Дикая Пустошь

      Нейт с надеждой всматривался в пейзаж, стараясь разглядеть его скрытую красоту, поскольку в душе он оставался посредственным поэтом и неисправимым оптимистом. Обновленная личина ночного Бостона оттолкнула бы любого ценителя прекрасного своеобразной внешностью, а также букетом резких запахов, но только не того, кто родился в Детройте. Ее некогда юную кожу взбороздили морщины двухсотлетних развалин и поднятого взрывами грунта.       Тишина следовала за путником след в след, сдавливая голову гигантскими клещами паранойи. Она охраняла тайну, скрывала под собой то, что пустошь остерегалась показать при свете дня. Шептала о том, что утеряно. О чем забывать не следует. Нейт сопереживал ей всей душой, но, с другой стороны, был отчаянно рад этой встрече через двести лет. От дружелюбного света уличных фонарей остались лишь его теплые воспоминания; покосившиеся столбы кланялись Нейту в пояс, словно старому знакомому, когда тот спускался вниз по улице.       Расстояние, которое он пересекал на машине за час, — простаивая, между прочим, в бесконечных пробках перед съездом, — теперь приходилось преодолевать несколько часов пешком, поэтому до места встречи с Дьяконом на подземной парковке он добрался, едва не задыхаясь от спешки.       Короткий свист послышался за одной из колонн. Нейт засеменил на огонек сигареты, словно загипнотизированный мотылек. Когда зрение немного адаптировалось к темноте, он разглядел высокого человека в коричневом плаще; ворот был высоко поднят, а широкополая шляпа натянута почти на нос. Нейт едва разглядел глаза Таинственного незнакомца, изучающие своего собеседника через узкую прорезь, — они казались черными.       — Эй, парень, это ты ищешь ГЭКК? — прогаркал незнакомец в плаще. Голос выдавал в нем заядлого курильщика на пороге смерти от рака легких.       — Н-нет, — от удивления Нейт начал слегка заикаться, но вскоре взял себя в руки, — я к агенту «Подземки».       Человек в плаще тихо крякнул и подозрительно зашевелился. Пошарив в глубоких карманах, он выудил позолоченную зажигалку. На фоне кромешной тьмы огонек сигареты вспыхнул особенно ярко. Незнакомец зажал сигарету между зубами, лишь чудом не касаясь поднятого ворота плаща.       — Как неловко вышло. Ты ошибся пролетом, приятель. Какой-то умник пририсовал к двойке «хвостик», теперь тут два третьих этажа. Тебе ниже.       — А-а, спасибо, — протянул Нейт и поспешил прочь, не разбирая в темноте дороги.       — Слыш, парень, — вновь послышался его голос за спиной. Нейт замер, словно морская фигура из детской игры, послушно внимая каждому слову. — Проговоришься о чем-нибудь, и я появлюсь в самый неожиданный для тебя момент. Будь уверен. Я в розыске.       Генерал сглотнул подступивший к горлу сухой ком и прибавил хода. Затылок нестерпимо чесался, будто не сходил с прицела, пока Нейт не покинул этаж. Дьякон ждал во тьме, притаившись за обломками автомобиля, на настоящем третьем уровне. К его разочарованию, на этом кладбище былого человеческого величия абсолютно нечем заняться. Услышав приближающиеся шаги, агент внезапно вынырнул из засады, напугав Нейта до визга.       — Опаздываешь, — с укором сказал пижон в солнечных очках и рассмеялся. — Ты что, призрака увидел?       — Никого я не видел! — резко ответил Нейт. Отдышавшись, он смог привести мысли в порядок. Преследователей он не заметил, хотя едва различал силуэт Дьякона перед собой. Таинственный незнакомец вполне мог стоять в метре от них, не заботясь о маскировке. — Не понимаю, зачем сюда таскаться, если я уже был в вашем подземелье, — пробурчал он, смахивая капли проступившего пота со лба.       — Тихо, тихо, — Дьякон поднял ладони вверх и покачал головой, осмотрелся вокруг, хотя Нейт и не понимал, что тот собирался разглядеть в этой кромешной тьме. — Личное дело — это одно, а бесцельное тыканье в буквы и взлом нашей двери из любопытства — другое.       — Я дьявольски удачлив, — гордо сказал Нейт.       