Дикая Пустошь

      Лишь воспаленному винтом сознанию могла прийти мысль о том, что Братство Стали согласится объединиться с минитменами. А тем более позволит собрать телепорт в Институт во дворе Замка — по соседству с грядками. Но старейшина Мэксон, как и многие другие члены Братства, лояльно относился к минитменам, даже с некоторой долей ностальгии — так старший, мудреный опытом брат смотрит на младшего, готового пройти по его стопам.       Теневое участие «Подземки» скрывалось до последнего, но разведка все равно докопалась до истины. Мэксон в открытую предложил третьей стороне перестать скромничать и обменяться информацией. Этот конфуз сильно усложнил переговоры. Обдумывая стратегию, Мэксон привлек всех глав подразделений, их замов, а те уже подняли на уши все Братство, в том числе мифических «подпольщиков» — тех, кто отлынивал от агентурной работы на нижних уровнях Придвена. Даже послушник, который занимался уборкой, поучаствовал в историческом событии, случайно пролив ведро воды на ботинки Мэксона.       «Еще никогда материальная ответственность не висела таким тяжелым камнем на шее» — с грустью подытожил проктор Тиган, открывая свои закрома на случай Четвертой Мировой.       Дискуссия растянулась на сутки, если не больше, пока не было решено отправить на подмогу Дансу и Норе несколько скрипторов и рыцарей во главе с проктором Инграм, которая, видно, прибегла к грязному шантажу, чтобы получить у Мэксона разрешение.       Норе было не по себе, находясь в центре водоворота событий. Казалось, в Замке собрались все сливки технически-продвинутого сообщества. Даже Техник Том подкинул пару безумных идей через лжеинженера Дьякона.       — Надоело слушать наставления, как с помощью палки от швабры и нагревательных элементов тостера сделать оружие судного дня, — жаловался паладин Данс. — Хотя, я бы посмотрел на результат.       Они оба почти не спали, бегая по пустошам в поисках ржавого довоенного хлама, из которого Инграм на глазах изумленной публики лепила телепорт. В редкие часы отдыха паладин хмурился и ворчал больше обычного, стоило Норе случайно попасться ему на глаза. В основном он отсиживался в удаленных уголках Замка или наблюдал за Содружеством с высоты стен. К слову, парламентер из Данса бы вышел никудышный. Зато Инграм, в отличие от паладина, была настроена положительно и без умолку болтала со Стурджесом, нахваливая его работу. Механик Нейта оказался настоящей находкой для старой шпионки.       Дьякон так и остался единственным представителем от «Подземки» на этом празднике инженерного совершенства. Он бродил по двору, стараясь не попасть под столп искр, выбивающихся из паяльной станции, и бросал скучающие взгляды на пищащих в экстазе скрипторов. Улыбчивая леди, закованная в каркас силовой брони, на их фоне выглядела матерью этой маленькой секты, и Стурджес, судя по всему, тоже мечтал в нее вступить. Предатель.       Дьякон с трудом понимал, что вокруг происходит — здравый смысл еще отдыхал после пережитого шока — поэтому отчет для Дездемоны пока находился на стадии названия и приветствия. Он понимал, что четких результатов можно было ожидать несколько дней, если не больше, и надеялся, что Братство Стали все же покинет их раньше данного срока.       Уловив грозный взгляд паладина Данса, будто читающего его мысли, Дьякон невзначай сменил траекторию и спрятался за Престоном, внезапно ставшим логистом для караванов с материалами, изобразив сущую невинность.       Наблюдать за минитменами в их собственном доме оказалось весьма занимательным занятием. С вышки играл легкий, непримечательный мотивчик, за стенами старого форта мирно шелестел залив, а у причала покачивался на волнах фрегат «Конститьюшн» — точно Придвен, только деревянный.       Но самой занимательной достопримечательностью Нора считала Ронни Шоу: старейшая из минитменов не позволяла генералу скучать и лишний раз напоминала о том, что пустоши полнятся не только опасными мутантами, но и ответственностью перед не вынесенным вовремя мусором. Характером Ронни чем-то напоминала мать Норы — наверное, поэтому Нейт так органично смотрелся на ее фоне и всегда знал, когда нужно прятаться. Жаль лишь, что Ронни не могла быть поблизости постоянно.       