Для дебютантки всегда важен самый первый ее бал, остальные станут результатом того, как она представила себя в первый вечер, с кем в тот самый вечер танцевала и очаровала ли всех. У Кэролайн первый вечер сложился настолько превосходно, насколько мог: первый танец она подарила графу Майклсону, следующий за ним — его брату, герцогу, а еще оказала любезность маркизу Сальваторе, благо Ребекка была совсем не против, несмотря на то, что большую часть вечера провела в его компании.
А потом был вальс, танец, до сих пор считающийся чуть ли не вульгарным, и танцевать его дебютантки могли лишь с позволения опекунов. Ребекка кружилась в объятиях Сальваторе, а Никлаус настолько очаровал Лиз, что Кэролайн позволили этот танец с ним.
Сказать, что она была смущена, значит ничего не сказать. Настолько близко ее никогда не обнимал чужой мужчина, но вместе с тем чувствовать его ладонь на талии было очень приятно. Вторая его рука крепко держала ее ладонь, и он уверенно вел ее в танце. Кэролайн немного боялась сбиться со счета, потому пыталась считать про себя, но такая его близость и ее смущение сильно мешали ей.
— Не стоит так волноваться, — негромко произнес он, и она подняла взгляд на него. — Вы отлично танцуете, леди Кэролайн.
— Спасибо, милорд, — произнесла она, надеясь, что ее голос совсем не дрожит.
— Учитывая то, как давно мы знакомы, вы могли бы звать меня по имени, леди Кэролайн, — он так произнес ее имя, что она ощутила дрожь.
— Разве это будет соответствовать правилам приличия,
Никлаус? — Кажется, последний бокал шампанского был изрядно лишним.
— А когда вы следовали правилам приличия,
Кэролайн? — Она вскинула на него изумленный взгляд, и он рассмеялся. — Помните тот раз, когда вы и Ребекка переоделись мальчишками?
— Я была ребенком, — она почувствовала, как горят щеки. Только бы не покраснеть сейчас, иначе она будет выглядеть невероятно глупо.
— Весьма очаровательным ребенком, — заметил Никлаус. — Очаровательны вы и сейчас. Зовите меня по имени, и пусть это будет нашей маленькой тайной, Кэролайн. — С этими словами он закончил танец и на прощание вновь поцеловал ее руку.
Остаток вечера прошел гладко, Кэролайн смеялась, танцевала и очаровывала всех вокруг. Но раз за разом ей казалось, что она чувствует чей-то тяжелый взгляд на себе. И хоть она не оборачивалась, чтобы узнать, кто это, про себя надеялась, что это все же Никлаус.
Встреча с Ребеккой стала еще одним приятным сюрпризом этого вечера, и когда они прощались, они пообещали друг другу видеться чаще.
— Завтра мы даем званый ужин, Кэролайн, — сообщила ей Ребекка. — Пожалуйста, ты должна обязательно прийти! Нам столько всего следует обсудить!
Кэролайн пообещала, что постарается приехать, и на этом девушки попрощались.
— Я так рада встретить ее здесь, — Ребекка радостно щебетала всю дорогу до дома. — Теперь у меня наконец появится подруга в этом кишащем змеями месте!
— Не стоит забывать, у кого здесь самое острое жало, сестренка, — поддразнивал ее Никлаус, а Элайджа со снисходительной улыбкой наблюдал за их препираниями.
Никлаус почти сдержал слово, данное сестре, — он приехал вместе с ними в дом, но у него еще имелись дела, потому пожелав спокойной ночи родственникам, он велел кучеру ехать в фешенебельный район Вест-Энда. Удивительно, но именно здесь, среди элегантных и баснословно дорогих магазинов дамской одежды, шляпок и перчаток, словом, в месте, где так часто бывали девушки из приличных семей, располагался один из самых знаменитых лондонских публичных домов «Нимфия». Клаус находил в таком соседстве злую иронию судьбы: леди высшего света здесь тратили деньги своих мужей, пытаясь забыть о холодном и безразличном отношении к себе своего мужчины, в то время как леди полусвета нежились в объятиях тех самых мужей буквально за стенкой. Впрочем, та самая злая ирония была весьма присуща владельцу «Нимфии», старому знакомому Клауса, бывшему морскому волку, Деймону Сальваторе, старшему брату маркиза Сальваторе.
— Езжай домой, я доберусь сам, — велел Клаус кучеру. Двери белого дома раскрылись, пропуская его внутрь. Девушка при входе забрала его пальто, и он прошел вперед, где его тут же перехватил Деймон собственной персоной.
— Давно не виделись, Клаус, — поприветствовал он его, и Клаус пожал ему руку.
— Твой брат не говорил, что ты снова в Лондоне, — заметил он.
— Он еще не в курсе, что я вернулся. Решил пока не нарушать семейную идиллию, — поморщился Деймон, отпивая из своего бокала. — Тем более что я намереваюсь вновь покинуть Старый свет.
— Так понравилось в Америке?
— Что-то в этом есть, Клаус. Иначе бы твой брат тоже вернулся уже давным-давно.
— Ты виделся с Колом? — прищурился Клаус.
