Белый лес

Волк продолжал показывать Пуэлле самые отдаленные уголки Белого леса. Множество удивительных загадок хранил в себе лес. Росли в белой чаще деревья из самых разных континентов: конские каштаны, могучие эвкалипты; были простые яблони и сливы; росла здесь и бузина, и пышный боярышник, да чего в том лесу только не было! Но неизменным оставалось одно — все тот же белоснежный цвет. А девушка каждый раз удивлялась новым местам как ребенок. Волк любил видеть ее улыбку и слышать ее смех. Вот и сейчас он безмятежно наблюдал за Пуэллой, которая плела венки из белых, словно молоко, цветов. В душе она совсем не изменилась и оставалась все тем же маленьким наивным ребенком, только движения её становились изящнее. Все, к чему она прикасалась, преображалось. Стоило ей только протянуть руку к цветам, как те уже сами тянули к ней свои беленькие головки, а их лепестки словно светились изнутри. Переплетая стебельки сорванных цветов, Пуэлла тихо напевала пришедшую в голову мелодию. А волк слушал эту песню и думал о том, что так будет всегда или хотел в это верить? Но ничто не вечно в нашем мире. Вдруг из тени деревьев появился чей-то силуэт. Дух Белого леса тут же поднялся на лапы и, заслонив собою Пуэллу, зарычал и ощетинился. Не так часто сюда приходят незваные гости. — Сильвиус… — прошептала девушка, все еще стоя на коленях в белой траве. Вдруг перед ними показалось поистине странное создание. Белая девятихвостая лисица* изучающе наблюдала за реакцией обоих. Ее хитро прищуренные глаза изучающе осматривали их, но было в том взгляде что-то недоброе, что-то настораживающее, то, от чего хочется убежать и спрятаться скорее под белыми ветвями. — Зачем ты пришла? — зарычал волк. Алые полосы на его шкуре загорелись изнутри. — Невежливо так встречать гостей, — на ее гладкой шерсти тоже засияли красные линии, и сильный ветер поднялся в Белом лесу. — Духи прознали о твоей выходке, и они не оставят это безнаказанным. Встретившись взглядом с Пуэллой, лисица подозрительно сощурилась, а затем вдруг исчезла. Ветер снова утих, спокойствие вернулось в Белый лес, вот только кое-что уже никогда не будет прежним. — Сильвиус, что это было? — испуганно прошептала девушка. — Не бойся, с тобой ничего не случится. — А с тобой? — волк молчал. — Сильвиус, ты что-то от меня скрываешь? Взгляд волка казался Пуэлле очень странным. Никогда прежде она не видела у него такого выражения глаз и еще не могла осознать тех чувств, что они выражали. — Скоро стемнеет. Тебе лучше вернуться.

