Дикая Пустошь

      После сырости старой церкви и жизни в подполье, в компании саркофагов и скелетов, которые так и не нашли заслуженный покой под толщей земли даже с отмашки вечно дотошного до санитарии Каррингтона, Придвен выглядел куда чище, современнее… новее. Дездемона могла долго и упорно обвинять Братство Стали в преступлениях против человечности, эгоизме, но чего было не отнять, так это чувство стиля.       Внутри дирижабль оказался куда просторнее, чем выглядел снаружи. С первого взгляда она влюбилась в широкие своды, узкие подвесные мостики, сети путей, точно в муравейнике — только из стали. Как прозаично. От уровня их технологий захватывало дух, и Дездемона даже уловила нотки ревности в собственных мыслях: как можно разбрасывать такие сокровища, когда в Содружестве не хватало банальных фильтров?       Миссия, которая обещала быть самой сложной в её жизни, теперь походила на какую-то экскурсию. Дездемона будто превратилась в ребёнка, которого забыли в кондитерской родители. Кроме неё других кандидатур для разведки не нашлось: во-первых, её никто в лицо не видел, даже опытные агенты, если не считать Дьякона и Глории, да и на поверхность Дездемона выходила не так часто; во-вторых, она сама захотела пойти, а когда глава ячейки говорит «надо», значит, так и будет.       Уж что, а маскироваться агенты Подземки умели мастерски. Синты вливались в общество, как родные, вот и она смогла без особых проблем. Только память осталась при ней и, в комплекте, чувство страха, что могло её выдать с головой. При должной разведке, шпионаже и небольшой подставе она смогла сойти за послушницу Джиллиан, но членом Братства Стали, конечно, это её не сделало. Пришлось зубрить устав, отбивать марши, учиться отдавать честь и свыкаться с мыслью, что она будет жить где-то на самом социальном и статусном дне. Не такая уж большая цена за надёжное укрытие.       С задачей Дездемона справилась на отлично. Ей досталось место скриптора при прокторе Квинлане, который своих подчинённых и не запоминал — так часто они менялись, не справляясь с работой. Чем-то он напоминал ей Каррингтона, пусть и не внешне, но по характеру они были почти разлучёнными при рождении близнецами, поэтому подход к нему она нашла быстро.       Бумажки, бумажки, драгоценные бумажки с донесениями, чертежами, технической довоенной документацией, картами и отчётами потекли к ней прямо в руки, и Дездемона едва сдерживалась, чтобы не обмереть прямо на месте от восторга: столько информации — её! Проктор Квинлан был особо рад увидеть столь страстное рвение к работе и спокойно оставлял её одну в кабинете или отправлял на задания в аэропорт. Однако, сколько бы Дездемона ни вчитывалась, она понимала, что не охватит и части знаний Братства Стали, столь необходимой её организации для выживания. Электронный мозг ПАМ и её скорость обработки информации точно бы не повредили.       Следующим открытием для неё стало дружеское отношение других послушников. Они спали в общих бараках почти у самого потолка, отчего дух порой захватывало, если Дездемона глядела на стальной муравейник сверху, делились пайками, новостями, играли в карты перед отбоем — на те же пайки — и помогали друг другу на работе. Младший скриптор Адам специализировался по технике и с удовольствием делился с Дездемоной рассказами о всяком довоенном хламе, который ему удавалось починить. Блеск в его глазах казался даже ей фанатичным, когда он жестами показывал изгибы промышленного холодильника на какой-то фабрике. Скриптор Джой тоже копалась в бумажках, но делала это неохотно, мечтая о работе в поле, о разведке, однако так и не научилась сносно стрелять.       — Учёный и не должен воевать, — отмахнулась она на очередной довод коллег, продолжая жевать чёрствый хлебец, и Дездемона невольно содрогалась, понимая её абсолютную правоту — и где же она это услышала? На дирижабле, созданном нести смерть и разрушения! Она чувствовала, ещё хоть пара дней на Придвене, и в её голове всё смешается, а что останется в итоге — загадка.       От гнетущих мыслей её отвлекло появление очередного скриптора. Переступив порог столовой, он почесал нос рукавом формы, которая была и на Дездемоне, и окинул взглядом отсек, затем взял поднос и потопал к повару за своей порцией. Адам и Джой проводили его взглядами и помахали руками, когда тот не нашёл свободного места — остальные столы оккупировали старшие скрипторы, рыцари, а к паладинам вообще было опасно соваться, не то что просить пододвинуться. Ещё раз шмыгнув носом, скриптор сел к ним и уставился в свою тарелку через стёкла толстых очков, будто увидел паёк впервые.       