***
Полтора месяца промчались невероятно быстро, Кэролайн даже не успела оглянуться, как настал день ее свадьбы. Виконт не хотел, чтобы свадьбу справили так быстро, но Ребекка и Кэролайн загорелись идеей свадьбы в один день, а маркизу Сальваторе скоро нужно было возвращаться в Италию, потому времени почти не было. И хоть такая скорая свадьба и вызывала любопытство, никто и слова не посмел сказать против самих Майклсонов. Чуть более шести недель Кэролайн и Ребекка занимались тем, что доводили всех оставшихся до белого каления. — Дьявол, если бы они не договорились между собой, это был бы кровавый ад, — заметил Деймон, когда однажды приехал в особняк Сальваторе и застал момент решения организационных вопросов. — Я думал, невестам полагается быть нежными, скромными и молчаливыми, а не ругаться как сапожник с кондитером! — Ты еще не слышал, что Ребекка наговорила цветочникам, — Стефан еле сдерживал смех, его вся эта ситуация забавляла. — Могу представить. Я только что обогатил свой словарный запас на парочку изящных оборотов, не иначе как у братьев набралась, — пробормотал Деймон. — После этого я бы опасался, что кондитер может вас отравить. — А вот все проблемы подобного рода решает Кэролайн, — усмехнулся Стефан. — Она настоящее чудо, утихомиривает Бекку одним лишь словом. — Даже не сомневался, — криво улыбнулся Деймон, наблюдая за тем, как две светловолосые головки склонились над эскизами и что-то горячо обсуждали. Но все их метания, споры и даже ссоры с цветочниками и кондитерами того стоили, думала Кэролайн с утра, облачаясь в свой свадебный наряд. Ключицы и руки прикрывало венецианское кружево, на корсете были искусно вышиты цветочные узоры, а под пышным подолом цвета густых сливок прятались нижние юбки, которые и вовсе были из золотой парчи. Вьющиеся золотые локоны просто рассыпались по плечам и были украшены свежими цветами. — Ты выглядишь чудесно, Кэролайн, — трогательно заметила Лиз, помогая дочери собираться, и уже не могла сдержать своих слез. — Мама, не стоит, — мягко произнесла Кэролайн, пытаясь успокоить ее. — Я же все равно остаюсь твоей дочерью. Лиз кивнула и перевела дыхание, пытаясь остановить слезы. — Думаю, тебе стоит надеть украшение, которое твой жених прислал вчера, — заметила она наконец. — Это их фамильные украшения, все девушки, которые входили в их семью, надевали их в день свадьбы. Кэролайн кивнула и провела пальцем по изумительному колье из бриллиантов. Несмотря на возраст, работа не была грубой. Нежное переплетение бриллиантовых цветов сочеталось с платьем. Серьги, что шли в комплекте, были тяжелыми, но Кэролайн решила, что в состоянии потерпеть один день. Лиз помогла закрепить ей тончайшую фату, и сердце Кэролайн пропустило один удар. Кажется, только сейчас она полностью осознала, насколько серьезный шаг собирается предпринять. — Все будет хорошо, милая, — Лиз осторожно расправила фату. — Пойду узнаю, что там с экипажем. — Ты волнуешься? — после того как ее покинула Лиз, Бонни поспешила зайти к свой подруге. За все это время они успели близко сдружиться, и, когда они были наедине, Бонни опускала все обращения и титулы. — Начинаю, — кивнула Кэролайн. — Это внезапно оказалось страшным. Я имею в виду… Все ведь теперь изменится, да? — Перемены неизбежны, — кивнула Бонни. — Ты станешь женой, через какое-то время и матерью… Но ведь рядом с тобой тот, в ком ты не сомневаешься, тот, рядом с кем ты хочешь быть? Кэролайн медленно кивнула. Да, в этом Бонни была права. Она не представляла рядом с собой никого другого, кроме Клауса Майклсона, который за последние шесть недель так въелся в ее сознание, в ее жизнь, что она уже даже не представляла себе, как раньше жила без него. — Думаю, тогда тебе нечего опасаться, — Бонни тепло улыбнулась и вручила ей аккуратный, нежный букет. Ради роз для этого букета они чуть ли не истязали всех лондонских и брайтонских цветочников. — Ты выглядишь прекрасно, Кэролайн, ничего