III. По мелочи солгав

       Афина       Я рассмеялась.       – Что тут смешного? – спросил Алекс, но и сам он ухмылялся. Я познакомилась с ним несколько минут назад, но уже прониклась к нему симпатией.       – Да не могу представить себе королеву Эос непослушной девчонкой.       Все-таки правящая королева – взрослая, степенная женщина с безупречными манерами. И моя дальняя родственница, хотя я впервые увидела ее вчера, когда меня представили ей.       – Все мы когда-то были молодыми, – улыбка Алекса немного померкла. Уже не в первый раз я задумалась, что с ним не так. Привлекательный молодой человек лет двадцати пяти, то есть, мой ровесник, но иногда... – И вообще, этот случай вошел в легенды здесь. Даже я про него слышал.       Значит, действительно известное было происшествие, ведь Алекс, как и я, скорее всего, относился к небогатой аристократии, составляющей основную массу придворной среды. Вряд ли он был доверенным лицом монархов.       – Кстати, Афина, я так и не спросил тебя, чем ты занимаешься, кроме того, что злоупотребляешь милостью ее величества, как и все мы тут.       – Вообще-то я учусь в университете магических наук. А во дворце я живу потому, что здесь жилье и питание бесплатно. Да, а сам ты что делаешь, кроме сидения на шее у ее величества? Ты не похож на тех, кто бездельничает целыми днями и проедает пособие.       – И слава богам, – поморщился Алекс, – потому что я пособия не получаю. Я целитель. Обычно работаю в дворцовом госпитале.       У меня глаза на лоб полезли. Не слишком ли он молод для такой должности?       – Совсем никакого пособия? Тебя лишили дворянского звания, что ли?       Прозвучало грубовато, но предположить, что финансовое положение его семьи далеко от прекрасного, было бы еще невежливее.       – Моя семья…       – Привет, братик, познакомь меня с твоей приятельницей.       Я от неожиданности подскочила и обернулась. Сзади стоял и улыбался мужчина с короткими светлым волосами, почти такой же интересный, как Алекс, а то и еще красивее.       Алекс закатил глаза.       – Афина, это мой брат, Джей. Джей, это Афина, многоюродная кузина ее величества.       Джей элегантно поклонился. С его атлетической фигурой жест выглядел очень эффектно.       – Весьма польщен, миледи.       – О, нет-нет, я не имею титула «леди», – снова рассмеялась я. – Уже три поколения моей семьи не являются дворянами. Я лишь очень дальняя родственница королевы – даже не знаю точно, по какой линии.       – Признаю свою ошибку, – ответил Джей.       Тут подошел паж, подергал Алекса за рукав – видимо, его вызывали в госпиталь. Алекс раскланялся и ушел.       На несколько секунд мы с Джеем стояли в уютной тишине. Рядом с ним я чувствовала себя совершенно свободно, словно знала его уже много лет.       – Так вы изучаете магию, – заметил он наконец.       – У меня нашли довольно скромный дар, – вообще-то мой дар был выше среднего. Рекордный за многие годы на внешних планетах. – Но вы здесь, должно быть, привыкли к магии. Ведь при дворе у вас обитают кристаллотворцы.       Джей состроил странное лицо.       – Что, это неправда? – поинтересовалась я.       – Нет, просто я удивлен, что вы знаете о них, – и вот он снова включил улыбку на полную мощность. – Большинство придворных старательно забывают об их присутствии, тем более что они редко пользуются своими способностями на публике.       – А здесь они есть?       Признаться, меня охватило любопытство. На маленьком спутнике Сатурна, откуда я родом, кристаллотворцы были всего лишь легендой. Я слышала россказни про ужасных чудовищ или сказочно прекрасных нелюдей, но фактов не хватало. Я только знала, что даже слабейший кристаллотворец по мощи превосходит десятку сильнейших в истории человеческих магов. И я немного завидовала.       – Да они все тут где-то, – Джей оглядел толпу гостей на приеме, показал пальцем. – Видите вон там высокого мужчину, он еще с принцем-консортом беседует? Это лорд Кунцит.       Я посмотрела. Первый взгляд на настоящего живого кристаллотворца меня несколько разочаровал. Я ожидала чего-то более… необычного. Потом я навела маленькое заклятье усиления зрения, и изображение резко приблизилось, как если бы он стоял на расстоянии вытянутой руки от меня.       Его лицо с тонкими, аристократическими чертами было ослепительно красиво, а слегка раскосые серые глаза придавали ему неуловимо неземной чуждый вид. На секунду в его глазах сверкнула белым светом хорошо сдерживаемая мощь. Вдруг он посмотрел прямо на меня и вежливо кивнул. Я покраснела и уставилась в пол. Его внешность привлекала меня, но тем большее отвращение охватило меня от мысли, что на самом деле он не человек.       – Могу я пригласить вас на танец? – внезапно спросил Джей, отвлекая меня.       – Но… Вообще-то я не очень хорошо танцую, – выпалила я.       – Не беспокойтесь, моих умений хватит на двоих.       Он взял меня за руку и вывел в зал. Я заглянула в его сине-лиловые глаза и решила, что хочу узнать этого человека поближе. Жадеит       Прошло семь лет с того дня, когда я видел ее впервые. Но я ее не забыл.       Она стала совсем другим человеком и далеко ушла от той робкой девушки, что явилась ко двору для представления королю Эндимиону. Она повзрослела, обрела достоинство и уверенность в себе. Но и я на месте не стоял.       Странно было смотреть в ее лицо с высоты своего роста. Я-то помнил, как в коридоре она смотрела на меня сверху вниз, помнил ощущение ее руки в моей ладони на краткий миг перед дверями ее комнаты.       Интересно, что это за чувство? Музыка стала тише и медленнее, и я обнаружил, что прижимаю девушку чуть ближе. Не хотелось ее отпускать.       Это – любовь? И то же самое ощущают Кунцит с Цоизитом, когда смотрят друг на друга? И что же она обо мне думает? Оникс       Я наклонился и шепнул жене в ухо:       – Это на ужин?       Застигнутая врасплох, она дернулась, и мы оба чуть не угодили в больницу с сотрясением мозга.       – Сколько раз говорить, не делай так больше, – взмолилась она, прижав ладонь к груди. Но, судя по улыбке, сердилась она не всерьез.       – Прости, – покаянно шепнул я, обнял ее со спины.       – Ты невыносим, – проворчала Талина.       – Тогда зачем выходила за меня замуж? – я поцеловал ее в щеку.       – Наверно, мне нравятся невыносимые люди, – рассмеялась она и прильнула ко мне. – Да, это на ужин, если ты меня отпустишь и дашь доделать его.       Я убрал руки, занял свое место за кухонным столом и стал смотреть, как она готовит еду.       Когда я впервые прибыл на Марс, я и не мечтал, что обрету здесь счастье. Два-три месяца болтался я без дела, а потом встретил Талину, и все изменилось. Без сомнений, она – лучшее, что случалось в моей жизни.       Поначалу меня смущало, что я встречаюсь со смертной женщиной. Да, на опыте Кунцита и остальных я понял, что кристаллотворцы не так уж сильно отличаются от людей, но от внушенных с детства представлений нелегко избавиться. К счастью, Талина с самого начала дала понять, что ей без разницы, кто я. А больше у меня никого не осталось.       Насчет брака я тоже сомневался. Как правило, кристаллотворцы выбирали партнера на всю жизнь, достигнув возраста в четверть тысячелетия, а мне еще и ста пятидесяти не исполнилось. Но Талина настаивала, и я понимал, что к контрольной отметке моего двухсотпятидесятилетия она уже умрет. Одна из проблем проживания со смертными. Что бы я ни выбрал, нам дано прожить вместе лишь несколько десятков лет.       