Адам, почувствовав всеобщее смущение за столом, попробовал пойти на контакт и представился. С Дездемоной он тоже первым заговорил — наверное, не понаслышке знал, каково быть одному в сплочённом отряде.       — Зовут-то тебя как?       — Стэн.       — Недавно перевели? — скриптор кивнул будто не им, а пайку. — В какой отдел определили?       — Технической аналитики, — пробубнил он, и по взгляду стало понятно — не туда собирался. Скриптор Джой мечтательно вздохнула о своём, продолжая жевать, казалось бы, бесконечный хлебец.       — Да, там всегда люди нужны, — подтвердил Адам и качнул головой в сторону Дездемоны, — вот Джилл за всех отдувается одна, ей как раз помощник не помешает.       «Ещё как помешает», — внутренне она даже вытянулась струной, чувствуя конкурента, но Стэн не шелохнулся под её взглядом. Угловатый, нескладный, он будто стеснялся собственного роста и постоянно втягивал голову в плечи, будто чего-то боялся. Общение точно не было его коньком, как поняла Дездемона.       Зато техника, автоматика и передовое вооружение оказалось страстью, не уступающей Адаму. Вскоре они уже вдвоём перед отбоем спорили о двигателях и мощностях Придвена, но обязательно приходили к общему мнению, что без проктора Инграм они все давно бы обрушились на пустошь россыпью хлама. Среди техников она была чуть ли не богиней.       Дездемоне пришлось принять помощь столь одарённого и увлечённого скриптора, ибо в технических нюансах она почти не разбиралась, когда дело доходило до конкретной практики, а Стэн с удовольствием ей всё разъяснял и даже не думал, что рассказывает что-то врагу, агенту Подземки, на которую у старейшины как-то неприятно зудело под дублёнкой.       Шутки про старейшину были обычным делом среди послушников, но Стэн оказался, как назло, его поклонником. На кислые мины Дездемоны он отвечал с обидой в голосе, назидательно разрезая воздух пальцем и периодически поправляя съезжающие с носа очки:       — Старейшина Мэксон из кожи вон лезет, чтобы Братсво поднять, установил мир в Столичной Пустоши, теперь в Содружестве порядок наведёт. Кто ещё может такими заслугами похвастаться?       Дездемона старалась то осаживать его, то тактично молчать, чтобы ненароком не увлечься — опасные мысли вели в места не столь отдалённые. О гневе старейшины слагали легенды и даже анекдоты сочиняли.       В остальном Стэн оказался хорошим парнем, и Дездемона прониклась к нему искренней симпатией. Вместе они ходили на обед, болтали о работе, о будущем, обо всём, что творилось на пустошах, и — к её разочарованию — снова о Мэксоне. За тоннами бумаг, если бы даже она и хотела, то не смогла бы его даже увидеть, поэтому и не обращала внимания на лепет скриптора, младше её самой, пусть и немного. Это было делом принципа, она была в офисе Квинлана за старшего.       Порой Дездемона и правда забывала, что когда-то руководила Подземкой. Та жизнь казалась сном, когда она, словно выжатый досуха лимон, валилась на койку и смыкала глаза по команде коменданта. Она могла бы остановить собственное задание, сказать что угодно Дьякону и Глории, но почему-то не хотела останавливаться, пока всё так удачно складывалось.       Однажды она пожалела, что не сбежала, когда Стэн, почему-то краснея и смущаясь, — щёки всегда выдавали его чувства — передал ей приказ старейшины Мэксона — явиться на палубу для важного разговора. Сердце её упало в тот же миг: «Раскрыта!», однако Дездемона решила идти на палубу добровольно, выслушать требования, принять наручники и отправиться в качестве выкупа за какого-нибудь агента. Или парочку. Если она решит бежать, то обязательно получит очередь из минигана в спину, а так хоть информацию до Подземки донесёт.       Если же её ещё не раскрыли, то следовало вести себя непринуждённо. Как бы там ни было, в компании легендарного старейшины, который голыми руками одолел когтя смерти, — эту часть Стэн пересказывал по нескольку раз, — спокойной оставаться было бы крайне затруднительно.       На ватных ногах она доползла до мостика, который обычно проходила быстро, стороной, и лишь краем зрения цепляла статную фигуру на широко расставленных ногах, обращённую к раскинувшейся за стеклом пустоши, будто какое-то божество. Впервые она увидела Мэксона не со спины и тут же испуганно опустила взгляд в пол. Хмурый, бородатый верзила больше напоминал Бармалея — пирата и людоеда из детских (о чём только эти комми думали?) книжек, чем старейшину Братства Стали.       — Вызывали, старейшина? — пролепетала она, так и не услышав его голоса.       — Да, — бросил он и снова замолчал на какое-то время, затем продрал горло и продолжил: — Проктор Квинлан отзывался о вас как о самом ценном сотруднике и горячо рекомендовал вас мне в помощники.       — Оу? — только и смогла выдавить обескураженная Дездемона. Квинлан и слово «горячо» в её голове не стыковались, тем более его похвала. Наверное, следовало сказать что-то ещё, но горло почему-то неприятно пересохло.       — Всего на время, — спохватился он, и Дездемона смогла наконец сделать спасительный вдох. — Ваша основная работа остаётся в приоритете.       «А спать когда?» — с тоской думала Дездемона, с мольбой взирая в потолок и едва не роняя искреннюю слезу. Однако мысль, что старейшина Мэксон доверит ей личные документы, подстёгивала её на дело куда больше, чем лишний час сна.       — Приступите завтра в восемь вечера. Свободны, скриптор.       Сказать, что Стэн был в восторге, значит, не сказать ничего: он таращился на неё через съехавшие очки и не договаривал фразы от волнения:       — Ты… что-о?..       Дездемона отмахнулась и красноречиво тыкнула ему в плечо папкой с чертежами каких-то железнодорожных составов, но тот даже не шелохнулся.       — Я ему помогу с документацией, ничего весёлого… никаких когтей смерти, Стэн!       — Да, это да… Но ты ему определённо понравилась!       От одной этой мысли она похолодела и машинально отдёрнула тугой ворот скрипторской формы — на Придвене всегда было прохладно, поэтому свитер был отличным подспорьем.       — Ох, Стэн, где старейшина, а где я? Так, бумагами заведую. Каждый день такие мимо него толпами проходят, — она позволила себе лёгкую усмешку. В принципе, ситуация действительно вышла забавной. Немного. Каррингтон её точно убьёт, когда она вернётся, а потом сошьёт обратно и вечно будет повторять: «я же говорил…»       Что уж отнекиваться, принцип «не выделяться» шёл коту под хвост.       После смены у Квинлана Стэн, пожелав ей удачи, первым побежал в столовую, где ждали бесконечные, резиновые хлебцы. Дездемона же нарочно тянула время, искала повод задержаться, кормила кошку Квинлана и спасала от той самые важные документы. Однако заставлять старейшину ждать было куда опасней, чем работать на него же. Вздохнув, она поплелась на мостик, но Мэксона там не обнаружила.       — Он в своей каюте, слева, — пояснил рыцарь в силовой броне, вооружённый миниганом. Почему-то сейчас он казался ей куда очаровательней, чем безоружный старейшина.       Зажав зубами перчатку, чтобы не закричать, Дездемона постучала два раза по двери и поймала солидарный взгляд послушника, что мыл пол неподалёку. Наверное, эта дверь повидала множество слёз и перекошенных в агонии лиц — стоило поставить скрытую камеру, а затем, видно, восстанавливать телевидение и юмористические телешоу. Дездемона немного расслабилась, представив себя со стороны и усмехнувшись.       Такой её и застал Мэксон, когда резко распахнул дверь перед носом — улыбающейся чему-то, закатив глаза в кучку. Он прокашлялся.       — Проходите, скриптор.       В его каюте могли поместиться все младшие скрипторы, если бы легли штабелями, подумала Дездемона, когда быстро осмотрелась. Мэксон встал будто по команде «смирно» и не шевелился, пока она не уточнила, что нужно делать.       — Да, всё там, — он кивнул в сторону рабочего стола.       Конечно, где ещё могло быть её место? Дездемона покраснела. Уж не подумал он, что она намекала на что-то ещё? Судя по его замешательству, ещё как.       Словом, первые минуты не задались. Она боялась даже спину разогнуть, сидела ровно, точно кочергу проглотив, чувствуя за плечом его назойливое присутствие. Проктор Квинлан никогда её так не беспокоил, потому что он работал, а не сверлил затылок взглядом. Впрочем, через пару минут Мэксон переместился чуть ближе и упёрся плечом в стену, рассматривая уже профиль сконфуженной Дездемоны. Слава богу, руки сами знали, что нужно делать — кто-то бездарно спутал всю техдокументацию по Прайму, которую Мэксону отослала Инграм.       — Здесь надо подписать… старейшина, — выдавила Дездемона и толкнула нужные листы, не поворачивая головы. Шея в любом случае не шевелилась, а важная информация вообще не откладывалась в памяти.       