Искупление

— Мне обязательно принимать его и в следующий раз? — обреченным голосом поинтересовалась Камилл, уже предчувствуя, каким будет ответ. — Мне жаль, красотка, но мой друг прилично за тебя заплатил, — пожал плечами Деймон и с жалостью провел пальцами по опухшим от укусов губам девушки, которая сейчас сидела на кровати перед ним. — Единственное, что я могу сказать, раньше за ним ничего подобного не наблюдалось. Он не из тех, кто получает удовольствие, когда доставляет боль своему партнеру. — Признаться, Клаус его действительно удивил. Деймон решил навестить Ками, после того как Клаус наконец покинул ее покои, но явно не ожидал того, что найдет девушку в таком ужасном состоянии. На белоснежной коже отлично отпечатались все следы настроения Майклсона, и не удивительно, что она была такой испуганной и зажатой. — Это правда, — послышался голос Селест, которая слушала их разговор, прислонившись к двери. — Графа можно было назвать очень нежным и чутким любовником, Ками. Я впервые вижу, чтобы он делал что-то такое… До этого дня я могла поклясться, что он самый умелый и страстный любовник, который точно знает, как доставить удовольствие любовнице, даже если она — куртизанка. — Селест знала, о чем говорила, она была его постоянной любовницей на протяжении последних трех лет и всегда удивлялась такой его постоянности, о верности речи не шло вовсе. Он с легкостью мог заполучить любую даму из высшего света, но при том не прекращал навещать ее как минимум дважды в неделю. Сальваторе сумрачно взглянул на нее, отмечая про себя, что ему повезло, что бывшая любовница Клауса оказалась здесь же. Деймон не был уверен в том, что начнись у девушки самая настоящая истерика, он сможет ее успокоить. Но на удивление, пока она держалась вполне неплохо, даже не плакала. Может, решила дать волю слезам позже. Камилл лишь горько усмехнулась. Вчера он был яростным, гневным, опасным, возможно даже страстным, но отнюдь не нежным любовником. Казалось, ему доставляет удовольствие причинять ей боль и видеть слезы. В конце концов, он чуть не задушил ее, и Камилл теперь всерьез остерегалась того, что может быть в следующий раз. Возможно, что он вполне завершит вчерашнее и свернет ей шею. Ками не была дурой и прекрасно поняла, что эта ярость была направлена не на нее, а на кого-то другого, только вот теперь эта злость будет вымещаться именно на ней. Осознание этого заставило ее поежиться. — Ну, полно тебе, не бойся, красотка, — Деймон чутко уловил смену ее настроения. — Я поговорю с ним, не думаю, что все зайдет слишком далеко, Ками. В конце концов, ты ведь справишься с этим? — Рука ласкающим движением прошлась по светлым волосам, погладила щеку, и он провел пальцами по синякам на шее, опускаясь вниз, к белоснежной груди, на которой ярко алели ссадины, и тонкой талии. Медленно он прошелся пальцем по каждый ссадине, словно таким образом пытаясь их залечить. Девушке оставалось только кивнуть, и Деймон довольно улыбнулся. Тихая, покорная и послушная — идеальное приобретение в его коллекцию девочек. А говорят еще, что у ирландок бешеный характер… Что же, вполне вероятно, что ему достался уникальный образец. Главное, не сломать эту красотку раньше времени, а своими действиями, кажется, Никлаус именно этого и добивался. — Я поговорю с ним, — повторил Деймон, а затем поцеловал ее нежным успокаивающим поцелуем, скользнув языком в ее рот. Ками помедлила и робко ответила на поцелуй, чувствуя себя более чем странно. Было неловко целоваться с владельцем борделя под насмешливым взглядом Селест, но это ее странным образом успокоило. Деймон нежно прошелся руками по хрупкой фигурке, наградил ее отеческим поцелуем в лоб, после чего ушел, оставив на попечение Селест. Его младший брат сегодня явно будет на ужине у Майклсонов, так что, кажется, блудному сыну стоит вернуться в дом Сальваторе, отправиться на чертов прием и узнать, что же задумал Клаус, решил бывший моряк и, насвистывая себе под нос песенку, отправился к свободным кэбам на противоположной стороне улицы. — В Кенсингтон, любезнейший.

