Дикая Пустошь

      «Конститьюшн» величественно возвышался над Содружеством, словно гигантский флигель. Казалось, он сошел со страниц какой-нибудь сказки и по ошибке налетел на риф с обликом небоскреба в богом забытом Содружестве. Дьякону пришлось задрать голову и выгнуть спину до боли, чтобы с земли рассмотреть это чудо. На ум пришли сказки и о бобовом стебле — иначе как Нейт собрался штурмовать «Конститьюшн»? Зрелище захватывало дух, но, одновременно, вызывало на душе непередаваемую тоску. Судя по выражению лица, Нейт испытывал те же чувства.       До последнего места парковки фрегата пришлось добираться на лифте, минуя местных жителей. Потревоженные такой наглостью супермутанты были резко против снующих роботов-помощников и протектронов, разбирающих по кускам их жилище, но Первый Помощник умело руководил командой, наводя ужас на врагов и подчиненных своим мерзким характером.       Чем ближе они подходили к кораблю, тем разительнее менялось поведение Нейта. Движения стали резкими, он чаще размахивал руками, речь приобрела характерные черты геройской бравады. Дьякон шел за ним, с любопытством озираясь по сторонам, почти не обращая внимания на поведение генерала. Вот так укажешь человеку на недостаток манер, а у него, может, так выражается боязнь высоты? Дьякон много лет мечтал попасть на фрегат, и мысль о подобной удаче просто не умещалась в голове. Пока Содружество ломало голову, как гигантский корабль оказался на вершине города, он стоял в сердце этой загадки.       Оказавшись на верхней палубе, Дьякон потерял дар речи и даже снял очки, чтобы насладиться раскинувшимся видом. Они были так высоко, что мачта касалась облаков — Дьякон дал себе слово, что обязательно залезет повыше. Оторванные крыши соседних небоскребов красноречиво говорили о том, что это здание — не первая стоянка «Конститьюшн». С высоты Содружество выглядело обманчиво миролюбиво, но только сейчас шпион по достоинству оценил, насколько оно уродливо с этими торчащими костями небоскребов и нарывами разрушенных домов, словно глядел в разорванное тело какой-то мумии.       Затем Дьякона повели на корму, где ждал своего часа деактивированный робот-охранник, обмотанный рождественской гирляндой. Бедняга стал гигантским аккумулятором: несколько проводов, подсоединенных к его ядерной батарее, ползли на нижние уровни, питая удобства в каюте капитана. Разноцветные лампочки гирлянды весело подмигивали новому члену команды.       — Это Айронсайд — бывший капитан «Конститьюшн», — представил его Нейт. Дьякон уже не удивлялся, что у каждого робота была кличка. — У команды возникли с ним… разногласия, и мне пришлось его выключить. Проблема в том, что я совсем не разбираюсь в таких вещах, а без него слаженной работы не будет, — Нейт подошел к грозному роботу и дружелюбно похлопал по спине. Стальная броня гулко звякнула. Бывший капитан выглядел плачевно, и даже гирлянда не была тому причиной: краска облупилась, а внутри заселилась колония пауков. Но генерал минитменов был настроен оптимистично. — Поскольку я вырубил капитана, его треуголка достается мне. Перепрограммируешь Айронсайда — получишь лейтенантскую.       — Всего лишь? — скептически подытожил Дьякон, сложив руки на груди. — Я плавал побольше твоего.       — «Плавает» говно, а моряки — «ходят»! — раздался мерзкий механический голос Первого Помощника, который неустанно вышагивал по палубе, наблюдая за подозрительным новичком. — Еще один салага на наши головы!       Нейт покосился на протектрона с нескрываемой тревогой и прошептал, когда тот отошел подальше:       — Не могу же уволить Первого Помощника! Я его боюсь!       