Я мог бы попробовать сделать ее кристаллотворцем… но не осмелился. Если попытка провалится – а трансформация вполне могла убить ее, – я бы потерял и то короткое время, отведенное нам. Я не мог допустить и мысли об этом и потому даже не поднимал этот вопрос в разговорах. Что ж, и в идеальной новой жизни оказалась пара недостатков.       – Оникс, ты не видел Берилл сегодня?       И вторая проблема. Берилл. Моя дочь. И опять я сам виноват.       Когда я впервые взял ее на руки через несколько часов после рождения, мой дар предвидения почуял за ней такую тьму, что я чуть сознание не потерял. По сравнению с ней тень за Кунцитом и его Цепью казалась пустяковой.       Берилл – моя дочь, я любил ее. Я хотел спасти ее. И поэтому я передал ей свою силу в надежде обеспечить ей надежную защиту.       Я ошибся.       Некоторые дети рождаются с аномальной чувствительностью к кристаллической энергии. В худшем случае после инициации развивается аллергическая реакция, и ребенок умирает. Берилл еще повезло, она выжила, но ее силы были ограничены, а тело обезображено.       Талина никогда не винила меня. Мне было бы легче, если б она сердилась. И я не знал, обижена ли на меня Берилл. Мы никогда с ней не говорили об этом.       – Нет, не видел, – помотал я головой. – Кажется, она собиралась в город.       Если бы она попала в беду, сообщила бы мне как-нибудь, хотя обычно мы с ней телепатией не пользовались.       – Мам, пап, вы дома?       Голос чуть осип, но я узнал ее сразу же.       – Берилл, все в порядке?       Моя дочь, прихрамывая, зашла в кухню и тяжело опустилась на стул рядом со мной. Длинные красные волосы вуалью закрывали ее лицо. Талина тут же склонилась над ней.       – Господи, солнышко, что случилось?       Когда Талина откинула ей волосы с лица, открылись синяки.       – Да те двое, новые парни… Которые переехали в дом Эды… Но я им показала. Больше они меня не тронут.       Но в ее голосе я слышал обиду. Наверно, она хотела подружиться, но помешала ее внешность, а сил и навыков не хватало, чтобы постоять за себя и при этом никому не причинить вреда.       – Папа, не волнуйся, – добавила она, явно догадавшись о моих опасениях. – Ничего непоправимого я им не сделала.       – По-моему, ты с ними поступила по справедливости, – я протянул руку к ее побитому личику, но замер – боялся, что касанием причиню ей боль. Еще больше я боялся, что, если не дотронусь до нее, она решит, что я брезгую. <Я люблю тебя, – беззвучно сказал я ей. – Прости меня>.       Я надеялся, что она улыбнется. Улыбка делала ее миленькой даже по человеческим стандартам.       Она не ответила, и по ее взгляду я понял, что, пусть она никогда не признается и даже сама того не осознает, никаких слов извинения недостаточно. Жадеит       <Если так и будешь там сидеть, уставясь в пространство, тебя примут за статую>.       Я вздрогнул.       <А… И тебе привет, Нефрит>.       <Что с тобой в последнее время творится?>       Мой злобный взгляд его ничуть не отпугнул. Пришлось сдаться.       <Девушку встретил>, – объяснил я. Он с ухмылкой хлопнул меня по спине.       <Поздравляю. Можно подумать, вокруг мало девушек. Что в этом экземпляре особенного?>       <Она не из прислуги, – поморщился я. – Она привлекательная, образованная, она мне очень нравится, но…>       <Но?> – переспросил он.       <Она знает меня только как Джея, бедного родственника какого-то аристократа, а не кристаллотворца лорда Жадеита. И не уверен, смогу ли сказать ей это, потому что не знаю, как она поступит. Я не хочу потерять ее, Нефрит>.       <А, так дело серьезно, – он перестал улыбаться, взглянул на потолок. – Хочешь, чтобы я?..