Выбор сделан

Спустя мгновение невероятной легкости Гарри оказался в уже знакомой абсолютной пустоте. Он не ощущал тела, не видел рук или ног, если честно, то он вообще ничего не чувствовал. Не было даже паники, как в прошлый раз. Только абсолютное безразличие. Зачем он здесь? Он должен тут кого-то встретить. Встреча? Точно! Родители! Только эта мысль сверкнула в голове, как пустота вокруг завертелась, окрашиваясь в различные цвета. Из нее выплыла приятная гостиная, оформленная в бежевые тона с вкраплением ярких пятен, таких как, например, малиновые подушки на диване, огромная картина на стене, полыхающий огнем камин. — Майкл? — Джеймс! Ну, с чего ты взял, что это будет мальчик? Я уверена, что у нас будет дочка! Хм... Роза? У Гарри перехватило дыхание. Это же его родители. Расхаживающий по комнате отец: волосы, как и у него, торчат во все стороны, за круглыми очками — смеющиеся карие глаза, уголки губ дергаются вверх, но хозяин сдерживает этот порыв и притворно хмурится. На диване сидит его мама. Она не скрывает улыбки, наблюдая за мужчиной. На ней просторное светло-зеленое платье, а рыжие волосы кажутся огненной волной, ловя отблески пламени из камина при каждом движении головы. Ох, не может быть! Они выбирают ему имя? Ну, тут выиграет папа. Он совершенно точно мальчик. — Лил, это наследник рода Поттер! Какая дочь? — Джеймс важно поправил очки и принял напыщенный вид, задрав нос к потолку. И тут же получил подушкой, — ай, Лилс! — укоризненный взгляд получился откровенно плохо. — Да с чего такая уверенность? Или, — тут женщина хитро прищурилась, — У вас первый всегда мальчик? — Дай-ка подумать… — мужчина задумался и взъерошил волосы. Гарри широко улыбнулся, он тоже так частенько делал. Это приводило и так далеко не идеальную прическу в форменный бардак, — нет, не всегда. Но сейчас будет сын! Джереми? — Ну, нет. Эйлин? — Ладно, в честь отца будет Карлусом. Так и быть! — воскликнул Поттер. — Почему это в честь твоего? Может, в честь моего отца? — О! То есть ты согласна, что это мальчик? — Джеймс! — женщина потянулась за второй подушкой, но веселье прервал стук в дверь. Взрослые переглянулись и тут же стали серьезными. Ведь за стенами дома шла война. — Охранные заклинания потревожены не были. Это должно быть свои, — но, несмотря на эти слова, Джеймс Поттер закрыл собой сидящую на диване жену, аккуратно вытащил палочку, сделал пару взмахов перед дверью и облегченно вздохнул, — это Альбус, — мужчина открыл дверь и в дом действительно вошел улыбающийся директор. — Доброго вечера, — несмотря на войну и ситуацию в стране, профессор всегда старался смотреть на вещи позитивно, заряжая верой в лучшее своих подчиненных. Однако сегодня улыбка директора не коснулась глаз, обеспокоенность не могли скрыть даже очки половинки. — Здравствуйте. Что-то случилось? Сириус? Ремус? Питер? — миссис Поттер взволнованно теребила в руках бахрому подушки. — Да, к сожалению, действительно произошло. Нет-нет, никто не пострадал, — поспешил успокоить женщину профессор, — садись, Джеймс. Это очень важно. — Ох, чаю? — Не стоит, я ненадолго. Несколько часов назад я проводил собеседование на должность преподавателя прорицаний. Было произнесено пророчество. О ребенке, что родится на исходе седьмого месяца. Возможно, это коснется вас, — директор сел в кресло и, откинувшись на спинку, с чувством процитировал: — «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца. И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...» Гарри широко распахнул глаза. Пророчество? Про него? Но... Это же неправда? — Что?! — женщина от возмущения подскочила с дивана, — чушь! Ребенок еще даже не родился! «Отметит его как равного себе?», «Не будет знать всей его силы?», «Ни один не может жить спокойно?» Это что, шутка? — Альбус, ты же знаешь, пророчества — весьма туманная и непонятная штука. Никто не может дать гарантий, что это именно про нашего ребенка, кто знает, может, оно не исполнится в ближайшие пару сотен лет! Если оно вообще исполнится, — Джеймс успокаивающе сжал руки на плечах жены, — спокойно, Лилс! — Это