И придет тьма...

Время беспощадно приближалось к полудню, когда Анита переступила порог собственного дома. Бессонная ночь, утренний выплеск адреналина и кофеиновое голодание давали о себе знать намеками крепатуры уставших мышц и громким стаккато в висках. Первичная расстановка приоритетов (душ, сон, кофе ...) застопорилась на последнем пункте: «Разговор с мастером города». Полтора часа бесцельно потраченного времени на месте преступления, не принесли особых результатов. В базе данных ФБР не оказалось совпадений по укусам на жертвах. (Выяснилось, что Федералы ведут свою личную базу, где четко задокументированы все, встречаемые ими вампиры. Глубина клыков, ширина между ними и слепки прикуса. Удобно.) А это, неминуемо, приводило к необходимости разговора с Жан-Клодом. Где-то в глубине души, поселилась трусливая мысль, предоставить дело копам, но тут же была отметена за нежизнеспособность. Нельзя смешивать работу и личные отношения. Если эти личные отношения еще остались, а работа потенциально ведет к спасению жизней. Два месяца тишины в эфире, ее личный бойкот. И Жан-Клод, и Ричард с честью приняли такое решение. Но что-то в этом нелогично задевало гордость Аниты. Абсолютно понятно беспрекословное согласие вервольфа не давить на нее. Но Мастер города? С каких пор вампир стал считаться с ее решениями? Он же всегда все делал по своему. Всегда, даже когда она наставляла на него пистолет и угрожала забить кол в сердце. Иррационально и глупо. Сделай кто-нибудь из них хоть шаг в ее сторону и она тут же вызверится, сделает их виноватыми и сбежит еще дальше. Но ведь скучать ей никто не запрещал? А если предстоит встреча с Мастером города, то придется отменить два ночных заказа в «Аниматоре». Берт будет в восторге. Видимо судьба в этот раз решила повернуться к Аните Блейк своей прекрасной стороной. - У тебя новый стажер. Он возьмет на себя первые два контракта, но на деле Мораллес ты должна быть. Он будет сопровождать. - Вот и все, что ответил директор Аниматор и Ко, Берт Вон. - Как новый? - Ларри Киркленд, её предыдущий стажер, совсем недавно получил сольную программу, а новых талантов на горизонте не виднелось. - От куда? - Беженец из Сербии. Работу свою знает. На английском говорит сносно. Не молод, так что проблем с юношеским максимализмом не должно быть. - ответ по существу и ничего лишнего. - Он только аниматор или? - Имея частичный иммунитет ко взгляду вампиров, многие совмещали основную работу с ликвидацией нежити. - Только. И сделал достаточный акцент на этом. С ним не придется волноваться о срыве заказа. - эту шпильку Анита проигнорировала, но промолчать не смогла. - Дела полиции так же приносят доход Аниматору. - Но мы оба знаем, от куда на самом деле текут денежки. До встречи, Анита. - Берт повесил трубку не дожидаясь ответного прощания. Одна проблема решена и пора было заняться другой: «Как назначить встречу мастеру города если: а) он твой бывший любовник и б) вы вроде бы расстались, но не так что бы совсем?» А кто говорил, что Анита Блейк ищет легкие пути? Почему именно встреча, а не телефонный разговор? Потому что нельзя звонить бывшему - Или все таки нет? - любовнику и спрашивать нет ли у него в городе нескольких вампиров, недавно убивших шестерых человек. Ведь нельзя же? Проще всего было оставить сообщение на автоответчике одного из клубов Жан-Клода. «Запретный плод, где исполняются ваши самые темные мечты. Оставьте своё сообщение и мы обязательно вам перезвоним» - знакомый голос хлестнул бархатом и у нее перехватило дыхание. Как что-то живое, обволакивающее кожу приятным теплом. Так на нее мог действовать только его голос. - Черт, соберись Анита, это же всего лишь автоответчик! - и выругалась снова, запись