>       <Нет, – помотал я головой. – Я сам должен разобраться>.       Нефрит мог погадать и решить мои сомнения, но вдруг он выяснит, что я потеряю Афину? Я же это не перенесу.       <Тогда сам решай, как долго хранить секрет и насколько она обидится, когда все-таки обнаружит правду>.       <Тебе почем знать? – огрызнулся я. – Ты-то никогда не влюблялся>.       Тогда я не хотел признаваться себе, что уже предвидел ее реакцию, ведь результат мне не понравится. Наверно, я хотел обмануть сам себя. Слишком хорошо я понимал человеческую природу, чтобы не разглядеть очевидного.       <Ну и ладно, тебе виднее>.       В ответе Нефрита я уловил нотку сарказма. Ничего больше не сказав, он удалился.       Я закрыл лицо руками. Что же мне делать? Берилл       Я плюхнулась на кровать лицом вниз, не обращая внимания на боль от синяков после позавчерашней драки. Мальчишке, который стукнул меня, пришлось хуже. В ближнем бою шипы на запястьях – удобная штука. Хоть какой-то толк от этого уродства.       Я воткнула один шип в постель, порвав матрас. От акта разрушения немного полегчало. Из прорехи изверглась поролоновая набивка. Я зарылась в нее ногтями. Хотелось разорвать ее на клочки, но по опыту я знала, что желтые обрывки поролона легко рассеять по всей комнате, но трудно собрать и запихать обратно в матрас, даже с помощью магии. Так что взамен я окропила набивку и порванные простыни слезами.       Ну почему я не могу быть такой, как все? Как все люди, как все кристаллотворцы, без разницы. Просто… нормальной. Огрызка силы, горящего внутри меня, не хватало, чтобы компенсировать отвращение окружающих, которые видели во мне неполноценное чудовище. Отец говорил, что все дело в моей самооценке, что моя воля оказалась достаточно сильна, чтобы исказить проявление энергии.       Иногда, рядом с ним, я почти забывала, кто я. В его глазах я была равной, ну, может, чуточку более странной, чем остальные, но не чудовищем. Даже мать иногда глядела на меня со смесью отчаяния и жалости, чем ранила до глубины души. Но отец никогда не осуждал меня.       <Берилл>.       <Кто здесь?>       Это не было сознание моего отца, его голос я знала не хуже своего. Может, один из тех, с Земли? Кунцит и прочие? Один из пятерых смертных, кому повезло больше меня?       <Берилл>, – повторил незнакомый голос. Он вообще не походил на человеческий.       <Чего тебе надо?> – спросила я.       <Иди ко мне, Берилл>.       <Только после того, как скажешь, что ты хочешь от меня!>       Голос не ответил. Я подождала, но больше он не отзывался. В тот день, по крайней мере. Я подумала, что, когда он вернется, я отвечу. Было в нем что-то неотразимое. Афина       Джей пробормотал что-то в подушку, когда я выскользнул из постели, но, к счастью, не проснулся. Я не могла заснуть, но хотела посидеть в одиночестве.       Я прошла в кабинет, который вместе со спальней и составлял мое скромное жилище, зажгла лампу. Потом стянула с ближайшей полки справочник по заклятьям и принялась за учебу.       Повезло кристаллотворцам – они могут влиять на магическую энергию одной только силой воли. Простому человеческому магу приходится оформлять заклинания косвенно, через слова и жесты или даже физические объекты. Очень хороший маг может отточить заклятье до такой степени, что кидает его парой слов шепотом или невинным с виду движением руки, но реквизит все равно необходим.       Я открыла страницу с заданным разделом. Довольно простое заклинание для обнаружения магии. Я прошептала формулу и оглянулась. Несколько слабозаряженных предметов, которые я создала раньше на лабораторных, слабо светились.       