Дикая Пустошь

      Отказы от рыжей зазнобы сыпались почти каждый день, что бы Мэксон ни предпринимал, а скриптор Стэн обходил старейшину — величайшего тактика и собственного создателя — практически всухую. Наверное, так же паршиво себя чувствовали учёные Института, когда синты вдруг поумнели и разбежались по пустошам, однако непрошенную ассоциацию, а тем более странное родство с ненавистной конкурирующей организацией Артур гнал прочь. Впрочем, взамен он получил внезапную помощь со стороны Данса, который после стычки в столовой подошёл к нему ещё раз, пригляделся получше и обличительно тыкнул в грудь пальцем — хорошо ещё, что без свидетелей.       Как договорились, встретились они вечером в каюте старейшины — Артуру почему-то пришлось напомнить себе, что он идёт не в гости, а к себе, — чтобы вместе разобраться в запутанной истории. Уже давно ему требовался трезвый взгляд со стороны более опытного мужчины, ибо ресурсы проктора Тигана подошли к концу. Данс пришёл в компании бутылки бурбона, и разговор тут же перешёл к конкретике.       — У меня проблема: Джиллиан влюбилась в Стэна!       — Кажется, именно этого ты и добивался, разве нет? Вы со Стэном — один и тот же человек. Или я опять что-то путаю?       Сложно было поверить, насколько глубокой оказалась пропасть между Стэном и старейшиной Мэксоном, будто Артур каким-то образом умудрился расколоться на две разные половинки: добрый, но робкий парень уживался рядом с хмурым, очерствевшим солдатом со стальным сердцем в груди, и ни один не желал уступать первенство. Джиллиан пробудила того самого мечтателя, который пожертвовал собственными потребностями ради блага Братства Стали и в данный момент пропускал лучшие годы юности. Вполне естественно, что, почувствовав свободу, тот взбунтовался.       Они выпили, не чокаясь.       — Ты мне таким сильно нравишься, Артур! — признался Данс через пол-литра. — Знаешь, я себя не буду уважать, если не помогу.       Как обычно, план у него был. Вскоре перед Мэксоном откуда-то возникла небольшая школьная доска с нарисованными схемами, стрелочками и крестиками, чтобы понятно стало — впереди ждут боевые действия! Прокашлявшись, паладин Данс начал вещать:       — Запомни, Артур, женщины любят плохих парней!       — А, вот поэтому ты всегда такой… ну… — он растерянно сделал какое-то неловкое движение руками. — Ладно, проехали… Я же старейшина, — он так и не понял, был ли это вопрос или утверждение, — так что могу быть крутым.       Данс закатил глаза, что прекрасно передавало истинные мысли об ученике.       — Плохим, Артур, — он сделал паузу, критично оглядывая его розовые щёки. — «Бородатым» удалено по техническим причинам.       — С этим я как раз справляюсь, — он ощетинился, вспомнив гипс на ноге Джиллиан, однако Данс не был впечатлён и продолжал смотреть скептически. — Ну… не знаю, могу пристрелить при ней кошку Квинлана.       — Да не маньяком-живодёром, чёрт! Ты безнадёжен.       — Ага, и не забывай, что я собираюсь отбить девушку у себя же самого. Как бы не запутаться и не прострелить себе же ногу из ревности.       До сей поры Артур никогда не замечал за собой такой язвительности. Он нервничал, когда объединял Братство Стали в Вашингтоне, определённо — когда сцепился с когтем смерти, но сейчас его трясло как перед первой строевой в качестве оруженосца у Сары Лайонс.       — Главное, не толкай свои любимые речи про Братство Стали, Институт, завоевание пустошей и убийство всех нелюдей — девушек это отпугивает, — Данс нахмурил брови, когда Артур опустил взгляд и с силой стиснул кулаки. — Так, будем считать, что эту высоту ты сдал врагу, — безжалостно констатировал он и продолжил, тыкнув пальцем в очередные стрелочки, ведущие к крестикам: — Меняем тактику. Ты должен впечатлить её каким-нибудь поступком, поглобальнее только… что бы ей понравилось?       — Я уже говорил, что испробовал всё! — от переизбытка чувств Мэксон всплеснул руками и насупился. Данс, точно его несостоявшаяся нянька, терпеливо уточнил:       — А что бы на тот же вопрос ответил скриптор Стэн?       Открыв рот, Мэксон замер с выражением ужаса и, одновременно, озарения на покрасневшем от выпитого лице. Он даже вспотел.       — Мне потребуется помощь доктора Кейда, когда этот ужас закончится… Поскорее бы.       Данс спорить не стал, только вздохнул и уселся обратно, закатив одним толчком школьную доску к стене. На сей раз налил он только себе.       — Кто ещё про тебя знает?       — Это Тигана идея, так что пока только ты, — он поднял на собутыльника умоляющий взгляд. — Никому не говори!       — Слушай, — тот прокашлялся, — мой рыцарь — довольно проницательная женщина, которая была замужем. Может, она бы могла…       — Никаких больше рыцарей!       Вздохнув, Данс примирительно поднял вверх руки, чтобы не провоцировать и без того взвинченного старейшину. Вторая бутылка охладила его пыл в отношении подчинённых, и уже через час они отправились освобождать проктора Тигана из клетки, чтобы накидать хоть какой-то план. Как оказалось, сидел он взаперти не просто так, пьянел быстро и на подвесных мостиках совсем не держался, но, к его счастью, доктор Кейд в последнее время заимел полезную привычку спать на каталке в смотровой и никуда не уходил.       Проснулся Артур в своей каюте, хотя должен был в другом месте — на верхней палубе, где теснились скрипторы. Обрывочные воспоминания подсказали, что ночью они проходили мимо, он даже думал завернуть, но рука Данса вовремя развернула обратно: объясняй потом, почему старейшина занял койку Стэна, а тот, соответственно…       Он схватился за голову по двум причинам сразу. Не только похмелье, вынужденная жизнь на две личности сводила с ума; Артур терялся иногда, кем сейчас являлся, что говорить, как себя вести, однако когда он был с Джиллиан, то знал наверняка — он будет самим собой. Ради этого окрыляющего чувства стоило немного помучиться.       На привычном посту у Квинлана её не оказалось, в аэропорту на складе тоже. Только вёдра с тряпками ждали своего часа. Артур скис, предположив, что она волновалась, искала его — ведь куда с дирижабля денешься, если задуматься? Пока он не очень активно натирал Либерти Прайма и размышлял, как сильно породнился с каждой его частью, Джиллиан ворвалась в ангар и застыла на месте. Вся в мыле, красная, будто с утра бегала, она вздрогнула, обнаружив его на рабочем месте, затем вмиг подобралась и скрестила руки на груди.       — Где ты ночевал?       — Хотел спросить о том же… в смысле, где ты только что была?       Артур почувствовал себя гадко, однако подходящей легенды он ещё не придумал. Джиллиан тоже молчала, взгляд отводила. Так и застыли они оба, пока Артур не протянул ей тряпку мира и чистящее средство дружбы — конечно, не без пинка от Инграм.       — Я испугалась, — честно призналась Джиллиан, пока они стирали с макушки Прайма птичий помёт, — вчера весь Придвен слышал, как старейшина кутил с паладином Дансом, потом ещё Тигана освободили. Мы с Джой думали, что дирижабль рухнет; все скрипторы не дышали, когда они мимо проходили. Я даже решила, что он…       Она осеклась, мельком взглянув на побледневшего Артура, который и половины не помнил с той ночи, и почему-то не стала доводить мысль до конца, сколько бы он ни уламывал.       — Старейшина бы мне ничего не сделал, — отмахнулся он не слишком убедительно — сам не верил, что на… своём месте не свернул бы конкурента в рогалик.       За этими мыслями он в последний момент заметил проходящего мимо патрульного рыцаря в полном обмундировании — и то по тяжёлым шагам.       — Эй, Стэн! — крикнул тот, и Артур поднял голову.       — Что?       — Лови!       