Дьякон не смог сдержать ухмылки. И правда, сие мог подтвердить тот факт, что генерал все еще был жив. Такое невероятное везение стоило изучать профессионалам — вот и для Кюри, наконец, подопытный найдется, если теперь ей жаль кротокрысов.       — Ты выломал замок. Дездемона впишет ремонт на счет минитменов, — с укором добавил Дьякон. Невзирая на приложенные усилия, он начинал поддаваться харизме генерала. Пусть тот обладал упертостью брамина и чрезмерной инициативой, пришлось признать, что Нейт был человеком слова, с которым Дьякону, к тому же, не приходилось скучать.       Нейт внезапно понял, почему так горели уши всю дорогу: Престон явно получил счет и с нетерпением ждал своего генерала дома. Осталось решить, как оспорить счет, выставленный несуществующей организацией. Однако сейчас Нейта больше заботило задание, с которым Дьякон отправился обратно в родную «Подземку»: им срочно требовалась материальная помощь для реконструкции фрегата «Конститьюшн». Генерал хотел для минитменов свой собственный Придвен — с блэкджеком и роботами. Кроме инициативы у генерала еще имелась власть, поэтому все снова начали работать.       — Итак, что у нас по списку, — пробормотал себе под нос Дьякон, вынимая коробку, обмотанную розовенькой лентой, из целлофанового пакета.

***

      В комнате наблюдателей было душно и до невозможности скучно. Работа — и единственное развлечение — сводилась к вторжению в личную жизнь ничего не подозревающих жителей пустошей. Поначалу это выглядело заманчиво и даже весело, но сержант Перкинс, обладая безусловным талантом в дешифровке, просто не понимал, как умудрился оказаться в этой заднице Вселенной с таким-то богатым опытом. Его напарница Мэй постоянно ходила с простудой из-за участившихся сбоев в системе настройки температуры и влажности убежища. В конце концов Перкинс привык, что связистка не вылезает из лазарета, что голос ее был хриплым, а кожа под носом — стертой как у гуля. Нарезанные тряпки, которые заменяли ей платки, беспорядочно валялись перед Мэй на столе. Порой Перкинс вытаскивал их из ящиков стола со своей стороны, брезгливо держа двумя пальцами, и отправлял в контейнер для сжигания отходов.       Перкинс потер глаза ладонью, пытаясь разогнать усталость, но монотонное гудение терминалов просто вынуждало уронить голову на стол и забыться сладким сном. Как любой солдат, Перкинс приспособился спать в любом положении — не смущала ни последующая боль в позвоночнике, ни отпечатавшиеся на щеке буквы с клавиатуры.       — Где же наш клиент? — прогнусавила Мэй, и Перкинсу в очередной раз захотелось напомнить ей, что лучше бы молчала. Сегодня голос напарницы ломался, словно у мальчика переходного возраста, то срываясь в сопрано, то скатываясь в бас.       — Подойдем поближе, — принял решение Перкинс.       — Спугнешь опять, не надо! — прошептала Мэй, затем прокашлялась и махнула рукой, чувствуя, что момент они уже упустили — Ладно, но только тихо.       А в сердце Бостона — за многие мили от них — робоглаз тихо влетел на нижние уровни парковки. Как и предрекала Мэй, Таинственного незнакомца и след простыл. Насмешкой выглядели разбросанные по бетонному полу тлеющие окурки. Вся парковка провоняла сигаретами, отпугнув местную фауну ядовитыми испарениями.       Внезапно в динамиках послышался чей-то приглушенный разговор. Судя по всему, общались двое мужчин, но на уровень ниже позиции робоглаза.       — Попался! — Руки Мэй дрожали, выкручивая звук на полную громкость. Перкинс подключился к работе, колдуя над качеством сигнала. На фоне кто-то скребся, скорее всего, какой-нибудь кротокрыс, выбравший неудачное место для охоты. От напряжения Перкинса бросило в жар.       Из динамиков послышалась четкая речь. Мэй на всякий случай проверила, записывается ли все на сервер.       — …Чертежи реактивного двигателя — есть. «Прошивка» для робота-охранника — есть, — перечислял первый мужской голос.       — Да, помнится, я просил ОС, а не… это. Кажется, ее написали, когда я даже не родился, — пробурчал второй.       — Что было в общем доступе. Эти роботы — опасная штука. Вдруг минитмены войну против Института решили начать, а нас не пригласили? Вдруг поселение откажется мирно присоединиться? И не забывай, что в «Подземке» ты на птичьих правах, так что не щелкай клювом и благодари меня за контрабанду.       