***

— Мне интересно, Ребекка так переживает из-за ужина или же из-за Сальваторе, — задумчиво заметил Клаус, лениво наблюдая за тем, как снуют слуги, подготавливающие все к сегодняшнему приему. — Он неплохая партия, Никлаус, — заметил Элайджа. — Маркиз, который может в дальнейшем стать герцогом, насколько я помню, его старший брат лишен титула и права наследования. К тому же, Сальваторе крепко стоят на ногах. — Я знаю, к чему ты клонишь. Но это всего лишь второй ее сезон, куда ей спешить? — нахмурился Клаус, в глубине души понимая, что брат прав. Стефан действительно был неплохой партией и в случае чего мог бы защитить Ребекку. — Я клоню к тому, что Бекка выросла, Никлаус, — вздохнул Элайджа. — Как бы мне ни хотелось этого не признавать. — У тебя все еще есть другая маленькая девочка, — улыбнулся Клаус, и в подтверждение его слов в кабинет вбежала маленькая Надя. Она одарила любимого дядю очаровательной улыбкой, но бросилась в объятия отца. Уже который год, наблюдая за ней, Клаус гадал о том, кто же мог быть ее матерью. Надя, с ее темными серьезными глазами, которые достались ей от Элайджи, во всем остальном, исключая разве что ее характер, была похожа на неизвестную женщину, которая была ее матерью. По внешности Нади вполне можно было составить примерный портрет — темные вьющиеся волосы, оливкового цвета кожа, очаровательная улыбка и пухлые губы. Но несмотря на все увещевания и расспросы, Элайджа отказался говорить о ней наотрез, Клаус даже не смог вытянуть имени. — Она умерла для меня, — это единственное, что Элайджа сказал о ней однажды. Но Надю он обожал, любил той отцовской любовью, которая не знает границ. Впрочем, такого ангела невозможно было не любить, Клаус сам с удовольствием проводил с ней время и изредка ловил в ней какие-то черты характера, которые были присущи Фрее. Возможно, это была игра его воображения, но это приносило своего рода облегчение. — Бекка сказала, что сегодня будет особенная гостья, — лукаво зашептала на ухо отцу Надя, поглядывая на Клауса. — У Бекки, как всегда, длинный язык, — пробормотал Никлаус и протянул руки к девочке. — Хочешь, подразним ее? — А как? — широко распахнула глаза девочка. — Я слышал, сегодня готовили особенный торт, — заговорщически прошептал ей Клаус, не обращая внимания на застонавшего Элайджу. — Украдем кусочек, мм? Попробуем крем и стащим украшение? — Она будет сердиться, — Надя явно боролась с искушением и с надеждой посмотрела на отца. — Я вас прикрою, — пообещал Элайджа, и радостно взвизгнув, она сначала повисла на шее у него, а потом уже у Клауса, и они вдвоем удалились в сторону столовой, где сервировался ужин. Меньше чем через десять минут послышался возмущенный голос Ребекки, приглушенный хохот Никлауса и тонкий голосок Нади. — И кто в этом доме еще ребенок, — пробормотал Элайджа, который, впрочем, не в силах был подавить улыбку. Жаль, нельзя было остановить мгновение навечно. Гости начали прибывать пару часов спустя, и Элайдже, наряду с Ребеккой, пришлось исполнять обязанности хозяина дома, в то время как Никлаус прохлаждался в его кабинете с бутылкой бурбона. — Кэролайн! — радостно произнесла Ребекка, и девушки сердечно обнялись. Элайджа поздоровался с виконтом и его женой, а Ребекка тем временем утащила Кэролайн с собой, оставив его на растерзание гостям. — Мне о стольком с тобой хочется поговорить, — улыбнулась Ребекка, когда они с Кэролайн выбрались в оранжерею. — Здесь нас никто не потревожит. Не беспокойся, Элайджа займет гостей, мы спустимся позже. Тебе понравились цветы? — Кэролайн все удивлялась тому, как подруга может перескакивать с темы на тему, и смутилась от последнего вопроса. — Откуда ты знаешь про цветы? — робко поинтересовалась она. — Ник всю ночь провел в поисках цветов, а потом все утро чем-то занимался в своей мастерской, так что я даже не удивлена, — отмахнулась Ребекка. — Так они понравились тебе? Кэролайн почувствовала, как пылают ее щеки, и только кивнула в ответ. Почему-то вся ее храбрость куда-то девалась, стоило заговорить о Клаусе. Ребекка чуть ли не взвизгнула от радости и схватила ее руки в свои. — Знаешь, странно об этом говорить сейчас, конечно, но я была бы рада, если бы ты стала моей сестрой, Кэролайн, — горячо зашептала она, посматривая на нее лукавым взглядом. — Ребекка, ты... слишком торопишься, — пробормотала Кэролайн пересохшим голосом. Отчего-то сердце рухнуло куда-то вниз, стоило представить Клауса собственным мужем. — Может быть, — легко согласилась девушка, но тут же продолжила: — В любом случае, ты знаешь, что я только за. И если я чем-то смогу помочь тебе, то дай мне знать, бестия. Кэролайн улыбнулась, вспомнив детское прозвище. — А теперь давай ты расскажешь мне про того маркиза, Стефан, верно? — поинтересовалась Кэролайн, с удовольствием наблюдая за тем, как краснеют щеки подруги. — Ну, давай, я хочу все-все услышать, Бекка!