еще не все. Пророчество было подслушано. Если донесут Волдеморту, то за вами и вашим ребенком может начаться охота. Хотя бы просто для того, чтобы исключить любую возможность его поражения. — Н-но... как же так? Он будет охотиться за нами? А как же Лонгботтомы? У Алисы примерно тот же срок... — с лица женщины сбежали все краски, казалось, поблекли даже волосы. Она нерешительно обернулась к мужу за поддержкой, — Джеймс? Что нам делать? Бежать из страны? — Не волнуйтесь, Лонгботтомов я тоже предупрежу. А вам я предлагаю провести ритуал Хранителя. — Фиделиус? На этом моменте воспоминание начало истаивать. Гарри попытался закричать, позвать родителей. Но ни звука не вырвалось из его горла. Надо признаться, мальчик не знал, так ли должно быть, он к своему стыду и не подумал почитать хоть что-нибудь про ритуал. Картинка тем временем сменилась. Та же гостиная. Но теперь в ней не чувствовалось той невероятной атмосферы, что в первый раз. В комнате была лишь Лили Поттер, она казалась смертельно уставшей и чем-то очень сильно обеспокоенной. Женщина металась по комнате, заламывала руки и периодически поглядывала на часы. Но вот раздался приглушенный хлопок и в гостиной появился мужчина. — Джеймс! — рыжеволосая тут же бросилась к нему, тщательно осматривая и ощупывая на предмет ран. Но ничего страшного не было, лишь волосы были взъерошены сильнее обычного, частично оторван рукав у мантии, пара царапин, — как ты? Не пострадал? Ничем не зацепило? — Лилс, солнце мое, я в порядке. Ничего серьезного. Наши все живы, хотя некоторых сильно задело. Я тебе все расскажу, только схожу и освежусь, хорошо? — мужчина легко поцеловал жену в нос и взбежал по лестнице на второй этаж. Когда он спустился, на журнальном столике стояла вазочка с пирожными, остывал чай. — Как малыш Гарри? Опять не дал тебе поработать? — Да какая там работа! Джеймс, я прекрасно владею палочкой. Я могу, как и раньше, быть активной боевой единицей ордена. — Лили, не заставляй нас снова ссориться по этому вопросу, а не то разбудим Гарри. Ты лучший зельевар из всех нас. А зелья нам жизненно необходимы. Более того, подумай о сыне. Если с тобой, не дай Мерлин, что-то случится, он лишится матери. — Но Алиса… — Алиса — квалифицированный аврор. К тому же, у Невилла есть бабушка. Не спорь, на поле боя я тебя не пущу. — Но я чувствую себя здесь абсолютно бесполезной. И... я ужасно боюсь, — женщина с отчаянием посмотрела на мужа, — Гарри ведь и правда родился на самом исходе седьмого месяца. А вдруг... вдруг пророчество, вдруг оно… — Лили, — Джеймс слегка встряхнул женщину за плечи, — успокойся. Мы что-нибудь непременно придумаем. А пока мы под Фиделиусом. И дом окружен всеми защитными чарами, какие мы только знаем. Потерпи немного. Скоро мое полное совершеннолетие, можно будет заняться восстановлением мэнора. А пока я попрошу Сириуса дать тебе доступ в библиотеку их рода. Возможно, ты найдешь там что-нибудь полезное. Договорились? — Прости, эта ситуация слишком давит на меня. Война, угроза для сына, ты постоянно рискуешь жизнью, приходя домой иногда в полуразобранном состоянии. Джейми, это все слишком ужасно. На минуту в комнате повисло молчание. Оно тяготило обоих. К счастью, у женщины было чем порадовать своего мужчину. — Джеймс, я чуть не забыла! У нашего сына был первый магический всплеск! Как тебе? — Лили повернула голову, словно хвастаясь ядовито розовой прядкой в волосах, — вся комната была такого цвета, представляешь? Еле восстановила ее. — Ого! Это чудесно! Наш сын — маг, да еще какой, — и мужчина рассмеялся, с радостью сбрасывая накопившееся напряжение, — и раз уж Гарри спит, у меня есть очень интересное предложение! Далее Гарри подхватил уже знакомый вихрь магии. Мгновение абсолютной темноты и вот мальчик уже парит в незнакомой комнате. Комнате, надо признать, крайне странной, темной и несколько мрачноватой. И лишь спустя пару минут он с удивлением узнал в ней все ту же гостиную дома родителей! Только окна, двери, камин, да и вообще стены были завешаны черными гобеленами. Мебель и ковры из