела слегка сместиться в сторону, пропустив удар мимо. Жози ударила повторно, на этот раз наотмашь. Пригнувшись, жертва ударила её в живот. На лице герцогини мелькнуло удивление, когда её ноги оторвались от земли, а тело пронзила судорога. В следующий миг что-то врезалось ей в спину. Кости болезненно хрустнули. В дело вступила регенерация, однако прежде чем она смогла сориентироваться, девушка снова появилась перед ней, с размаху впечатывая кулак в грудь. Рёбра не выдержали, впиваясь в левое лёгкое, дыхание сбилось, рот наполнился кровью. Лишь посредством усилия воли ей удалось закрыться руками. Не помогло. Кто-то схватил её за щиколотки, мир перекувыркнулся, мелькнули перед глазами небо, деревья, лица, бревенчатая стенка. Мускулы Древнего превосходит человеческие в разы, относится это и к лицевым мышцам. К сожалению, могучего усилия бровей и носа не хватило для того, чтобы смягчить столкновение. На несколько секунд женщина лишилась сознания, а очнувшись, обнаружила себя надёжно зафиксированной в захвате. Противница стояла перед ней, молчаливо полируя лицо взглядом затемнённых стекол. Заметив первые признаки пробуждения, она обеими руками пережала горло Жози, лишая мозг доступа кислорода. Через пелену беспамятства слышались чьи-то торопливые шаги, что-то кольнуло её в руку, в отчаянной попытке урвать хотя бы один вдох, женщина рванулась, но лишь затем, чтобы окончательно провалиться во тьму.