***
Накануне вечера я быстро улеглась в постель, чтобы сегодня встать с утра пораньше. Я не могу пропустить этот день. Выбираюсь из холодной постели, и бесшумно выхожу из нашей с Прим комнаты, периодически вдыхая воздух через рот, на цыпочках иду мимо спальни родителей. Скрип половицы под ногой выдает меня с потрохами, но, видимо, родители так измотались за вчерашний день, что выстрелом не разбудишь их. Рано или поздно, все же придется рассказать все, но не сейчас. В коридоре нахожу сапоги, удобные для бега. Накидываю легкую кожаную куртку поверх мешковатой рубашки, торчащие углы которой заправляю в поношенные брюки. Солнце не успело даже выглянуть, не то чтобы прогреть замерзшую землю лучами, а я бегу на край Дистрикта. Лишь бы не сбить дыхание. Останавливаюсь возле забора и обращаю ухо к нему, вслушиваясь, подключен ли ток. Не услышав характерной вибрации по проводам, с опаской перемахиваю одну ногу, затем другую. Чуть сбавив шагу, иду на место встречи, куда он велел прийти, и сразу издалека вижу сутулую фигуру у ствола дерева. Честно говоря, он не ожидал меня увидеть, но свое мнение оставляет при себе и, незаметно качнув головой, углубляется в лес. Следую за ним. — Кто-нибудь видел тебя? Черт, а я и не смотрела по сторонам. Меня больше волновало успеть ко времени. Провинившись, мямлю тихое «нет». — Куда мы идем? — парень нарочно игнорирует вопрос и продолжает идти вперед. Мы долгое время плутаем по лесу, что возникает сомнение, будто он хочет избавиться от меня. Однако прежние подозрения улетучиваются, следует парню наклониться к сгнившему пеньку и вытащить оттуда лук с колчаном стрел. Отец как-то рассказывал, что умел изготавливать лук, но давно забросил это дело. А оружие в Дистрикте давно как запретили продавать, тем не менее, продолжают это дело. — Пойдем, начнем со стрельбы. Посмотрим, есть ли у тебя шансы в лесу, — фыркнув про себя, он приближается ко мне. — Встань в то положение, где тебе будет удобнее попадать вон то дерево, — он пальцем указывает на неподалеку стоящее дерево. Перекладывает мне в руки лук и одну стрелу, а сам отходит к большому камню и усаживается на нем. — Лук держи в левой руке в горизонтальном положении, а стрелу в правой, при этом лук должен касаться подбородка. Накладывай стрелу на тетиву и тяни на себя, внимательно следи за тем, чтобы направляющее перо было направлено от лука. Левую руку согни, чтобы кисть была максимально приближена к шее, а предплечье и плечо должны образовать острый угол. Погоди. Он вскакивает с камня и подходит ко мне. Взгляд его устремлен на положение рук, и неодобрительно цокает языком, будто я совершила ужасную ошибку. Я позволяю ему изменять положение моих рук, практически не двигаясь на месте, и он, довольный сделанной работой, разрешает мне пустить первую стрелу, которая пролетает мимо от дерева. — Пробуй еще раз. Парень протягивает еще одну. Принимаю прежнее положение и отпускаю тетиву, на этот раз стрела входит в кору дерева. — Недурно… Кстати, я так и не узнал твоего имени, — он внимательно смотрит мне в глаза. — Китнисс, — тихо произношу имя. — Как-как? Кис-кис? — Кит-нисс! — по слогам проговариваю ему свое имя, отчего парень хохочет. — А твое имя какое? Лицо его становится серьезным, что мне становится страшно, но парень твердым тоном выдает свое имя: — Гейл. Пытаюсь припомнить хоть кого-нибудь с таким именем, но в голове пустота, кроме нее — ничего. Чуть покачнувшаяся ветка привлекает мое внимание; по ней беззаботно разгуливает белка, не страшась, что в любую минуту ее жизнь может оборваться таким образом. — Стреляй, — шепчет мне на ухо Гейл и выжидающе переводит взгляд с белки на меня и обратно. Натягиваю тетиву на себя, и стрела сбивает белку на землю. По глазам вижу, что удивила его, но вида не подает. С тем же бесстрастным выражением лица подходит к мертвой тушке, взвешивает в руке и кладет себе в сумку. — На сегодня обучение закончено. С протянутой рукой велит мне вернуть лук и со стрелой наготове, двинулся вперед, в чащу. По пятам следую за ним.***
Меня поразило его мастерство в стрельбе. Он за один час набил сумку зайцами и белками. Половину он словил в сотворенных его же руками капканах. Я с замиранием сердца внимательно смотрела, как его стрела в полете точно и верно поражает тело дичи. — Солнце уже склоняется за горизонт, надо перебираться ближе к Луговине. Без слов доверяюсь его знанию по местности. Доходя до первоначального места, он аккуратно укладывает лук с колчаном в трухлявый пень, и вместе возвращаемся на Луговину. Гейл, разлегшись на первых появляющихся пучках травы, рассуждает вслух: — Ты когда-нибудь ненавидела так яростно Капитолий? Не возникала мысль взять и убежать или поднять мятеж? Я опасливо оглядываю поляну, но никого в округе не вижу, кто бы мог услышать подобное заявление. — Здесь можно не бояться высказывать свое мнение. Никто здесь не сможет ни услышать, ни увидеть. Так ответишь на вопрос? — парень с любопытством вглядывается в мое лицо. Поежившись, скрываю лицо в согнутых коленях, обхватывая их руками. — Слишком рискованно. У меня дома маленькая сестренка, она не протянет в лесу и дня. — Да… меня дома каждый вечер ждет мама и младшие братья с сестрой. Рик, Рори и Пози. Отец наш погиб на шахтах, и мне пришлось в восемь лет взять обязанность прокармливать семью. Я не могу из года в год жить в страхе за них, возможно, сбежать это не плохой вариант. Намного лучше, чем сидеть сложа руки и смотреть, как умирают от голода. Не дождавшись моего ответа, он привстает и, закинув сумку за спину, бредет к забору. Уже ближе к моему дому, я осмеливаюсь задать вопрос: — Завтра во столько же? — Значит, ты не отбросишь мысль о добровольной нелегальной охоты, — сокрушенно качает он головой, и мне не понять расстроен он или нет. — В пять, ни минуты не позже. Уйду без тебя.