комнаты исчезли, обнажив темный дубовый паркет. А в центре помещения ползали на коленях его папа и мама. Только и они выглядели крайне странно, как будто в противовес темноте в комнате одевшись во все белое: белые брюки, белые кофты, тапочки тоже были белыми. Белыми были и свечи, стоящие кругом, и линии, нарисованные белоснежным мелом. Но самым диким были их прически. Нижняя часть затылка была у обоих выбрита, волосы женщины подняты в высокий пучок, открывая взгляду цепочку странных символов, начинающихся у основания черепа и спускающуюся вниз, за ворот одежды. И они тоже были белыми. В этот момент мальчик по-настоящему испугался. Ему вдруг показалось, что и родители тоже уже такие белые, совсем как покойники. Но вот мужчина выпрямился, крадучись подобрался к увлеченной женщине и резко поднял ее на руки. За что, спустя мгновение, и получил по этим самым рукам. — Джеймс! Найди в себе хоть каплю серьезности! Этот ритуал решит все! — Лилс, какая ж ты зануда. И за что только люблю? — патетически воздев глаза к потолку, пробормотал глава семейства. — За то, что писала за тебя эссе на седьмом курсе, — фыркнула рыжеволосая, освобождаясь из приятных оков. — На седьмом курсе были эссе? Какой ужас! Это же седьмой курс, какие эссе… — ворчал Джеймс, следуя по пятам за женой, проверяющей правильность написания рун. Лили обошла круг целиком и развернулась к мужчине. В ее глазах больше не плясали смешинки. — Джеймс, ты можешь еще отказаться от участия. — Ты же знаешь, ни за что на свете. — Но если… если то, чего мы боимся, произойдет, Гарри останется сиротой. — Лили, у нашего сына будет Сириус, будет Алиса. Ремус, Питер, Фрэнк! Чета Уизли... Дамблдор с его орденом, в конце концов! — женщина отвела взгляд, она была категорически не согласна, последний месяц они только и спорили на эту тему, но переупрямить мужа она так и не смогла. — Пора начинать. Дальнейшее напоминало Гарри сатанинские обряды принесения в жертву. Почему-то он представлял себе их именно так. Его мама внесла в комнату свёрток, завернутый в белую простыню, аккуратно положила его на центральный символ и убрала ткань. Парень зажал себе рот руками, совершенно забыв, что все равно не сможет произнести ни звука. В центре комнаты лежал маленький ребенок, на его животе белой краской были выписаны символы. Малыш открыл ярко-зеленые, такого же цвета как у него самого, глаза. Это несколько успокоило мальчика, не будут же родители убивать его, верно? Или приносить в жертву? Отдавать темным силам? Пока средний Поттер паниковал, а младший мирно вертелся на одном месте, старшие затянули странный речитатив, выписывая палочками причудливые фигуры. Бежали секунды, слова произносились все быстрее, а движения палочек все более резкими, пока в какой-то момент не остановились. В ту же секунду замолчали и голоса. А руны начали наливаться чернотой. Потемнели так же и свечи на полу, и даже одежда магов. Как только исчезло последнее пятнышко белого цвета, Джеймс Поттер провел палочкой по ладони, делая маленький надрез, и протянул руку точно над животом ребенка, так, чтобы капли крови падали на рунный рисунок: — Я, Джеймс Карлус Поттер, Глава рода Поттеров, дарую свою магию, душу и жизнь Наследнику рода Поттер, — и, выпрямившись, вышел за пределы рунного круга. — Я, Лилиана Роза Поттер, в девичестве Эванс, дарую свою магию, душу и жизнь Наследнику рода Поттер, — женщина полностью повторила действия мужа. Как только прозвучало последнее слово, символы стали исчезать, постепенно светлея. Ни на телах, ни на полу не осталось ни единой руны, даже раны с ладоней исчезли. Лили подхватила ребенка и унесла наверх в детскую, оставив Джеймса возвращать гостиную к первоначальному виду. Ритуал был завершен успешно, ребенок защищен, а об остальном они подумают завтра. Уже знакомая смена декораций, и ошарашенного Гарри встречает звонкий детский смех и... собачье повизгивание? У них была собака? И точно, в знакомой гостиной на ковре у дивана сидела огромная лохматая черная собака, за шерсть которой цеплялся карапуз-Гарри. Вокруг были разбросаны