Неотвратимость

Утро Варгаса не задалось с самого начала. Он очнулся от тревожных снов с нудной головной болью, в общем душе ему пришлось ждать своей очереди среди толпы новичков, затем он порезался во время бритья, потому что в полумраке душевой ни черта не было видно. Когда же Хантер, наконец, собрался и пришёл в отдел снабжения, ему сказали, что респиратор для мистера Марлоу ещё не доставили. И снова нужно было ждать. Пока переберут все бумажки, пока поставят все нужные отметки, пока засунут респиратор в переполненную дорожную сумку. К тому моменту, когда Варгас поставил в журнале учёта нелепую закорючку, которая служила ему подписью, он уже ненавидел всё живое. Забрав вещи, свои и Даниэля, охотник вышел на пасмурную улицу, где сразу столкнулся со Старком. Француз не соизволил даже поздороваться со своим капитаном, но Хантеру было на это плевать. Вот только смазливая физиономия Маре с самого утра всё равно раздражала. Состроив снобское выражение, Старк прошёл мимо маршала и сел в экипаж. Следом за ним запрыгнул и Луи, у которого на скуле красовался свежий синяк. Покачав головой, Варгас забрался в следующий экипаж и назвал гостиницу, в которой остановился спутник. Начиналась самая нудная часть — общий сбор. Хантер надеялся, что никто не опоздает, иначе придётся лететь без одного из членов и так небольшой команды. Отправление дирижабля нельзя было задерживать. Два стрелка, которые были в Лондоне со своими спутниками, точно не опоздают, а вот насчёт Кракса Габриэль был не уверен. Всё же такая большая семья — пока все соберутся, чтобы прийти проводить отца. Варгас тихо вздохнул. Жаль, у него не было времени, чтобы заглянуть к ним в гости. Выпрыгнув из экипажа и приказав извозчику подождать, Габриэль зашёл в гостиницу, поднялся на второй этаж к комнате Марлоу и постучался. — Открыто, — раздалось из-за двери. Даниэль поднял голову, когда охотник показался на пороге, и при виде него почувствовал себя неожиданно беззащитным. Он сидел без рубашки, потому что как раз в этот момент зашивал её рукав, и теперь заметно нервничал под взглядом Варгаса, вспоминая вчерашний разговор. Утром стыд всегда был более жгучим. — Сейчас, я почти готов. Марлоу быстро перекусил нитку, накинул рубашку и, чуть отвернувшись от Хантера, застегнул пуговицы. Наверно, со стороны это выглядело странно. Выглядело бы, будь Варгасу до священника хоть какое-то дело. — Я забрал твой заказ из снабжения, — сказал Габриэль, дожидаясь спутника. — И ещё респиратор. Надеюсь, он действительно поможет. Если не от заразы, так хоть от вони. — Спасибо. Марлоу по-прежнему старался не смотреть на Варгаса, пока надевал плащ, забирал сумку, закрывал комнату. Они в молчании покинули гостиницу, пересекли небольшой дворик и забрались в экипаж. Только когда они поехали в сторону окраин и повозка подпрыгнула на кочках, Габриэль поморщился и спросил: — Голова болит. Есть что-нибудь на этот случай? Раздражённо вздохнув, священник дал ему настойку и отвернулся к окну. Он надеялся, что на следующий день после вчерашних неприятных событий ему станет легче, но настроение оставалось всё таким же скверным. На улице было пасмурно, рука болела и от недосыпа давило на виски. Только мысль, что скоро они покинут Лондон, более или менее утешала. Но и проблемы покинут город вместе с ними. Ладно, вместе с ним. Марлоу было не сбежать, а охотнику бежать было незачем. Подумав об этом, Даниэль наконец-то обнаружил главный источник раздражения — им был он сам. Он сам себя ужасно утомлял. Всю дорогу священник молча смотрел в окно, слушая размеренное дыхание задремавшего Варгаса, и пытался отвлечься на мысли о том, как долго они будут лететь и насколько далеко на западе находится Шрусбери. Но воображение спотыкалось о понимание, что это совершенно неважно. Время и место неизбежно теряли значение при таком образе жизни. Сегодня они здесь, завтра — на другом конце Англии, послезавтра — мертвы. Ведь произойти могло что угодно. Экипаж завернул на взлётное поле, колёса зашуршали по гравию. Габриэль очнулся и сонно заморгал, пытаясь прийти в себя. Повозка остановилась, охотник потёр глаза, мотнул головой, стряхивая дремоту, и выбрался на продуваемую со всех сторон площадку. У дирижабля их уже ожидали стрелки и Старк, который стоял в стороне со скучающим видом. — Маршал, — отсалютовал один из охотников, Даглас. Раньше он был самым обычным фабричным рабочим, но в Ордене обнаружил удивительный талант к стрелковому оружию. Из-под шляпы у него торчали огненно-рыжие волосы, на тулье были закреплены очки со специальными окулярами для снайперов. — Просто Варгас, — отмахнулся Габриэль. — Рад участвовать с вами в экспедиции, — улыбнулся Даглас. Второй стрелок, Морт, казался совсем юным, на вид ему вряд ли можно было дать больше девятнадцати. Он мрачно кивнул маршалу и поинтересовался: — Ещё кого-то ждём? — Да, ещё одного, — Варгас обернулся на пустую дорогу. — Если не явится через десять минут, отправляемся неполным составом. Даниэль, замерший рядом со своим охотником, кивнул стрелкам в знак приветствия и перевёл взгляд на дирижабль, один вид которого определял, какими будут переживания ближайших часов. Однако Марлоу не боялся. Его не пугала высота и то, что машина не внушала доверия. Он помнил, как в детстве ему мать рассказывала, что они с отцом путешествовали на таком раньше. Когда всё ещё было хорошо, и богатые гражданские могли себе позволить полёты по делам на дирижабле. Странно, но поезда вызывали у родителей куда большие опасения, и они даже волновались за Даниэля, провожая его в университет. Когда всё ещё было хорошо. — Мама, мама, я дядю Габриэля нашла! — раздался рядом радостный детский писк. Даниэль обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в Варгаса влетает маленькая девочка с россыпью веснушек на носу и щеках. Она обняла его за ногу и подёргала за штанину, требуя внимания. Габриэль делал вид, будто ничего не замечает, но надолго его не хватило. Смущённо поджав губы, он опустил взгляд и легко дёрнул девочку за торчащую косу, вызвав у неё добрую улыбку. Когда Варгас видел Нел такой радостной, он был не в состоянии контролировать своё лицо и сдерживать ответную улыбку, поэтому охотник быстро отвернулся, приняв грозный вид. От экипажа к ним шёл Кракс, на шее у которого сидел мальчик чуть младше Нел, рядом с ним шагали жена Оливия, которая из-за пышной копны светлых волос и крепкой фигуры походила на валькирию, и ещё один сын, самый старший из детей. За ними виднелись Шакс и молодой гвардеец, с которым травник о чём-то тихо переговаривался, улыбаясь так нежно, что становилось неловко на них смотреть. Приблизившись, Кракс пожал руку Варгасу, потом Даниэлю и дружелюбно оскалился. — По вашему приказанию прибыл! — он отсалютовал Хантеру. — Отправляемся на запад рубить и резать монстров. — Г’убить монстг’ов! — воскликнул малыш, сидящий у Хаксона на шее, и воинственно вскинул руку. — По моим стопам пойдёт, — рассмеялся Кракс, помогая супруге отцепить от себя сына. Всего в его семействе было четверо детей, но младенца, видимо, решено было оставить дома с няней. У Сэма и Оливии было три мальчика и одна девочка, которая спокойно обнимала Варгаса за ногу и, судя по всему, отпускать не собиралась. — Прощайтесь, Кракс, — Варгас кивнул его супруге. Хаксон наклонился к жене, зашептал ей что-то на ухо, и она тут же заулыбалась. Габриэль вежливо отвернулся и заметил, как за ними украдкой наблюдает Марлоу. Даниэль смотрел на счастливого Кракса, его красивую жену и радостных детей и чувствовал непривычный укол зависти. Ему редко доводилось видеть почти идеальные семьи, долгое время он даже не верил в их существование, а теперь, глядя на Хаксона, он снова грустил из-за того, что у него не будет детей. Марлоу понимал, что такой должна была быть его жертва, и принимал это, но всё же иногда ему тоже хотелось семейного уюта, которого он никогда не знал. Даниэль любил детей, в Ноттингеме ему нравилось возиться с Уильямом, когда тот был младше, и он надеялся, что, если однажды они с Варгасом окажутся в районе Бристоля, то он сможет навестить сестру и познакомиться с её детьми. Однажды. — А ты придёшь к нам в гости, дядя Габриэль? — раздался тонкий голос девочки. — Обязательно, — сказал Хантер и, усмехнувшись, снова потрепал её за косичку. Любезно сделав вид, будто он не замечает, как мило выглядит «дядя Габриэль» с прицепившейся к нему девочкой (и этот человек убеждал его, что он чёрствый и бездушный!), Даниэль посмотрел в сторону Шакса и гвардейца и тут же отвернулся, ощущая, как розовеют щёки. Они стояли почти вплотную, и Марлоу точно видел, как ладони солдата съехали на бёдра Шакса, а тот беззастенчиво прижался к мужчине. Природа их отношений не оставляли ни малейших сомнений, и у священника в голове не укладывалось, как им хватало смелости это демонстрировать. Но, очевидно, никого, кроме Марлоу, эта сцена не смущала. Глубоко вздохнув, Даниэль отвернулся от Шакса, нашёл взглядом спутника Старка и решительно двинулся в их сторону. Игнорируя недовольный взгляд француза, Марлоу поздоровался с ним так, будто не было той сцены в коридоре Тауэра, и остановился рядом с его спутником. На скуле мальчика виднелся большой синяк, при виде которого Даниэль не сдержал виноватого вздоха. — Здравствуй. Как тебя зовут? — Луи, святой отец, — тихо ответил мальчик и встревожено посмотрел на своего охотника, но Старка дела своего спутника совершенно не интересовали. — Я хотел бы поблагодарить тебя, Луи. Ты очень смело поступил вчера, — улыбнулся Марлоу. Глаза Луи удивлённо расширились, и он даже зарделся от смущения и удовольствия. Видимо, хвалили