Чтобы не мешать Дьякону, Нейт отправился вглубь башни, чтобы помочь роботам сократить численность любопытных супермутантов, научившихся пользоваться лифтом. Через пару часов он спустился в погреб за припасами. Распив вина почти трехсотлетней выдержки и закусив тушенкой того же возраста, Дьякон озвучил результаты своей работы:       — Удивительно, но он будет ездить и стрелять… куда-нибудь. Робота можно использовать как пульт управления командой, но, боюсь, это все. Придется смириться, что Айронсайд до конца своих дней останется мобильным магнитофоном, не более того.       Нейт любил трофеи. А еще он любил месть. Несмотря на былые проступки и диктаторские замашки, капитан-узурпатор получил достойную пенсию — так решил его сменщик.       — Это именно то, что нам нужно! — воскликнул Нейт.       Работа на фрегате кипела, словно в улье. Намерено или нет, Дьякон заразил роботов духом свободы, с которым у говорящих ведер и так все было в порядке. Штурман раздавал указания, сверяясь с полученными от «Подземки» чертежами, и вел учет всех деталей. Боцман взял на себя логистику. Маленькие железные пчелки-трудяги постоянно что-то отпиливали и тащили на корабль. Металлолом скидывали на нижней палубе, но некоторые детали находили даже в каюте капитана.       Робоглаз, получивший кличку «Юнга», почти ничего не умел. У малыша не было манипуляторов, а его писк понимали только роботы. В обязанности Юнги входило: 1. летать по палубе, 2. мило пищать, 3. стараться не выколоть Нейту глаза антеннами, 4. не бить никого в нос шокером.       Айронсайд, потеряв способность внятно говорить, подбадривал команду песнями, многие из которых сочинил сам Дьякон:       — Резче палубу три, ржавый сброд, или демон пучины утянет на дно. Жадные грифы нашли свой конец — вслед им помашет веселый мертвец!       — Ты думаешь, кто придумал гимн «Подземки»? А кто пишет манифесты? — с искренней обидой спросил Дьякон, когда речь зашла о его профессиональной компетенции, и на всякий случай указал на себя пальцем. В поисках вдохновения он часами стоял на палубе или вскарабкивался по мачте до марса, восторгаясь оттуда закатом. За иной работой Дьякон замечен не был, но песни умудрялись появляться.       Айронсайд разъезжал по палубе, пару раз едва не придавив так удачно попавшегося Нейта. Видно, по старой памяти. Рождественские лампочки весело мигали; на фоне кучи мертвых супермутантов старый капитан выглядел роскошно. Юнга очень любил огоньки и всегда кружил где-то рядом. В остальных случаях программа Айронсайда сама генерировала четверостишья — так же коряво, как и была установлена, руководствуясь лишь запасом военно-морского словаря.       — Теперь он настоящий пиратский капитан, да? — заметил Дьякон, похлопав Айронсайда по плечу. Он был счастлив, словно ребенок, не просто получивший в подарок сладкий рулет, но и успевший оный рулет съесть.       Нейт представлял робота в роли надзирателя на галерах. Для полноценной картины не хватало только гигантского барабана, но все было впереди. Когда Нейт толкал последнюю торжественную речь перед командой, он сказал о возможностях, что сейчас лежат перед ними, стоило лишь руку протянуть. Или манипулятор. Безрукий Боцман не понял сравнения и обиделся.       Дьякону понравилось жить в каюте капитана вместе с Нейтом. Это было довольно обжитое местечко, где каждая деталь кричала о том, что здесь обитает настоящий мусорщик без шансов на серьезные отношения с женщинами. Но в первую очередь привлекал внимание китайский офицерский меч на стене — ручной работы, без сомнения, раритетный. Дьякон снял это сокровище со стенда и с трепетом прочел волшебные слова на клинке: «made in China». Заметив его восторг, Нейт подарил оружие своему лейтенанту.       — Кстати, где праведный минитмен, что за тобой постоянно ходил? — поинтересовался Дьякон, когда генерал нацепил шикарную капитанскую треуголку. Головной убор был маяком — без него роботы не понимали, где находится капитан.       — Он не умеет веселиться. — Нейт махнул рукой. — Престон взял все заботы на себя, пока меня нет в Сэнкчуари. Когда я уходил, он как раз занимался ремонтом. Это длинная история.       Через несколько часов Штурман известил капитана о готовности двигателей к старту. Последние роботы-мусорщики и охранники вернулись на корабль.       — Вот он, момент истины! — воскликнул Нейт, потирая ладони. — На этот раз мы точно попадем в залив Массачусетс, господа!       Роботы подхватили его вопль и разлетелись по своим рабочим местам. Лампочка в голове Айронсайда мигнула красным и тут же потухла, робот внезапно заголосил:       — Йо-хоу! Пиратский контент лишил подключения к сети Интернет. Без обновлений роутер в пыли. Свистать всех наверх! Допотопная Виста — вместо мозгов. Не нашлось у «Подземки» платформы другой?! Лицензионной Винды швартовы руби! Якорь мне в дюзы!       — Не ной ты, — отмахнулся Дьякон, пробормотав: — И что за песня? Не писал я такого.       Дьякону не хотелось признаваться вслух, что в момент пуска двигателей он откровенно струхнул, ведь потомки должны были запомнить его совсем другим. Но посудите сами: вы находитесь на памятнике, спущенном на воду в 1797 году, к которому присоединили двигатели космического шаттла. Всю работу сделали роботы, которых вы перепрограммировали лично, хотя в этом почти ничего не понимаете. Безумный и жадный до власти генерал-капитан возглавляет парад, в чье хобби входят «ламповые» радиопостановки, где выстрелы имитируют хлопушки. Постановки Дьякону хоть и понравились, — он даже поучаствовал в записи новых выпусков, — но не суть! Он все решил:       — Я хочу сойти! — крик Дьякона потонул в адском грохоте.       Те части небоскреба, что не успели отпилить роботы, стремглав унеслись прочь, неся смерть не самым удачливым обитателям Содружества. Домик супермутантов хоть и не закачался, но мгновенно обуглился. Те, кто выжил под соплами двигателей, быстро созрели для контрнаступления. Наверное, только и ждали момента, когда роботы починят свою посудину, и мутанты тоже смогут прокатиться. Такая боевая машина точно помогла бы их расе завоевать Пустоши.       — Почему не взлетаем? — орал Нейт. Пули пролетали над его головой, лишь чудом не попортив треуголку.       — Двигатели еще не разогрелись, капитан! — отрапортовал Штурман.       — Лейтенант — к пушкам! — скомандовал Нейт. — Скорее!       — Так они не бутафорские?!       Бросив винтовку под ноги, Дьякон побежал к первой попавшейся пушке. Он ожидал увидеть настоящую артиллерию времен революции, приготовившись самостоятельно зажигать фитиль, прочищать шомполом ствол и перезаряжать ядра. Но хитрые роботы давно перешли на полуавтоматику, при которой ядра заряжал матрос по имени Врунгель, чьей отличительной чертой были пышные усы, наклеенные на корпус. Ходила легенда, будто оные усы принадлежали настоящему странствующему циркачу — бывшему хозяину робота, который провалил трюк с пиротехникой. Дьякон едва успевал за Врунгелем — так быстро робот шевелил манипуляторами. Умениям этого «Мистера Помощника» мог позавидовать любой жонглер ядрами, если таковой в Бостоне имелся.       В узком пространстве перед лифтом у супермутантов не было шансов — выстрелы из тяжелого орудия беспощадно разили цели, отправляя противников в ад целыми группами. Над полем боя витал стойкий запах пороха и дыма.       Внезапно пушка перестала стрелять, и Дьякон, наконец, смог выдохнуть.       — Ядра кончились, — констатировал Врунгель. — Матрос, боеприпасы сюда!       