различные машинки, паровозики, дракончики, издающие звуки кубики и многое другое. Игрушки, которые привлекали малыша, периодически начинали парить вокруг, и тогда пес старательно делал вид, что вот-вот схватит их. Все это веселило видимо не только наследника рода Поттеров, но и шебутную животину. Но вот летающие, меняющие цвета и поющие игрушки сорванцу надоели, он решил освоить искусство верховой езды на своем четвероногом друге. Такое происходило явно не в первый раз, потому как собака, до этого спокойствием не отличавшаяся, совершенно неподвижно замерла, распластавшись на животе и абсолютно не реагируя на попытки ребенка выдернуть клок меха с ее боков. — Гарри! — к мальчику подбежала женщина и подхватила его на руки, — Сириус! Ты же взрослый! — невидимо-неслышимый Гарри поперхнулся в тот момент, когда пес вдруг вытянулся, лишился шерсти и превратился в молодого мужчину. Мужчина с виноватым видом подергал себя за кудрявую прядку. — Ну, Лилс! Ну, ты чего? Я же рядом, ничего не случится. — То, что ты рядом, и напрягает больше всего! — Вот так вот, Сохатик. Закончилось веселье, — посочувствовал мужчина мальчику и, махнув рукой, направился к другу. — Джеймс, вечно она так. А я тебя предупреждал, не жди от старост ничего хорошего. — Сириус, друг мой, хватит все на мою жену заглядываться. Найди себе свою и ворчи на нее хоть круглосуточно! — рассмеялся в ответ Поттер. — Эээ, нет, друг. Жена — это семья, а семья — это непременные дети. Лучше поговорим о чем-нибудь другом. А то детьми меня мать давит жуть как. — Да уж. Вальбурга Блэк — страх и ужас, — старший Поттер поежился, — ты там держись, Бродяга. В нашем доме всегда рады тебе, так что если совсем заклюет — милости просим. — Лучше в мэнор пожить пригласи. — Да как будто это так просто. Ты же знаешь, там к черту слетела вся защита после убийства родителей. Ставить новую — это дневать и ночевать там. А у меня семья, ребенок, за которым Этот гоняется. Нанять мастеров? А крысы там не будет? Не в обиду Питу. Так что я восстанавливаю потихоньку прежнюю, благо, что не успел все забыть. — Ну, это на два-три года. Но, Джеймс, про мэнор твой ты мне уже пятый раз рассказываешь, причем даже слова почти не меняешь. Признавайся, что ты тут натворил? Я тебя с одиннадцати лет знаю, так что можно сразу правду, — и, глянув на спустившуюся Лили, замершую на последней фразе, пробормотал, — значит, Лилс тоже участвовала. Что-то все совсем не очень... Леди Поттер, как же вы о ребенке не поду... нет! Только не говорите мне, что вы сотворили что-то для его защиты? — Блэк замер, как будто ждал, что вот сейчас его непутевые друзья отметут его подозрения и все снова станет хорошо. Нет, Блэк был очень рад дополнительным гарантиям и шансам для крестника, но, зная манеру Лили перестраховываться во всем, ожидал худшего. И, похоже, опасался не напрасно, он только надеялся, что все можно отыграть назад. — Как Гарри, Лил? Как тебе удалось его уложить? — Не смей игнорировать вопрос! — сейчас в Сириусе как никогда узнавался член семьи Блэк. Семьи вспыльчивой и темной, — Сохатый, если ты сейчас... если вы сейчас не сознаетесь, я найду способ выяснить это, — после столь сильного всплеска эмоций запал прошел, и маг устало опустился обратно в кресло, — поймите меня. Вы мои самые дорогие друзья. Я тоже могу беспокоиться. Поттеры переглянулись. Рассказывать было опасно. Ничего не говорить не менее опасно. Лили мотнула головой, как бы говоря: «Нет, слишком опасно». Джеймс в ответ нахмурился и потер переносицу — «Он хороший друг. Он не выдаст». В ответ склоненная набок в задумчивости голова — «Он слишком непредсказуем, а вопрос слишком серьезен». Твердый взгляд — «Я доверю ему свою жизнь». Резкий рывок плечом — «Твою жизнь! Не сына!». Легкое прикосновение к ладони — «Просто поверь мне». Слегка прикрытые веки — «Он твой лучший друг, тебе решать, насколько он надежен, но я бы говорить не стала». Неизвестно, как долго длился бы этот безмолвный диалог, если бы Сириус не сдался первым: — Непреложный обет устроит? Поттеры одновременно