его не часто. — Я просто испугался, что месье Старк сделает что-нибудь… плохое. Иногда он не знает, когда остановиться, — произнёс мальчик почти шёпотом и снова нервно обернулся. — И он… наказал тебя за это? — Это ничего, — Луи невольно закрыл синяк на скуле ладонью и робко улыбнулся. — Я привык. Даниэль печально вздохнул, понимая, что сейчас помочь мальчику ничем не может, но тут же решил для себя, что на западе, пока будет такая возможность, он станет присматривать за Луи. — Пообещай мне, Сэмюэль, что, если вы задержитесь, ты напишешь мне письмо! Иначе я тебя достану! — громко пригрозила Краксу жена. — Ой, боюсь-боюсь, моя пышечка, — шутливо отозвался здоровяк, но в его глазах мелькнуло беспокойство. Он как-то жаловался Варгасу, письма давались ему очень тяжело, но расстраивать дорогую Оливию было всё же тяжелее. Наблюдая за ними, Габриэль очень надеялся, что после поездки на запад ему не придётся заходить к его семье и отдавать похоронку. От одной мысли передёргивало. — Собираемся! — крикнул Варгас. — В салоне вам всё объясню. Прощайтесь и пошли. Глянув в сторону Шакса, Хантер подавил усмешку — хорошо, что и у травника был провожающий. И когда только он успел найти кого-то в Лондоне? Закинув сумку на плечо и поправив шляпу, Габриэль поднял глаза на аэростат и судорожно сглотнул. Там уже работали проводники, помогающие совершать перелёты, и машина тихо, но жутко гудела в ожидании пассажиров. Аэростат выглядел надёжно, но всё равно по загривку Варгаса пробежали мурашки от одной только мысли о том, как долго они будут лететь на огромной высоте чёрт знает на каком святом духе. Подождав, пока все заберутся внутрь и раздражённо стиснув зубы, когда Старк толкнул Даниэля плечом, чтобы пройти первым, Хантер поднялся по лестнице. Проводники закрыли за ним дверь, которая хлопнула с тревожным лязгом. До охотников в дирижабле явно путешествовали богачи: от них остались зеркало на стене, вставленное в узорчатую раму, и несколько обитых тёмно-синим бархатом кресел. Остальные места представляли собой наспех приваренные кресла. Когда все сели, Варгас повернулся к коллегам и неохотно произнёс: — Как и написано в приказе, мы отправляемся в Аптон Магна. Там под руководством капитана Траста сейчас возводят укрепления, там мы и разместимся. Наша задача — очистить Шрусбери. Главная цель — нахцереры, их нужно уничтожить любой ценой. Для этого у нас есть взрывчатка, — Хантер сложил руки на груди. — Нельзя сказать, что командование было очень щедрым, так что… Будем надеяться, наших запасов хватит. — А если нет? — подал голос Морт. Дирижабль толчком поднялся в воздух, Варгас пошатнулся от неожиданности и вцепился в бархатную спинку кресла. Машину немного покачивало, и охотника сразу начало мутить. — Если нет, то вернёмся в лагерь и пойдём на второй заход с Трастом и его командой. Но до этого лучше не доводить. Респираторы — всего лишь формальность, никаких гарантий. Не хотелось бы проверять, насколько хорошо они работают. По предварительному плану мертвецов будут отстреливать Брент, Морт и Даглас. Я, Кракс и Старк прочистим улицы и заложим взрывчатку. Подробнее… Дирижабль дёрнулся, будто ухнул в яму, и тут же выровнялся, а желудок Варгаса остался у него где-то в горле. — Чёрт, — просипел маршал, — подробнее обговорим на месте. — А что насчёт Уэльса? — спросил Старк. — Ничего. Сенешаль приказал туда не лезть. — Но… — Никаких «но», — резко оборвал Варгас и наконец-то упал на своё сидение рядом с Даниэлем. Он старался не смотреть в иллюминаторы и не думать лишний раз о том, что они летят слишком высоко, чтобы выжить в случае падения. Попытка успокоиться парой глотков виски, обернулась ещё более сильной тошнотой, и Хантеру пришлось убрать флягу. На то, чтобы заснуть, не стоило и надеяться, и отвлечь себя мыслями о том, успеют ли Брент и Шервуд вовремя прибыть в Аптон Магна, тоже не получалось. Габриэлю только и оставалось, что сидеть с закрытыми глазами, глубоко дышать слегка разрежённым воздухом и слушать, как спутник монотонно шепчет молитвы на непонятном языке. Даниэль видел, что охотник нервничает, и хотел как-то подбодрить его, но быстро передумал. Варгасу это наверняка не понравилось бы. Марлоу не был уверен в том, как тот относился ко мнению окружающих, но наверняка не стоило акцентировать внимание на том, что командиру их группы страшно. Разве охотники могли бояться высоты? Разве они могли бояться хоть чего-то? По крайней мере друг перед другом стоило сохранять видимость бесстрашия — это должно было поддерживать боевой дух. Перебирая чётки, Даниэль прочитал молитвы, взывая к Господу, прося Его уберечь их от зла в этом нелёгком путешествии. От зла и друг от друга. Он не представлял, как справляться дальше без Божьей помощи, и надеялся, что Господь даст ему сил. Когда молитвы были прочитаны, Марлоу отвернулся к иллюминатору и почти всю дорогу смотрел на проплывающие под ними маленькие поля, леса и деревни. Мир казался таким огромным, а они в нём были такими крошечными. Крошечными и незаметными, но ведь у каждого из них должно было быть своё предназначение. То, для чего они были созданы. Возможно, именно в этот момент они и летели выполнять своё главное предназначение, по крайней мере, часть из них. А для других эта миссия была лишь очередным шагом на долгом пути. И Даниэль надеялся, что Варгас относился к последним. Ему ещё слишком многое нужно было понять, чтобы уходить так рано. Впрочем, и самому Марлоу тоже. Он поморщился, осознав, что в духовном плане ставит себя откровенно выше Хантера, взглянул на охотника и подумал: «Вот, что верующие называют гордыней, Габриэль». Дирижабль приземлился на площадке за стеной города, и все один за другим покинули машину. Варгас, у которого всё ещё мелко дрожали ладони, отметил, что не только его покачивало от долгого полёта, и облегчённо выдохнул. Из всех пассажиров относительно бодрыми выглядели только Даниэль и Морт, остальные же были бледными и несчастными. Старк так вообще позеленел и стоял в стороне, тщетно пытаясь отдышаться. Наблюдая, как тот прижимает руку ко рту и пошатывается, хватаясь за плечо Луи, Варгас испытывал злорадное удовлетворение. У дирижабля их встретил усатый солдат и повёл за собой через ворота. Оказавшись за стеной, Хантер окинул взглядом открывающиеся улицы и задумчиво хмыкнул. Сложно было поверить, что когда-то здесь жили люди: Аптон Магна превратили в военную базу, где суетились строители и добровольцы, возводили и укрепляли стены и ставили орудия на случай, если мертвецы одолеют охотников и выйдут за пределы Шрусбери. Низкие дома, у которых не хватало то дверей, то окон, тесно жались друг к другу; церковь была завешана эмблемами Ордена; на длинном строении напротив неё висел грязный порванный флаг Великобритании. Видимо, раньше это было здание администрации, а теперь перед ним сидели и курили солдаты. Всё это создавало ощущение, что они прибыли на фронт, а не на обычную вылазку. — Подождите минутку, — сказал их проводник, остановившись на площади, и ушёл в церковь. Даниэль осмотрелся кругом и тяжело вздохнул. Здесь было гораздо больше людей и суеты, чем он представлял. Раздавались строительный шум, переругивания добровольцев, какой-то грохот. В такой обстановке первым, что приходило Марлоу на ум, была ассоциация с подготовкой к военной операции. То есть на настоящей войне с обычным противником, а не в череде попыток отразить натиск тьмы. Если бы до того, как всё это началось, Даниэля спросили, чем нужно бороться с исчадиями ада, он бы ответил, что святой водой, распятием и молитвами. Но никак не взрывчаткой и пулями. Священник поднял взгляд на потемневшую от времени каменную церковь и нахмурился при виде орденских эмблем. Он не верил, что церковь была единственным пригодным для размещения штаба зданием, хоть и понимал, что рассчитывать на иное обращение с ней не приходилось. Она должна была быть либо заброшенной, либо занятой под госпиталь или ещё что-нибудь полезное. Ведь теперь всё считалось более полезным, чем храм Божий. Со ступеней церкви к охотникам спустился высокий широкоплечий мужчина с седыми усами и татуированным лысым черепом. Из-под правого рукава длинного охотничьего плаща выглядывали металлические пальцы протеза. До Варгаса доходили слухи, что инженеры расстарались и поместили в этот протез не только нож, но и крюк для открывания бутылок, но верилось с трудом. Судя по скованным движениям, капитан вряд ли мог бы воспользоваться таким механизмом. — Добро пожаловать, — мужчина улыбнулся охотникам и пожал Габриэлю левую руку. — Я капитан Траст. А вы маршал..? — Хантер. Лучше просто Варгас. Мы прибыли для зачистки Шрусбери. — Очень вовремя, а то мы уже думали, как справляться своими силами. У нас бы наверняка не получилось, — Траст указал в сторону длинного здания: — Там у нас обустроены казармы. Кажется, места ещё оставались. Если нет, дальше по улице есть пустые дома, их тоже можно занимать, — капитан окинул всех сочувствующим взглядом: — Выглядите вы не очень, так что стоит отдохнуть. Перелёт дался тяжело? — Да, но это ничего, — отмахнулся Варгас, обернулся к остальным и сказал: — На сегодня все свободны. Завтра утром капитан вам скажет, где тут нужна помощь. А когда мы проработаем детали плана, я сообщу. Проводив взглядом коллег и заметив, что Даниэль так и остался стоять рядом с ним, Хантер снова обратился к Трасту: — Как обстановка? — Мы только вчера отослали отряд разведчиков в район Шрусбери, должны вернуться завтра. Укрепления возведены примерно на пятьдесят процентов, сейчас не хватает некоторых материалов. Охотник Брент должен пригнать груз из Телфорда, если сможет их