Держа в голове давнишнюю просьбу Престона, Нейт таки вышел на Нору, как только представилась возможность.       — Хотелось бы обсудить ваши набеги на фермы, — как можно обходительней начал генерал, пронзив свою жену требовательным взглядом, но холодок в голосе было не замаскировать напускной вежливостью. Думал, что сможет общаться с ней вот так просто, но ошибся. — Ты же не последний человек в Братстве — скажи этому Мэксону прекратить разбой, и мы как-нибудь договоримся.       — Ты не понимаешь, — тихо сказала Нора, стараясь не смотреть ему в глаза от стыда — ей тоже не доставляло никакой радости отнимать овощи в обмен на мнимую защиту. — Братство Стали не просит, а берет свое. И вся эта братская ахинея с телепортом — лишь прикрытие для чего-то большего. Он вас использует…       Нора осеклась, прикусив губу почти до крови. Их глаза встретились, и Нейт готов был съесть свою треуголку, если не увидел в ее взгляде призыва о помощи, будто Нора увязла в дерьме по макушку, не в силах более позвать на помощь. Ее напарник, нутром почувствовав признаки свободы воли, возник рядом, словно из-под земли, несмотря на габариты его силовой брони.       — В чем дело? — Данс принял дежурный хмурый лик, переводя взгляд с Норы на Нейта.       Генерал прокашлялся и сделал шаг вперед, загородив собой Нору. Пришлось задрать голову, чтобы высказать накопившееся негодование ему в лицо.       — Слушай, я, конечно, понимаю, что ты — рыцарь в сверкающих доспехах…       — Паладин, — сурово вставил Данс. — Попрошу следить за субординацией до конца миссии.       — Простите, сэр, — подсознание встрепенулось, услышав командный голос, и мигом восстановило пережитые годы в армии США; правая рука Нейта дрогнула и потянулась вверх, чтобы отдать честь, но была вовремя остановлена левой.       Нора за его спиной тихо хмыкнула и отошла в сторону, заняв место рядом с напарником.       — После двухсот лет в браке, думаю, с нас хватит, — сказала она, вздохнув. Под ее глазами залегли глубокие тени. — Хочу пожить, как мне хочется, без твоей чрезмерной опеки. Даже если я где-то ошибаюсь, эти решения — мои собственные.       Нейт покачал головой, взглянув на Данса. Он не был дураком и все прекрасно понимал. Нора, сама не замечая, вновь наступала на те же грабли: стремясь избежать армейских порядков дома, она вступила в самую милитаризированную семью на всей планете. Он надеялся, что потребуется намного меньше времени, чтобы Нора начала продавливать Братство изнутри, как только наберет в нем достаточный вес. Да, шутки про лишний вес уже не были такими актуальными, но стоило пустить их в ход, чтобы своевременно разбудить в жене внутреннего берсерка.       — Какая же ты двуличная женщина, Нора! Для нас прошло всего несколько месяцев! Тогда я требую развода и раздела имущества.       — Отлично, пойдем в Сэнкчуари собирать пыль, оставшуюся от наших вещей. Или распилим Кодсворта на месте?       — Думаю, это неудачная мысль, мэм, — печально отозвался робот, который выполнял в Замке роль прислуги и повара. Гостей собралось непривычно много, и Кодсворт едва поспевал быть повсюду. За пару дней он по достоинству оценил наличие у его модели лишней руки. Тем не менее, робот был на своем месте, а самое главное — все члены его семьи скоро будут вместе. — Предлагаю сначала вернуть господина Шона домой, а затем уже выяснять отношения.       Слова Кодсворта, на редкость взвешенные для робота, пристыдили Выживших. Нора опустила глаза и решительным шагом направилась к Инграм, чтобы узнать о степени готовности телепорта. Стурджес крутился рядом и выглядел счастливым, словно скрипторы были приглашенными гостями в его день рождения. «Или клоунами в жутких костюмах» — предложил Дьякон.       — Запустим по вашей команде, — сообщила Инграм, помрачнев. — Но заряда хватит только на одного пассажира.       — Я пойду, — твердо сказала Нора.       — Даже не думай лезть первой. Это может быть опасно, — внезапно отрезал вездесущий паладин. Данс выглядел встревоженным и не доверял машине, к которой приложила руку «Подземка». Если бы он встретил Механика Тома лично, то отбежал бы от этой штуки еще на пару километров.       — Кого тогда отправить? — Все взгляды устремились на того, кто это сказал, и Нейту стало не по себе. Генерал поднял очи горе и воскликнул: — Да ладно вам! Даже Карл Белл* не был первым в космосе: до него собаки летали!       Пес генерала громко гавкнул на своего хозяина и тоже пошел искать защиты у Престона.       — Я все понял! — Нейт обличительно тыкал указательным пальцем по сторонам. — Вы хотите проверить на мне машину!       — Да ваш парень просто гений: разгадал всю тактику. Можно идти домой, — пробормотала Инграм, сузив глаза. Не любила она, когда над ее работой изволили шутить.       — Да черт с вами, изверги! — Нейт от души сплюнул себе под ноги, чуть не попав в собственные ботинки. — Заводите свою адскую машину!       Он решительно направился к телепорту и встал в центре круга из ярких лампочек — пока сходство с довоенными фантастическими фильмами было идеальным. Вездесущие скрипторы, рыцари, наконец откинувшие свои забрала, его верные минитмены и друзья — все молча смотрели на храброго генерала, боясь лишний раз вздохнуть. Кажется, Стурджес даже не смог удержать слез. Побледневшая Нора, строго поджав губы, решительно кивнула Нейту.       — Вы меня будто в последний путь провожаете, — хмуро сказал он, заглядывая в лица провожающих. В тот же момент яркая вспышка, похожая на молнию, пронзила тело и резко исчезла вместе с генералом. Высвобожденная энергия телепорта рванула обратно по проводам и ударила в генераторы, обесточив Замок.       — Поэтому и билет в один конец, — пробормотала Инграм. Счастливой она почему-то не выглядела, как и все остальные.       Внезапная тишина повисла над двориком; без радио и шума генераторов каждый шорох ощущался особенно остро, почти болезненно. Протяжно взвыла Псина.       — Плохая последняя реплика. — Дьякон покачал головой, все прилежно записывая для потомков. — Очень плохая.       Для первопроходца все произошло слишком быстро. Нейт моргнул, и окружающий мир резко изменился: сначала перед ним стояли милые в своей печали друзья, а затем… раскинулись настоящие зеленые джунгли. Нейт моргнул еще несколько раз, пока не проступили слезы, но здоровенная горилла, заприметившая его, не желала останавливаться или исчезать, напирая с диким ревом.       Инстинкты сработали как надо, несмотря на пережитый шок, — генерал развернулся на сто восемьдесят градусов и припустил со всех ног. Точнее, попытался, потому что на втором шаге его остановил какой-то прозрачный барьер. Так Нейт узрел вторую половину картины: теперь перед ним была идеально-белая лаборатория, обставленная терминалами, склянками, микроскопами и растениями в идеально-квадратных горшочках, а из-за барьера на него смотрели застывшие люди в белых халатах. Какой-то старик в первом ряду раскрыл рот от удивления и выронил свой планшет.       — Где Шооон?! — завопил Нейт и ударил по стеклу кулаками. Из-за непроницаемого стекла крик был гулким, словно он сидел в аквариуме.       Рев гориллы приближался; Нейт уже чувствовал ее зловонное дыхание и резкий запах пота. Но животное оказалось гостеприимным хозяином, сердобольно вырубив генерала одним резким ударом кулака.       Очнулся Нейт в белоснежной комнате посреди гробовой тишины. Голова раскалывалась от боли, немного мутило.       «Корабль пришельцев!» — догадался генерал и беспокойно зашевелился в кровати, ощупывая себя с ног до головы — проверяя, проводили гориллоподобные пришельцы над ним опыты или еще не начали.       «Опять селезенка рванула во время перемещения, — догадался Шон, глядя на ерзающего, стремительно бледнеющего Нейта, и нахмурился. — И как он только умудрился так промазать?»       Биологический отец был знаменательной личностью — все невероятные слухи с поверхности теперь казались правдой, и Шон даже немного нервничал, предвкушая предстоящий разговор.       Краем глаза Нейт заметил движение и повернул голову, взглянув на него. Лицо вытянулось, глаза выпучились. Впервые Шон забыл подготовленную речь и просто уставился в ответ на своего потерянного родственника.       — Это… я из будущего? — промолвил ошарашенный Нейт.       