***
Тем временем в Институте. — Синты, похожие на людей — уже моветон. Синты, похожие на браминов — это… гениально! Мэдисон, вы — гений! — Благодарю, доктор Айо, — сухо ответила доктор Ли, поджав тонкие губы. На ее лице застыло неизменное выражение брезгливости, холодный взгляд безразлично скользнул по всем присутствующим главам отделов. «К черту ваши похвалы» — говорил этот взгляд. — За несколько дней мы составили карту всех караванов и снабженцев, мы можем по щелчку пальцев влиять на логистику Содружества. Да и кто будет подозревать синта в этой тупой твари? Мы копейки потратим на сборку ядра головного мозга! Доктор Айо еще раз бегло осмотрел все карты и поступающие на сервер данные, чтобы убедиться в успехе. Эксперимент шел вразрез с планами Отца, но в докторе Ли всегда была искорка бунтаря, которая мешала ей слепо выполнять приказы. Скрыв поглубже какую-то детскую зависть, Айо подумал, что вряд ли Мэдисон получит хоть какие-то поощрения, включая расписанные гранты: все независимые эксперименты проводились за счет ресурсов отдела, будто их разработки были чем-то вроде личного хобби. — Единственным минусом хочу отметить некорректный ввод координат телепорта во-о-от здесь, — доктор Айо указал на северо-запад, где светилась безымянная точка, обозначающая крупное поселение. — Ты не рассчитала габариты животного, а также его вес с пристегнутым грузом. И что получилось? Проектор послушно показал несколько фотографий, на которых был запечатлен несчастный брамин, оказавшийся в западне на крыше дома, и силуэты трех человек на лестнице, пытающихся выманить животное. Лица не попали в кадр, однако первой внимание привлекала цифра 111 на спине одного из участников спасательной операции. Неизвестный человек держал лассо, другой конец веревки был накинут на одну из шей брамина. Животное на последнем кадре выглядело обреченным. — А это что за идиоты портят институтское имущество? — опешила доктор Филмор. — Неужели они не понимают, что так брамин разобьется? И парнокопытные не пользуются лестницами. Внезапно доктор Айо вспомнил, от кого ранее слышал об Убежище 111, и поежился. Стул под ним внезапно стал слишком жестким. Так что Айо поспешно удалил фотографии, чтобы избежать возможных неприятностей. Мэдисон Ли облегченно вздохнула, переводя тему в нейтральное русло: — Если бы не вмешательство нашего агента, план был бы раскрыт еще на начальной стадии. — А что за история с манекенами? — подал голос доселе скучающий Холдрен. Как биолог, он вообще не понимал, зачем его сюда позвали, а мысли были там, где прорастал турнепс. Доктор Ли пожала плечами, переглянувшись с Филмор. — Тайна, покрытая мраком, — заключил доктор Айо.Брамин, который живет на крыше
18 декабря 2015 г. в 20:58
Генерал блаженно вытянулся в шезлонге, наслаждаясь видом раскинувшегося впереди лазурного берега. Глупые чайки кружили над побережьем в поисках легкой добычи. Их громкие крики немного раздражали Нейта, но не настолько, чтобы лично встать и разогнать пернатое сборище. Сладкая истома сковала каждый мускул, и мягкие приветливые лучи солнца не угрожали содрать с него кожу. В правой руке Нейт сжимал бокал мартини; зонтик, сделанный из зубочистки, протыкал две идеальные оливки. Нора лежала в соседнем шезлонге слева от него. Ее тонкие игривые пальчики ласкали темные волосы на его груди, потихоньку спускаясь все ниже, пока не достигли плавок с изображением голубеньких пальмочек.
Жена повернулась к нему, томно подмигнув из-за темных очков, и открыла рот…
— Му-у-у-у!
Нейт резко распахнул глаза и натянул на голову сшитую кучу тряпья, заменявшую одеяло. Чудеснейший сон поспешно растворился, не оставив после себя даже воспоминания.