не бойся. — Спасибо, Бонни, — Кэролайн заключила подругу в крепкие объятия, как к ним вошла Лиз и предупредила, что уже пора спускаться. Кэролайн осторожно спустилась, вышла на улицу и глубоко вдохнула соленый воздух полной грудью. Они с Ребеккой даже не спорили, обе решили, что свадьба должна происходить обязательно в Брайтоне, именно там, где когда-то венчались Эстер и Майкл, Лиз и Билл. Церковь Святого Николауса оказалась красивым местом, одной из старейших построек в Брайтоне. Церквушка была совсем не большой, маленькой даже, куда ей до готических соборов Святого Петра или Святой Троицы, но Ребекка и Кэролайн влюбились в безыскусное очарование этого места и были намерены провести свадьбу именно здесь. Украшенная цветочными гирляндами и атласными лентами церковь выглядела просто и прелестно и, несмотря на скромные размеры, вместила всех гостей. Дальнейшее празднество должно было пройти в Королевском павильоне. Бог знает, почему королева Виктория не любила этот дворец, но она поспешила от него избавиться, а Ребекка, увидевшая его, заявила, что свою свадьбу представляет только там. Кэролайн даже думать не хотелось, что пришлось сделать Стефану, чтобы заполучить этот дворец. Такие мысли помогли ей отвлечься от волнения, которое, впрочем, накатило вновь, стоило экипажу остановиться у церкви. — Ребекка уже здесь, милая, — заметила Лиз. — Она, наверное, тоже волнуется. Кэролайн вскоре очутилась в специально отведенном помещении, где невесты обычно ждали своего выхода. Ребекка была уже там и, судя по всему, действительно сильно нервничала. — Ты как, милая? — Кэролайн подошла ближе к подруге, и Ребекка нервно хихикнула. — Мне вдруг стало очень-очень страшно, — пробормотала она, беря руки Кэролайн в свои. — Правильно ли я все делаю и все такое. А ты не смей так думать, мой брат самый лучший, — погрозила она пальчиком, и Кэролайн засмеялась. К ним вбежала малышка Надя, вылитый ангелочек, держа в руках корзинку с цветочными лепестками. — Дядя Стефан тоже волнуется, — горячо зашептала малышка, с восхищением смотря на девушек. — У меня тоже будет такое красивое платье? — Конечно, милая, — нежно улыбнулась ей Ребекка. — А скоро? — Не в ближайшее время, Надя, — раздался голос Элайджи, и он непривычно ласково улыбнулся сестре. — Когда будешь большой, как Ребекка и Кэролайн. — Очень долго, — тяжело вздохнула Надя, но вновь улыбнулась, услышав орган. — Мне можно идти и разбрасывать цветочки? — Иди, милая, — кивнул Элайджа дочери и предложил руку сестре. Билл, явившийся следом за ним, взял под руку Кэролайн. Впрочем, стоило им показаться на проходе, между скамьями, как у Кэролайн вылетели все мысли из головы. Она видела лишь Клауса, который стоял у алтаря. Она не слышала даже музыки, только собственный пульс отдавал в ушах, только цеплялась взглядом за него. Ладони обожгло жаром, когда отец передал ее будущему мужу, а на вопросы священника она отвечала отрешенно, не отводя взгляда от него. Пришла в себя, лишь когда он коснулся ее губ в целомудренном поцелуе, будто он рассеял все ее страхи и волнения, и она вновь могла слышать и видеть все, что происходило вокруг. Кэролайн робко улыбнулась ему, и сердце забилось быстрее, когда Клаус переплел их руки и нежно поцеловал кончики ее пальчиков.***
Торжество в Королевском павильоне было дано с истинно Майклсоновским размахом, но Кэролайн поняла, что в данный момент ее не волнуют ни сорт роз, которыми украшен зал, ни десерт, ни что-либо другое. Клаус крепко держал ее в своих объятиях, это оказалось самым важным и значимым. Судя по блестящим глазам Бекки, подруга разделяла ее мнение. Ближе к середине вечера они наконец смогли уединиться на балконе и поговорить, спрятавшись от всех назойливых гостей. — Поздравляю, Кэрри! Ты теперь моя сестра, — Ребекка заключила ее в объятия, и Кэролайн засмеялась. — А ты теперь леди Сальваторе, я тебя тоже поздравляю, милая. — Жаль, что мы должны так