А из щелей двери в спальню пробивалось яркое золотистое сияние. Я не помнила, чтобы у меня там лежало что-то настолько мощное, а потому подкралась к двери и приоткрыла ее. Тут же пришлось закрыть глаза рукой.       Сияние исходило от Джея. Никогда раньше не видела я такой мощной ауры. Как только его тело не рассыпается?       Я аккуратно прикрыла дверь, надеясь, что он все еще спит. Несколько минут, пока заклятье не рассеется, я не смогу смотреть прямо на Джея. Но откуда в нем такая концентрация магической энергии?       Я загибала пальцы, считая версии. Может, он величайший маг за пять поколений, но то ли сам не знает о том, то ли зачем-то скрывает от меня. Может, он является магическим големом – тогда понятно, почему у него такая идеальная внешность. Может, в его тело вживлен мелкий, но необычайно мощный магический объект, энергия которого просачивается в окружающие ткани. Ни одно объяснение не устраивало меня целиком, но я отказывалась рассматривать единственный оставшийся вариант, что вертелся на задворках сознания.       – Ты не замерзла?       Джей небрежно прислонился к косяку. Я даже не заметила, когда он открыл дверь.       – Наверно, – ответила я и обнаружила, что сижу, крепко обхватив свои плечи.       Он подошел ко мне, обнял.       – Ну давай обратно под одеяло, – прошептал он мне на ухо.       Я позволила увести себя из кабинета, но глубоко внутри засело тревожное подозрение. И страх. Берилл       Я поправила ворот платья и повернулась к зеркалу другим боком. Отражение краше не стало. Что толку, спрашивается?       Я еще раз беспристрастно оглядела себя. Тело под платьем неплохое, пожалуй, а одежда скроена так, чтобы скрывать костяные шипы на плечах и запястьях. Лицо можно было бы назвать красивым, хоть и на лисий манер, если б не глаза. Терпеть не могу свои глаза. И волосы. Хоть маяком работать нанимайся. Этот ярко-красный цвет за мили видать. Даже на Марсе, где много рыжих, он слишком сильно выделяется.       <Берилл>.       Опять этот чертов голос! В последние несколько дней он врывался в мои мысли все чаще. Когда он уже заткнется…       <Иди ко мне, Берилл>.       Я почувствовала рывок в... Нет, не в определенном направлении вроде верха, низа, правой или левой стороны, а… не знаю, как это описать.       Я оглянулась на зеркало       <Иди ко мне>, – настаивал голос.       Я сжала кулак и, прежде чем успела подумать, что я делаю, телепортировалась. Раньше мне не хватило бы сил на телепорт, но я отдалась притяжению голоса и чужой воли.       Темнота. Я вышла в полную темноту и поняла, что прибыла на место, только потому, что закончилось мгновенье абсолютного холода в измерении, через которое проходят телепорты кристаллотворцев. Сил создать огонек для освещения не осталось. Я привалилась к каменному то ли столбу, то ли сталактиту слева и попыталась отдышаться.       – Добро пожаловать, Берилл, – теперь голос звучал вне меня, и я ощутила всю его мощь. Голос пронизал меня до костей, вызвал дрожь – но не страха, а жажды. – У меня есть задание для тебя. Исполни его, и получишь силу, о которой не могла и мечтать.       – Что мне надо сделать?       Пространство озарилось зловещим алым заревом. Пол под моими ногами напоминал челюсть гигантского зверя со сталагмитами вместо зубов. Передо мной из стены торчал огромный багровый шар, наполненный чем-то жидким.       – Мне нужна твоя помощь. Давным-давно меня заточили в этом месте и разрушили мое тело. Чтобы вернуть тело и вырваться отсюда, мне нужна жизненная энергия. Много энергии. Ты принесешь ее мне.       – Ну… я не знаю…       Мысль о великой силе была заманчивой. С поддержкой этого существа, кем бы оно ни было, я могла бы… да хоть телепортироваться, не падая в обморок. Скрыть свои дефекты от посторонних и наказать тех, кто оскорблял меня раньше. Но забирать энергию у ни в чем не повинных людей...       – Я покажу тебе, что ты получишь, – предложил голос.       Черная прожилка тьмы змеей протянулась от шара и обвилась вокруг меня, просочилась внутрь, заполняя пустоту, о существовании которой я даже не подозревала. Нахлынуло невообразимое наслажденное – больше, чем я могла бы желать. Я рассмеялась громко, как одержимая – ну и пусть. О да, они заплатят. Я в силах поставить их на колени – всех людей, что глядели на меня с презрением. Но больше всех поплатятся Кунцит и его Цепь за то, что украли принадлежащее мне по праву рождения. Это я, а не они, являюсь истинным потомком последних кристаллотворцев. Это я, а не они, заслужила владеть силой. Они не имеют на нее никакого права, и я заберу свое, а их сделаю рабами.       – Хочешь увидеть все свои новые владения? Их немало. У меня уже есть множество последователей, хотя никто из них не сравнится с тобой по силе. Ты возглавишь их.       Я снова расхохоталась, и голос, больше не чужой мне, смеялся вместе со мной. Да, я стану главной. Я завоюю человеческие миры и пущу на корм моему повелителю тех, кто издевался надо мной. Я стану королевой вселенной. И никто не остановит меня. Жадеит       – Что-то не так?       Я обнял Афину и ощутил, как она напряглась на миг, а затем с усилием расслабилась. Подобное случалось все чаще за последние несколько дней с тех пор, как я ночью проснулся и застал ее за учебниками.       Я не понимал, что происходит. Она явно подозревала что-то, но как это связано с приступом учебного энтузиазма посреди ночи? И еще она стала отдаляться, охладевать, наши отношения рассыпались на глазах.       Оставалось только одно.       – Я должен кое в чем признаться, – сказал я ей. Она сжалась в ожидании. Я отпустил ее и отошел на шаг назад. – Я кристаллотворец.       Лицо ее побледнело, как мертвенная маска.       – Настоящее мое имя – Жадеит, – добавил я. – Только не говори, что ты ни о чем не догадывалась.       – Да, я чуяла какую-то ложь. Но чтобы такое… Я не замечала – не хотела замечать. Пожалуйста, мне надо…       – Иди, – ответил я. И она сбежала.       Я сел на край скамьи, закрыл лицо руками, но не заплакал. Да и не смог бы.       Я знал, что потеряю ее рано или поздно, но не представлял, какую огромную дыру ее уход оставит в моей душе. Неужели я начинал влюбляться в нее? Я не знал. Не знаю и до сих пор.       <Ты как?> – забеспокоился Александрит.       Я оглянулся, почти ожидая, что он будет рядом, хотя в это время дня он обычно работал в госпитале.       <Переживу>, – ответил я, надеясь, что так оно и случится когда-нибудь.       <Джей... Просто она – не твоя судьба. Дай срок, и однажды ты найдешь…>       <Нет, – заявил я. – Спасибо, больше не надо>.       Я не хотел, чтобы еще одна женщина оставила внутри меня кровоточащий разрыв, а потом еще одна, и еще… Больше я не подпущу к себе эту боль, поклялся я. Все чувства, что еще остались во мне, отдам тем немногим, что никогда не покинут меня. Моей Цепи. Моему брату. Оникс       <Берилл! Берилл, ты где?>       Я вздохнул и произнес вслух:       – Бесполезно, она ушла.       Талина привалилась ко мне, уткнулась лицом мне в грудь. Я гладил ее по волосам, глаза щипало от слез, а за плечом взметнулась призрачная тьма. Я чувствовал, что исчезновение Берилл – только начало. Катализатор. Тени будущего сгустились в кромешную ночь, и неизвестно, выйдет ли из нас кто-либо живым.       Я сунул руку за пазуху рубашки. Кристаллы душ Кунцита и его Цепи я подвесил на шнур и носил, не снимая. Их нельзя потерять, ни в коем случае. Я инвалид, Берилл пропала, и эти пятеро да Серебряный кристалл – наша единственная надежда.