сообщения уже началась. - Жан-Клод, мне нужно с тобой встретиться. - внося окончательную ясность добавила— Дело касается полиции. Сердце стучало как сумасшедшее. После расставания прошло слишком мало времени. Она боялась тогда, боится и сейчас. Того что делает или наоборот не сделала уже давно. Но слишком живы были воспоминания из Альбукерке. Тварь наглядно показало то, о чем Марианна повторяла ей множество раз. В ее метафизическом поле есть дыры и только вампир и оборотень способны их залатать. Без них она уязвима. Не имеет значения сколько заплаток она создаст, прикрывая себя. Достаточно того, кто окажется чуть сильнее и в опасности будут все трое. Она это понимала, разумом. Но сердце упрямо стучало от страха. Страха потерять себя, раствориться в них двоих. И в тоже время потерять кого-то из них по собственной вине. Страха сделать неправильный выбор и смутное понимание, что никакого выбора нет и, может быть, ни когда и не было. Жан-Клод так и не ответил. И вместе с его молчанием в груди поселилось противное чувство одиночества. Будто рядом с ней всегда была надежная опора, поддержка. Кто-то, кто протянет руку, подхватит и удержит на затяжном падении. Не даст разбиться. Даже расставшись, она постоянно чувствовала этот стальной стержень, как что-то не видимое, но реальное. А сейчас только пустота там, где была частичка сердца. Она смутно боялась, что однажды ее нерешительность надоест Ричарду, но в Жан-Клода верила безоговорочно. Знала, дождется не зависимо от ее решения. За их отношения он всегда боролся больше всех. Дела полиции не требуют отлагательств. И если не как ma pettite, то как Федеральный маршал Анита Блейк, она поговорит с Жан-Клодом. А дальше будь, что будет. Сюрприз ждал ее на пороге собственного дома. Словно бледная тень, в сумраке стоял вампир. Она узнала гостя еще до того, как скудный свет прихожей высветил его бледно голубые глаза, почти белесые. Глаза лайки-хаски. - Рад тебя видеть, ma cherie. - знакомый голос заставил вздрогнуть и вампир шагнул назад, инстинктивно пряча изуродованную часть лица за завесой длинных, золотых волос. Старый жест, от которого Анита почти отучила его. - И я тебе рада, Ашер. - она сама вышла к нему на встречу, чувствуя как отпуская сердце стальная хватка одиночества. Только сейчас Анита поняла, как сильно соскучилась. Расставшись с парнями, она рассталась и с теми, кто их окружал. Ашер был неотъемлемой частью поцелуя Жан-Клода, его заместителем, правой рукой. Она позволила себе эту слабость: подойти самой. Разрешить его теплым рукам размять напряженные мышцы плеч, скользнуть за спину, притягивая к себе. Чувствуя как уходит напряжение, прижаться самой к батистовой белизне рубашки, вдохнуть запах. Почти такой же родной, но все равно не тот. И набравшись смелости, наконец, задать вопрос: - Почему он не ответил? - Он прислал меня. Разве сейчас тебе нужен другой ответ? - Другой ответ ей был не нужен, не в эту минуту. Она наберется смелости. Позвонит Жан-Клоду. Позже, когда уляжется суматоха очередного расследования и не нужно будет ни куда спешить. Ерунда, если сейчас это напоминает отсрочку перед неизбежной казнью. Она справится. На Веллингтонское кладбище Анита приехала в начале третьего часа утра. Отвратительное время, тот самый момент, когда рассвет нового дня уже ощущается кожей, но ночь не уступила свои права. Как жестокая хозяйка торжества, она всеми силами пытается предотвратить неизбежный конец. Вырвать немного времени для тайн и секретов. Из последних сил прикрыть всю грязь перед обличительным рассветом. И в этот раз аниматор была на стороне ночи — не все тайны должны быть раскрыты. Кое-что лучше оставить за покровом теней, спрятать, не давая увидеть другим. Только