III. По мелочи солгав

       Цоизит       <Что-то случилось, да? – я понял это, как только он зашел в комнату и швырнул плащ на спинку кресла. Он словно устал. И постарел. Несмотря на белые волосы, раньше он никогда не казался мне старым. – Кунцит, скажи мне. Пожалуйста>.       <Вчера потеряли связь с Плутоном, – он сел на край кровати и нервно откинул волосы с глаз, прежде чем стащить сапоги. Можно было бы воспользоваться магией, но иногда проще обойтись физическим трудом. – Никто не знает, в чем дело, но у меня плохие предчувствия. Надеюсь, Нефрит скоро вернется – пусть проведет гадание>.       <Ты бы и сам мог>, – напомнил я ему. По-моему, в последнее время мы чересчур часто полагались на талант Нефрита. Кунцит лишь головой мотнул.       <Слишком опасно. Мы используем те же основные методы, что и человеческие маги, за счет чего нас легко обнаружить – по слишком высокому уровню выброса энергии. Нет, дождемся Нефрита. Цои…>       <Что?>       Я сел рядом, прислонился к его плечу. Он обнял меня – привычное, удобное положение для нас обоих.       <Тебя не волнует, что мы сто лет ждем войны, которая так и не началась?>       <А должно волновать?>       <Не знаю… Но, может быть, мы эту войну получим. С опозданием на век>.       Он провел босой пяткой по ковру, толстому и бархатистому, а не протертому до дыр, как раньше, но, как и все в нашей общей комнате, это лишь бутафория. Все вокруг либо создано магией, либо оплачено сотворенными драгоценностями (чаще всего, ибо создавать предметы из воздуха и волшебства не так просто, как люди думают). Двор нам платил только тем, что еле терпел нас, и то с годами их терпение оскудевало.       <Разве для бессмертных есть понятие «слишком поздно»?> – усмехнулся я.       <Конечно, есть. Сто лет назад нас поддерживал король. А сейчас… Королю Адонису я доверяю не больше, чем стратегическим талантам его сына-подростка. Пятеро – даже пятеро кристаллотворцев – не могут победить целую армию в одиночку. Разве что одним самоубийственным ударом. А я самым эгоистичным образом хочу жить>.       <И я хочу, чтобы ты жил>.       Я поцеловал его и долго не отпускал, чтобы отвлечь его, пока его бездонная тревога не передалась мне.       <Ха, еще б ты не хотел>.       Он опрокинул меня на спину, придавил к кровати. Но за его тщательно оформленной мыслью я слышал, что легкое беспокойство не оставляло его. И так как он боялся, я стал бояться тоже. Кунцит       Среди ночи я наконец-то засек возвращение Нефрита. Не знаю, куда он постоянно исчезал в последнее время, но явно не к женщине. Он единственный из нас все сто лет, что мы провели вместе, не заводил долговременных романтических отношений. Даже Александрит, хотя, признаюсь, мы все еще считали его ребенком, уже три года вел серьезный роман с коллегой-медсестрой. А Нефрит, хоть иногда и завлекал к себе смазливых служанок, отказывался от любых эмоциональных привязанностей дольше одной ночи.       Я выскользнул из-под покрывала, поцеловал Цои в лоб. Он что-то пробормотал, перевернулся, но продолжал спать.       Наша с ним одежда вперемешку валялась на полу. Без света не разберешь, где что, но тогда Цоизит проснется. Я сосредоточился, и через миг на мне уже сидел обычный тренировочный костюм, который мы предпочитали, когда не требовалось производить на кого-либо впечатление. В отличие от товарищей, у меня не было одного любимого цвета, и форма получалась любой, от серой до темно-синей или даже черной. Сейчас я выбрал черный, под стать настроению.       Я проследовал за аурой присутствия Нефрита через коридор, мимо ряда дверей к его комнате. Ни с того ни с сего я задумался, почему никто из нас так и не занял большую комнату Оникса на вершине башни – она пустовала уже чуть больше века. Неужели подсознательно боялись психического воздействия? Улыбнувшись этой мысли, я остановился у двери Нефрита.       <Можно войти?> – спросил я.       <Конечно, милорд>.       