***
— Так, лазер работает, а теперь — повесим шокер. Высунув кончик языка от усердия, Техник Том корпел над очередным новшеством. Каррингтон наблюдал за ним со стороны и чувствовал некие изменения в его обычном, повседневном безумии. Нет, он был рад, что Том больше не облучает себя, чтобы «убить в крови роботов», однако с появлением бродячей кошки он сосредоточился исключительно на оружии. Странная конструкция, больше похожая на какую-то диковинную перчатку, очень интересовала доктора. — Что сегодня мастеришь? — аккуратно поинтересовался Каррингтон, и Том горделиво поделился успехами. — Боевую броню! Коты часто дерутся за территорию, вот я и подумал… — Не продолжай, — быстро прервал его Каррингтон. — Я всё понял. Вернувшись к работе, он погнал странные мысли подальше — среди всех увлечений Тома проектирование брони для котов казалось самым невинным занятием. Главное, что больше он не предлагает новичкам очиститься ртутью, а остальное — ерунда.День, когда миссис Дорис померла
2 мая 2017 г. в 21:32
Примечания:
Не думайте, я люблю котов – это не совсем чернуха! Ладно, кого я обманываю... это чернуха про высокоразвитых котов-мутантов. Да, автор скатился до дешевых наркотиков.
Кряхтя и матерясь на встречный ветер, проктор Инграм нарисовала чёрную полосу на борту дирижабля, высунувшись из люка по пояс и орудуя кисточкой, примотанной изолентой к швабре, паладины и рыцари поголовно повязали к силовой броне чёрные ленты — великий траур наполнил Придвен, ибо померла миссис Дорис — кошка проктора Квинлана: оберег, драгоценный талисман для отряда скрипторов. Какая же великая потеря!
Комиссия криминалистов установила точную причину смерти: падение с большой высоты с множественными повреждениями от удара о твёрдую поверхность. Точнее, несчастная миссис Дорис сиганула за птичкой (предположительно) с борта Придвена, почти достигнув скорости пули (предположительно!), и разбилась в лепёшку, забрав на тот свет случайно пробравшегося в аэропорт дикого гуля. Дальнейшее расследование привело к послушнику, прикармливающему гулей в подвале — прямо под ногами беззащитных ученых!
Вместе с прахом миссис Дорис в жестяной баночке проктор Квинлан получил её посмертную награду за сохранение мирного тыла от капитана Келса — аж две бутылки довоенного бренди.
Череда совпадений, конечно, озадачила всех на борту; эпичная смерть миссис Дорис стала главной новостью, побив по популярности синтов и Институт. Многие шутили, что и сами хотели бы так уйти, как эта храбрая кошка-камикадзе, и даже строили теории заговора — видимо, одну из них и услышал проктор. Казалось, что всё постепенно забывалось, а жизнь возвращалось в привычное русло, когда убитый горем Квинлан начал странно себя вести.
Сначала ничего не предвещало беды: Нора из вежливости зашла на поминки, организованные старшим скриптором, и даже на кой-то чёрт захватила с собой Данса. Паладину очень не хотелось идти: на столе был только чай, бренди Квинлан прятал, скрипторы молчали, боясь лишний раз пошевелиться, и над всем этим бдила миссис Дорис — с фотографии, вставленной в чёрную рамочку.
Пытаясь разрядить обстановку, но и повод для сборища сохранить, Нора предложила:
— Может, кто-нибудь возьмёт слово? О миссис Дорис, — на всякий случай уточнила она, косо поглядывая на хмурого паладина.
— Конечно, почему нет?
Игнорируя испуганные взгляды напарницы и пинки под столом от скрипторов, Данс встал и бодрым голосом сделал признание, которое крутилось на языке каждого члена Братства долгие, слишком долгие годы:
— Вот как всё обернулось… без обид, проктор, — он махнул рукой в противоположную сторону стола, — но это была не кошка. Это — кошка-стерва, кошка — исчадие ада…
Покраснев, Нора закрыла лицо руками. Странно, но Данса не останавливал даже побледневший Квинлан. Тем временем паладин уже закатал рукава и демонстрировал длинные — от локтя до кисти — шрамы от кошачьих когтей, будто миссис Дорис держала его в плену и использовала как когтеточку.
— Разве это похоже на кота? На когтя смерти, разве что — старейшина подтвердит! Думаю, все мы здесь пострадали от её действий, — продолжил Данс, — все мы — жертвы насилия лживого деспота: то погладь ей живот, то умри! А проктор ещё и стокгольмский синдром подцепил или в рабство попал. Радуйся уже, что она исчезла — только о ней и мог говорить!