кивнули. — Прости, друг, я знаю, что тебе можно верить как никому другому, это только страховка. Это очень важно. — Да понял я уже! — Обещаешь ли ты, Сириус Орион Блэк, что никому не передашь информацию, которую сейчас узнаешь от нас? — Обещаю, — ярко золотые нити вылетели из палочки Лили и обвили запястья магов. — Ритуал Далькара. — Ритуал Далькара? Что еще за… что?! Вы сделали что?! — Сириус подскочил и сделал пару кругов по комнате. То, что он почти отрекся от идеалов семьи, вовсе не говорило о том, что он невнимательно изучал книги из домашней библиотеки. Его отречение носило скорее светский характер. Он не понимал и не принимал политических взглядов своей семейки, но вот Наследником он оставался. Хотя мать периодически грозилась лишить его статуса, но они оба понимали, что это лишь слова. Политика политикой, а род важнее всего, да и передать титул было больше некому. — Джеймс, откуда вы вытащили этот ритуал, скажи мне? Нигде, кроме нашей библиотеки, найти его просто невозможно! — Ты же сам предоставил мне неограниченный доступ в нее. А в начале года открыл ее и для Лилс. — Вот и делай добрые дела! Так. Ладно. Нашли. А посоветоваться со мной? Сказать о намерениях хотя бы! — Ты бы не позволил, Сириус. А Волдеморт уже совсем сошел с ума. Ты же слышал, он бросил все силы на наши поиски, обещал все блага тому, кто выдаст. Гарри для меня важнее всего на свете! — Лили, я темный маг из темного рода. Нет, не так. Я обученный темный маг с даром ритуалистики! Я провел бы ритуал за вас, подстраховал бы, да мало ли что? — Так цену за ритуал платил бы ты и весь твой род. Это неприемлемо. Не хватало еще на чужой род повесить откаты. — Ладно, мораль и все такое, но о ребенке-то вы подумали? Что если Этого все-таки прикончат раньше? Встретятся Дамблдор с Волдемортом на узкой тропинке, и все, и нет больше угрозы. Или смертельная ситуация возникнет, когда он случайно на лестнице споткнется и свернет шею на ней? Как он потом будет магии доказывать необходимость ритуала? Очищать себя от клейма Предателя крови? Вас-то рядом не будет уже. А если в течение десятка лет смертельная ситуация не возникнет? Вас просто распылит по нашей замечательной Англии! А Гарри на всю жизнь останется бесплодным сквибом. Вы этого желаете? — Неужели ты бросишь крестника, если такое произойдет? — Разумеется, что нет! Но... — Я хочу, чтобы мой ребенок жил — сквибом, бездетным, но жил, понимаешь? И он будет жить, спасибо твоему предку. — Вы сумасшедшие, просто сумасшедшие. Вы же понимаете, что ритуал не проверен, что его составил мой далекий пра-пра-пра, и что неизвестно, как эта защита вообще будет действовать. Вы все правильно сделали-то? — Не бухти, все было как по нотам. — Мне просто необходимо выпить... Опять переход и опять знакомая гостиная. За окном ночь, в комнате никого. Но вот раздался звук разбившегося стекла и все моментально изменилось. В помещение влетел Джеймс Поттер, на ходу колдуя заклинания. Дверь сорвало с петель, в проеме появилась высокая фигура, закутанная в плащ. Быстрый обмен заклинаниями и крик Поттера: — Лили! Это Он! Хватай Гарри и беги! Эта секундная задержка стоила жизни старшему Поттеру. Ярко-зеленый луч заклинания попал точно в грудь мужчины, красноглазый равнодушно переступил через тело и направился наверх. Онемевшего от ужаса Гарри потянуло следом. Из детской был слышен крик Лили Поттер, пытавшейся уйти с ребенком с помощью аварийного портала. — Ты можешь даже не пытаться. Над домом антипортальная сеть, — Волдеморт неспешно вошел в комнату. Он явно наслаждался паникой женщины, закрывавшей собой кроватку с ребенком, — отойди и не пострадаешь. — Нет. Нет! Не Гарри, только не Гарри! — в голове ведьмы билась единственная мысль о спасении ребенка, — Убей меня, но не трогай Гарри! — очередной ярко-зеленый луч оборвал жизнь Лили Поттер. В глазах Гарри-малыша, до этого смирно стоявшего у прутиков кроватки, начала сгущаться тьма, он еще не понимал, что остался сиротой, но чувствовал, что произошло что-то непоправимое. Но Гарри-школьник ничего этого не видел, он неотрывно смотрел