Маленький, но весьма юркий Юнга крутанулся на месте и грустно пискнул, упершись корпусом в пудовые ядра. Оставшийся в живых протектрон-медик таскал по одному ядру, передвигаясь по палубе со скоростью умирающей черепахи. Заряд лазерной винтовки обуглил корпус в паре сантиметров от головы Дьякона, и шпион инстинктивно пригнулся. Где-то неподалеку Нейт, истошно вопя, врукопашную боролся с гончей. Айронсайд исправно приводил в действие основные протоколы: проделывал дыры во врагах с помощью минигана и воинственно, но с толикой романтизма, скрежетал:       — Сплошной стеной пред врагом встанем и работящими железными руками кишки на мачту намотаем! Чтоб все знали: зря связались с моряками!       На втором заходе протектрон-медик принял на себя шквальный огонь и был повержен. Ядро, которое он сжимал в своих руках-дефибрилляторах, покатилось в противоположную от Дьякона сторону. Он рванулся вперед и упал на живот, протянув руки, пытаясь поймать снаряд, но немного не рассчитал расстояние до цели. Внезапно самоотверженный Юнга вылетел на помощь и врезался в ядро корпусом. Заветный боеприпас оказался в руках Дьякона. Врунгель тоже не терял времени даром: переключившись на огнемет, он отражал атаку самых быстрых и наглых мутантов.       Они успели перезарядить пушку к появлению супермутанта-камикадзе. Зеленый атлет устремился к кораблю, не подозревая, какой катаклизм вызовет взрыв ядерного заряда на «Конститьюшн». Вспотевшими от напряжения руками Дьякон развернул пушку и хорошенько прицелился. Последний — и самый яркий — взрыв снизил количество противников до нуля и бесконечных ошметков плоти.       — Победа! — заорал Нейт, вскакивая на ноги. Стряхнув с плеч опилки, он растеряно огляделся по сторонам: фрегат был безнадежно изуродован и кое-где дымился, больше половины оставшихся роботов было уничтожено. К величайшему разочарованию Нейта, Первый Помощник — забрызганный в крови, словно мясник, — оказался в полку уцелевших.       — Так держать, боец! — Дьякон на радостях обнял Врунгеля. — Честное слово, будь ты более округлых форм и без усов, я бы на тебе женился! — Он потер подбородок, не выпуская визоры робота из захвата, и воскликнул: — Сделаем победный выстрел из всех орудий!       Двигатели фрегата резко взревели, набрав нужную мощность. Горячий порыв ветра обдал команду песком и мусором, следом прогремели взрывы орудий. В последнюю секунду перед отрывом от небоскреба Нейт заметил, как робоглаз Юнга — так похожий на ядро — вылетел из пушки и с диким писком умчался в закат. Послышался громкий хлопок; их корыто оторвалось от небоскреба и резко рвануло вверх.       Изо всех сил Дьякон старался удержать желудок на месте. Резкий порыв ветра норовил стянуть с головы лейтенантскую треуголку — пришлось варварским образом запихать ее за пояс. Шпион крепко обхватил руками мачту и зажмурился, готовый отправиться в последний путь. На самой высокой точке он ощутил напряженное чувство невесомости, затем фрегат накренился и начал стремительно падать на нос. Если бы Дьякон застал эру ярмарочных каруселей, то не ощутил подобного дискомфорта и не удивлялся тому, как искренне смеется Нейт. Он приоткрыл один глаз, отлепляя лицо от балки — щека горела от трения с промасленным канатом, — и посмотрел на безумного минитмена.       Пустошь на его фоне неслась на корабль со скоростью неизбежности. Мелькали силуэты обшарпанных зданий, некоторые из которых были знакомы Дьякону. Нейт ловил встречный ветер, стоя на носу корабля. Кажется, он пытался расправить руки, словно крылья, но резкие порывы то и дело норовили свалить упертого генерала-капитана на спину и скинуть за борт. Но Нейт крепко держался за страховочный канат и, может, даже был к нему привязан. С первых секунд полета он продолжал громко смеяться и выкрикивать что-то насмешливое раскинувшейся под ногами Пустоши, словно выжженная земля под ними была разумным созданием. До Дьякона долетали только неразборчивые обрывки фраз, лишенные всякого смысла.       