Он вновь был в Сэнкчуари. Ветер бесцеремонно ворвался в комнату через пустые дверные проемы и дыры в обшивке вместе с мусором и опавшими листьями. В соседней комнате бесчеловечно раздирал тишину храп Стурджеса. Нейт раздраженно покачал головой, вспоминая, как сгонял механика со своей койки прошлым вечером. В этом поселении невозможно было что-то назвать своим, каждый падал на ту кровать, до которой дошел первым, а уютное гнездышко генерала минитменов, — склонного, между прочим, к продолжительным командировкам, — просто тянуло к себе всех грязных работяг. Без хитростей и изворотливости попасть домой было невозможно.
Генерал нервно почесал щетину на помятом лице и нехотя встал, прошествовав на кухню. Порванные домашние тапочки громко шаркали по полу. Пробивающиеся яркие солнечные лучи нагло ослепляли полусонного человека, будто пытались чему-то помешать. Когда Нейт открыл стенной шкаф, чтобы достать коробку любимых «Сахарных бомб» (немного просроченных), над головой вновь зазвучало протяжное «му-у-у-у!».
Тут же бросив все свои дела, Нейт сиганул обратно в спальню, в два прыжка преодолев расстояние, на которое ушло больше минуты. Распахнув гардероб, он достал единственный оставшийся комбинезон из Убежища 111 и, пытаясь наскоро влезть в узкие штаны, прокричал:
— Престон!
— Да, генерал! Я это вижу! — донеслось с улицы. В окне показалось испуганное лицо минитмена. — Советую выйти поскорее.
Громко всхрапнул Стурджес, наконец скинув с себя богатырский сон. Механик, как и большинство жителей Пустоши, всегда спал в повседневной одежде, а всевозможные ценности — в данном случае, несколько пачек довоенной синей изоленты — прятал под подушкой. И стратегия на внезапную эвакуацию в очередной раз оправдала себя.
— В чем дело? — громко воскликнул Стурджес и тут же выбежал следом за Нейтом, словно их дом охватило пламя.
Мужчины и женщины, столпившиеся вокруг мастерской генерала, дружно задрали головы, узрев невероятное чудо. Поселенцы хранили молчание, не веря собственным глазам. Попавший под всеобщее внимание брамин вновь печально протянул: «му-у?». Похоже, животное, как и жители Сэнкчуари, искренне не понимало, как оказалось на крыше.
Также брамин не понимал, зачем люди притащили лестницу, чтобы его снять. На уговоры он не поддавался. Хоть животное и проголодалось, не помогли также морковь и кукуруза, пожертвованные самим генералом. Копытца брамина почти не двигались с места, опасливо скользя по отчаянно скрипящей крыше.
Единственной пассивной участницей собрания была Матушка Мерфи — ее новый комфортный «аванпост» теперь находился во дворике за мастерской, откуда брала начало величественная плантация. Старуха продолжала вести увлекательное овощное существование, что стало предметом жестоких насмешек, будто Матушку Мерфи пересадили к ее дальним родственникам. Однажды кто-то скотчем примотал к ее руке охотничью винтовку, чтобы изобразить безмолвного ночного сторожа. Нейт качал головой: какое расточительство!
Проверив устойчивость самодельной лестницы, Нейт внимательно осмотрел позицию, которую занял испуганный брамин, с минуту о чем-то поразмышлял и повернулся к собравшимся зевакам, скомандовав:
— Престон, тащи веревку!
— У меня плохое предчувствие, — пробормотал тот, послушно отмотав несколько метров веревки. Жители Сэнкчуари с придыханием следили за происходящим с безопасного расстояния, не переставая давать Нейту полезные советы.
Тем временем генерал минитменов мастерски завязал узел для лассо и перекинул веревку через плечо, затем преодолел первую ступень лестницы. Брамин с подозрением уставился двумя парами глаз на своего «спасителя» и попытался попятиться. Дальше Престон отказался смотреть и вовсе отвернулся.
В голове Нейта внезапно раздался резкий звон, будто рядом кто-то ударил в гигантский колокол. В глазах заплясали разноцветные огоньки, выстраиваясь в забавные фигурки, словно в калейдоскопе. «Наверное, так видит мир Матушка Мерфи», — промелькнула мысль перед тем, как Нейт соприкоснулся копчиком с землей. Некоторые моменты из недавних событий полностью стерлись из его памяти.