— Более того, у меня даже есть для тебя письмо от него, как и для крошки Бекки, — ухмыльнулся Деймон, за что тут же был припечатан к ближайшей стене, ощущая, как рука на его шее сжимается.
— Еще раз ты ее так назовешь, Деймон, и твой хладный труп очутится в компании рыб в Темзе. Я ясно выразился? — Клаус говорил спокойно, но глаза были полны такой яростью, что Деймон посчитал, что будет безопаснее с ним тут же согласиться.
— Такими темпами твоя девочка так и останется старой девой, — заметил он, откашливаясь и передавая ему два письма.
— Зато точно будет в безопасности, — пожал плечами Клаус.
— Ты сегодня снова к Селесте?
— Нет. — Клаус задумался, а потом произнес: — Мне нужна другая девушка. Среднего роста, длинные светлые волосы, голубые глаза.
— Знаешь, у меня нет меню, по которому выбирают девочек, — заметил Деймон. — Но ты везучий сукин сын, потому что сегодня у нас появилась новая куколка. Точно твое описание. Лекси, проводи его к Ками, — велел он проходившей мимо девушке, и та, кивнув, повела Никлауса за собой, на второй этаж.
Они остановились возле двери из темного дерева, и Клаус, не потрудившись постучать, вошел внутрь. Комната была небольшой, но достаточно уютной. Толстый, бежевый ковер на полу, широкая кровать, застеленная белоснежным бельем, небольшой камин и изогнутая мягкая оттоманка в изножье постели. Девушка сидела на ней, но стоило ему войти, как вскочила на ноги. Она была в полупрозрачном белом одеянии, которое больше показывало, чем скрывало. Длинные светлые волосы распущены, глаза — большие и испуганные.
— Подойди ко мне, — велел Клаус, наблюдая за ней.
Она хотела было что-то сказать, но прикусив губу, медленно приблизилась к нему. Клаус прошелся пальцами по ее скулам и схватил за подбородок, заставляя смотреть на него.
— Как тебя зовут?
— Камилл, — еле слышно пробормотала девушка.
Кэролайн, Камилл... Даже имена у них схожи, это заставило Клауса улыбнуться.
И пусть ее волосы были не такими золотистыми, как у Кэролайн, пусть глаза были светлее, но можно было представить себе, что это все же Кэролайн.
— Когда я приду в следующий раз, от тебя не должно нести таким сладким запахом, — размеренно произнес он. — Никакой ванили или фрезии, ты меня поняла?
Единственное, что Камилл понимала, так это то, что лучше будет просто кивнуть и соглашаться со всем, что он сейчас говорит.
— Отлично, — усмехнулся Клаус и впился в мягкие губы жестким поцелуем. Кожа у нее такая же белая, значит синяки будут отлично отпечатываться на ней, пронеслось в его голове, когда он, оттянув ее за волосы, припечатал к стене.
***
Деймон, которого удивила такая резкая смена девушки и вкусов, решил, что ему стоит вызнать, чем это вызвано. В конце концов, никогда не мешает знать слабости таких друзей, как Клаус. Друзей, после которых никакие враги не страшны.
***
Кэролайн, которая так сладко спала после первого в жизни бала, разбудил громкий голос Виктории.
— Просыпайся, соня, всех своих поклонников проспишь, — заявила кузина, сдергивая с нее одеяло.
— Что ты имеешь в виду? — хриплым от сна голосом поинтересовалась Кэролайн.
— Пошли, там сюрприз для тебя в гостиной, — кузина кинула ей домашний халат, и, нахлобучив его поверх ночной рубашки, она спустилась вслед за ней.
Вся гостиная леди Донован утопала в цветах. Здесь были всевозможные сорта роз, орхидеи, лилии, огромные корзины цветов и скромные букеты.
— Кажется, твой дебют был успешным, детка, — улыбнулась Лиз. — Их начали приносить с раннего утра.
— Это все мне? — изумленно произнесла Кэролайн.
— Не обольщайся, парочка из них принадлежит мне, — усмехнулась Виктория, признавая, впрочем, что завидует кузине.
Кэролайн наклонилась к букету орхидей, с наслаждением вдыхая тонкий аромат. Единственное, что ее сейчас беспокоило, был ли здесь букет от кого-нибудь... особенного.
— Принесли буквально десять минут назад, — раздался голос дворецкого, и он внес плетеную корзину с изумительными розами нежно-голубого оттенка.
Кэролайн осторожно приняла корзину и заметила вложенную записку. Дрожащими от волнения пальцами она достала ее и развернула, под пытливым взглядом матери и любопытным — Виктории.
«Надеюсь, вам понравится, Кэролайн. Я долго пытался подобрать оттенок ваших глаз, но боюсь, у меня так и не получилось выразить всю красоту, что в них заключена.
Н.М.»
Кэролайн осторожно достала одну из роз и вдохнула ее аромат. Нежный запах розы смешивался с запахом акварельной краски, и это заставило ее улыбнуться.
— Что здесь творится? — послышался голос Билла, и Лиз ответила ему с легкой улыбкой:
— Кажется, сегодня мы идем на прием к Майклсонам.