На самом деле полет продлился недолго. В эти считанные мгновения фермеры, мутанты, рейдеры и даже семейство болотников — отринули свои насущные дела и забыли все невзгоды, чтобы одновременно поднять взгляд к небу. Вдоль побережья наступил долгожданный покой — хоть и на считанные секунды.       Фрегат плюхнулся в мутную воду, подняв гигантскую волну. Первыми в списках пострадавших оказались болотники — их выбросило на берег, бесцеремонно вырвав из уютных подводных убежищ вместе с довоенным мусором. Многочисленные зеваки сбежались на пристань, чтобы посмотреть на «Конститьюшн», но массовый исход болотников быстро очистил берег от посторонних. Из-за неровного приземления правый борт фрегата накренился и зачерпнул воду из залива, словно ковш.       Внутренности Дьякона в последний раз опустились и поднялись, затем мир замер, в ушах какое-то время звенело от адреналина. Удивительно, но никого даже не стошнило. Все случилось быстро и слишком неожиданно.       Роботы мгновенно принялись за работу. Вода прибывала на нижние уровни, и корабль потихоньку шел ко дну по неустановленной причине. Вместе с водой поднимался всякий хлам, что был достаточно легким — те самые сокровища, которые так желали заполучить мусорщики. Роботы взяли по ведру в каждый манипулятор и принялись вычерпывать воду, работая по принципу мельницы.       Дьякон обработал многочисленные ссадины йодом и сел на пушку, устало свесив ноги, наблюдая за работой железных моряков. Теперь уже моряков. Он поерзал на месте и с грустью отметил, что тина из залива каким-то образом пробралась в штаны. Ботинки годились только на выброс. Лейтенантская треуголка немного помялась, но осталась цела, а капитанская — на голове Нейта — как ни в чем не бывало покоилась на законном месте.       — Это все из-за веса авторитета, — уверил он.       Любопытство было настолько велико, что Дьякон нашел в себе силы оторвать зад от насиженной пушки и подбежать к Нейту. Он резко потянул за уголок, но приподнял треуголку лишь на пару сантиметров. Тогда и бросилась в глаза резинка под подбородком.       — Надеюсь, она не от трусов. — После всего пережитого единственное, что давалось Дьякону легко — это истерический смех.       — Йо-Хоу! Кабатчик, нас не суди, а лучше в бак масла подлей! Опустим мы вмиг молот войны, лей, не жалей!       Капитан и лейтенант одновременно повернули головы к Айронсайду.       — А он прав, какие мы моряки без рома? — Дьякон ухмыльнулся и вернул свою треуголку на место.       — Так, и кто же способен полюбить такое мерзкое пойло? — Глаза Нейта внезапно загорелись. — Только Ронни Шоу! Курс на Замок! — громко скомандовал капитан. Он стоял на палубе, гордо выпятив грудь. Сюртук и рубашка были разодраны в бою с гончими-мутантами, и лоскуты тканей развивались за Нейтом по ветру.       Прикрыв глаза, он представлял, как Кюри ожидала его прибытия в порту на фоне молочно-белого утреннего тумана. В манипуляторе она сжимала маленький белый платочек, приподняв его до уровня визоров. Когда «Конститьюшн» медленно выплывает из тумана в гавань, она радостно взмывает вверх и машет своему герою.       — Скоро я вернусь к тебе, моя милая Кюри, — прошептал Нейт солоноватому ветру бухты.

***

      Престон угробил целый день, но, порядком вспотев, залатал дыру в крыше. Не успел он утереть пот с лица своими работящими руками, как новая — точно такая же — аккуратная пробоина появилась на месте залатанного. На первом этаже послышался пронзительный писк Юнги. Робоглаз стремительно вылетел на улицу и пытливо покрутился вокруг брамина, жующего генеральскую пижаму.       — Да сколько можно! — в сердцах воскликнул Престон и метнул молоток через крышу.