Стальной ботинок пнул ведро, как мяч, и чёрная от смазки и копоти мыльная вода от души растеклась по полу. Обидчик же пошёл дальше, похрюкивая за забралом шлема. Мгновенно побагровев, Артур вскочил на ноги и открыл рот, чтобы крикнуть: «Назови номер твоего жетона, солдат, чтобы я немедленно отправил его в архив мертвецов!», но быстро сообразил, что личина скриптора не могла этого позволить. Ну ничего, и старейшины Мэксона настанет час…       — Не обращай внимания на этого козла, — его любимая, пока он гневно пыхтел вслед рыцарю, уже невозмутимо собирала растёкшуюся воду тряпками. Такая миролюбивая картина настолько потрясла его, что мысль помочь ей пришла как-то не сразу, пока Джиллиан, улыбаясь, не протянула тряпку.       — Ты даже не злишься?       — Конечно, злюсь, но бросаться с кулаками на бронированного рыцаря — не мой стиль, — что-то блеснуло в глазах, когда она повернулась к нему и хитро подмигнула. — Месть куда слаще, когда ты как бы ни при чём.       — Видимо, ты знаешь, о чём говоришь.       Она явно смутилась и не знала, что ответить. Мэксону показалось, что она стесняется своей боевой натуры. Хотелось сказать, как она была прекрасна тогда в столовой, выбивая из его рыцарей дурь подносом, но он почему-то и сам смутился, когда дело дошло до комплиментов: хвалить подчинённых за проделанную работу куда проще, чем искренне, от всего сердца благодарить за то, что человек просто есть.       За час до конца смены Джиллиан предложила перейти глубже в ангар и отчиталась перед Инграм, что пойдёт работать на склад; ничего не отвечала на вопросы Стэна и лишь хитро подмигивала, уводя его прочь. Когда они остались одни, она сообщила свой план:       — Тот рыцарь вот-вот сдаст пост — и пока мы можем за ним проследить. Эти придурки все на одно лицо в этих шлемах, — Артура после недавних событий даже не поцарапало такое отношение к подчинённым. Он кивнул, мол, да, придурки, а сам задумался о неизбежных реформах в рядах рыцарей — может, к стандартной подготовке добавить уроки культурологии и хороших манер? Всё-таки они — военная организация, не самая приятная в общении, но ничто романтическое им не чуждо.       Минуя взоры патрульных, они обошли ангар и замерли за ящиками, наблюдая за жертвой. Джиллиан вела и учила попутно огромного Стэна не выдавать свои намерения, расслабляться на людях — получалось ужасно, но форма скриптора взгляды и так отводила. Когда он спросил, где она научилась шпионить, Джиллиан уточнила:       — Во-первых, не шпионить, а быть незаметной. Во-вторых, когда ты меньше своих потенциальных противников и куда слабее, приходится выкручиваться. Каждый приспосабливается по-своему, Стэн.       Ему снова стало стыдно: дурень, даже не спросил свою девушку — она же его девушка уже, раз целовала один раз и сидела перед ним на каталке в нижнем белье? — откуда она, что пережила на пустошах, пока не попала в Братство Стали. Наверняка у неё есть своя печальная история — у всех есть, — а он ведёт себя, будто ею не интересуется. Виной всему были вечные, как железобетон, комплексы, да и дыхание перехватывало, когда он стоял рядом с ней, мешая задать хоть один внятный вопрос. Удивительно, что Джиллиан не посчитала его умственно отсталым… или сблизилась как раз из жалости.       Чтобы не заорать от переполняющих его чувств, Артур куснул себя за руку через перчатку — чёрт бы побрал эти отношения! Неудивительно, что он дожил до двадцати одного года девственником. Всё-таки были плюсы в придуманной личине: если опозорится, то сразу исчезнет, а старейшина Мэксон изучит ошибки, подхватит инициативу. Такой план казался самым лучшим вариантом, раз с Дансом они так вчера и не дошли до самого главного.       Наконец патрульный двинулся к дальним ангарам, где находились бараки, а они бочком, по стеночке, проникли к ближайшему окну. Как самый высокий и единственный представитель мужского племени — Джилл сразу заявила, что за чужими мужиками подглядывать не собирается, — Стэн должен был отыскать их клиента и глаз не спускать, пока Джиллиан что-то из сумки вытаскивала. Чем-то жутко, но знакомо завоняло.       