Сорвав бурю аплодисментов, в том числе из соседних отсеков, паладин уселся на место; его щёки пылали под пристальным взглядом с траурной фотографии.
Проктор что-то невнятно крякнул, и его подчинённые поутихли. Нора готовилась к худшему, но она ошибалась.
— Может, ты этого заслуживал? — внезапно сказал Квинлан. — Видите? Вот поэтому я убеждён, что это было убийство! Миссис Дорис не была идеальной, но она ценила свою жизнь…
— Больше остальных, вместе взятых, — тихо пробурчал Данс, бережно закатывая рукава.
— …Она бы никогда не проявила легкомыслия. Да, мы не обязаны любить всех сестер и братьев, но мы живем вместе. Я ценил её ум, даже когда она рвала документы или закапывала образцы ВРЭ во дворе Цитадели. Она приехала в Содружество вместе с нами, как часть Братства Стали, и я требую найти виновников её смерти!
И расследовать это дело должны были, конечно же, Данс и Нора: скрипторы свою несостоятельность уже доказали, а опытные разведчики, по версии Квинлана, должны были отыскать новые следы и новых подозреваемых. Походило так, будто проктор затеял охоту на ведьм.
Врагов у миссис Дорис было достаточно, чтобы он даже оказался прав. После парочки шутливых вопросов команде, Нора всерьез увлеклась расследованием, чтобы только не возвращаться к скучным патрулям. На все уговоры Данса «прекратить заниматься ерундой», Нора отвечала:
— Пойдём, скажем Квинлану, что уходим.
Он даже ходил — и взывал к долгу, но проктор был непреклонен. Именно так долг он и видел — в справедливости. К тому времени рамочка с фотографией уже перекочевала на его стол, и запечатлённая кошка с укором смотрела на своего возможного убийцу.
— Ты о ней плохо отзывался, — сощурившись, произнес Квинлан, — может, ты её и скинул?
Доказать что-то наверняка было невозможно, а паранойя проктора только усиливалась. Сделав вывод, что разведчики тоже некомпетентны, он объявил полную блокаду: никто не мог покинуть Придвен без письменного объяснения и изложенных доказательств непричастности к смерти миссис Дорис, конечно же, со свидетелями и достойным алиби. Квинлан будто намеревался заморить всех голодом, если убийца не будет найден.
Вскоре Данс уже ходил за Норой по пятам и советовал докапываться до истины быстрее, однако братья и сестры по стали шли на контакт неохотно, хоть и желали, чтобы проктор перестал их шантажировать, дабы выбить признание.
— Что я помню о миссис Дорис? — Проктор Тиган картинно приложил ладонь к небритому подбородку и будто бы вспомнил, о чём хотел рассказать. — Если бы она могла, то продала бы нас Институту за банку сардин. Я понятно объяснил? Да, она своровала сардины — так и запиши. И ещё у меня аллергия на кошек.
— Милое существо, — улыбалась Инграм, — только провода любила грызть, а больше и не подходила, силовой брони боялась, маленькая бедняжка.
Скрипторы, включая Нерию, которая кроме кротокрысов никого не любила, относились к кошке, как к вынужденному злу — пусть та шипела и царапалась при контакте, но только благодаря ей удавалось избегать острых углов: услышав плохие новости, проктор садился за стол и начинал гладить миссис Дорис, пока не успокаивался. Док Кейд просто молча продемонстрировал поцарапанные руки, чем снискал ответное чувство солидарности у Данса.
Старейшина же в момент кризиса на борту отсутствовал, что дало ему идеальное алиби. По возвращении на Придвен он быстро утихомирил Квинлана, провёл воспитательную беседу и предложил «отпустить» миссис Дорис, похоронив ее, как настоящего бойца Братства.
Подозреваемые не рвались на свободу, оставшись на Придвене. Нора же снова решила поддержать Квинлана, конечно же, прихватив и хмурого паладина, будто предыдущий опыт участия в совместных мероприятиях её ничему не научил. Для могилы была выбрана подходящая площадка за аэропортом, где собрались Квинлан, несколько скрипторов и старейшина. Нора торжественно держала банку с прахом и ожидала своего часа.
Прощальное слово взял Мэксон.
— Мы все знали миссис Дорис… — Наступила неловкая пауза. Мэксон прокашлялся, быстро глянул за спину и прошипел: — Копайте, паладин, копайте!