быстро уехать, — вздохнула Бекка. — Корабль уже готов, и мы скоро покинем вас. Но знаешь, Элайджа этой же ночью возвращается в Лондон, а значит, вы останетесь в Гринвуд-Хаус вдвоем, — тут же улыбнулась она, вгоняя подругу в краску. — Мне правда жаль, что ты так сразу уезжаешь. Обязательно пиши мне, Бекка, и приезжай скорее. — Не волнуйся, я скоро приеду, — энергично кивнула Бекка. — Буду писать тебе обо всем, ты даже устанешь от моих писем. Даже не думала, что моя первая брачная ночь будет на корабле, — уже гораздо тише пробормотала она, заставляя Кэролайн веселиться. — В этом есть определенная доля романтики, разве нет? — Не знаю, — сморщила хорошенький носик Ребекка. — Но, если что, я всегда могу представить Стефана в роли пирата… Подруги оглянулись на Стефана, который прямо сейчас выдерживал поздравления от дальних родственников, и весело расхохотались. — Я буду скучать по тебе, — утирая выступившие слезы, произнесла Кэролайн. — Я тоже, милая. Позаботься о нем теперь. И о Наде с Элайджей, пока меня не будет, — шепнула Ребекка и снова обняла ее. — Ник иногда может быть невыносимым, но он просто не может по-другому говорить о своих чувствах. Он просто такой человек, который может все держать в себе, а потом в какой-то момент импульсивно взорваться. Но он никогда не причинит тебе боли, Кэролайн! — Я знаю, Ребекка, — нежно улыбнулась Кэролайн. — О чем вы тут шепчетесь? — Стефан появился незаметно и приобнял Ребекку за плечи, в это же время Кэролайн почувствовала сильные руки на своей талии. — Мы вас обыскались. — Девчачьи секреты, — пожала плечами Ребекка. — Нам уже пора? — Экипаж уже ждет, милая, — кивнул Стефан, и Бекка обняла одновременно Кэролайн и Клауса. — Береги мою сестру, Сальваторе, — велел Клаус, нежно целуя Ребекку в лоб. — Возвращайся скорее, милая. — Береги Кэролайн, — шепнула ему Ребекка, и после того, как Стефан и Клаус обменялись рукопожатиями, парочка незаметно покинула бальный зал, направляясь в порт, где их уже ждал корабль, который должен был увезти чету в солнечную Италию. — Ты замерзла? — тихо поинтересовался Клаус, обнимая Кэролайн. Она покачала головой, осознавая, что эта дрожь вызвана совсем не холодом, а его присутствием. Клаус усмехнулся и потянул ее за собой. В конце концов, они теперь тоже могут незаметно исчезнуть отсюда, их уже даже не хватятся. — Идем, — шепнул он. — Экипаж уже ждет нас, любовь моя, — заметил он, крепко держа ее за руку. Их и правда уже не хватились, они исчезли из зала, замеченные разве что Деймоном, который зло опрокинул еще один бокал бурбона, провожая их взглядом. До Гринвуд-Хауса они добрались быстро. Большой особняк из розоватого теплого кирпича, увитый плющом, Кэролайн смутно помнила из детства, когда и подумать не могла, что однажды войдет в этот дом в качестве одной из Майклсонов. Она с любопытством оглядывала дом, отмечая про себя большие и широкие окна, пропускающие много света, большой сад, раскинувшийся перед домом. — Надеюсь, тебе здесь понравится, — заставил произнести себя Клаус, помогая ей выйти из экипажа, легко подхватывая на руки и перенося через порог дома, двери которого открыли услужливые лакеи. Ребекка позаботилась о том, чтобы в дом, в котором вот уже десятилетие никто не жил, кроме пары слуг, привели в порядок. Она наняла штат слуг и заставила их всего за несколько недель привести весь огромный особняк в ухоженное состояние, разумно рассудив, что дальнейшими перестановками или даже ремонтом Кэролайн при желании займется сама. Впрочем, сейчас Кэролайн совершенно не обратила бы внимания, будь здесь голые стены и камень. Единственное, что имело значение — горячие руки, что держали ее, и тихий голос Клауса. Опустил он ее на ноги уже в их спальне, где весело трещал камин, отбрасывая неясные блики на стены, покрытые голубым шелком. Кэролайн смущенно затеребила кружевной рукав своего платья, а несколько лепестков скользнули с ее волос вниз, на пушистый