***

После того случая Пуэлла видела духа леса все реже. И где бы девушка его ни искала, все было без толку. Без волка каждый день тянулся как тягучая смола. Никто больше не запрещал ей слушать мысли и сны белых деревьев, но от этого легче не становилось. Без Сильвиуса любое занятие становилось неимоверно скучным. Прижимаясь ухом к белому стволу, девушка искала утешения. Все ярче становились образы под корой нежных берез и стройных тополей. Дивные картины рисовали ей белые деревья. Были в их мыслях и моря, и зеленые леса, и огромные поля, и высокие замки, и даже целые поселения, в которых жили… люди! Такие же существа, как и она. Существовало ли все это на самом деле или то были лишь глупые выдумки Белого леса? А если все это правда, то почему Сильвиус не рассказал ей ничего? И где он пропадает так долго, в конце концов? Ждать в неведении было слишком тяжело, и девушка решила отправиться на поиски Хранителя леса. С каждым шагом Пуэлла уходила все глубже в чащу, и чем дальше она уходила, тем выше и плотнее становились вековые кроны деревьев. Несмотря на то, что всю свою жизнь она прожила в лесу, это место все равно оставалось для нее загадкой. Иногда ей даже казалось, что Белый лес невозможно полностью узнать, потому что он… растет? Пуэлла шла, спотыкаясь время от времени о скрученные корни, торчащие из-под земли. Казалось, деревья специально ставили ей подножки. Да и не были они такими дружелюбными, как на опушке леса. Ели и сосны царапали своими иголками ее кожу, а их разросшиеся ветви шептали ей вслед: «Не ищи его!» «Волк — чудовище!» «Беги, пока не поздно!» После очередного падения девушка не смогла сдержаться и закричала вслух: — Не смейте наговаривать на Сильвиуса! Он веками сторожил ваш покой. Как вы можете быть настолько неблагодарными? «Ты совсем ничего не знаешь, дитя». — Чего? Чего я не знаю?! «Мы не можем тебе сказать…» — их голоса становились все тише, смолкая до приглушенного шепота листвы. Но Пуэлла не хотела верить их словам и продолжила свой путь. Ели все еще пытались ее остановить и тянули к девушке свои колючие белые ветки, но Пуэлла лишь отмахнулась от них, не обращая внимания на порезы на своей коже и истоптанные босые ноги. Кровь окрашивала белые листья и иголки в алый, но девушку это уже не заботило. Она во что бы то ни стало желала найти волка. Не мог он просто так ее оставить. Должно быть, что-то случилась! Образ девятихвостой лисицы снова появился в тревожных мыслях Пуэллы. Что могли означать ее слова? А ее странный взгляд?.. Девушка тряхнула головой и продолжила идти. Нет, сейчас не время об этом думать! Кто знает, сколько она блуждала средь запутанного лабиринта белой чащи? Трудно сказать, но вскоре девушка изрядно выдохлась и тяжело дышала, опираясь о колени. Переводя дух, она подняла взгляд и замерла. Тут сосновый бор заканчивался. Новые лиственные деревья тянулись бесконечными рядами куда-то вперед. Но кое-что все-таки приковало ее взор. Белая лисица смотрела презрительно и в то же время загадочно. В эту секунду девушке захотелось убежать, но что-то ей подсказывало: обратного пути нет. Лисица обернулась и, взмахнув всеми девятью хвостами, словно поманила за собой. Поздно отступать: Пуэлла последовала за ней. Путь их был недолог, и вскоре девятиховстая остановилась и исчезла, так и не сказав ни слова. Быть может, довериться ей было плохой затеей? Быть может, ее завели в ловушку? Но все мысли рассыпались как крупа, стоило девушке заметить чей-то сгорбившийся силуэт. Пуэлла молниеносно спряталась за одним из каштанов. Человек… Да, это определенно был человек! Дедушка, оказавшийся в сосновом лесу, шел, сгорбившись, и вскоре остановился, не в силах более продолжать свой путь. Взгляд его был потерянным и невидящим. Девушка тут же поспешила ему навстречу. Она кричала и звала его, но ее слова не достигали старика. В последний раз он поднял свой взгляд к верхушкам белых деревьев, в глазах его читалось спокойствие и безразличие, словно он перестал уже что-либо чувствовать. Старик сомкнул свои веки раньше, чем Пуэлла успела к нему подойти. Огромный ветвистый дуб уже стоял на его месте, а девушка не могла поверить в то, что только произошло. Она коснулась рукой белого ствола, и горячие слезы против ее воли покатились по щекам. — Сильвиус… зачем? — прошептала она, и не надеясь услышать ответ. Но ответ прозвучал. — Потому что таково мое предназначение… — Девушка обернулась и увидела прямо перед собой синие, как сумеречное небо, глаза волка, а на его белой шерсти ярким цветом горели алые полосы. — Предназначение? — повторила она, не понимая, не желая понимать. — Погружать человеческие души в вечный сон. Пуэлла в ужасе подняла взгляд на белоснежные деревья. «Значит, все они… люди?» — подумала она. Теперь девушке казалось, что она видит белые кроны впервые. — В Белый лес забредают люди, чьи сердца не могут найти покоя, — продолжил волк. — Здесь они обретают долгожданное спокойствие, но их души уже не в силах оторваться от земли. В голове Пуэллы промелькнули воспоминания деревьев. Как сильно, должно быть, они тоскуют по жизни! — Почему же ты не отпустишь их? Почему держишь здесь? Я не понимаю тебя, Сильвиус! — голос девушки дрожал, а слезы продолжали пеленой застилать ее глаза. Каким чужим ей сейчас казался волк! Он совсем не тот, кого она знала. Ужасная боль разрасталась в ее отчаянно бьющемся сердце. А в Белой чаще вдруг поднялся сильный ветер и, словно вторя ее словам, начинал гнуть к земле белые ветки, срывая с них листья. — Такова моя судьба, Пуэлла. Давным-давно духи выбрали меня Хранителем Белого леса. Я никогда не задумывался над тем, что делаю и просто выполнял свою работу… до тех пор, пока не встретил тебя. Волк говорил еще что-то, но девушка его уже не слышала. Отчаянье опутывало своими сетями ее нежное сердце, а слезы бесшумно падали в белую траву. Это место — тюрьма. Девушка чувствовала, как ее конечности становились тяжелее, словно наливались водой, ее ноги медленно прирастали к земле, а волосы спутывались, превращаясь в маленькие листья. Все вокруг теперь казалось таким монотонным, очертания ветвей тускнели, покрываясь туманной дымкой… — Пуэлла? Что с тобой, Пуэлла? Белый волк приблизился к упавшей на колени девушке. Ее взгляд становился таким же безразличным, как у того старика, в них гас былой огонек, а ноги становились до того тяжелыми, что уже не было сил вновь подняться. — Пуэлла?! Волк приблизился к девушке и посмотрел на нее своими синими глазами. Это ли то, чего добивались духи? Закончить начатое и обратить ее? Нет, дух леса уже не мог позабыть ее задорного смеха и любопытных глаз. — Посмотри на меня, Пуэлла… Волчьи очи заглядывали в самую душу, они горели отчаянным огнем, не желая отпускать. Словно искра пронеслась между ними, и искра эта достигла девичьего сердца, согрела изнутри и вмиг разорвала уже успевшие опутать душу белые нити. Девушка в изнеможении упала на белую траву, забывшись сном. А волк подхватил ее и унес на своей спине куда-то вглубь белой чащи…