Станции для обслуживания силовой брони находились в отдельном помещении, всего один техник внутри откровенно считал ворон: рыцари и паладины личную броню посторонним не доверяли и сами занимались починкой величайшей ценности, которую Джиллиан вознамерилась подлым образом осквернить. Артур аж дрожал от предвкушения, как мальчишка перед шалостью — странно, но такой важный элемент детства он тоже пропустил.       Когда рыцарь скрылся в душевых, он подал знак, и они с Джиллиан вместе скользнули в ангар, пока другие гости не нагрянули. Увидав их, техник улыбнулся и соскочил с насеста из наваленных мешков.       — Скриптор Стэн! Какими судьбами?       — Ты меня знаешь? — его искреннему удивлению не было предела — даже лицо старейшины знали далеко не все, особенно младшие скрипторы. Борода, дублёнка и грозный рёв обычно считались отличительной чертой.       — Конечно! О бое в столовой только глухой не слышал. Ты стал героем!       Честно признаться, он оторопел. Можно вот так вести Братство на войну с синтами, а героем стать только за драку.       — Мы тут как раз из-за одного наглого рыцаря, — подхватила Джиллиан шёпотом, точно заговорщица. — Он сегодня поступил подло, и мы хотим его проучить. Его броня на третьей стойке.       — Я даже знаю, о ком речь, и без брони, — фыркнул техник. — Только давайте без вредительства, пожалуйста. Мы всё-таки друг другу не враги.       — Что ты, только немного уборки потребуется, — успокоила его Джиллиан. Такой расклад Артуру пришёлся по душе, даже первый порыв ярости спал — его люди оказались куда мудрее, чем он сам. Уж идеологическая машина точно сбоев не давала.       С собой Джиллиан притащила банку довоенной смазки, которой они поливали детали Либерти Прайма после чистки, а теперь — полили внутренности силовой брони и захлопнули её обратно.       — У тебя же не будет проблем? — несколько запоздало спросил Артур, но техник только отмахнулся.       — Я хожу сюда спать, чтобы Инграм не гоняла. Сейчас на смену пойду.       От такой внезапной откровенности Джиллиан прыснула и потянула подзависшего Стэна за руку к выходу. Главное, что на душе полегчало — и не только ему. Когда они вернулись в ангар, откуда якобы не вылезали, раскрасневшаяся Джиллиан внезапно притянула его к себе и, вынудив чуть склониться, одарила поцелуем, который был куда откровенней первого. Дыхания не хватало, но Артур решил, что это не так страшно — он и так только что умер.       Тело повело само, будто и не его руки — длинные, мускулистые, способные и супермутанту голову оторвать — сомкнулись на её ягодицах и, чуть приподняв, усадили Джиллиан на укрытые брезентом ящики. Через несколько минут они расцепились, только чтобы вдохнуть и поснимать друг с друга лишнюю одежду.       — Ненавижу эти бараки скрипторов, — смеялась Джиллиан, пока высвобождалась из штанины — на другую просто выдержки не хватало, — как в открытом поле лежишь, ещё это эхо… Даже своим фантазиям не придаться под одеялом — весь Придвен узнает.       Артур чуть не смахнул её с ящика, вообразив эту сцену во всех деталях. Определённо ей должна понравиться его одинокая каюта повышенной комфортности. Как жадина, Артур изучал каждый сантиметр горячей кожи дрожащими руками. Совет Данса всплыл в голове как раз вовремя, чтобы придать моменту близости пикантности и откинуть прочь паническую неуверенность в собственных силах. В следующий раз надо требовать лекцию о сексуальном просвещении, раз родители и Сара эту часть тоже пропустили, — всё с теми же графиками и стрелочками.       Он решил идти по тактике битвы с когтем смерти — напролом, не думая, отдаваясь инстинктам. Если уж Джиллиан не убежала до сих пор, то он точно не сделает хуже, если снова что-нибудь не сломает. Словом, Артур пребывал в слепом ужасе, поэтому всё никак не мог подойти к финалу, но даме его, как ни странно, убойный темп пришёлся по душе — ведь царапины на спине женщины оставляют по другой причине, нежели когти смерти?