для того, чтобы с рассветом стать прежней. Сильной. Разговор с Ашером не принес результат, но из двух дверей, оставил открытой только одну. Если мастер города не знает о наличие новых вампиров — это не значит, что их нет. Оставался еще один выход. Место, куда она хотела идти меньше всего. Церковь вечной жизни. Единственная, в своем роде. Место, где любой желающий может стать вампиром. Именно то, что заявлено в названии и они могут это гарантировать. Автономная организация, не подчиняющаяся мастеру города. Маленький Ватикан в пределах Сент-Луиса. И, кажется, Малькольм, глава местного отделения церкви и мастер вампиров, будет не слишком рад предстоящей встречи. Новый стажер ждал Аниту рядом с подъездной дорожкой, между двух деревьев, на против единственного холма. Чаще всего при слове «стажер» ожидают увидеть кого-то молодого, немного дерганного и обязательно в огромных очках из роговой оправы. Даже уточнение Берта о возрасте не внесло сильных нарушений в сложившийся образ. Только тот, кто сейчас опирался на одно из деревьев и подставлял ночному небу искривленное лицо на «стажера» был не похож от слова совсем. Расслаблен на территории смерти. Слишком небрежно смотрелись закатанные рукава простой, льняной рубашки, выставляя на показ уродливую татуировку. Слишком много фальши в напускном спокойствие. Было в нем то самое «что-то», ощущение на уровне инстинкта - тревога! - опасен, как черт. - Долохов — Просто по фамилии и никаких приветствий. Четко, хлестко, как рапортуют перед начальством. Звание, рота, взвод. Долохов. - Анита Блейк — протянутую руку он все таки пожал. Уверенно и тверда, без поправки на женский пол. - Не удачный мастер? - кивок в сторону татуировки, почти размытого черепа и выползающей из его пасти змии. - Не самый большой его недостаток. - на бледном, длинном лице скользнула странная тень оскала, скользнула и тут же пропала. - Идем, пока жена и любовница не перегрызли друг-другу глотки. *** Энрике Мораллес ушел из жизни в возрасте сорока семи лет. Причина смерти - несчастный случай. Все было бы просто и банально до зубного скрежета, если бы не странное чувство юмора Энрике. За две недели до смерти мистер Мораллес оставил два завещания. Абсолютно идентичные, заверенные двумя разными нотариусами, но в одно и то же время. И самое главное — на имя двух разных женщин, Эрики Мораллес, его жены и Натали Котс — любовницы. Два свидетеля, необходимых для подписания документа, на данный момент отдыхали где-то в Тунисе и по понятным причинам на судебном разбирательстве присутствовать не могли. В перспективе ожидались долгие судебные тяжбы, выяснение подлинности обоих завещаний и бюрократия-бюрократия-бюрократия. А что бы этого избежать понадобились услуги аниматоров. Необходимо было поднять Энрике и спросить какое из завещаний верное. С виду простая задача, если не заглядывать глубже. Дело в том, что Эрика Мораллес была убежденной христианкой и свято верила в свою правоту. А значит не могла позволить, что бы грязные руки заклинателей трупов коснулись ее мужа. Пусть не совсем верного, но зато хорошо обеспеченного. - Вы не имеете права, я законная наследница! - Кажется кто-то сменил пластинку. Голос Эрики, пронзительный и громкий, как звук циркулярной пилы, настиг Аниту задолго до того, как они вышли к нужной могиле. Долохов шел следом, закинув на плечо тяжелую сумку с инструментом и парой цыплят в клетке. Безразличный к крикам и, кажется, насвистывал какой-то незатейливый мотив. Свою сумку Анита несла сама. Он даже не пытался предложить помощь, чем заработал пару баллов на свой счет. - Эта мерзкая сука не тронет моего мужа! - А вот теперь бывшая миссис Мораллес заметила аниматоров. Миниатюрная темнокожая