— Да тут что-то мешает! — в сердцах воскликнул Данс, угрожающе потрясая лопатой. Утерев рукой взмокший лоб, он решил разгрести камни руками, стоя на коленях — праху много места и не нужно. В глазах Квинлана паладин больше походил на грешника, расплачивающегося за преступление.
Однако и Данс с трудом походил на убийцу — разве что синтов да мутантов. Если он продолжал настойчиво тянуть руки к озлобленной кошке, значит, ждал от нее ответной симпатии. Нет, что-то не сходилось в этой истории.
Нора так и не примирилась с провалом. О покойниках надо говорить либо хорошо, либо никак — так что она поражалась чёрствости коллег. Сопоставив показания и прикинув кое-что в памяти, она пришла к выводу, что в следующей жизни хотела бы стать кошкой проктора. А что, жила пушистая скотина недурно. Тут тебе и личный врач по соседству — рыцарь-капитан Кейд, который — по просьбе Квинлана, конечно, — мог бросить операцию и прийти тебе на помощь, если обломался коготь. Тут тебе и грозный покровитель, который отмажет, если ты подрала ботинки старейшины, и после смерти отомстит.
Про ботинки старейшины Нора лишь пошутила, но проверить эту версию тоже стоило, раз все они заочно были виноваты. Хотя больше походило, что виноват сам Квинлан: натравил коллег против себя же из-за какого-то помешательства. Данс категорично отказывался лезть в каюту Мэксона, когда дело уже можно было считать закрытым, а Нора его только подзадоривала: это только в романах убийца — садовник, а тут — старейшина!
Дождавшись, когда Мэксон уйдёт на верхнюю палубу, Нора юркнула в его каюту и тут же остолбенела, почувствовав характерный запах присутствия домашних животных. Миссис Дорис — живая и невредимая — лежала на заботливо подложенном хозяйском свитере и совершенно не собиралась помирать. Уперев руки в бока, Нора самодовольно приписала себе лавры лучшего разведчика, Данс же молча стянул с головы шапку и остался стоять в дверях, не находя слов.
«Она вернулась, — говорил испуганный взгляд паладина. — Я закопал её на старом индейском кладбище».
— Что вы тут забыли?
Грозный голос за спиной заставил Нору встрепенуться, а Данса — подскочить на месте от испуга.
— Я тут миссис Дорис нашла, — парировала Нора, указав на мирно сопящую кошку. — Думаю, вы задолжали объяснения, старейшина, и только не говорите, что подменили её на синта.
Вместо ответа Мэксон молча закрыл за собой дверь и повернул замок. Теперь настала очередь Норы бледнеть под хмурым взглядом старейшины — они слишком много знают!
— Она сбежала, а своих я не выдаю, — резкий голос Мэксона каждому слову придавал угрожающие нотки. — И ни сколько не жалею о своём решении: Квинлан с катушек слетел, дождались абсурда! А все из-за чего?
Сцепив руки на груди, он хмыкнул — не слишком-то равнодушно, наиграно. Из него выходил ужасный актёр. Опытный разведчик и детектив — устроенный на полную ставку в настоящем детективном агентстве, между прочим! — тут же увидела новые ростки зла.
Будто почуяв, что говорят о ней, миссис Дорис открыла глаза и сладко потянулась, оставляя зацепки на свитере старейшины. Данс указал на творящееся безобразие пальцем, но быстро остыл: как и Нора, он осознал, что странные кошачьи чары нашли другую жертву.
Ради нее Мэксон разыграл целый спектакль — а это уже было чересчур. Воспользовавшись остатками гордости старейшины, Нора кое-как смогла уломать его отдать кошку тому, кто мог за ней ухаживать. Нехотя он согласился, что Придвен — плохое место для животных. Чтобы не попасть под чары, Нора доверила транспортировку миссис Дорис Дансу, у которого явно был иммунитет.
— А когда планету поглотит эпидемия поклонения миссис Дорис, мы из твоей крови сделаем сыворотку! — смеялась Нора, стараясь смягчить суровый настрой Данса.
Пока они заталкивали кошку в коробку, та умудрилась нанести паладину ещё несколько ран. Ну не любила она его по какой-то причине, однако эта загадка годилась уже для другого расследования. Вооружившись ножом, Данс с особым старанием понаделал в коробке дырки для воздуха, заставив Нору слегка понервничать.
Когда сумасшедший день подошёл к концу, напарники отправились подальше от Придвена и аэропорта, чтобы выпустить кошку на свободу. Лишь по чистой случайности они выпустили её недалеко от тайного убежища «Подземки» — но это уже совсем другая история…