***
Тем временем Деймон Сальваторе был занят поисками старшего из Форбсов, Мэттью. Тот нашелся в низкосортном борделе, вызывающем чувство брезгливости даже у Сальваторе, в объятиях двух рыжих девиц. — Надо бы извиниться за то, что прерываю, но такое чувство, будто я делаю одолжение этим двум леди, — усмехнулся Деймон. — Какого черта, Сальваторе? — завопил Мэтт. — Мне нужно поговорить с тобой, Форбс. Немедленно, — обычно развязный и расслабленный Деймон так глянул на мужчину, что тот поспешил вскочить с кровати. — Жду тебя внизу. Леди, мое почтение, — усмехнулся он и покинул комнату, решив про себя, что сегодняшний плащ точно нужно сжечь. Как и перчатки. — Какого черта тебе от меня нужно, Сальваторе? — запыхавшийся Мэттью спустился даже быстрее, чем Деймон ожидал. Сальваторе молча поманил его за собой в карету, мысленно удивляясь про себя тому, что его куколка приходится родной сестрой этому выродку. Природа явно отдохнула на первом отпрыске четы Форбс. — У меня к тебе разговор, Форбс. Я хочу знать, что связывает тебя и Майклсонов. Глубоко посаженные глаза Мэтта забегали, и Деймон удовлетворенно хмыкнул. Он не был уверен в своих подозрениях, но Мэтт своим поведением все только подтвердил. — Я слушаю, Мэтт. И если ты заинтересован в том, чтобы куколка Кэролайн не попала в беду, ты мне все расскажешь. — При чем тут Кэролайн? — дернулся Мэтт. — Она привлекла внимание Клауса. Будь ты джентльменом, я бы пригласил тебя в «Нимфию» и продемонстрировал бы, что бывает с теми, кто привлек его внимание, но, увы, мои девочки слишком хороши, чтобы такой, как ты, даже просто глазел на них. Так что тебе просто стоит поверить мне на слово и сказать, чем ты успел ему насолить. — Я ничем ему не досаждал, — истерично заметил Мэтт, и Деймон чуть поморщился. — Кроме того, Кэролайн умеет неплохо стрелять. Если что, она сумеет защитить себя и… Громкий хохот Деймона прервал речь Мэтта. Сальваторе искренне смеялся, представив свою куколку с ружьем в руках. — То есть ты предполагаешь, что попробуй Клаус тронуть ее, Кэролайн недрогнувшей рукой выстрелит в него? Серьезно? Ты еще более ущербен, чем я считал. — Кроме того, пытки Клауса могли носить не столько физический, сколько психологический характер. Это ранит куколку куда сильнее, учитывая, насколько она уже влюблена в Майклсона. — Не заговаривай мне зубы, Мэтт, а просто расскажи, что ты сделал. У Мэтта не была выбора, кроме как попытаться вывернуться из всей этой ситуации. Если выбирать между яростью Сальваторе и Майклсона, то еще даже не понятно, что будет предпочтительнее, потому он решил скормить Деймону ту полуправду, которую повторял себе каждый день, в которую уже искренне верил. — Клаус считает, что я… виновен в смерти Фреи, — осторожно произнес он и вздрогнул от того, насколько темными стали выцветшие голубые глаза Сальваторе. — А ты виновен? — обманчиво тихо и мягко проговорил Деймон, наклоняясь вперед к нему, морщась от запаха дешевого виски и пота. — Н-нет, конечно же нет! Это просто стечение обстоятельств! Я никогда даже не общался с ней, Деймон! — Тогда почему Клаус так считает, Форбс? Отвечай. — Повеса Деймон исчез, на его место вернулся в прошлом командующий военно-морским флотом Англии Сальваторе, и Мэтт похолодел от мысли, что он может с ним сделать. — Я не знаю, Деймон. Клянусь, я не знаю, это ведь был просто сердечный приступ, она погибла от него! У нее было слабое сердце, это я знал, но за пару дней до этого мы вместе катались на лошадях. Может, Клаус думает, что это послужило катализатором, но я правда ничего не сделал! — едва ли не скулил Форбс, и Деймон поморщился. — Убирайся, — бросил он. — И поверь мне, Мэтт, если я однажды узнаю, что ты посмел мне солгать… Я не буду плести хитроумную паутину, как Клаус, и подбираться к тебе. Я просто застрелю тебя. Мэтт убрался из кареты, обливаясь потом и молясь, чтобы Сальваторе никогда не догадался об истинной причине ненависти к нему Майклсона. Теперь, когда Деймон пришел к нему подтвердить свои сомнения, Мэтт окончательно уверился в том, что Клаус в курсе всего. Если уж Фрея написала письмо ему, то могла оставить и записку для брата. И если Клаусу нужна Кэролайн, то Мэтт был готов отдать ее, лишь бы сохранить свою шкуру. Деймон откинулся на сиденье кареты и прикрыл глаза. Фрея, сладчайшая Фрея, подснежники и сирень, нежные руки и робкие поцелуи. Глаза цвета неба, золотистые волосы и ямочка прямо в уголке губ, которую он так любил целовать. Его нежная невеста, которая скончалась за две недели до свадьбы. День их свадьбы превратился в день похорон, а он провел долгие часы на ее могиле, пытаясь понять, что пошло не так. Фрея была лучшим, что случалось с ним за всю его жизнь, и после ее смерти все пошло под откос. Он уволился со службы, забросил обязанности наследника и первый год, на пару с Клаусом, не вылезал из увеселительных заведений. Клауса прийти в себя заставила маленькая Ребекка, о которой больше некому было заботиться, а его отрезвила смерть матери… Деймон вынырнул из тяжелых воспоминаний и чуть покачал головой. Десять лет прошло, а он так и не сумел забыть волчицу. Какая же ирония судьбы, что следующей герцогиней Сальваторе станет Ребекка Майклсон, ее младшая сестра. — Что же мне теперь делать, Фрея? — тихо спросил он, но ему так никто и не ответил.***