уговорить. — Этот кого хочешь уболтает, — заверил Варгас капитана. — С госпиталем нам повезло, местные хорошо его оборудовали, а нам достался по наследству, — усмехнулся Траст. — Медикаментов у нас достаточно. Вот только от заразы нахцереров вряд ли найдутся. — Будем надеяться, что это и не потребуется. Да и всё равно от них ничто не спасает, — Габриэль придержал Даниэля за плечо, когда тот развернулся в сторону казарм, и спросил: — Если нужна будет помощь в госпитале, присоединишься к остальным медикам? Довольно изящно вывернувшись из-под руки Хантера, Даниэль отошёл на шаг, чтобы охотник в дальнейшем пользовался словами, если ему что-то понадобится. — Конечно, — не задумываясь, согласился Марлоу. — Зачем ещё я здесь, если не для того, чтобы помогать? Окинув взглядом площадь, он горько улыбнулся и добавил: — Вот я и вернулся к началу — здесь есть солдаты, линия фронта, бесконечная война, а я полевой медик. Нужно было мечтать осторожнее, — посмотрев на Варгаса, Даниэль вскинул брови: — Я могу идти? Хантер кивнул, и священник отправился в дом занимать комнату. Размещали в казармах по двое, как в честерфилдском «Орлане», но комнаты здесь были теснее. Марлоу боялся, что ничем хорошим это не кончится. Два следующих дня Даниэль провёл в госпитале, хотя в этом не было необходимости — персонала там было достаточно, пока что даже больше, чем пациентов. Город был заполнен здоровыми людьми: строителями и солдатами, добровольцами и охотниками, и если кто и приходил, то в основном за настойками от болей в голове или желудке. Один раз под вечер зашли двое солдат, которые подрались и оставили друг другу многочисленные ссадины и синяки, а койки занимали всего несколько человек, пострадавших во время строительства. Но кроме как сидеть в госпитале, Марлоу больше нечем было заняться. Для него это время было вполне беззаботными хотя бы потому, что он почти не пересекался с Варгасом. Только утром или перед сном, и даже тогда они не разговаривали. Не было охотника — не было лишних переживаний. В первый же день Даниэль перехватил после завтрака Луи и позвал его в госпиталь с собой. Во-первых, он думал, что их помощь действительно может понадобиться, а во-вторых, проводить время вдали от Старка мальчику явно было полезнее. Однако работы для них не оказалось, и тогда Марлоу, выяснив, что Луи был всего лишь помощником лекаря, пока его не забрал охотник, решил поделиться с ним знаниями, которые могли пригодиться спутнику. Луи был не очень общительным, но постепенно Даниэлю удалось его разговорить. Слишком робкий и запуганный, он раскрывался по мере того, как понимал, что священника не нужно бояться. Почти все два дня они провели вместе, беседуя не только о медицине, но и о жизни. О том, как они оказались спутниками, какой была их жизнь до Ордена, каких монстров они видели, почему всё это происходило. Марлоу наслаждался обществом простодушного Луи, пока судьба снова не развела их пути в разные стороны. Маленький француз с печальными глазами и вечно извиняющимся выражением лица вызывал желание оградить его от всех бед, рядом с ним Даниэль чувствовал себя как старший брат. Поэтому, когда Луи вскользь упоминал то, как с ним обращался Старк (никогда, впрочем, не акцентируя на этом внимание), у священника просыпалось давно забытое желание наказать обидчика. Далеко не церковными методами. Варгас в эти два дня пересчитывал припасы, помогал там, где не хватало рук, контролировал работу остальных членов отряда, не упуская возможности отчитать за что-нибудь Старка, и обсуждал с Трастом план в мельчайших деталях. Разведчики, вернувшиеся из Шрусбери в полном составе, доложили, что город заполнен мертвецами — восставшими и нет. Среди них были и нахцереры, предположительно шестеро, хотя другие могли прятаться где-то ещё. Капитан сообщил, что в центре города до сих пор находился целый склад с порохом и динамитом, которым планировали уничтожить большую часть монстров и выжечь заразу в случае эвакуации Шрусбери, но эпидемия унесла жизни людей быстрее. Варгас и Траст сошлись на том, что можно воплотить этот план с некоторыми корректировками. Это означало, что потом придётся отстраивать изрядную часть Шрусбери, но Хантер и капитан предпочитали позаботиться о жизнях своих бойцов, а не о пустующих зданиях мёртвого города. Габриэль не был уверен, что план сработает, но надеялся, что они, по крайней мере, уничтожат всех нахцереров. Их в любом случае надёжнее было выжигать по одному, чем пытаться пригнать ближе к месту взрыва. А вот остальных мертвецов, не таких умных и опасных, нужно было подорвать. Иначе они разбредутся по округе, и все старания пойдут насмарку. Охотники должны были сохранить границы, и лучшими помощниками в этом деле были порох, динамит и бомба с часовым механизмом, которая и рванёт хорошо, и даст им время унести ноги. Маршал обдумывал стратегию весь путь, что они проделали в сторону Шрусбери мимо пустующих труповозок, брошенных вещей и выцветшей зелени. Шли в тишине, потому что шуметь было запрещено: мало ли какие твари водились поблизости. Их отряд, конечно, мог справиться почти с любыми монстрами, но Хантер хотел, чтобы до Шрусбери они добрались в полном составе. Тишине способствовало и то, что в респираторах говорить было неудобно, а снимать их было нельзя до тех пор, пока нахцереры не будут убиты. Никто не знал, насколько далеко они распространяли заразу, как не знал и того, действительно ли респираторы могли защитить. Но лучше было перестраховаться. Единственным, кому было плевать на гнетущую обстановку, правила и запах гнили, был Брент. Он тихо напевал себе под нос чуть ли не всю дорогу, чем страшно раздражал напряжённого Габриэля. Маршал мог заткнуть друга, ведь он имел право приказывать, но вместо этого проявлял невиданное для себя терпение. Брент всё равно не мог петь в голос, так что не становился угрозой для их отряда, и не было причин отнимать у него возможность хоть немного отвлечься. Несколько часов они шли по мрачной дороге. Лошади тянули за ними нагруженные оружием, динамитом, бомбой и полевым госпиталем повозки, а ветер монотонно завывал в густой чащобе. После заката лесной массив сменился мёртвыми полями, которые были усеяны разрытыми и сожжёнными могильниками. Умудрившиеся выжить мертвецы копошились в некоторых из них и бродили вдалеке, на горизонте, а среди них мигали редкие могильные огоньки. Страшно было представить, насколько густой здесь была вонь разложения, дыма и палёной плоти. Смрад пробивался даже сквозь респиратор, но благодаря фильтрам охотники чувствовали лишь малую его часть. Даниэль шёл позади Варгаса и с тоской оглядывал пустынные земли, с ужасом думая о том, что будет, если монстры пойдут дальше на восток и на юг. Стоило представить, как медленно, неотвратимо, город за городом мертвецы захватывают агонизирующую Англию, и его пробрала мелкая дрожь. Воображение слишком ярко рисовало пустые глаза обращённого в монстра маленького Уильяма и безвольные тела Эстер и её детей на развалинах Бристоля. Чем ближе они подходили к Шрусбери, тем навязчивее становились образы, и тем глубже закрадывался страх. За тех, кто был рядом, и особенно за тех, кого Даниэлю пришлось оставить. Ведь если с Уильямом или Эстер что-то случится, он даже не узнает. Но всё же в первую очередь ему стоило переживать за Луи, который шёл рядом, стараясь не поднимать глаза на монстров в полях. Когда Марлоу увидел со Старком его маленького спутника, он с огромным трудом заставил себя молчать. Бесполезно было убеждать охотников, что Луи ещё совсем ребёнок, и нечего ему делать среди толп мертвецов. Даниэль точно знал, что Варгас ответил бы на все его возмущения: что их отряд и без того слишком мал. Они не могут позволить себе такую роскошь, как забота о детях. Даниэль верил, что причина была в этом, а не в том, что Хантеру всё равно. Отряд остановился неподалёку от Шрусбери, на берегу реки вблизи моста, где не было ям, в которых могли прятаться ожившие твари, или деревьев, мешавших обзору. Там было решено разбить лагерь. Солдаты быстро поставили несколько больших палаток: три из них заняли медики, чтобы разложить свои инструменты и склянки с лекарствами, а одну заняли Варгас, Кракс с Шаксом, Старк, Брент, Даглас, Морт и солдат Элмерс, чтобы последний раз обговорить детали. — Итак, — маршал разложил на небольшом столе карту с пометками, чтобы во время речи указывать на нужные точки. — Морт займёт крышу ратуши, Даглас — церковь, Брент — театр. Это самые высокие здания в Шрусбери, все близко к центру. Будете прикрывать. — Так точно, капитан, — бодро отозвался Даглас, на что Габриэль только поморщился. Два других стрелка воздержались от комментариев. — У всех должны быть факелы и динамит на случай встречи с нахцерером. Этих тварей здесь не меньше шести, так что будьте осторожны. Мы с Краксом и мистером Элмерсом забираем по трети отряда и проходим по улицам, а бомбу… — Что ещё за Элмег’с? — вмешался Старк, скрестив руки на груди. — Я иду от севег’ных вог’от, ты сам так сказал. — Я передумал. Ты заложишь бомбу на складе. Это не обсуждается, — припечатал Варгас прежде, чем француз успел возразить. — Ты самый незаметный из нас и сможешь пробраться туда по-тихому. Старк скривился, но возражать не стал. По сравнению с Варгасом и Краксом он действительно был более гибким, ловким и бесшумным и лучше справлялся с уничтожением врагов по одному. Он мог проникнуть на склад, установить бомбу и сбежать оттуда, не привлекая лишнего внимания. — Шакс, — обратился Хантер к травнику: — Будешь здесь за главного. Оставим с вами несколько солдат на всякий случай. Гастингс кивнул с разочарованным