Дездемона зажмурилась, проклиная себя, задание, Мэксона, Я-же-говорил-Каррингтона. Уже хотелось верить, что этим назначением старейшина её наказывал, выводил на чистую воду как шпионку. Более того, она уже была готова встать и выкрикнуть что-нибудь непотребное, когда вдруг Мэксон сам заговорил:       — И как вам… быть скриптором?       Казалось, не осталось мышц, которые Дездемона бы не напрягла. Завтра, наверное, она проснётся вся в синяках, и Стэн упадёт в обморок, когда увидит её.       — Мне всё нравится, — утверждение прозвучало больше как вопрос; Мэксон долго над чем-то размышлял.       — Это же не всё, что вам… нравится? — теперь его вопрос звучал как утверждение, и Дездемона, чуть осмелев, решила пофантазировать и понавешать лапши из каких-то своих, садиских чувств — так сказать, чтобы душу отвести.       — Конечно, нет. Люблю тёплые шарфики, а ещё — прогулки под луной, особенно хорошо, когда всё это совмещается. Люблю поесть не пайки. Когда Стэн не говорит о… — «вас» вовремя застряло в глотке; она прокашлялась. — Карандаши с ластиками, а не шариковые ручки, которые вечно протекают, кошку проктора Квинлана, скорее, люблю, чем хочу выкинуть за борт за порчу имущества.       Старейшина понимающе кивнул, даже усмехнулся чему-то, затем протянул, многозначительно уперев взгляд в её профиль:       — А вы со Стэном…       — Коллеги, — отрезала Дездемона, видно, сверкнув взглядом так, что Мэксон эту тему больше не поднимал. К счастью, отведённый час прошёл, и она вскочила со стула в ту же секунду, когда две стрелки на циферблате встретились на высшей точке.       Когда она взглянула в зеркало, то так и ахнула: щёки были того же пунцового оттенка, над которым она столь часто посмеивалась у смущённого Стэна. Бумеранг кармы ударил её чересчур болезненно.       Отправив остатки пайка, припасённого Адамом для неё, в рот, Дездемона повалилась на койку и отвернулась ото всех, чтобы не встречаться глазами со Стэном. К счастью, он молчал.

***

      Когда проктор Тиган вынес предложение отправить старейшину Мэксона к послушникам ума набираться да опыта, то не думал, что он так вживётся в роль и даже найдёт себе потенциальную невесту. По крайней мере, так он отзывался о младшем скрипторе Джиллиан — только с серьёзными намерениями. Такие разительные перемены даже пугали Тигана: вздорный, избалованный успехами «Львиного Прайда» мальчишка, помешанный на величии Братства Стали и захвате территорий, внезапно помешался ещё больше, но на конкретном человеке.       Под глазами залегли тени от недосыпа — всё-таки он фактически пахал на двух работах, совмещая адский неблагодарный труд скриптора с руководством Братством, — речь стала сбивчивой, но торопливой, спина не гнулась после жёстких спальников в бараках. На повестке уже стояла их замена, что не могло не внушать надежду, хоть проктор и спал на мешках в своей клетушке — но тенденция-то радовала!       — Что же вы от меня хотите, старейшина? — устало уточнил Тиган, выслушав речь о любимых вещах скриптора Джиллиан.       — Как что, — тот ни капли не растерялся — ещё бы, не с Джиллиан же разговаривал. — Вы заведуете складом, должно же быть у нас… что-то!       Как Тиган уже знал, шарф, пачка карандашей с ластиками на кончике и ящик элитных довоенных консервов типа ассорти вместе с пояснительной запиской уже были отправлены потенциальной невесте, однако та в объятья старейшине падать не спешила. Нормальной едой она благородно поделилась со всеми скрипторами, и этот поступок ещё больше распалил в сердце Мэксона жаркое пламя любви. Огорчило только, что подаренными карандашами скриптор Джиллиан написала нехорошее слово рядом с его именем.       Надежды Мэксон, впрочем, не терял. Разведка дала только первый толчок к действиям, да и прогулку под луной он ещё не опробовал из-за неподходящих погодных условий, а Стэн — то есть, он — как-нибудь с разговорами-то разберётся. Всё это стало так запутанно, что Тиган только рукой махнул.       — Может, вам напрямую ей признаться?       Мэксон тут же вспыхнул.       — Да как? Она старейшину терпеть не может… - он немного обдумал вырвавшиеся слова и нахмурился. — Как мужчину не рассматривает, как лидера Братства Стали вечно критикует… да как она смеет оспаривать мои решения?!       Проктор Тиган зевнул, наблюдая, как молодой Мэксон дискутировал сам с собой по ту сторону решётки, вышагивая туда-сюда, точно тигр. Будто не Тиган был в клетке, а он. Затем, успокоившись, он торопливо отодрал фальшивую бороду и тут же, как по волшебству, помолодел лет на десять. Даже сам Тиган его едва узнавал.       Скриптор Стэн возвращался на свой пост и — к неразделённой любви.