брюнетка при первой же встрече попыталась расцарапать Аните лицо своими острыми ноготками. Ее тогда скрутили и напоили успокоительным, а все дальнейшие встречи проходили только под присмотром кого-то из мужской части Аниматор и Ко. Аниту это злило, но другого выхода не оставалось. Либо суровый вид Брукса на заднем плане, либо простреленное колено клиента. Берту почему-то нравился первый вариант. Второй представитель любовного треугольника стоял поодаль, в окружении адвокатов. Высокая и стройная блондинка, полная противоположность своей конкурентке. Спокойная и собранная, именно она настояла на анимации тела Энрике. Могла бы заслужить расположение аниматора, если бы не презрение в глазах цвета стали. Выражение полного отвращения к присутствующим совсем не красило миловидное личико и слишком напоминало Аните ее мачеху. - Сколько шума. - Долохов присел рядом с сумкой, по очереди доставая мазь и цыплят. - Как он умер? - Несчастный случай на одной из погрузочных баз. - Иметь двух настолько породистых сук и умереть совершенно случайно? - Столько скепсиса она не слышала даже в допросных комнатах РГРПС. - Спорим, работа жены? - Полиция провела расследования. Эксперты подписали заключения. Всего лишь халатность на производстве и изношенность страховочных тросов. Трагичная случайность и ничего больше. - Она прожила с ним больше двадцати лет и знает, как крутятся шестеренки. - а потом отошел к могиле и добавил обращаясь к Аните, но так, что бы слышали все присутствующие - Если мистер Мораллес вылезет из ящика и попытается убить собственную жену вы будете должны двадцатку. В наступившей тишине первой подала голос мисс Котс: - Что значит «Попытается убить»? - Мы поспорили и я поставил на то, что это убийство. - Он развлекался. А кладбище не место для цирковых выступлений. Пора было начинать. - Абсурд! Смерть моего мужа — несчастный случай. Это подтвердила полиция! - пришла в себя безутешная вдова. В темноте сверкнуло лезвие мачете, отнимая жизнь цыпленка. Пахнуло магией, холодной и потусторонней, не видимой для обычных людей. То, как расширились ноздри Долохова, как он втянул запах, словно охотничий пес, говорило лучше многих слов. Он такой же, как и она — Аниматор. Пока Анита обходила могилу, создавая защитный круг, мужчина наносил мазь на могильный камень. Розмарин — для памяти, корица и гвоздика — для защиты, шалфей — для мудрости и тимьян что бы связать все вместе. Затем нанес мазь на ее лицо, руки и отступил в темноту, давая возможность сосредоточиться и позвать. - Услышь меня, Энрике Мораллес. Я призываю тебя из могилы. - голос, усиленный магией зазвучал уверенно и властно. - Кровью, магией и сталью, я призываю тебя. Восстань и приди ко мне, Энрике Мораллес Цветы на могиле задрожали. Земля раздалась в сторону и наружу вырвалась призрачно-бледная рука. Когда на поверхности оказалась вторая рука, за пределами магического круга явственно раздался шорох. Натали Котс, бледная, как сама смерть что-то шептала и пятилась назад, пока не споткнулась, падая на колени. Милое личико теперь не выражала презрения, только дикий, животный ужас. А зомби изо всех сил рвался на свободу из могилы. - Оставьте двадцатку себе. Я ошибся. - Долохов подошел почти незаметно и просто стоял, наблюдая как Энрике пытается высвободить ногу. - Его убила не жена. Адвокаты сбежали первыми, как только почувствовали опасность. Наверняка сработал инстинкт. В случае беды крысы всегда бегут с корабля раньше всех. А беда приближалась шагам Гулливера по стране лилипутов. Зомби окончательно выбрался из плена и теперь сидел на могиле среди перемешанных с грязью цветов. Мертвые губы искривились в улыбке, когда анимированный труп неуверенно поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам. Рыбий взгляд уцепился и замер на виновнице катастрофы, секунда и Энрике Мораллес сделал первый шаг в сторону своего палача. - Ну пиздец. - Подвел итог Долохов. Возражать ему никто не стал. Выстрелы браунинга перекрыли противный визг Натали Котс. И неизвестно, что больше пугало блондинку — вид бывшего любовника, вознамерившегося ее убить или грозная фурия, преследующая те же цели. Кажется чета Мораллес была единодушна даже в смерти. Анита пятилась назад, прикрывая собой любовницу покойного и отстреливалась от угрозы. Серебряные пули застревали в мертвой плоти, отшвыривая назад, но не останавливали. Долохову досталась самая опасная задача. В его руках билась окончательно потерявшая рассудок Эрика. Женщина вопила, раздирала в кровь державшие ее руки и рвалась на волю, забывая о собственных травмах. Долго так продолжаться не могло, а терпение Долохова оказалось не безграничным. Один точный удар в область затылка и мисс Мараллес рухнула сломанной куклой к подножью одного и памятников. - Есть идеи? - мужчина еще выше закатал рукава рубашки. Все еще спокойный, даже перед лицом надвигающейся угрозы. - Зомби, погибшего насильственной смертью не остановить пока жив его убийца. - Щелкнула пустая обойма, доказывая безысходность всех стараний. - Значит по старинке. - Злое веселье исказило и без того не красивые черты, когда он подхватил мачете. Едва заметное движение руки и голова Энрике покатилась вниз по холму, подскакивая как бейсбольный мяч. Сукровица, кровь и остатки чего-то темнее и гуще, забрызгали лен рубашки, но не смогли стереть веселого азарта с лица Долохова. - Не поможет — Анита все еще пятилась назад, оттаскивая за собой невменяемую от страха Натали. Зомби, лишившийся головы, шатнулся, восстанавливая равновесие и снова двинулся в их сторону. На следующем ударе мачете застрял в плече. - Нет, но даст вам время добежать до моей машины — он швырнул ключи в их сторону, даже не заботясь о том, поймают ли. - Зеленый Рейнджер. В багажнике канистра бензина, в бардачке спички. - А … - договорить он не дал, дергая клинок на себя и освобождая лезвие. Да что со мной будет? - Рывок откинул тело Энрике на пару шагов назад. - Не я его цель. Новый взмах мясника и Анита сорвалась с места не желая смотреть туда, куда придется удар. Она бежала, бежала так, как если бы за ней гнались демоны, потому что видела дикий, безумный огонь в его глазах. Она знала таких, как Долохов, видела такой же огонь в глаза одного из друзей Эдуарда. Знала, ничем хорошим для нее это не закончится. Таких нельзя оставлять живых. Их отстреливают, как стреляют бешеных собак. Потому что таким наплевать на тех, кто их окружает. Они живут в собственном, чуждом и чудовищном мире. Мире, где нет чувств, где наплевать на жизни и есть только разум, холодный расчет. Для них нет других, есть только цель и ее нужно устранить. Идеальные убийцы. И он был именно таким. Для него не имеет значение жизнь Натали Котс, только цель перед его глазами. Зомби, вампир, оборотень или обычный человек — не имеет значение. Цель должна быть мертва. А те, кто пострадают вскользь... Не их день и только. А значит Анита должна бежать. Быстрее, за этой чертовой канистрой. Пока еще есть шанс спасти, не позволить холодной тьме забрать последнюю жертву перед рассветом. *** - Значит только Аниматор? - Хватит с меня, навоевался уже... Все было кончено... Но разве не с этого все только начинается? Шесть черных абрисов человеческих фигур так и остались не замеченными. Растворились с первыми лучами солнца, спрятались в темноте холодных могил. Остались выжидать прихода новой тьмы... Что бы снова выйти на охоту. *** - Как ты узнал? - Бабы...от вас одни не приятности...