ковер. — Я помогу тебе, — предложил Клаус и осторожно убрал цветы из ее волос, пропуская между пальцами шелковистые локоны, а затем ласкающим движением прошелся по скуле, приподнял ее лицо за подбородок и впился поцелуем в нежные губы, пробираясь языком в сладкую влажность рта. Кэролайн коснулась ладонями его груди, отвечая на поцелуй, а затем робко коснулась пальчиками его шеи и скул, осторожно касаясь его щеки. Клаус прекратил поцелуй и провел большим пальцем по припухшим розовым губам, словно решая, как дальше действовать. — Тебе все равно будет больно сегодня, — произнес он, словно решив что-то для себя или оправдывая для себя свои действия, и привлек ее к себе еще теснее, расшнуровывая верх платья. Наряд скользнул вниз, окутав ее ноги золотыми волнами. Кэролайн осталась в одной тонкой сорочке, через которую жар его ладоней мурашками скользнул по ее позвоночнику вниз, к низу живота. Он подтолкнул девушку к кровати, раздеваясь сам под ее смущенным, но внимательным взглядом, а затем заставил сесть на край широкой кровати. Задрал подол сорочки и мягко провел рукой по стройным ногам, снимая с нее шелковые чулки и внимательно наблюдая за тем, как вспыхнули алым щеки. Усмехнувшись, Клаус вновь потянулся за поцелуем, заставляя Кэролайн лечь и нависая над ней. Маленькие прохладные ладони девушки скользнули по его плечами и груди, осторожно и даже робко касаясь его. Такой невинный, неискушенный жест вызвал у него лишь улыбку, которая, впрочем, тут же погасла, и он впился жалящими поцелуями в нежную шею, заставляя Кэролайн прерывисто задышать. Клаус дернул за слабые завязки сорочки, и она сползла вниз, обнажая худенькие плечи и белоснежную грудь с розовыми сосками. Клаус заставил ее прогнуться в пояснице и окончательно лишил сорочки, отбрасывая ее на ковер, и перед ним предстало нежное, отзывчивое тело, неискушенное ласками, и одно понимание того, что он единственный, кто видел и будет видеть ее такой, чуть не лишило его самообладания. — Не бойся, Кэролайн, — медленно проговорил он, вспоминая о ее невинности, и скользнул пальцами между бедер, касаясь теплой плоти, отчего она тут же заерзала под ним. — Тебе не стоит смущаться, милая, — он лизнул ее ушко и тут же прикусил его, вызывая у нее тихий стон. Клаус приник к груди, осыпая ее горячими влажными поцелуями и захватывая губами нежные навершия, в то время как пальцы раздвинули розовые складки и медленно погладили клитор, заставляя Кэролайн всхлипнуть и разметаться под ним. Такая чувствительная, отзывчивая, готовая его принять и принадлежащая ему одному… Клаус заставил ее развести ноги шире и медленно проник в нее, заставляя себя быть осторожным и давая время ей привыкнуть. Кэролайн закусила нижнюю губу, чувствуя, как он медленно наполняет ее, как томление и жар сменяются болью. Но она доверчиво смотрела на него, впиваясь пальчиками в широкие плечи, и лишь сдавленно застонала, когда он проник в нее полностью. На нижней губе выступили капельки крови, и Клаус осторожно слизал их, шепча ей, что сейчас все пройдет. Кэролайн только кивнула, прижимаясь к нему сильнее и подстраиваясь под его осторожные движения. Острая боль постепенно отступала, внизу живота вновь появилось горячее томление, которое нарастало с каждым его движением, и вскоре она вскрикнула, изгибаясь в пояснице, когда почувствовала, как ее мышцы сжимаются вокруг его плоти. Первый в жизни оргазм был ярким, хоть и болезненным, и она устало опустилась на простыни, чувствуя, как Клаус изливается внутри нее. Помедлив, Никлаус коснулся в легком поцелуе ее виска, а затем, не сдержавшись, вновь приник в поцелуе к губам, посасывая ее нижнюю губу и зализывая ранки. — Спи, Кэролайн, — шепнул он, проводя рукой по влажным золотистым волосам, которые посеребрил свет луны. Она доверчиво прижалась к нему, согреваемая его объятиями. Завтра, про себя решил Клаус, поглаживая нежное плечо юной жены. Пусть все остальное случится завтра.