на тело матери и бездумно шептал: «Нет, нет, нет, так не бывает, не может такого быть, это неправильно, невозможно». Он не видел ни попытки убийства младенца, ни рассыпающегося прахом Волдеморта. Только понял, что его тянет назад, в реальность, и отчаянно сопротивлялся этому. Но воспоминание исчезало, растворялось как дым, и через секунду парень очнулся в ритуальном зале американской школы магии. — Нет. Нет! НЕТ! *** В зале было тихо. Присутствующие в нем пристально следили за ходом ритуала. Мастер монотонно читал катрены, иногда странно посматривая в сторону Поттера. Целитель хмурилась, она была против участия детей в ритуалах. Директор выглядел расслабленным и абсолютно спокойным, однако не отрывал напряженного взгляда от своих студентов. Кристиан буравил спину друга и отсчитывал в уме минуты прошедшего ритуала. Мальчик старался выглядеть спокойным и уверенным в себе. Однако внутри него бушевал вихрь эмоций. Здесь! Сегодня! Прямо сейчас! Его первый ритуал! Пусть несложный, пусть он только свидетель, но он обязан сделать все четко и чисто, ведь тут его отец! Дома Кристиан постоянно слышал, что род Лестер — род ритуалистов и магов Крови, что специалисты их рода лучшие в Америке, что он тоже обязан быть лучшим, ведь он — Наследник. С малых лет мальчик присутствовал на огромном числе обрядов и ритуалов, проводимых в семье, но никогда еще его не допускали к участию в них. Поэтому он совершенно не удивился, увидев отца в школе, понятное дело, что он беспокоится. Но вот отведенное время заканчивается, сияние над рунами потихоньку гаснет, голос профессора становится тише, свидетели отходят на пару метров от круга, вычерчивая руну связи прямо в воздухе, а за ними, как на привязи, идут их подопечные. Вот они выходят из круга и делают сильный вздох. Верно, ведь там они были по ту сторону жизненной грани, можно сказать, что и не жили. Кристиан оборачивается и кидает гордый взгляд на отца: «Он справился!». Но каково же его разочарование, когда он понимает, что отец даже не смотрит на него. Даже не оборачиваясь, мальчик знает, на кого устремлен взгляд его отца. Вечно этот Поттер! Гнев поднялся душной волной, кулаки сжались от еле сдерживаемой злости. Как же Кристиан ненавидел своего соседа. Отец смотрит на этого, когда его сын, его наследник, только что участвовал в первом ритуале. Это несправедливо! — Поттер, ты..! — не успевает он закончить свою обличительно уничижительную речь, как его останавливает полный отчаяния вопль. Его сосед рвется из рук профессора Дорфа, удерживающего парня от фатального шага буквально за грань. Кристиан в тот момент почти горел желанием подтолкнуть парня в бездну. К счастью мальчика, Поттера моментально усыпила целительница и, бросая осуждающие взгляды на напряженного директора, исчезла вместе с подопечным. — Похоже, они ожидали, что что-то такое может произойти, — тихий шепот на ухо от верного друга. — Ожидали? — первокурсник внимательно оглядел взрослых, — Ерунду говоришь! А если и ожидали, то пусть бы не мешали ему тогда! — Лестер, ты дурак! — Что? Что ты сказал? Это. Был. Мой. Первый. Ритуал. Так почему отца интересует только этот припадочный?! — Да не интересует его твой Поттер! Ритуал пошел не так… — Как это не так? — от шока мальчик даже несколько позабыл о своей злости. Но в ответ его друг лишь качнул головой в сторону взрослых. — Что там произошло? Почему ты частично поменял ход ритуала? — Парень, — профессор Валкевич неопределенно махнул рукой за спину, — выпал в воспоминания. Пришлось корректировать ритуал. И я, честно те… — опять про Поттера! Да сколько можно-то?! — Пааааааап! А пойдем я тебе комнату покажу? — Кристиан, почему перебиваешь взрослых? Веди себя прилично. Михаил, прости, я загляну к тебе в ближайшие дни, — мужчина вежливо кивнул профессору и обернулся к сыну, — сначала Майкла следовало бы отвести в медпункт, ты так не считаешь? — Нет! С Майком все в норме! А там этот. Не пойду туда! Сам иди, если тебе так интересно! — Ну, мне и правда интересно, так что, пожалуй, проведаю-ка я его, — с этими словами мистер