вздохом и печально посмотрел на такого же грустного Кракса. Эти двое ненавидели оказываться порознь на заданиях, но Шакс был единственным, кому Варгас мог доверить безопасность лагеря. — Разведчики доложили, что большая часть местных тварей почти слепые из-за болезни, от которой Шрусбери вымер, они ориентируются на шум, так что в теории всё будет просто. Действуем быстро, убиваем нахцерера — подаём зелёный сигнал, от тебя, — маршал повернулся к Старку, — ждём красного. — Понял, — мрачно произнёс француз. — Кракс, Элмерс, с нами есть новички, им надо напомнить, что дезертиров ждёт трибунал, — Варгас свёл брови и ворчливо добавил: — Если я их не придушу собственными руками. И так людей ни черта не хватает. — Я им так напомню, что до смерти не забудут, — хохотнул Кракс. Варгас покинул палатку вслед за Брентом и Старком. Стрелок из-за чего-то шепотом возмущался, отчаянно жестикулируя, а Маре беззлобно смеялся над ним. Хантер и не думал, что француз так умеет. Ему всегда казалось, что в наборе Старка есть только усмешки разной, всегда точно выверенной степени ядовитости. Пока всем раздавали оружие и динамит и отряд делили на три части, Шакс объявил спутникам, кто из них останется в лагере. Это были те, кто вряд ли мог выжить в бойне посреди города, и кого после ожидали бессонные ночи у постелей раненых. В их числе были Даниэль и Луи. Похлопав растерянного Марлоу по плечу, Гастингс вышел к Краксу и, нисколько не смущаясь присутствия других охотников, заключил его в крепкие объятия. Спутник Морта, высокий мрачный мужчина, лишь кивнул стрелку на прощание. Те, кто уже закончил с напутственными словами, стояли у моста и ожидали команды. Габриэль столкнулся с Марлоу на входе в палатку. Прежде почти никогда не бывало такого, чтобы он отправлялся на задание без спутника, и теперь не представлял, что сказать. Да и зачем вообще нужно было хоть что-то говорить? За последние пару дней они едва ли перекинулись парой фраз, да и до этого не увлекались беседами. Но даже с теми, кто был ему не особо близок, даже тогда, когда не было особых причин для беспокойства, — Габриэль ненавидел прощаться. — Шакс уже сказал, что ты остаёшься здесь? — спросил он и получил в ответ нервный кивок. — Хорошо. — Я думал, что пойду с тобой, — взволнованно сказал Даниэль. — А если что-то случится, кто за тобой… кто тебе поможет? — Ничего не случится, — отмахнулся Хантер. — И с нами идут медики, не волнуйся… Он вздохнул и, сложив руки на груди, продолжил: — Но если что-то всё же пойдёт не так и я не вернусь, ты сможешь поехать домой. Или отправиться к отцу Филиппу, он был бы рад твоей помощи. Варгас поймал испуганный взгляд Даниэля и отступил на шаг, чтобы не сделать какой-нибудь глупый жест вроде похлопывания по плечу. Учитывая их последний разговор в Лондоне, прикасаться к священнику не стоило. Марлоу не знал, что нужно говорить в такой ситуации. От фразы «если я не вернусь» у него перехватило дыхание, все мысли смешались, а на языке крутилось только бестолковое «будь осторожен». — Надеюсь, до этого не дойдёт, — в итоге выдавил священник. Удивлённо вскинув брови, Варгас кивнул и оставил спутника одного. Рука Даниэля дрожала, когда он перекрестил удаляющегося охотника. Не став наблюдать за тем, как отряд уходит через мост и скрывается во тьме, Марлоу снял с запястья чётки, скрылся в палатке и опустился на колени в углу, пытаясь успокоиться. Он не знал подробностей миссии, не знал, насколько всё это опасно, и даже не допускал мысли, что охотник на самом деле может погибнуть. Нет, он понимал, как сильно они рискуют, думал, что однажды оба они умрут от рук какого-нибудь монстра, но в голове не укладывалось, что с Габриэлем это могло произойти сегодня. Священник сжал бусины чёток и уткнулся лбом в сложенные ладони. Молитвы должны были уберечь его от подступающей паники и придать хоть немного уверенности, раз убеждение не помогало. Марлоу уговаривал себя, что весь отряд состоит из опытных бойцов, что у них есть план и много оружия, что Варгас сильный и выносливый, — но нервная дрожь никак не проходила. Даниэль прерывисто вздохнул и едва слышно зашептал: — Величественная Царица Небесная, Высочайшая Повелительница Ангелов! Ты получила от Бога силу и миссию поразить в голову змея-сатану. Поэтому смиренно прошу Тебя, пошли нам на помощь Твои небесные легионы, чтобы они под Твоим руководством и Твоею силой преследовали адские силы, везде с ними сражались, отбили их дерзкие нападения и ввергли их в бездну… Священник безотчётно гладил грани деревянного креста и непрерывно взывал то к Богородице, то к Архангелу Михаилу, то к Иисусу Христу, умоляя их вселить храбрость в сердца ушедших сражаться в Шрусбери и защитить их от сил зла. Даниэль долго молился, не обращая внимания на шаги других лекарей, их тихие разговоры и печальные вздохи Луи. Постепенно Марлоу успокоился: руки перестали подрагивать, узел внутри чуть ослаб, но стоило первому хлопку взрыва долететь до лагеря, как пальцы снова похолодели. За рекой раздавался смутный грохот, там наверняка уже звенело оружие и проливалась кровь, а Даниэль боролся с собственным воображением и желанием забыть о приказах и пойти в город, за отрядом, лишь бы убедиться, что все они живы. Что Габриэль жив. Отряды Варгаса, Кракса и Элмерса должны были разделиться почти сразу за мостом. Варгас шёл на север, Кракс — на запад, а Элмерс оставался на месте. Им необходимо было охватить как можно большую территорию, но для южной стороны полноценной группы не набиралось. Их было слишком мало. Хантер остановился, провожая взглядом стрелков и Старка, которого сопровождал Шервуд, спутник Брента. Им всем нужно было дать немного времени, чтобы они вышли вперёд, и их не зацепило волной мертвецов. — Варгас, не хочешь взять меч? — обратился к маршалу Хаксон. — Ну, на случай, если вдруг твоя коса сломается… — он протянул Габриэлю длинный меч. — Не сломается она, — фыркнул Варгас. — Столько всего уже пережила, а тут от пары прогнивших тварей развалится? Он умел обращаться с мечом, всё-таки Джонсон изначально учил его фехтованию, а не сельскохозяйственным умениям, но предпочитал не нагружаться лишними железками. И без того приходилось тащить на себе изрядный вес, чего только один арбалет стоил. — Мне его всучили в лагере, — пожал плечами Кракс. — Но мне проще голыми руками мертвецов давить, чем на эту зубочистку насаживать. — Может, кому из отряда пригодится, — Варгас протянул здоровяку руку. — Удачи. Хаксон стиснул его ладонь и отправился к западным воротам, а маршал повернул в противоположную сторону. Город был небольшой, так что вскоре Варгас со своим отрядом занял исходную позицию. Шрусбери молчал. Габриэль поднял взгляд к чёрному небу, примерно подсчитывая, как далеко должны были зайти Старк и стрелки, и тихо вздохнул. Пора было приступать. Вдалеке раздался грохот, за ним последовало несколько выстрелов. Порыв ветра взметнул пыль и донёс до отряда жуткий потусторонний вой. Это в тёмных переулках и душных подвалах очнулись мертвецы. Однако всё быстро затихло. Варгас поднял руку и приказал: — Вперёд. С восточной стороны что-то взорвалось, сопровождаясь новым воем. Отовсюду начали доноситься шорохи и скрипы: город шевелился, словно огромный улей, сбрасывающий оковы сна. Отряд передвигался небольшими бесшумными перебежками. Варгас забрасывал в переулки динамит, солдаты переворачивали бочки, со звоном сталкивали лезвия своих мечей, стреляли в тварей, мелькающих в окнах, — и резко затихали. Слепые мертвецы, выскакивающие из подворотен, прыгающие с чердаков и вылезающие из подвалов, терялись без ориентира, а зрячих убивали солдаты, прикрывающие фланги. Они оставляли позади вереницу из трупов и вели за собой порождения тьмы, идущие на звук и запах пороха. Грохот со стороны Кракса и Элмерса приближался к центру. Габриэль всмотрелся в темноту впереди, прислушался к шорохам и тихому рычанию и поднял руку, приковывая к себе внимания. Знаками показав, чтобы отряд разделился на несколько групп и занял параллельные улицы, Хантер с тремя солдатами пошёл дальше. Так они могли двигаться быстрее. Время шло, нужно было успеть дойти до склада прежде, чем бомба будет установлена. От шуршащих шагов слепых тварей, преследующих их тёмными переулками, волосы на голове становились дыбом. По отдельности все эти монстры были почти не опасны, но если они окажутся достаточно умны, чтобы напасть одновременно, из Шрусбери никто не уйдёт живым. Всё-таки рискованный был план. Варгас тряхнул головой, не позволяя себе сомневаться. Он был прав. Так они могли избавиться от всех разом, а не отлавливать мертвецов по всей округе, где бродили бы уже не только жители Шрусбери, но и убитые ими люди из соседних деревень. Чуть не споткнувшись о труп, валяющийся посреди дороги, Хантер отрубил ему голову, чтобы у того не было возможности встать, и увидел взвившийся над одним из районов зелёный дым. Минус один нахцерер. Осталось пять. От центра донеслись гулкие хлопки выстрелов, взрывы и вой десятков мертвецов. Звук волной пронёсся по улицам, отозвался нетерпеливым рычанием в глотках слепых тварей и учащённым сердцебиением в жилах Варгаса. Шорох позади стал громче и приближался. — Бежим до площади, — приказал Хантер трём солдатам и те, перестав озираться по сторонам каждую секунду, рванули с места. Монстры яростно рычали позади, медленно настигая людей. Они не были такими быстрыми, как живые, но не чувствовали усталости. Их дыхание не сбивалось, мышцы не ныли, пот не заливал глаза. Один из солдат обернулся на бегу, услышав дикий вой, и из дома сбоку на него выпрыгнула визжащая тварь. Не прошло и секунды, как Варгас