Добродушные поселенцы согнали упомянутую Матушку Мерфи с ее роскошного кресла, чтобы усадить туда пострадавшего. Стурджес и Престон подхватили генерала под руки и подняли над землей, словно набитое соломой чучело.
— Сама ты чучело, Марси, — слова отдавали эхом боли в голове, но Нейту требовалось защитить свою честь после такой позорной капитуляции. Мысли путались, мешались воспоминания, на мгновение генерал вновь выпал из своего времени. — Какая же ты мерзкая женщина. Марси… черт, так зовут и мою тещу… Вы в клубе каком-то состоите, что ли?
— Сэр, ваша теща, скорее всего, умерла более двухсот лет назад, — поспешил утешить Престон, — простите.
Нейт заметно приободрился, огонек понимания загорелся в его доселе безжизненных глазах. Марси Лон разочарованно причмокнула, будто на завтрак она съела подгнивший мутафрукт.
— Наверное, ты первый, кто добровольно подставил голову под копыта испуганного брамина, — сказала она. Каждое слово этой женщины резало нервы, но Нейт старался не устраивать сцен на глазах у всего поселения. Все-таки он был ранен, а рядом с Марси был ее вечно печальный родственник.
Им требовался новый план. Стурджес не спускал глаз с брамина, будто животное могло вот-вот вспорхнуть и улететь туда, откуда пришло — хоть в Канзас, хоть куда. Механик приложил указательный палец к губам, впав в глубокую задумчивость. Несмотря на внезапное пробуждение, волосы Стурджеса были аккуратно уложены в безупречную прическу в стиле Элвиса. Это казалось сверхъестественным, будто парень посадил ее на клей. Машинально Нейт взлохматил собственную шевелюру, с грустью отметив, что возраст и радиация начали делать свое черное дело — медленно, но уверенно отнимать его драгоценные волосы. «Надо будет отнять у Престона ту шикарную треуголку», — отвлеченно подумал Нейт.
— Нужен какой-нибудь кран, — сообщил Стурджес после паузы.
— Какой кран? — воскликнул Нейт, поднимая руки к небу, будто приветствуя чудесное вознесение посреди рабочей недели. Одна из голов брамина увлеченно следила за жестикуляцией генерала, наконец-то захлопнув пасть. — Из чего ты его сделаешь? Из говна и палок?
Престона эта ситуация только веселила.
— Или, что вполне вероятнее, обвалится крыша, и брамин поселится в вашей комнате, генерал.
— Да пристрелите его, и дело с концом, — прорычал Нейт, воинственно потрясая кулаками. Сидя в роскошном кресле, с двумя верными подручными по обе руки, генерал походил на кубинского барона или отца мафиозного картеля.
Почуяв, что люди имеют виды на его плоть, брамин засуетился. Непрочное покрытие под его копытами прогибалось с отвратительным скрежетом.
— Духи смотрят на нас через стеклянные глаза, — отчетливо произнесла Матушка Мерфи за их спинами. Лишившись кресла, старуха осталась стоять на месте как вкопанная.
Брамин перестал мычать. Опустив головы, животное обнюхало крышу и громко фыркнуло. Люди в толпе нервно переглядывались, и даже жажда кровавых зрелищ временно отступила на дальний план.
— Неподвижные глаза застывших в ожидании людей, — бодро пояснила просветленная старуха. — О-о, куча несчастий обрушится на наши головы, если вы посягнете на это чудо.
— Что за… — промямлил Стурджес, едва не подавившись сигаретой.
— Застывшие люди? — генерал закатил глаза, будто обращался непосредственно к собственному мозгу. Внезапно его осенила идея: — Кажется, она имеет в виду манекены! Черт возьми!
Во дворе повисла напряженная тишина.
— Вы думаете о том же, о чем и я? — пробормотал Стурджес. В его руке уже была новая сигарета; огонек зажигалки заметно подрагивал.
Мысли Нейта боролись между собой, а голова болела, как и прежде. Трезво оценивая уровень здравоохранения в Сэнкчуари, он на всякий случай помолился, чтобы не было сотрясения.
— Черт с этой коровой. Захочет жрать — сама спустится.