Лестер-старший развернулся и бодренько направился в сторону больничного крыла. — Нет, — перед ним стоял его сын, расставив руки в стороны, пытаясь загородить весь коридор. — Что нет? — мальчик замялся, сказать отцу «Ты туда не пойдешь!» как-то... глупо. А вдруг еще разозлится? Просто ныть — тоже не вариант, отец жалобы не переносит. — Ты... пойдем смотреть комнату! И я покажу тебе парк! — Кристиан, я здесь учился, не думаю, что ты сможешь показать мне что-нибудь новое, чего я тут еще не видел, — все это мужчина говорил со скукой на лице, однако про себя искренне веселился. Его сын чрезвычайно предсказуем, даже не подумал, что тот мальчик, Поттер, кажется, вообще-то спит сейчас, и наносить визит не имеет смысла. Хотя парень его и правда заинтересовал. Мало того, что непонятно что произошло на ритуале, так Поттер, живя почти три месяца в одной комнате с Кристианом, еще никому не пожаловался и не потребовал поменять ему соседа. Вот уж воистину невероятное терпение. — Пап, он абсолютно неинтересный! Например, когда он читает, то заваливается на кровать прямо в верхней одежде, как варвар. А иногда бормочет себе что-то под нос, особенно когда делает домашку. Постоянно играется с палочкой или торчит над талмудами по зельям! Да у него и друзей-то нет. А еще... — в течение всего этого монолога желание познакомиться с Поттером у мужчины только возрастало. Мальчик, так сильно заинтересовавший его сына, однозначно очень интересный человек. Кристиан говорил все так уверенно, что можно было подумать, он следит за своим соседом. Кажется, он про домашних не узнал столько, сколько про Поттера за какие-то пару месяцев, — Нелюдимый, невоспитанный хам! Тебе, пап, совершенно не стоит знакомиться с ним. — Я понял тебя, сын. Я бы с удовольствием послушал бы ещё про твоего соседа, но мне уже пора бежать. Поздравляю с первым ритуалом, Кристиан. Ты справился великолепно. А теперь отведи все-таки друга к профессору Гарсии, договорились? — и, получив в ответ кивок и заверения, что будет регулярно писать, мужчина направился к выходу с территории, оттуда можно спокойно аппарировать домой. *** Открыв глаза, Гарри обнаружил над собой странно знакомый потолок. Где же он его видел? Дурсли? Нет, там была изнанка ступенек. Общежитие? Но там потолок бежевый, а не белый. А больше он нигде и не был. А! Больница. А что он тут делает? Словно в ответ на этот вопрос, память услужливо вывалила на парня ворох воспоминаний. Одеяло моментально отлетело в сторону, Поттер запрыгнул в штаны, накинул рубашку и бросился к двери. И уже оказавшись в коридоре, понял, что бежать-то и некуда, родители погибли десять лет назад, а все то, что он видел ночью — лишь воспоминания. Мальчик вышел из замка. Солнечные лучи больно резанули по глазам, но парень и не заметил этого. Он был слишком сильно шокирован. Живя с Дурслями, он часто придумывал себе образы родителей. Но до этой ночи не воспринимал их как настоящих людей, когда-то существовавших в этом мире. Для него они всегда были некими безликими, идеальными людьми. И только там, в воспоминаниях, он наконец-то познакомился с ними. Их характер, привычки, внешность, голоса. Все это, казалось, отпечаталось в его памяти, и понимание, что никогда он с ними не встретится больше, не услышит мамин смех, не увидит улыбку отца, не сможет их обнять, это понимание осколками надежды впивалось в сердце, раня его. Они отдали за него буквально все, что имели. Так бредя, он столкнулся с кем-то, но даже не понял этого, лишь поднялся и побрел дальше, смотря перед собой пустым взглядом. — Поттер! Что за неуважение? — Лестер был настроен на словесную перепалку и не собирался упускать шанс поязвить всласть. Мало того, что отец вчера проявил интерес к этому лохматому, так еще и Майкл нудел сегодня все утро, что он предвзято относится к Поттеру. Но увидев неживой взгляд своего соседа, отметив механические и неловкие движения, даже не нашелся, что сказать. Перед глазами вдруг всплыл ночной ритуал и тот отчаянный крик по его окончанию. А в голове некстати завертелись слова Роджерса: «Семья — не то, над чем можно смеяться, Крис. Особенно, когда ее нет» Черт! Ну и ладно, он потом ему все выскажет, да! Однако, видя, что сосед уходит, Кристиан неожиданно даже для самого себя произносит, — Поттер... ты это... — он совершенно не представлял, что говорить, но немного прояснившийся взгляд соседа дал ему сил закончить, — в общем, что бы там ни произошло, держись... — Гарри нахмурился и тряхнул головой, приводя мысли в порядок. Удивленно глянул на Кристиана и внезапно выдал: — Спасибо. И знаешь, Лестер, меня зовут Гарри, — и стремительно убежал в сторону главного корпуса, оставив соседа недоуменно хлопать глазами. *** — Гарри? Проходи, присаживайся. Как ты себя чувствуешь? — профессор уже привык к внезапным появлениям своего негласного подопечного, так что обычно резко распахнувшаяся дверь не оторвала бы его от проверки работ учеников или варки зелья. Но сейчас был явно не тот случай, поэтому Эдвард отложил эссе и внимательно осмотрел парня. — Профессор, вам знаком ритуал Далькара? — Нет, не знаком. Что это за ритуал, Гарри? — Мои родители... там, в воспоминаниях, они провели этот ритуал, — мальчик обхватил себя руками за плечи, — Там выглядело все так страшно, — профессор вздрогнул, незнакомый ритуал — это всегда очень опасно. — Гарри, ты можешь мне подробно рассказать про него? Возможно, это что-то прояснит, — следовало выяснить как можно больше информации. — Я, честно, не очень много понял. Может, Вы просто посмотрите воспоминания? — Это невозможно, это не твои воспоминания, более того, это воспоминания, полученные в то время, когда ты был за гранью, тебе придется все рассказать, все, что ты смог запомнить. И если ты не против, я позову профессора Валкевич? Он один из лучших в области ритуалов, — в ответ на кивок мальчика Эдвард отстучал замысловатый мотив по металлической пластинке, — Михаил скоро будет, а пока, может, чай? — Профессор, Вы знаете что-нибудь о Сириусе Блэке? Он, кажется, мой крестный. — Крестный? Но почему ты тогда… — «жил у маггловских родственников?», но сказать такое было бы слишком жестоко, — Гарри, Англия далековато от нас. Поэтому о том, что там происходит, мы почти ничего не знаем. Но я попробую разузнать про твоего крестного, — в этот момент в кабинет вошли профессор Валкевич и тот же мужчина, что присутствовал вчера на ритуале. — Эдвард, зачем звал? Мистер Поттер? Добрый день, — пока мужчины устраивались, Гарри с интересом рассматривал отца Кристиана. Маг был высоким, худым, с острыми чертами лица, он был совершенно не похож на его беспокойного соседа. — Мистер Поттер, я Адриан Лестер, отец Кристиана Лестера. Приятно познакомиться. — Гарри Поттер. — О, поверьте, я в курсе! Мой сын очень много пишет про Вас! — на этих словах мальчик поморщился. Он примерно представлял, что именно мог написать Лестер про него. — Все знакомства и расшаркивания оставьте на потом. Эдвард, зачем звал? — проворчал куратор факультета ритуалистов. — Кхм, да, Гарри, расскажи про тот ритуал. Все, что помнишь. Как можно подробнее. И мальчик, старательно вспоминая детали, принялся рассказывать. К сожалению, он не помнил точно символов и не мог повторить движения палочкой. — Итак, подведем итоги. Родители провели над ребенком ритуал. Двое участвующих, белые одежды, ребенок в центре, на его животе тоже руны. Цвет рун сначала белый, в пике — черный, после окропления кровью родителей рун на ребенке, руны стали светлеть и после исчезли. Ритуал для защиты ребенка. Незнакомый ритуал, спроектированный неким Далькаром Блэком. Лучше всего было бы найти представителя этого рода и побеседовать с ним. Пока ничего нельзя сказать точно. А Вам, мистер Поттер, следует вплотную заняться контролем над силой! Неизвестно, как именно сработал ритуал. Согласны, мистер Поттер? — мальчик только покивал головой, — В любом случае, мне пора. Приятного дня, — и профессор величественно выплыл из кабинета. — Я, пожалуй, тоже поспешу. Мистер Поттер, было приятно с Вами познакомиться. — Может, все-таки чай? — глядя на несколько ошарашенного мальчика, предложил профессор.