косой снёс её зубастую голову, но помочь члену отряда всё равно не смог: кровь из его прокушенного горла уже заливала брусчатку. Позаботиться о том, чтобы обезвредить тело, Хантер не успевал. Грохот у склада не прекращался, и слепые мертвецы лезли из всех переулков и домов, выскакивая впереди и кидаясь на людей. С разных сторон раздавались крики боли, выстрелы и завывания. Отбившись от трёх мертвецов, двое оставшихся с Варгасом солдат завернули в ближайший дом, где можно было затаиться. Хантер пробежал ещё немного и, когда до площади у склада оставалось с полквартала, тоже скрылся в первом попавшемся здании. Следом за ним залетел зрячий монстр и с рычанием бросился на охотника. Габриэль оттолкнул его ногой. Мертвец врезался в стол, с грохотом его перевернул и вскочил на ноги, но его шею тут же настигло лезвие косы. Но на шум уже прибежало ещё четверо. Варгас, не дожидаясь нападения, развернулся и побежал вверх по лестнице, даже не стараясь быть тихим — проклятые ступени скрипели. Спрятавшись в комнате на третьем этаже, Хантер зарядил арбалет и замер рядом с окном, чтобы наблюдать за тем, что происходит на улице. С его места виднелись часть площади, которая кишела монстрами, башня церкви, с которой разносились хлопки выстрелов, и два зелёных столба дыма, растворяющихся в тёмном небе. У открытой двери зашуршали осторожные шаги, и едва монстр показался на пороге, как его пригвоздило к противоположной стене арбалетной стрелой. Вторая тварь выпрыгнула из-за угла и метнулась на охотника. Длинный коготь разодрал рукав плаща, зубы клацнули у уха, чуть не задев ремень респиратора. Варгас извернулся и, выхватив нож, вонзил его монстру в висок, но тому было плевать: он продолжал рычать и моргать белыми глазами до тех пор, пока Габриэль не свернул ему шею. На шум прибежали ещё двое. Первый сразу нашёл Хантера чёрными зрачками, прыгнул на него, оттолкнувшись мощными ногами, и охотник, использовав эту силу против него, отшатнулся в сторону и, протолкнув тварь дальше, выкинул её из окна. Но звон разбитого стекла привлёк монстра с соседнего балкона. Чертыхнувшись, Габриэль увернулся от ещё одного мертвеца и вернулся на лестницу. Поднявшись на четвёртый этаж, он толкнул люк на крышу, но захлопнуть его не успел: прямо за ним с лестницы выкатился гуль. Приземистый монстр был быстрым и ловким. Он уворачивался от косы, прыгал вперёд, пытаясь ухватить ноги короткими загнутыми когтями, и тут же уходил назад перед следующей атакой. Варгас кружил с ним по крыше, подталкивая его к краю и стараясь не попадаться под длинные лапы, но гуль всё равно исхитрился оставить на нём несколько царапин. Подловив монстра на очередном выпаде, Габриэль всё же смог вонзить в него лезвие и, едва не потеряв косу, которая увязла в позвоночнике, скинуть его с крыши. Проследив за коротким полётом гуля на мостовую, Варгас заметил двух бледных тощих существ в серых лохмотьях, еле ползущих прямо под домом, и замер. Нахцереры. Сразу двое. Такой улов нельзя упускать. Выхватив динамит, Габриэль поджёг его и прицельно бросил в монстров, но одна из тварей, более резвая, успела уйти из зоны поражения. Варгас глухо выругался, потянулся за ещё одной взрывчаткой, но динамита в его сумке больше не оказалось. — Проклятье, — прошипел Хантер и услышал шум на лестнице. Шаги и знакомое рычание стремительно приближались. — Чёрт-чёрт-чёрт. Нахцерер внизу замер и повернулся. Опершись на ладони, стёртые до гнилого мяса, он поднял голову на костлявой шее, уставился прямо на Варгаса горящими глазами и, пошатываясь, потянулся к собственному плечу, уже наполовину обглоданному. Рычание раздавалось прямо за спиной, но времени, чтобы разобраться с гостем, не осталось, иначе нахцерер успел бы откусить часть своей плоти. Охотник одним слитным движением выхватил из-за пояса фонарь, зажёг огонь и, упав на колени у самого борта крыши, бросил свой снаряд в заразного монстра. Не глядя, попал он или нет, Габриэль развернулся, выставив древко косы как раз вовремя, чтобы сунуть его в пасть рычащей твари. Но защищаться от когтей ему было нечем. Взвыв от боли в боках, Хантер отпихнул от себя мертвеца, тот отшатнулся к люку и попал под обрушившийся на его голову молот. — Живой? — воскликнул Кракс, подбегая к Варгасу и помогая ему подняться. — Живой, — прохрипел маршал. Глянув вниз и увидев тлеющие останки второго нахцерера, он самодовольно ухмыльнулся, запустил в небо зелёные сигналы и сообщил Хаксону: — На моём счету двое. — Я одного завалил, — хмыкнул здоровяк. — Не тягаться мне с капитаном. — Последний остался, если верить разведке. Габриэль посмотрел на площадь, заполненную роем монстров, по которому стреляли с церкви и ратуши, и прислушался к звукам боя. Солдаты в переулках сражались со зрячими тварями и слепыми, отбившимися от толпы. Сейчас был идеальный момент для взрыва — сюда сбежался чуть ли не весь город, но над складом всё не появлялось никаких сигналов. — Где там Старка черти носят? — Кракс попытался стереть с лица пот и кровь мертвецов, но лишь размазал грязь по щекам и лбу. Оглядев открывающийся с крыши пейзаж, здоровяк шумно выдохнул сквозь респиратор и крепче стиснул рукоять молота. — Какого хрена, маршал? — Мне откуда знать? — огрызнулся Варгас. Он напряжённо думал, что делать. Вырезать всё ожившее население они не смогут, не такими малыми отрядами. Да, перебьют много, но сами не выберутся. И где-то ещё ползал последний нахцерер. Что, если он уже сжевал половину своего хрупкого тельца, а респираторы не помогут? Или смогут сдерживать натиск разрастающейся заразы только некоторое время? Любая болезнь, порождённая нахцерером, становилась смертельной, даже какая-нибудь дурацкая простуда. — Ну же, сукин ты сын, — выдохнул Хантер, всматриваясь в сторону склада. Вокруг здания была толпа мертвецов, но из него можно было проскользнуть в узкий переулок, где было тихо, и остаться незамеченным. Старк мог. Это ведь было просто: пробраться на склад, оставить чёртову бомбу и сбежать. Варгас верил и надеялся, что Этьен жив и в воздух вот-вот взлетит красный залп, означающий, что пора уносить ноги. Внизу звучали крики боли и отчаяния, взрывались динамитные шашки, грохотали выстрелы — теперь только со стороны церкви. Крыши ратуши и театра были пусты, и чёрт знает, куда делись Морт и Брент. На улице под Краксом и Варгасом рванула взрывчатка, раздался дикий вопль, и брусчатку усеяли гнилые внутренности. Или ещё не гнилые. Теперь уже невозможно было разобрать. — Проклятье. Сраный француз, — процедил Хантер, ощущая, как тело пробирают липкие мурашки. — Я убью его, если он решил… — Что если он погиб, Габриэль? — прервал Кракс. Маршал стиснул зубы. Принимать решение нужно было здесь и сейчас. Если Старк не справился, взорвать бомбу должен был кто-то другой. Нельзя было упускать такой удачный момент, когда монстры так и напрашивались на то, чтобы их кишки раскидало по улицам красивым фейерверком. — Я пойду проверю, — заявил Варгас. — Если не будет сигнала через пятнадцать минут, объявляй отступление. — Нет, давай я. Ты же командующий, тебе не положено в самое пекло лезть, — возразил Кракс. — К тому же я быстрее всех молотом раскидаю. Хантер задумчиво окинул взглядом залитого кровью монстров Сэма и кивнул. Здоровяк действительно мог пробить себе дорогу, и никакие орды мелких монстров не могли стать помехой его яростной воле к победе. И, хоть Кракс выглядел неуклюжим и неповоротливым, это было обманчивое впечатление. Против его скорости редко какая тварь могла что-то сделать. — Ладно, — согласился Варгас, вернулся к лестнице и, переступив через распластанное тело монстра, побежал вниз. — Но если там дело дрянь, уходи. Никаких геройств, яс… Речь маршала прервал короткий стук и тихий треск зажжённого фитиля. Кракс среагировал мгновенно: схватив Хантера поперёк туловища, он в прыжке пробил дверь и вывалился на шаткий балкон. В комнате раздался взрыв, посыпались выбитые стёкла и заскрипели ветхие доски. В полу образовалась трещина, балкон опасно накренился, увлекая за собой охотников. Попытавшись подняться на ноги, Кракс неосторожно опёрся на край — раздался страшный треск, пальцы Варгаса беспомощно скользнули по раме с торчащими осколками, и маршал полетел вниз вслед за другом. Этьен прижался спиной к стене дома и выровнял дыхание. Долгий медленный вдох. Тихий и спокойный выдох. Сжимая футляр с бомбой, он напряжённо всматривался в темноту улиц и хмурился, вздрагивая от выстрелов и криков, доносящихся со стороны площади. До склада было рукой подать, но Старк не спешил. Ему несколько раз чуть не перегрызли глотку по дороге сюда, так что стоило остановиться ненадолго, чтобы собраться с мыслями. Он должен был справиться. Не только потому, что гордость не позволит завалить задание, но и потому, что от его действий зависели жизни многих людей. Тех, кто сражался сегодня здесь; тех, кто будет убит монстрами Шрусбери, если те пойдут дальше на восток. Не то чтобы он действительно дорожил коллегами и безымянными деревенщинами графства Шропшир, но защищать их было его работой. И если он хотел занять маршальское кресло, то должен был выполнять свою работу хорошо. Нет. Лучше всех. Да и не хотелось потом считать, сколько охотников и солдат погибло по его вине, и жить с этим тяжёлым бременем. Как бы равнодушен к окружающим он ни был, кошмары всё равно пестрели белыми лицами знакомых мертвецов. — Шег’вуд, да? Всё вг’емя забываю имена… — рассеянно заметил Маре, обращаясь к спутнику Брента, и указал на брешь в заборе: — Сможешь г’аздвинуть доски? Пойдём в обход. — Так будет дольше, — Шервуд наклонил голову, прислушиваясь к происходящему у склада. — Уверены, что