Первый голос прошептал что-то вроде «как я сам до этого не догадался», затем произнес:       — А как же двигатель? Его мне собрать можно?       — Честно говоря, им было интересно, зачем он тебе понадобился. Том уверен, что ты себя подорвешь, поэтому Дездемона дала добро. От себя хочу добавить, что собирать его нужно поближе к Придвену.       Наблюдатели молча переглянулись. Уловив в речи название дирижабля Братства Стали — своих кровных врагов, — оба одновременно припали к терминалам.       — Что за хрень там творится? — Перкинс повернулся к Мэй, но на ее лице застыло такое же растерянное выражение. Она громко шмыгнула и вновь села прямо, потянулась за древним как сам бункер, но неубиваемым стационарным телефоном, который висел слева от нее на стене.       Вот же, умели на совесть делать: связь хоть и была с изъянами, но работала исправно еще с довоенных времен. Чикагское убежище, в котором они несли службу, вообще не отмечалось в передовиках технологий. Здесь Анклав сделал ставку на старые технологии, которые было очень сложно перехватить новомодным «игрушкам» их соперников; Мэй была уверена, что больше никто не сможет понять принципа работы таких телефонов. Единственной ниточкой, ведущей к Анклаву, остались маленькие любопытные роботы, снующие по Пустоши, но ученые хорошо потрудились, чтобы эта связь не была замечена.       Мэй трижды прокрутила диск, набрав «6-6-6», прослушала два гудка. На третий сняли трубку.       — Полковник Отем, сэр. — Она нервничала, рука крепко вцепилась в пластик. — Говорит сержант Мэй из пункта наблюдателей. Вам следует к нам спуститься.       — Опять ничего не сказал? — спросил Перкинс, когда Мэй сразу повесила трубку и села на место.       — Нет, конечно.       Она стряхнула все тряпки в ящик, как раз успев к появлению полковника на пороге их филиала ада для клаустрофобов. Статный человек в офицерской форме зацепил косяк фуражкой, едва удержав головной убор на месте. «Может, нас тогда переселят повыше?» — с надеждой подумал Перкинс.       — В чем дело? Нашли вора? — Отем, как всегда, отличался краткостью и без особого приглашения навис над Перкинсом, заглядывая в экран его терминала.       — Таинственный незнакомец скрылся, но рядом с ним случайно наткнулись на двух неизвестных. Один из них — смертник, замысливший подорвать Придвен. Второй — агент «Подземки» — продает ему бомбу, — отрапортовала Мэй.       «Случайно»? Полковник машинально коснулся шрама на щеке — напоминания о последней встрече с Братством Стали на Столичной Пустоши. Больше он не верил в случайности, особенно, когда рядом маячил Таинственный незнакомец.       Тем временем из динамика разнесся бодрый голос. Манера речи показалась Отему смутно знакомой, будто он слышал ее в каком-то старом шоу.       — Итак, мой уважаемый подельник, нам пора искать лестницу в небо! Кстати, скажи, ты любишь вечеринки с морской тематикой?       — Кажется, я одет не по случаю, — печально констатировал его собеседник.       Отем сдвинул поседевшие брови, морщины взбороздили его изнуренное бессонницей лицо.       — Похоже на какую-то шифровку. Отправить дрон за ними, мне нужен обзор.       Повинуясь заданной команде, робоглаз резко набрал скорость и быстро вылетел на улицу, ориентируясь на детекторы тепла и движения. Парковку покинули двое: неприметный человек в белой майке и снайперской винтовкой за спиной и яркий маячок в синем комбинезоне. Полковник Отем подозрительно молчал, уперев взгляд в монитор. Когда театральная пауза затянулась, Перкинс решил подать голос:       — Здесь нет того, кого мы ищем. Остались характерные следы, но детекторы робоглаза его присутствия больше не отмечают. Может, он передал ГЭКК этим двоим?       — У них пакет, а не чемодан, — бросил полковник. Погоня за гадом, укравшим уже украденный Анклавом ГЭКК, внезапно перестала для него что-то значить. — Сержант Мэй, свяжитесь с бостонской диверсионной группой. Мы сворачиваем операцию «Свинцовое небо».       — Сэр, вы уверены? — опешив, протянула Мэй, переглянувшись с Перкинсом. Тот тоже ничего не понимал.       После нескольких лет кровопролития силы Анклава отступили в Чикаго — их последний оплот, — выжидая, когда Братство вновь вмешается в какой-нибудь затяжной конфликт. Разбросанные по крупным городам дроны отслеживали каждое движение противника на пустошах. Полковником Отемом был разработан блестящий план, согласно которому остатки Братства Стали должны были одновременно столкнуться с Институтом, так называемой «Подземкой» и — если до конца повезет — с минитменами, которые отрезали бы путь к продовольствию. Новый Старейшина, казалось, делал все, чтобы испортить отношения с местными; благодаря агрессивной политике Братство ждало сокрушительное поражение. Оставалось лишь подтолкнуть масштабный конфликт. Маленькая диверсионная группа Анклава уже ждала в Даймонд-сити, готовая в любой момент поджечь фитиль.       На лице наблюдателей читался вопрос: неужели старик умом тронулся, что на ровном месте отменяет свою же операцию?       — Делайте, что говорят, сержант, — полковник повысил голос, и оба юнца послушно кинулись выполнять приказ. Пальцы Мэй забегали по клавиатуре, Перкинс сжался так, словно пытался слиться со стулом, но полковник уже не обращал на них внимания.       Эти молодые люди выросли на ненависти к Братству Стали, в их душах накрепко засела жажда мести. Наверное, в Чикаго не было ни одного человека, который бы не потерял кого-нибудь на Столичной Пустоши — родственника, друга или сослуживца. Десять лет назад полковник потерял там все, но также он узнал цену поспешным решениям. Остатки сил Анклава едва выживали, все возможные ресурсы были давно исчерпаны, и ГЭКК им был нужен как воздух. Срыв миссии в Содружестве повлек бы за собой их полное уничтожение.       И, в отличие от наблюдателей, Отем знал, что может натворить один-единственный недооцененный человек в синем комбинезоне. Тогда же он перестал верить в случайности. Учитывая обстоятельства, полковник был почти благодарен Таинственному Незнакомцу за эту встречу.       Внезапно в динамиках послышался приближающийся топот. Раздался крик:       — Он пытается удрать! — голос неумолимо приближался к робоглазу.       Изображение резко дернулось — маленький робот включил протокол самозащиты и сделал отчаянную попытку вырваться. Послышался треск шокера — оружия робоглаза для особо близких контактов — и ругань. Камера перевернулась, являя наблюдателям и полковнику Отему лицо человека в комбинезоне Убежища. На его голове сидела шикарная раритетная треуголка.       Человек в комбинезоне повертел робота перед собой, внимательно всмотрелся в маленькую камеру с лампочкой, зажмурив правый глаз и высунув кончик языка. На экране наблюдателей это выглядело порождением самого страшного наркотического кошмара.       На фоне возник человек в солнечных очках. Он неспешно вытащил пистолет и прицелился в камеру робота, но житель Убежища резко отскочил, закрыв робота телом, едва не подставившись под пулю.       — Людей спокойно убиваешь, а робоглаз тебе жалко? — съехидничал агент «Подземки», опуская оружие. — Эта штука не для красоты тут летает, знаешь ли. Том говорит, что они шпионят.       — Да ваша братия везде ищет заговоры. Кюри, по-твоему, тоже шпионит? — Человек в комбинезоне закатил глаза. — Может, это последний робоглаз в Содружестве, а ты его хочешь убить! Пожалуйста, давай его оставим? — Он бросил на своего собеседника полный печали взгляд.       — Ладно, так и быть, сынок.       Наблюдатели в унисон вздохнули с облегчением. Это действительно был их единственный робоглаз на сотни миль вокруг.       — Следите за ним тоже. — Отем указал пальцем в экран, угодив человеку в комбинезоне между глаз. — И узнайте уже, наконец, где этот чертов ГЭКК!       Полковник вышел из каморки, резко хлопнув дверью. В воздух поднялся столб пыли.       — Так говорит, будто мы какие-то волшебники или избранные, — пробормотал Перкинс, возвращаясь к работе. Мэй громко высморкалась, до слез блаженства.