***

      Утром у паладина Данса голова гудела, словно внутри ударили в колокол; старейшина двоился перед глазами — но с разными лицами. Они часто пили вместе, однако в этот раз эмоциональный фон будто додал градусов пополам с отчаянием.       Солнце слишком ярко светило, паладины слишком громко выкрикивали приказы младшим по званию, портила напрочь убитое настроение духота, хотя утро ещё не убыло — значит, спал он от силы пару часов.       — О, паладин Данс! Какая встреча!       Он мигом протрезвел, услышав голос, который не спутал бы ни с каким другим — всего две встречи понадобились, чтобы въесться в память кислотой: «Эй, военный!..». Дьякон, агент «Подземки», обнаглел до такой степени, что разгуливал по аэропорту в силовой броне, и Дансу не хотелось знать, что случилось с предыдущим владельцем. Всяко он не прогуляться так решил — и причина должна быть веская для риска. Пришлось оттеснить его в безлюдное место, чтобы не подставиться: знакомство с Дьяконом послужной список уж точно не красило.       — Это база Братства Стали — конечно, я буду здесь! Какого чёрта ты тут разнюхиваешь?       — Фу, как грубо. А я ведь с добрыми намерениями, даже не украл ничего, взгляд от тайн отвожу и того робота с небоскрёб высотой… — поймав его выразительный взгляд, Дьякон вздохнул. — Ладно-ладно, на самом деле мне бы пригодилась твоя помощь, так как на Придвен мне хода нет — я же не безумный. Ну, не до такой степени…       — Короче, — прошипел Данс, оглядываясь по стороном, как преступник.       — Надо забрать нашего агента. Подсказывает чутьё, что скоро её ваша братия накроет — слишком уж много шума. Только что говорили, но ни в какую не слушает, упёрлась в какие-то «полезные связи». Сколько раз говорила на брифингах, что друзей заводить в стане врага не положено, а сама…       — Погоди-ка, — Данс поднял руку, пытаясь перекрыть поток слов. Нехорошее предчувствие холодком прошлось по рёбрам. — Рыжая такая, боевая, скриптор в отделе технической аналитики?..       Лицо Дьякона вытянулось, но вряд ли сам он чем-то особо отличался в этот момент.       — Откуда ты знаешь Дездемону?       Данс зажмурился и подумал, что если в этом сплошном фарсе будет ещё хоть одна безумная деталь, то он попросту закричит. Не за агента под носом обидно было, а за чувства Артура — «полезные связи», значит…       — Не знаю — и знать не хочу. На сей раз вы доигрались, — несмотря на колокольный звон в черепной коробке, Данс подобрался и вмиг посуровел пуще обычного, что Дьякон отпрянул от переизбытка мужественности в воздухе. — Я обязан доложить о шпионе старейшине, а ты что хочешь делай, тащи эту Дездемону силком отсюда, если её жизнью на самом деле дорожишь.       Данс не знал, что мог сделать Артур в порыве праведного гнева и обиды, но рисковать его и без того покачнувшейся крышей не хотелось — пусть лучше эта Джиллиан просто исчезнет и оставит их в покое. Иного, бескровного, выхода из сложившейся ситуации он попросту не видел.