это хорошая идея? Мы разве не торопимся? Шервуд не выглядел напуганным, но Этьен заметил в его глазах привычное выражение — недоверие. Забавно, в нём сомневался спутник его же друга. Что ж, такое отношение было неудивительным: зачем бы Старк стал оберегать чужого напарника, если не заботился и о собственных? — Тог’опимся. Чем меньше ты будешь болтать, тем быстг’ее мы будем на месте. Этьен пропустил Шервуда вперёд и осторожно поправил лямку на плече, чтобы футляр не стучал по бедру. Он старался лишний раз не задевать и не трясти бомбу, хотя понимал, что та не сработает, если не активировать часовой механизм. Однако Старк совершенно не разбирался в подобного рода технике, а потому относился к ней с подозрением и лёгким трепетом. Всё-таки этот небольшой заряд мог разнести всю площадь, а вместе с ней монстров, охотников, солдат и самого Маре. Этьен надеялся, что бомба действительно настолько хороша. И что всё сработает, как надо. Жаль было бы разрушить весь план из-за того, что какая-нибудь мелкая деталь в механизме повернётся не так, как должна. А план был весьма неплох — не признать этого Старк не мог, иначе унизил бы собственное достоинство как воина и стратега. Шервуд с треском оторвал прогнившие доски от забора и пропустил охотника, а когда сам протиснулся внутрь, едва не отшатнулся от свалившейся сверху мёртвой головы с белыми глазами. Следом за головой рухнуло тело монстра, а Старк впереди, невозмутимый и бесшумный, резким движением опустил шпагу, с лезвия которой сорвались чёрные капли. Маре огляделся, прищурившись. Они оказались на территории ратуши. Согласно докладам разведчиков, пороховой склад располагался через два жилых дома — там, откуда доносились крики, замогильный вой и звон оружия. Такой шум мог бы поднять и мёртвых, в которых не вселились могильные огоньки, что уж говорить об ожившем населении. Должно быть, полгорода собралось на площади. Это значило, что нужно поторапливаться. Старк и Шервуд миновали конюшню, рядом с которой воняло так, что горло, несмотря на фильтры респиратора, стискивало ощущением тошноты, и обогнули ратушу, зияющую провалами окон. Этьен выглянул из-за угла, показал спутнику, чтобы тот не двигался, и, мягко подкравшись к очередному слепому мертвецу, снёс ему голову одним чётким движением. На звук падающего тела среагировал ещё один монстр: из ратуши донёсся хрип, и через пустую раму во двор выпрыгнул гуль. Не дожидаясь приказа, Шервуд выскочил из своего укрытия, но резвая тварь увернулась от топора. Старк обернулся и ушёл в сторону, прижимая к себе футляр. С таким грузом сражаться в честном бою было не лучшей идеей. Француз дождался, пока гуль нападёт на Шервуда и снова отпрыгнет в сторону, выхватил кинжал и метнул в монстра. Лезвие вошло точно в висок, и гуль потерялся в пространстве на долю секунды, которой Шервуду хватило, чтобы мощным взмахом отрубить противнику голову. Переглянувшись со спутником, Старк выдал скупой одобрительный кивок и отправился дальше. Они были уже близко. Нужно было обойти часовую башню, незаметно проскользнуть за двумя домами и… С крыши башни, прямо под ноги Этьену, с отвратительным хрустом рухнул их стрелок. Маре сильно вздрогнул от неожиданности и едва не отпрыгнул назад, но быстро взял себя в руки. Ещё один шаг — и мертвец свалился бы прямо ему на голову. Подумаешь. Старк всмотрелся в молодое лицо, искажённое яростным упрямым оскалом. Морт, кажется. Со сломанной шеей, залитый кровью и покрытый жуткими ранами, он походил скорее на мешок с костями, чем на человека. — Идём быстг’ее. Старк привык к тому, что лучшие из охотников тоже умирали, и не намного реже, чем новички. Едва ли не каждый день можно было услышать подобные новости. То кто-нибудь уходил на север и не возвращался; то совершал последнюю ошибку в своей жизни, решив, что сможет одолеть монстра реки Эск или тварь, обитающую в Ла-Манше; то пропадал в Долине Надежды. Взять хотя бы Эдмунда: он был так же недалёк умом, как их любимый маршал, но очень силён. Жаль было терять таких ценных бойцов. А что Старк знал про Морта? Что тот никогда не промахивался. Ускорив шаг, Маре и Шервуд перебрались через ещё один забор и оказались во внутреннем дворе порохового склада. Единственная дверь находилась со стороны, обращённой к площади, идти там было слишком опасно. Старк обошёл здание и указал Шервуду наверх: там на уровне второго этажа было окно, достаточно большое, чтобы они могли пролезть. Отлично, можно было активировать бомбу, скинуть вниз и быстро уйти тем же путём. Маре подтянулся, открыл окно, сорвав задвижку, и, молясь про себя, чтобы внутри склада никого не было, кто мог услышать шум, мягко спрыгнул внутрь. По периметру второго этажа тянулась узкая пустая площадка, в которой зияли дыры из-за обвалившихся досок, а от лестницы, ведущей вниз, не осталось и следа. Тяжело дыша сквозь респиратор, Этьен нашёл взглядом ящики и мешки с порохом и на мгновение прикрыл глаза, ощущая накатившее облегчение: в первые секунды ему показалось, что на складе ничего нет, что разведчики ошиблись, что план обречён на провал. — Старк. Француз открыл глаза, проследил взглядом, куда указывал замерший рядом Шервуд, и похолодел. Там было то, что он поначалу не заметил в темноте. На первом этаже между ящиками бродили так называемые глашатаи — мертвецы, отвратительно распухшие от скопившейся внутри гнили. Неуклюже переваливаясь и хрипя, они пытались выйти со склада, но им не хватало сил, чтобы сломать запертую дверь. Если один из них лопнет — пороху конец. Разъедающая масса пожрёт большую часть взрывчатки, и тогда от их бомбы не будет никакого толка. — Пг’оклятье, — прошипел Старк и выдал целый поток ругательств на родном языке, который всё равно оказался заглушён респиратором. Лихорадочно соображая, как поступить, Этьен подошёл к краю площадки и увидел гору обглоданных костей, от которых несло, как от навозной кучи. Пируя, глашатаи раздувались ещё сильнее, походя уже не на людей, а на огромных лоснящихся хряков. От тошнотворного запаха у Маре точно случился бы обморок, если бы не защитные фильтры. — Если активиг’уем бомбу здесь, пока огонь добег’ётся до пог’оха, кто-нибудь из них г’ванёт и всё испог’тит, — пробормотал Старк. — Если кинем вниз, они навег’няка услышат, как она тикает. Взог’вутся ещё г’аньше. Повг’едят механизм. Всё насмаг’ку. Маре зажмурился. Вой мертвецов снаружи совсем не помогал думать быстрее. — Старк, уходите. Я всё сделаю. Француз вскинул на Шервуда недоверчивый взгляд. Тот стоял, решительно осматривая заполненный глашатаями пороховой склад. — Оставьте мне бомбу. — Подожди. Должен быть ещё какой-то ваг’иант, мы его пг’осто не видим, — Маре снова обернулся к краю площадки. — Смотг’и, они хотят выйти. Если откг’ыть двег’ь, они выйдут, и… Чёг’т. На это нужно вг’емя… — Даже если бы оно у нас было, это слишком опасно. Вас точно заметят с площади, и тогда мы оба погибнем. Это ни к чему. Взгляд Маре растерянно заметался по спокойному лицу Шервуда. Француз не боялся рискнуть собой, пытаясь открыть дверь склада, более того, он был почти уверен, что справился бы, но если был хоть малейший шанс провалить план… — Давайте бомбу. Я спущусь вниз, спрячу её в мешках, чтобы заглушить звук, и активирую. Может, и убежать успею, — в уголках глаз Шервуда появились лучистые морщинки. Этьен попытался улыбнуться в ответ, но напряжённые мышцы ему не подчинялись. Резко выдохнув, он протянул Шервуду футляр. — Выхожу и через тг’и минуты запускаю кг’асный сигнал, — сказал Маре и холодно добавил: — Удачи. Ему было не жаль чужого спутника. Выпрыгивая в окно склада, отбегая обратно к ратуше, отсчитывая минуты и запуская в небо сигнальную ракету, он думал только о том, что скажет Бренту. Наверное, правду? Хантер очнулся на лесной тропе. В воздухе пахло мокрой листвой, полевыми цветами и потухшим костром. Не понимая, как он тут оказался, что происходит и куда все делись, Габриэль сел на пыльной дороге и огляделся. Ночи в это время года были промозглыми; дрова рядом лежали слишком сырые, чтобы развести огонь, а плащ не защищал от жуткого потустороннего холода, идущего из-за деревьев. Попытавшись встать, Варгас с ужасом осознал, что не чувствует собственного тела. Парализованный страхом, он осмотрелся: пространство вокруг сжималось, деревья всё сильнее закрывали звёздное небо, а шорохи становились громче и ближе. Так не могло быть. Он не мог просто уснуть в лесу. Костлявая рука с длинными тонкими и острыми, словно наточенные лезвия, когтями показалась из полумрака, и туман расступился, пропуская к нему высокого рогатого монстра, имя которого было выжжено у Варгаса на подкорке. Вендиго. Но как он здесь оказался? Разведка не докладывала… И как самого Габриэля сюда забросило? Что вообще за чертовщина? Монстр, воплощение самых жутких ночных кошмаров, навис над Варгасом и ощерил клыкастую пасть. Кровь отлила от лица охотника, вздох застрял в горле, и за секунду до того, как тьма поглотила Габриэля, раздался мощный выстрел. Иллюзия осыпалась прахом умертвия ему на плащ, смешиваясь с пылью дома и пеплом пожаров. Резко открыв глаза, Варгас сел и схватился за раскалывающуюся голову. Он был на балконе второго этажа, куда свалился с третьего. И, судя по скрипу досок, следующий полёт вниз мог случиться в любой момент. В ушах шумело после падения, спина ужасно ныла при каждом движении, но нужно было подняться и узнать, что происходит вокруг, как можно скорее. — Варгас! На второй этаж влетел запыхавшийся, сильно побледневший Брент. Он перекинул винтовку через плечо и подбежал к Хантеру, оставляя следы на сером покрове из праха и пепла. — Варгас, скорее! С