***

За ужином, который прошел почти превосходно, Кэролайн представили старшему брату Стефана, Деймону. Он оказался красивым какой-то пугающей красотой, особенно пугали его глаза, льдистые, прозрачно-голубые, которые окинули ее вполне оценивающим взглядом. Первое впечатление от него было странным, от всего его образа несло какой-то опасностью и порочностью. Но все это компенсировалось тем, что Кэролайн сидела рядом с Ребеккой и оказалась напротив Клауса, потому могла бросать на него изучающие взгляды, молясь про себя, чтобы он ничего этого не заметил. Но Клаус поймал ее взгляд и так улыбнулся, что ее сердце вновь выкинуло очередной кульбит, и она опустила взгляд в тарелку. И даже глупые мысли о страхе перед Сальваторе ушли на второй план. После ужина дамы уединились в гостиной, в то время как джентльмены собрались в кабинете за бокалом виски. Ребекка предложила Кэролайн прогуляться по саду, и баронесса с удовольствием согласилась освежиться. Они вышли в ухоженный сад и медленно пошли вдоль дорожек, сплетничая и болтая. Только вот минутой позже появился маркиз Сальваторе, который умоляюще попросил разрешения украсть Бекку на пару минут, и Кэролайн с легким сердцем разрешила ему это сделать. Глаза подруги сияли так радостно, что она ощутила укол зависти. Стоило парочке скрыться в одной из аллей, как она услышала шаги за спиной и чей-то тягучий голос протянул: — Надо же, какая ты куколка. Кэролайн резко обернулась и неосознанно отступила назад, увидев Деймона. — Вижу, эти голубки скрылись и ты осталась здесь совсем одна, куколка, — заметил Деймон. — Прости за такое обращение, но ты правда напоминаешь куколку — такие большие невинные глаза, светлые волосы. Хрупкая, наверное, как фарфор. — Я... не понимаю, о чем вы, милорд, — негромко произнесла она и постаралась обойти его, но он ухватисто схватил ее за локоть. — Мне интересно, что же в тебе такого, куколка. Ничего личного, — пожал он плечами, буквально наслаждаясь страхом, который испытывала девушка. — Деймон, — раздался за их спиной разъяренный голос Клауса. — Отпусти ее. — Даже не держал, — усмехнулся Сальваторе, отпуская локоть Кэролайн, и она инстинктивно отступила в сторону Майклсона. — Думаю, мне уже пора. Не буду злоупотреблять твоим гостеприимством, Клаус. Клаус лишь выразительно посмотрел на него, и Деймон скрылся за поворотом. Майклсон постарался взять себя в руки и развернул Кэролайн лицом к себе. — Вы в порядке, Кэролайн? Он не обидел вас? — добавить голосу немного заботы и сочувствия, и она уже смотрит на него с доверием. — Я в порядке, все хорошо, — кивнула Кэролайн. — Просто я растерялась. — Не удивительно, — заметил Клаус. — Не откажете мне в небольшой прогулке? — и он протянул ей руку. Кэролайн задумалась буквально на мгновение, а потом доверчиво вложила свою ладонь в его, и он довольно улыбнулся, ведя ее вдоль аллеи. — У вас очень красивый сад, — заметила Кэролайн. — Страсть Ребекки, — заметил Клаус. — Это все ее рук дело. Она много времени уделяла всему этому и в итоге у нее получилось создать нечто прекрасное. — Да, цветы здесь растут попросту роскошные. — Могу я надеяться на то, что вам понравился букет? — поинтересовался Клаус, большим пальцем поглаживая ее ладонь. — Да. Он прекрасен, — просто ответила Кэролайн, не зная, как себя вести дальше. — В таком случае я рад, Кэролайн, — он остановился перед ней и взглянул в аквамариновые глаза. — Возможно, у меня появится еще не одна возможность угодить вам. И это было произнесено таким голосом, таким тоном, что Кэролайн поняла, что совсем скоро окончательно потеряет голову. Он мог ничего не делать, только говорить с ней и продолжать так смотреть — и только это сделало бы ее счастливой. Момент был настолько хрупким, что она даже боялась пошевелиться, просто смотрела в его глаза. Клаус улыбнулся одними уголками губ и костяшками пальцев осторожно коснулся ее нежных щек. Он собирался что-то сказать, но послышался смех Ребекки, и они оба, словно очнувшись, отступили друг от друга на шаг, как полагалось правилами приличия. — Боюсь, уже пора возвращать в дом, — заметил он. — Но надеюсь, вы подарите мне еще не одну прогулку в вашей компании, миледи. Кэролайн только кивнула в ответ, слишком боялась она сейчас полагаться на голос, который предал бы ее в один миг. Вечер был поистине прекрасным, и еще не раз она будет его вспоминать в дальнейшем: и с улыбкой, и со слезами, проклиная саму себя за такую доверчивость и наивность, за то, как легковерно отдала сердце Клаусу. Но пока она об этом не подозревала, и в ее сердце лишь расцветали чувства к этому загадочному и притягательному человеку.