Шон закатил глаза. Вся подготовка к встрече пошла коту под хвост. И Нейта просто поставили перед фактом: нет, это не он из будущего. Да, очень похож. Нет, это… да похож, очень похож!       Когда истина прошла тернистый путь в уши генерала, Нейт выдохнул и откинулся на белоснежную подушку. На его лице застыла блаженная улыбка.       — Ты не кажешься удивленным, — несколько растерянно заметил Шон.       — Напротив, я очень рад: ты не представляешь, сколько меня мучила мысль, что ты мне — не родной! — Шон моргнул, продолжая молчать. Заметив его замешательство, Нейт поспешил успокоить: — Не вижу в этом признании ничего страшного — ты уже взрослый. Мы с твоей мамой немного были не в ладах последнее время, но оно того стоило: только посмотри на себя, каков красавец! Вылитый я в старости!       Внезапно генерал проявил неожиданную прыткость, несвойственную человеку с сотрясением мозга, вскочив и зажав Шона в крепких отцовских объятиях. Старик-сын отстранился, издав тихий хрип, и стряхнул с рукавов некогда белоснежного халата комья земли, налипшие с генеральского мундира — наверняка радиоактивные.       Нейт так и представлял себе эту встречу, если не считать поседевшего Шона. Нора говорила, что видела его десятилетним. Неужели спасение настолько затянулось?       Они стояли друг напротив друга и молчали. Для Шона это казалось естественным, но Нейта разрывало изнутри от дискомфорта (или всему виной была разорвавшаяся селезенка?). Для него общение с новообретенным родственником давалось тяжелее — язык не поворачивался называть этого парня «папашей», «батей» (фу) или «папочкой» (Эйнштейн всемогущий!), как потребовал Нейт. Также Шону стоило больших усилий не скривиться от омерзения, когда гость называл его «сынком», но правый глаз к концу жутковатого дня, все же, подергивался.       — Пока ты был без сознания, я взял на себя смелость провести полное обследование. Судя по всему, твоя нервная система была повреждена каким-то довоенным химикатом из той же группы, что и психо, но этот… инцидент сделал тебя невероятно выносливым.       — В армии психо как молоко давали. Молока, правда, не было. Зато были консервированные кексики. — Нейт закатил глаза и мечтательно облизнулся.       — Ты стал непригодным материалом для плана «Б» по созданию синтов нового поколения. Если бы со мной что-то случилось, — добавил Шон и вздохнул, понимая, что внимание Нейта ускользает. Это было понятно — сына он нашел, а что делать дальше — не имел представления. Миссия предстояла быть смертельно-опасной, а Нейта просто встретили. Даже в гости давно ждали и комнату выделили.       — Я тебя, конечно, уважаю, сынок, но столько слушать про научную белиберду твой старик не может. Прости за каламбур, — извинился Нейт, поймав мрачный взгляд Шона. — Тут ты характером в мать пошел, я-то совсем не усидчивый, к науке не годен. Только армия исправила. Ты сам понял как.       — Не стоит рубить с плеча. Может, экскурсия по Институту тебя немного взбодрит? Доктор Холдрен хотел выразить признательность, — загадочно сообщил Шон, приглашая его на выход.       Для личного успокоения он решил лично сопровождать гостя — и главы отделов втянутся, и Нейт лишнего не ляпнет.       — Это вы! — Осчастливленный доктор Холдрен минут пять тряс руку генерала (для ученого он оказался довольно сильным), не переставая тараторить о «заслугах» Нейта. — Оказалось, что непосредственное появление человека рядом с образцом пробуждает что-то вроде материнского инстинкта — вы бы видели, как охотники пытались забрать вас у гориллы! — Судя по лицам ученых, многие уже видели, а кто не успел — посмотрел записи видеонаблюдения. — Мы совершили прорыв — не побоюсь этого слова!       Горилла тоже узнала Нейта и громко заревела, когда тот вошел в отдел бионаук. Тело пронзила нервная дрожь из-за неприятных воспоминаний, зато ученые восхищенно сбились в небольшую кучку перед вольером, устремив взгляды в какие-то приборы.       — Я вообще не понял, чем вы здесь занимаетесь, — сказал Нейт, окинув взглядом помещение, которое пока видел лишь мельком, и громко шмыгнув носом. Шон прикрыл глаза, считая про себя оставшиеся в живых нервные клетки. — Не мог найти честную работу, сынок? Дряхлый ты какой-то, автомат, поди, в руках даже не держал?       — Я бы предпочел обойтись без подобных обращений. Хотя бы при коллегах, — сдержано попросил Шон, настойчиво схватив Нейта за локоть и выведя в холл. — И мне шестьдесят, если ты еще не понял.       Визит к доктору Ли уже был вычеркнут из их маршрута, о чем генерал ни сколько не сожалел. Он уже переключился на фонтаны чистой воды и разливающиеся искусственные реки под кристально-прозрачным полом. Шон уселся на ближайшую скамью и с блаженством перевел дух. Прогулки теперь давались ему с трудом, чувствовалась одышка и острая боль в груди.       Двое лаборантов из отдела робоконтроля прошли мимо, нестройно поприветствовав — все внимание было приковано к новому человеку с поверхности. Раньше лишь Шон был довоенным экспонатом, которому доставалось все внимание. К такой популярности было легко привыкнуть и тяжело с кем-то делить. С приходом нового директора политика Института стала более гибкой, и с поверхности начали приходить талантливые ученые. Шон понимал Нейта как никто другой, правда, оба они об этом не догадывались.       — Зачем ты пришел сюда? — Подняв взгляд на Нейта, тихо спросил Шон, щурясь от света лампы за его головой.       Генерал долго медлил с ответом, мялся и внезапно покраснел, будто намеревался раскрыть какую-то личную тайну. Шон даже был немного заинтригован.       — Мечта у меня была… — Нейт запнулся, бросив взгляд на сына, и улыбнулся — свободно, искренне. — Так рождения твоего ждал, думал, научу в бейсбол играть, будем на матчи по воскресеньям ходить. Стадион у нас какой был — ух! Как только ты родился, не выдержал и сразу купил бейсбольную перчатку, мяч, биту, даже маленькую кепку «Бостон Ред Сокс». Странно, но они до сих пор дома лежат — в твоей комнате.       Шон долго молчал, глядя на Нейта. Не ускользнула от него и попытка отделить «сына» от «директора», выкорчевать мечту о наследнике и оставить ее в прошлом, вместе с воскресным поеданием хот-догов во время матча. Шон вздохнул, не веря, что сам решил пойти на попятную.       — Говоришь, я на мать похож? — Он сощурился, как-то подозрительно глядя на Нейта.       — Эта женщина наградила тебя диабетом, — пробурчал тот в ответ, когда понял, к чему «сына» клонит. — От нее одни разрушения и головная боль. Уж поверь на слово тому, кто с ней три года в браке прожил. Думаешь, я лысею из-за возраста?       Шон махнул рукой — он прекрасно знал, что лысел Нейт из-за близкого общения с радиоактивной кукурузой.       — Думаю, мы найдем компромисс. И оба в итоге получим желаемое.       Шон проводил его обратно в комнату, в которой Нейт очнулся после знакомства с очаровательной гориллой, и открыл соседнюю дверь. В подобии очередного просторного аквариума генерал увидел мальчика лет десяти — черноволосого, с зелеными пытливыми глазами, как у Норы. Синт сидел на полу, скрестив ноги, и читал какую-то книгу.       — Здравствуйте, — вежливо произнес он, с подозрением косясь на чумазого Нейта.       — Опять? Так кто из вас — настоящий Шон? — Генерал схватился за голову, чувствуя, что вот-вот черепная коробка взорвется, и его мозги разукрасят прекрасные белоснежные стены. Шон выглядел довольным.       — Это — моя последняя разработка, последний триумф. — В усталых глазах старика промелькнул какой-то нездоровый огонек фанатизма, но голос был все таким же беспристрастным. Он взглянул на Нейта, позволив себе легкую улыбку: — Он — это я в десять лет. Совершенная копия. Точно так же, как я когда-то, он сидит один, общаясь с людьми через стекло. Я хочу, чтобы он понял, что значит быть ребенком, что значит быть… сыном. Только ты можешь помочь с этой работой.       Нейт мялся, перенося вес тела с ноги на ногу, глядя на маленького Шона почти не моргая. Резкий переход от пеленочного периода сразу к бейсболу казался заманчивым предложением. Слишком идеальным.       — Погоди-ка, этот Шон будет ребенком… вечно? — Нейт стал мрачным, но думал недолго. — Мне нужен взрослый!       — Почему? Ты детей не любишь? — Брови настоящего Шона поползли вверх от удивления. — Мне казалось, ты пришел сюда за своим сыном.       — Не пойми меня превратно, сынок, — гневного взгляда Нейт даже не заметил, погрузившись в собственные размышления, — взрослого можно заставить работать, доверить оружие и силовую броню. Я же не могу до пенсии водить его в седьмой класс! Вы обрекаете мальчика на вечное детство — это же чудовищно! Вечные прыщи, вечно ломающийся голос, разговоры о взрослении — без конца. Я планировал пройти через это один раз и забыть! И вообще, — Нейт вытянул вперед руку в обличительном жесте, — ты держишь пацана в аквариуме. Что за лаборатория ужасов?       Шон посчитал про себя до десяти, попрощавшись с последними нервными клетками, и поспешил успокоить его:       — Это комната с подходящим микроклиматом, безопасная. И дверь свободно открывается. Я не прошу тебя взять Шона с собой на поверхность — он еще не готов к такому. Я прошу лишь исполнить свою мечту. Хотя бы отчасти.       Сигнал телепорта вновь сработал через полчаса — этого времени хватило, чтобы Нейт с помощью нового передатчика перенесся в Сэнкчуари, захватил вещи и вернулся обратно. Дарованная ему свобода перемещения сдавила тисками вины, когда генерал вытащил из кармана перехватчик, тайно выданный Дьяконом перед миссией. Лицо Нейта стало необычайно серьезным, лоб взбороздили неглубокие морщины. Мало кто видел его таким — издалека он мог бы даже показаться другим человеком. Руки сами вставили устройство в нужный разъем терминала — Нейт выполнил свою работу, как привык делать всегда. Не размышляя. Когда вирус был загружен, он поспешил к Шону. Маска беспечности вновь встречала проходящих мимо ученых и синтов, одаривая чуть глуповатой улыбкой.       Шон всеми силами старался не отвлекаться от работы и упер в личный терминал рассеянный взгляд. Правый глаз еще подергивался, несмотря на принятые лекарства. Через некоторое время в комнате появился Нейт со своими довоенными сокровищами: бита под мышкой, в руке бейсбольная перчатка и, собственно, мяч. Потрепанная детская кепка «Бостон Ред Сокс» сидела на его голове поверх треуголки. Это были те самые вещи, которые Нейт купил в день рождения Шона — каким-то чудом они остались на прежнем месте спустя два столетия! Точно кто-то свыше берег мечту генерала.       — Он там. — Не поворачиваясь, Шон указал на соседнюю комнату с «аквариумом».       — Спасибо! — чуть запыхавшись, обронил генерал и пробежал мимо, словно спрашивал дорогу у вахтера.       За спиной послышался громкий топот, затем открылась и закрылась дверь. Шон попытался вернуться к работе, рассеянно подумав, что пора бы постелить ковёр в комнате — этот шум невозможно терпеть!       Сначала раздались восторженные крики Нейта, наверняка перепугавшие половину персонала Института, затем, судя по громкому удару, первый — показательный — мяч отправился в стену. Ожидая реакции синта, Шон не выдержал и подключился к камерам видеонаблюдения.       Ребенок смирно стоял рядом с Нейтом, неуверенно сжимая в руке бейсбольную биту, и молча наблюдал за его действиями. На правую руку генерала была надета широкая перчатка из старой потрескавшейся кожи; он перекидывал мяч из ладони в перчатку и объяснял правила игры.       — Эти олухи из Даймонд-сити тебя ерунде научат, а я вот знаю, как в настоящий бейсбол играют! — послышалось одновременно из динамиков и через соседнюю дверь. — Теперь твоя очередь.       Нейт встал за спиной Шона и, мягко положив ладонь на плечо, придержал биту в его руках, демонстрируя, как правильно отражать удар. Надетая перчатка ему немного мешала — пришлось ее стянуть. Ребенок растерянно хлопал глазами, но послушно повторял каждое движение.       Затем Нейт отбежал в противоположную сторону комнаты и крикнул:       — Готов?       — Да… — проронил Шон. Кажется, он не на шутку испугался, что мяч попадет ему в голову. Шон этого тоже боялся — неужели Нейт не подумал купить ему еще и шлем?       Бросок был легким и прицельным — синт без проблем попал битой по мячу. Следом раздался звон разбитой им вазы.       — Такого точного попадания я еще не видел! — воскликнул Нейт, смеясь. Он взял синта за руку, сжимающую биту, и поднял над головой. — Дамы и господа, у нас есть победитель!       Шон спокойно выключил терминал, узрев на лице ребенка робкую, немного растерянную, но довольную улыбку.