улицы всё ещё доносились вой мертвецов и звуки сражения, а небо пестрело розовыми и алыми облаками. Габриэль тряхнул головой, пытаясь собрать сумбурные мысли воедино. Рано ведь ещё было для восхода, разве нет? — Здесь сейчас всё рванёт, — протараторил Брент, протягивая маршалу руку и помогая ему подняться. — Нужно бежать. Стоишь? — Да. Порядок, — Варгас снова огляделся. Шум в ушах постепенно стихал, и соображать становилось легче. — Значит, всё получилось?.. Над ратушей вился широкий розовый столб дыма, по сторонам от него — ещё несколько красных. Главы отрядов повторяли сигнал, чтобы его точно увидели все. Внизу раздавался зычный голос Кракса, который направлял солдат и следил за тем, чтобы все успели уйти. Однако где-то на площади по-прежнему слышны были взрывы, а с одной из крыш продолжал палить стрелок. — Бежим, — сказал Варгас, наконец-то придя в себя, и потянул Брента за собой на лестницу. Они выскочили из дома и остановились рядом с Краксом, который, вытянув шею, смотрел в сторону площади и кого-то выглядывал. Но в мешанине из двигающихся к ним монстров ничего увидеть было невозможно. — Кракс, идём, — маршал дёрнул его за руку, чувствуя, как от вида многочисленных тварей Брент начал мелко подрагивать под его ладонью. Стрелок на самом деле очень боялся всех этих мертвецов, но скрывал страх за точкой на прицеле и незатейливыми шутками. Варгас это знал и всегда удивлялся, почему Лионелл оказался в Ордене. И всё же он стал великолепным охотником, и то, как он боролся со своими страхами, заслуживало отдельной награды. — Я ждал парнишу из своего отряда, — вздохнул Кракс, опуская взгляд на Габриэля. — Нет там больше никого. Быстрее. Они рванули вперёд, когда монстры были всего в одном доме от них. Петляя по тёмным переулкам, чтобы было легче оторваться от преследования, они натыкались на мертвецов, недобитых и только выползших из своих подвалов, но не останавливались, даже если нужен был один короткий удар, чтобы снести голову. С момента первого красного залпа прошло слишком много времени, чтобы медлить. По дороге, уворачиваясь от очередного мертвеца, Варгас взмахнул косой, думая оттолкнуть его, и только тогда обнаружил, что всё это время сжимал в руке одно древко. Хантер с сожалением отбросил его в сторону и побежал дальше. Наверняка коса сломалась при падении с балкона. Кракс как в воду глядел. Позади раздался грохот мощного взрыва, поглотивший вой и хрипы мертвецов. Земля под ногами дрогнула, и Варгас, Кракс и Брент почти одновременно упали на брусчатку на случай, если взрывная волна доберётся до их узкого проулка. Соседняя улица отозвалась звоном вылетающих стёкол, скрипом и треском рам и дверей, но окна в домах, рядом с которыми они остановились, лишь покрылись ветками трещин. Поднявшись, охотники обернулись и увидели багровое зарево, осветившее небо и поглотившее звёзды. Площадь полыхала, бросая алые отблески на крыши домов, огонь облизывал пустые рамы ратуши, башня которой медленно кренилась набок. Стон балок и грохот ломающихся укреплений донеслись до орденцев слабым эхом, и башня рухнула, взметнув в воздух столб блестящих искр. — Потрясающе, — благоговейно выдохнул Брент. — Ага, красиво, — согласился Кракс. — Полюбовались и хватит. Уходим, — позвал Варгас, поправляя ремни респиратора. Сквозь него и без того было тяжелее дышать, а теперь, когда воздух наполнился дымом и пеплом, стало почти невыносимо. А снять его и прочистить фильтры можно будет только в Аптон Магна. Кто знает, сколько болезней пропитало воздух Шрусбери? Кто знает, сколько из них могли заразиться? Все выжившие собирались у восточных ворот, дорога от которых вела обратно через мост. Издалека Хантер увидел, что многих не хватает, и понадеялся про себя, что, может, кто-то ещё выберется из города. Однако спустя пятнадцать минут ожидания никого больше не появилось, и маршал подал знак, чтобы все возвращались в лагерь. Завтра, вернувшись в Аптон Магна, после пересчёта они точно узнают, кто погиб, а кто остался. А сейчас думать об этом не было никакого смысла. — Где Шервуд? — раздался сбоку натянутый голос Брента. Тихий ответ Варгас не расслышал, но понял всё по короткому болезненному стону, который вырвался из горла стрелка. Старк потянулся к плечу Брента, но тот отшатнулся и быстро пошёл к мосту. — Лионелл! Merde… Француз наоборот отстал от остальных, чему Варгас был только рад. Всё становилось лучше, когда рядом не маячила его носатая физиономия, пусть даже сейчас Старк не бесил так сильно. Должно быть, благодаря тому, что он с головы до ног был в грязи, пепле и каких-то щепках и мало походил на себя. Каждый следующий шаг к лагерю давался Хантеру всё тяжелее. Теперь, когда опасность осталась позади, у него разом заболело всё: и царапины, и ушибленная спина, и колено, хотя он даже не помнил, когда успел им удариться. Кружилась голова. Слабость после встречи с умертвием не прошла — она лишь отступила на время побега. Ноги казались ватными, тело охватывала мелкая дрожь, которую Варгас пытался скрыть, но Кракс, бросив всего один взгляд на маршала, сразу всё понял. Его приближающаяся фигура расплывалась, как бы Габриэль ни щурился. И едва Хантер собрался сказать, что он в порядке, как его покачнуло, мир опрокинулся набок и исчез в темноте. Луи боялся. Он сидел в углу большой палатки, смотрел в одну точку и вздрагивал каждый раз, когда со стороны Шрусбери доносился грохот. Он боялся за себя и за других и старался не думать о том, какой кошмар творился в городе, сколько там обитало жутких монстров и сколько людей уже погибло. Луи больше года был спутником Старка, и вместе они видели немало ужасов, но страх по-прежнему не отступал. Француз сжал ледяные пальцы в кулаки, но даже так ладони мелко дрожали. Луи смотрел на шагающего по одной и той же траектории Шакса, молящегося Даниэля и двух медиков, которые тихо переговаривались между собой, и завидовал им. Ему казалось, что другие не испытывали страха, что Шакс ходит из угла в угол от скуки, а Марлоу молится, потому что это был его долг как священника. Луи жалел, что не знал ни одной молитвы, возможно, это помогло бы ему хоть немного успокоиться. Хотя он не мог сказать, что верит в Бога. Луи вообще никогда не размышлял о том, существует ли Господь, потому что не считал этот вопрос таким уж важным. Куда важнее было каждый день дотянуть до вечера. Судорожно выдохнув, мальчик поднялся, чтобы размять ноги. Мышцы сводило от напряжения, лёгкие сжимало тревогой, в голове стоял туман, мешающий соображать. Луи так устал бояться, что был на грани, за которой становилось всё равно либо случался нервный срыв, но не произошло ни того, ни другого, потому что тишину лагеря разорвал громоподобный грохот взрыва. Шёпот медиков оборвался, Шакс замер и со вздохом сел на одну из коек, Даниэль только вздрогнул и, упрямо нахмурившись, продолжил перебирать чётки. Луи думал, что это, должно быть, вводило его в своеобразный транс и позволяло оградиться от всего мира. И в такие моменты завидовал особенно сильно. Молчание в палатке было настолько гнетущим, что Луи, не выдержав, вышел наружу, но на улице было ничуть не лучше. В темноте ночи, которую рассеивал лишь небольшой костёр, над Шрусбери поднималось багровое зарево, и казалось, будто конец света уже наступил. Луи пробрала дрожь, и он заставил себя отвернуться, тщетно отгоняя панические мысли о том, что в таком взрыве могли погибнуть все. — Парень, ты куда? Там может быть опасно, — обратился к нему один из солдат, увидев, как мальчик сделал пару шагов в сторону. — Не могу больше сидеть внутри, — признался Луи. — Я не уйду далеко. Постояв немного у костра, француз поднял взгляд к небу, надеясь увидеть хотя бы месяц, но его слабое свечение не пробивалось сквозь плотные тяжёлые тучи, и невозможно было даже понять, в какой стороне он находится. Тёмная безлунная ночь, полная смерти и ужаса. Луи передёрнуло, и он отошёл от солдат, чтобы не раздражать их своим присутствием. Да и сам он больше не мог никого видеть. Все казались ему такими спокойными и собранными, что становилось ещё неуютнее. И не с кем было поделиться своими переживаниями. Поправив неудобную маску, Луи пощупал входные отверстия фильтров и едва не подпрыгнул на месте, услышав странный шорох, за которым последовал тихий вой, срывающийся на хрип. Француз на подгибающихся ногах попятился обратно к костру, надеясь, что ему показалось, но вой повторился, а шорох стал громче. Луи лихорадочно бегал глазами между редких деревьев, всматривался в темноту, пытаясь найти источник звука, и когда его взгляд упал на землю — он увидел. Мальчик замер, не в силах ни пошевелиться, ни даже вдохнуть. К нему ползло то, что некогда было человеком, а теперь являлось воплощением его ночных кошмаров. На первый взгляд существо выглядело как истощённый мужчина, облачённый в ободранный чёрный плащ. Его можно было бы перепутать с человеком, если бы на месте глаза и большей части лба в его черепе не зияла сквозная дыра, что не мешало ему ползти вперёд и издавать жуткие завывания. Монстр впился тощими пальцами в землю, подтянулся вперёд и застыл в нескольких шагах от угла палатки. Вой сменился высоким протяжным стоном и оборвался. Голова существа поднялась, покачиваясь, и мертвец уставился своим единственным чёрным глазом прямо на Луи, который лишь чудом оставался в сознании. Оперевшись на одну руку, монстр вцепился зубами в запястье второй и медленно, с усилием выдрал из своего предплечья огромный кусок гниющего мяса. Именно это тошнотворное зрелище привело француза в чувство. Луи сорвался с места, выбежал к костру и, задыхаясь от паники, позвал солдат. Те мгновенно