— Никлаус, — раздался голос Элайджи, и Клаус поморщился. Сейчас ему было не до старшего брата, но тот явно хотел с ним поговорить. — Элайджа, — Клаус отсалютовал ему бокалом с виски. — Думаю, я могу отпраздновать. Леди Майклсон станет леди Сальваторе. Опять. — С Ребеккой не случится ничего плохого, Никлаус, — мягко произнес Элайджа. — Тебе это гложет в последние дни? — Нет, все в порядке, Элайджа. Что ты хотел? — Хотел поговорить о тебе и о леди Форбс, конечно же, — невозмутимо заявил Элайджа, присаживаясь напротив брата. — Ты пытаешься скомпрометировать наивную девочку или же думаешь жениться на ней? — Старший брат пришел учить меня, как вести себя с девушками? — ухмыльнулся Клаус. — Я пытаюсь понять, что тебя привлекло в ней, брат. Она красива, умна, но в то же время твой интерес вызван не только этим. Ты всегда недолюбливал Форбсов, почти разорил их, а затем весь сезон коршуном вьешься над их дочерью. Что за игру ты ведешь? — Если я скажу, что я решил жениться на ней, то что скажешь? Элайджа приподнял брови, выражая свое изумление, но его губы дрогнули в улыбке. — Скажу, что ты явно не гонишься за ее приданым. Баронесса и граф, это, конечно, не мезальянс, но близко. — Она внучка маркиза, — пожал плечами Клаус. — Не могу ничего хорошего сказать о следующем виконте, но она из хорошей семьи, и как ты сам сказал, красива и умна. Чего еще желать? — Если ты этого хочешь, Никлаус, то я не буду против, — протянул Элайджа. — Но ты не кажешься мне безумно влюбленным в нее. Скорее уж, одержимым. Клаус невесело рассмеялся, качая головой. Элайджа, сам того не зная, читал его мысли. Он никогда не планировал жениться на ней, это правда. Очаровать ее, влюбить в себя, скомпрометировать — таким был изначальный вариант. Но чем больше он находился в ее обществе, тем больше крепло в нем желание обладать ею. После вчерашнего поцелуя, когда он понял, насколько она отзывчивая, насколько сладкая, стало понятно, что одного раза ему будет недостаточно. Это было импульсивное решение — жениться на ней и привести в свой дом, однако вместе с тем это давало ему куда больше возможностей отыграться на ней, разве нет? Кэролайн будет принадлежать только ему, и он сможет сделать с ней все, что ему взбредет в голову. От одной этой мысли его бросило в жар и он окончательно утвердился в собственном безумном решении. — Что же, — Элайджа побарабанил пальцами по столу. — Думаю, мне стоит поехать и поговорить с виконтом, — и усмехнулся, встретив удивленный взгляд Клауса. — Да, брат, я сам займусь этим. А тебе следует озаботиться кольцом и поговорить с леди Форбс. Думаю, Ребекка будет в восторге, как и Надя. — И когда ты соберешься к виконту? — поинтересовался Клаус, наливая себе еще виски. Элайджа придирчивым взглядом окинул брата и усмехнулся. — Думаю, чем раньше, тем лучше, Никлаус. На следующий день после завтрака, на котором Элайджа объявил об их решении, после того, как они пережили восторженные вопли девочек, Элайджа собрался ехать к виконту, а Ребекка и Надя увязались вместе с Клаусом в ювелирный магазин. — Вы уверены в том, что вам обязательно ехать со мной? — вымученно поинтересовался Клаус, наблюдая за сестрой и племянницей. — Ник, ну конечно! Мы тебе обязательно поможем выбрать самое-самое красивое кольцо, тем более я знаю, что нравится Кэролайн! — Удачного дня, Никлаус, — усмехнулся Элайджа и, поцеловав в макушку Надю, был таков.***
Разговор с виконтом прошел быстро и никаких особых проблем не вызвал. Форбс намекнул на то, что решение все же принимать будет сама Кэролайн, но они с женой не против кандидатуры Никлауса. Элайджа, примерно знающий положение их дел, понимал, что они сейчас не возражали бы, даже если руки их дочери попросил старший Сальваторе, и уж явно не ожидали того, что дочь покорит сердце графа. В итоге все сложилось куда лучше, чем могло бы. Элайдже нравилась эта светлая девушка, полностью очаровавшая Надю. К тому же она выносила несносный характер Ребекки и смотрела на Никлауса так, словно он был для нее всем. В такие моменты Элайджа чувствовал легкую зависть, потому что он уже не помнил, чтобы кто-то так на него смотрел. Разве что его Катерина… Воспоминания о ней всегда причиняли ему сладостную боль, и он ничего не мог с этим поделать. Почти пять лет прошло, а она корнями вросла в его сердце, и если вырвать ее из груди, то только вместе с сердцем. Ему было двадцать семь, ей было всего шестнадцать, и он сам не понял, как она завладела всеми его мыслями, а потом… Потом все закончилось, и все, что ему осталось — малышка Надя, которую он признал своей. Их сказка, что началась в жаркой Софии, солнце которой окрашивало ее кожу в золотистый цвет, закончилась некрасиво, нескладно, но жизнь всегда вносит свои коррективы в любые сказки. Элайджа вышел из экипажа и поднял взгляд наверх, на хмурое небо Лондона. Ему осталось лишь надеяться на то, что жизнь Бекки и Никлауса сложится удачнее его.