подхватили оружие и горящую головешку и пошли проверять. Что произошло дальше, Луи не видел. Он слышал выстрел, оглушительный, полный боли крик, яростную ругань и тонкий писк. Шатаясь, белый от пережитого ужаса, Луи вернулся в палатку и тут же попал в заботливые руки Даниэля. Мальчик позволил усадить себя на койку, но на все вопросы только молча качал головой. Марлоу вздохнул и оставил Луи одного, надеясь, что скоро француз придёт в себя. Его состояние вызывало тревогу — как и всё происходящее. Священник устало потёр глаза, намотал чётки на запястье, так и не закончив неизвестно какой по счёту круг Розария, и принялся бродить по палатке. Ему нужно было себя чем-то занять, чтобы не сходить с ума от неизвестности, но они могли только ждать. От волнения покалывало кончики пальцев и сдавливало грудную клетку. Даниэль потянулся к фляге с вином, надеясь хоть немного успокоиться, когда рядом с палаткой послышались знакомые голоса. Приложив невероятные усилия, чтобы не броситься навстречу вернувшимся отрядам, Марлоу сделал несколько глубоких вдохов. Нужно было взять себя в руки и сосредоточиться. Но все старания оказались напрасны, когда Кракс втащил в палатку бесчувственного Варгаса. Гулко стучащее в ушах сердце замерло от страха, и Даниэль подскочил к охотникам. — Что случилось? Он в порядке? — Жить будет, не сломается! — уверенно заявил Кракс, укладывая маршала на койку, и выдавил из себя усмешку. — Так, царапины. Марлоу сел рядом с Варгасом и прижал два пальца к его шее, слушая пульс. Хантер был без сознания, что, на самом деле, пугало сильнее обычных ран. Подняв на Кракса укоризненный взгляд, Даниэль вопросительно вскинул брови. — С умертвием столкнулся, а эти твари только так силы вытягивают, — объяснил здоровяк. — Но ничего, Брент вовремя подоспел, так что скоро очухается наш маршал. Священник кивнул, расстегнул плащ Варгаса и окинул Габриэля внимательным взглядом. В его волосах серебрились новые седые пряди, а под слоями пыли и грязи на жилете виднелись тёмные пятна крови. Даниэль быстро задрал одежду и выдохнул с облегчением: раны, оставленные когтями, действительно были не серьёзные. Обернувшись и увидев, что Шакс разговаривает с Брентом, а высокий мрачный медик занимается Старком, Марлоу поднял оценивающий взгляд на Кракса. Никому срочная помощь была не нужна, так что Даниэль мог обработать раны своего охотника. — Как всё прошло? — спросил он, аккуратно стирая кровь с боков Варгаса и стараясь выглядеть спокойным. Брент закашлялся, оттолкнул от себя руки Шакса и уставился в землю. Кракс переглянулся со своим грустным спутником. Старк упрямо не смотрел в их сторону. Молчание затягивалось, но в итоге Хаксон всё же ответил: — Чисто по плану. Взорвали центр к чертям. Теперь там всё полыхает, так что ни один ублюдок не уйдёт от карающего пламени! — запнувшись, здоровяк вздохнул и пожал плечами. — Но пока рано подводить итоги. Даже нельзя сказать, сколько погибло… много, на самом деле. — Да упокоит Господь их души, — печально откликнулся Марлоу и перекрестился, прежде чем взять в руки мазь и вернуться к Габриэлю. — Погибло бы на одного меньше, — процедил Брент, вскинув голову, — если бы лягушатник не забыл, как обращаться с бомбой! — Заткнись, Лионелл, — Старк мрачно посмотрел на стрелка. — Ты не знаешь, как всё было. — Так ты расскажи! Или нет, дай я угадаю: ты бросил моего спутника, чтобы спасти свою задницу? — Брент угрожающе поднялся со своего места и выступил вперёд. Маре сложил руки на груди, поджал губы и тихо, но отчётливо ответил: — Мне пг’ишлось выбиг’ать. Думаешь, выбог’ был непг’авильный? — Я теперь уже не уверен, Этьен, — бросил Брент и вышел из палатки. Старк помедлил несколько секунд, вскочил со своего места и, с трудом вывернув руку из хватки медика, пошёл за ним. — Сейчас бы только друг с другом ругаться, — пробурчал Кракс. — Главное же, что миссию выполнили. — Главное, чтобы никто не был заражён, — поправил Шакс и протянул Даниэлю тёмную склянку: — Дашь Варгасу, как проснётся, это травяной сироп, хорошо восстанавливает силы… Так вот, напоминаю, что если заразиться от нахцерера, то можно и от обыкновенной простуды умереть. Поэтому присматривайте за собой и друг за другом. Марлоу одёрнул одежду Варгаса, поблагодарил Шакса за сироп и пощупал свой респиратор. Если фильтры не могли защитить от нахцереров, то все они были в большой опасности. Но думать ещё и об этом было просто невыносимо. Даниэля переполняли сочувствие Бренту, скорбь по погибшим, беспокойство за Луи, переживания за остальных и надежда, что всё обойдётся. Однако, взглянув на Варгаса, он со стыдом понял, что все эти чувства меркли на фоне тихой радости осознания, что Хантер вернулся. Священник не просто выделял его из всех ближних своих, но и ставил его жизнь превыше прочих. И какое бы отвращение к самому себе от этого Марлоу ни испытывал, он не мог ничего с этим сделать. Счастье видеть Габриэля живым было куда сильнее печали по тем, кто погиб. Поэтому Даниэль сжимал в руке склянку, которую ему дал Шакс, и, сидя около Варгаса, ждал, когда тот очнётся, словно преданная собака. Самому от себя становилось противно, но здесь молитвы ему помочь не могли. В этот момент Марлоу думал, что уже слишком поздно. Поздно для молитв и раскаяния, потому что обещания больше не грешить он сдержать не сможет. — Надеюсь, за следующий поход со всем покончим, — произнёс Кракс, обращаясь к своему спутнику. — Не очень-то там уютно, в этом Шрусбери. Всё разваливается. Мы на балкон выпрыгнули, чтобы на динамите не подорваться, а он под нами рухнул, представляешь?.. Слова Кракса доносились как будто издалека. После фразы «следующий поход» Даниэль почти ничего не слышал. Зачистка наполовину сгоревшего города это, скорее всего, не так опасно, как произошедшее сегодня, но Даниэля всё равно передёрнуло. Он представлял, как ему снова придётся сидеть и ждать, глядя в одну точку и твердя одни и те же слова в тщетной попытке поверить, что миссия не обернётся для него личной трагедией. Это было выше его сил — переживать подобное второй раз. — …взрыв был потрясающий! — продолжал Кракс. — Все стёкла повылетали, такой грохот стоял. А вот башню с часами на ратуше немного жаль. — Ничего, новую сделают, — успокоил его Шакс, но тут же добавил: — Если вообще соберутся город восстанавливать. — Почему бы и не восстановить? Из него крепость получше выйдет, чем из Аптона… — Какие же вы… шумные, — слабо прохрипел Габриэль. Он поморщился так, словно его насильно разбудили после бессонной ночи, и еле разлепил веки. Его тошнило, перед глазами всё плыло, и несколько секунд в голове было пусто. Но потом события вспыхнули в его памяти одно за другим, голова загудела от воображаемого грохота, а желудок скрутило запоздалым волнением. Варгас резко сел, но, почувствовав руку Даниэля на своём плече, медленно опустился обратно под её давлением. — Всё хорошо, не дёргайся, — успокаивающим тоном произнёс Марлоу и протянул охотнику склянку с сиропом: — Выпей. Разум Хантера снова затуманился, стремясь провалиться в спасительное беспамятство, но Варгас упрямо тряхнул головой, оставаясь в сознании. Достаточно ему было отдыха. Приподняв респиратор, он послушно выпил сироп, откинулся на плоскую подушку и шикнул от боли, двинув пальцами на левой руке. Перчатка была исполосована тонкими порезами, а Варгас даже не замечал всё это время. И когда он успел так пораниться? Наверно, когда падал с балкона. — Что там у тебя? — Даниэль перехватил ладонь охотника, взглянул и виновато охнул: — Прости, я не заметил сразу. — Ничего, — отмахнулся Хантер, но всё равно позволил Марлоу стянуть с его руки перчатку и вооружиться мазью и бинтом. Их взгляды встретились, но Даниэль тут же смущённо отвёл глаза. У него наверняка на лице было написано, как сильно он волновался всё это время, и Марлоу не хотелось бы прочитать насмешку в выражении лица охотника. Но даже если бы Варгас посмеялся над ним в голос, это не изменило бы решения священника, которое крепло с каждой минутой. Он собирался сделать всё, чтобы больше не отпускать Габриэля одного. На заданиях Марлоу тоже мог быть полезен. — Последний раз мне было так плохо, когда в Бостоне мне налили абсент, — попытался пошутить маршал, ощущая мягкие прикосновения к своим пальцам, но тут же тихо выругался, когда раны защипало от спирта. От запаха лекарств, пыли и крови мутило, и вспоминать в такой момент о том абсенте, на самом деле, было не лучшей идеей. — У тебя совсем нет вкуса, Габриэль. Травяные настойки всяко лучше твоего виски, — заметил Шакс. — Я предпочитаю ром, — парировал Варгас. Гастингс сел напротив его койки и, наблюдая за тем, как Даниэль вытаскивает из пальца охотника застрявший на сгибе мелкий кусочек стекла, поинтересовался: — Скольких нахцереров вы уничтожили? — Пятерых, — ответил Варгас. — Шестого найдём во время зачистки. — Шестой сам нашёл нас, — сообщил травник и пересказал, что произошло в лагере. — Солдаты его сожгли. — Он успел что-нибудь откусить от себя? — напряжённо спросил Хантер. Шакс покачал головой. — Не знаю. Возможно. Луи видел, но он пока не смог ничего рассказать. Варгас кивнул, поймал взгляд Даниэля и неожиданно почувствовал себя очень странно и глупо. Как только спутник завязал последний бинт, Габриэль вырвал ладонь из его пальцев и встал с койки. — Спасибо, — бросил он. — Проверю, как дела у остальных, и выдвигаемся обратно. Покинув палатку нетвёрдым шагом, Варгас посмотрел на скорченную обугленную фигуру на земле рядом с лагерем и отправился в обход. Но даже когда он оказался подальше от Марлоу, тревожное чувство не прошло. Он беспокоился о спутнике? С каких это пор?