Дверь распахнулась сама.       <Итак, – продолжил речь Нефрит и повернулся ко мне спиной, чтобы зажечь лампу на столе, – что за важные проблемы привели вас сюда прямо посреди ночи?>       <Значит, ты еще не слышал>.       Как и мы с Цоизитом, Нефрит уже давно заменил почти всю обстановку в комнате. Темных цветов интерьер украшали мелкие белые или серебристые декоративные детали в самых неожиданных местах. В слабом свете лампы они почти походили на звездное небо.       <Сегодня во второй половине дня все население Плутона просто исчезло. Линии связи, корабли, магические врата – ничего не осталось. До сих пор неизвестно, что произошло, и корабли с ближайшей луны Нептуна доберутся туда только через пару дней. Я считаю, это бедствие может затронуть всех нас, и потому надо выяснить, что же именно нам угрожает>.       <Если б я не знал, с какими проблемами связано для вас использование стандартных методов дальновидения, – вздохнул Нефрит, – я бы отказался. Сейчас, минутку>.       Он стал рыться в ящиках стола и наконец выудил белый кристалл с палец величиной.       – Звезды знают все, – громко прошептал он с кристаллом в ладони. Свет лампы мигнул и погас, и мы оказались в океане звезд. – Силы вселенной, я обращаюсь к вашей мудрости. Покажите мне, что стало с людьми на Плутоне!       И перед нами возникла крайне мрачная картина. Мы смотрели, как жителей Плутона убивают невиданные монстры, как дома рушатся от пламени, взрывов и энергии зла. Когда бойня закончилась, на несколько секунд повисла тишина, а затем…       Серебристое мерцание на границе атмосферы Плутона погасло. Купола, поддерживающие пригодные для жизни условия на всех планетах, кроме Земли и Венеры, создавались сотнями человеческих магов на протяжении целого поколения. И чтобы их разрушить, требовалась чудовищная сила.       Мы с Нефритом переглянулись. Без подсказки с моей стороны он задал следующий вопрос – кто отвечает за злодеяние?       На изображении незнакомая красноволосая женщина с самыми мерзкими, жестокими глазами, что я когда-либо видел. Я тотчас проникся к ней отвращением, хотя объективно ее никто бы не назвал уродом.       Когда образы и звезды погасли и уступили место полутемной комнате, я обнаружил, что руки мои сжаты в кулаки так, что ногти вот-вот проткнут кожу. Осторожно я расслабился.       <Надо бы предупредить короля>, – вздохнул я.       <И вы сомневаетесь, что вам это удастся>, – Нефрит догадался о причине моего уныния.       <Нет, не удастся. Но попытаться я обязан>.       На следующий день я ценой многих препирательств пробился на аудиенцию к королю Адонису. Задача не из легких. Некоторое влияние при дворе у меня оставалось, но не распространялось на лорда-гофмейстера, что контролировал доступ к его величеству. За семь лет с тех пор, как мы принесли присягу текущему королю, я почти не разу не оставался с ним в одном помещении, хоть и жил во дворце.       Адонису его имя подходило идеально. Волнистые темные волосы, синие глаза – он выглядел гораздо импозантнее, чем любой простой смертный, хоть и не в моем вкусе. А также он пользовался громкой славой заядлого денди, и, кроме собственной внешности, его мало что интересовало. Жаль, что его старший брат Фаэтон не дожил до передачи трона, иначе дальнейшие события могли бы сложиться иначе. Фаэтон был хорошим человеком и стал бы хорошим королем. Адонис же – слабак. Единственное его верное решение за всю жизнь – отправить сына Эндимиона жить на Луну, в семью королевы Селены. Надеюсь, из парня выйдет толк, в отличие от отца.       В общем, я больше трех часов изучал носки своих сапог перед тронным залом, прежде чем удостоился пятиминутного разговора с Адонисом. Когда назвали мое имя, я решительно миновал двустворчатые двери, прошел по длинной ковровой дорожке и опустился на одно колено перед троном, хотя и сомневался, что по протоколу мне нужно преклонять колени. Ко мне обращались по дворянскому титулу, но так как ни у меня, ни у моей семьи не было земель, мое положение при дворе не имело аналогов. Но я решил, что безопаснее будет проявить больше уважения.       – Лорд… – королю пришлось дождаться, пока один из советников шепнет ему имя на ухо, – Кунцит, так?       – Так, ваше величество, – я склонил голову и надеялся, что он скажет или даст иной знак, разрешающий мне встать. Я знал, что на некоторых людей мой рост наводит оторопь, а мне нужно любое преимущество. И стоять в нынешнем положении больше нескольких минут неудобно.       – Можете изложить свой вопрос, – Адонис небрежно махнул в мою сторону рукой. Я позволил себе понять его жест как повеление подняться.       – Несомненно, ваше величество знает о нападении на Плутон, – сказал я, выпрямляясь в полный рост. – Я имею основания полагать, что это лишь начало. Всем нам угрожает серьезная опасность.       Адонис сузил глаза.       – И вы полагаете, что Мы недостаточно серьезно относимся к данному происшествию?       Я еле сдержался, чтобы не скривиться от этого монаршьего «Мы» и холодного, официозного тона. Зря я встал. Хотел запугать его, а вышло наоборот, он только проникся раздражением и подозрительностью. Судя по тому, что я слышал об Адонисе, теперь он захочет отстоять свою власть, то есть, отказать мне в чем угодно.       Но попытаться надо.       – Я ни в коей мере не пытаюсь усомниться в мудрости вашего величества, но лишь сообщить вам факты, которые, возможно, вам неизвестны.       – И чем вы можете подтвердить сей предполагаемый факт?       Я смерил его долгим взглядом. Адонис лишь отчасти верил в магию, несмотря на то, что она окружала его всю жизнь. Если я скажу ему, что информация получена из гадания моего товарища, он лишь отмахнется. Я надеялся, что аура таинственности вокруг кристаллотворцев избавит меня от необходимости вдаваться в объяснения.       К сожалению, Адонис также сомневался, существуют ли кристаллотворцы.       – А, понятно... – подал он голос наконец, и возвел глаза к потолку, чтобы разорвать зрительный контакт. Удивительно, как долго он вообще продержался. Продолжил он более официальным тоном. – Мы примем ваши слова к сведению.       То есть, ничего он не предпримет. Я знал, что в моих глазах вспыхнул огонь. Ветер поднялся вокруг меня, взвихрил волосы и плащ, хотя края гобеленов неподалеку не шелохнулись. С трудом я обуздал порыв. Разломав тронный зал, я ничего хорошего не добьюсь.       Но я не смог удержаться от последнего желчного штриха:       – Я лишь надеюсь, что вы доживете до того времени, когда пожалеете о своих словах, ваше величество.       И, не дожидаясь разрешения покинуть зал, я телепортировался, чем грубо нарушил протокол. Теперь это уже не имело значения. Вряд ли когда-либо король допустит меня до своей персоны.       Я ничего не рассказывал, когда вернулся в башню. Уверен, остальные и так поняли. Не каждый день я покидаю дом в голубой униформе, а возвращаюсь в черной, как мое настроение.       Тем же вечером пришло сообщение о захвате Титана, крупнейшего обитаемого спутника Сатурна (саму планету заселить не смогли даже с использованием магии), и разрушении его атмосферы, как это случилось на Плутоне.       В ту ночь я любил Цоизита так отчаянно и лихорадочно, словно хотел втиснуть как можно больше чувств в то короткое время, что нам осталось. Я подозревал, что вечность скоро закончится, а одного века совместной жизни вдруг оказалось так мало. Александрит       Я проверял запасы в лазарете уже третий раз за месяц. Обычно инвентаризацию проводили ежегодно другие лица, но я подозревал, что скоро нас ожидает наплыв пациентов, и хотел удостовериться, что мы готовы.       Кто-то тронул меня за плечо сзади. Я замахнулся, разворачиваясь...       <Ты чего так дергаешься? В чем дело?> – криво ухмыльнулся Жадеит. Я зыркнул на него с раздражением.       <Он еще спрашивает, в чем дело! Если ты не заметил, внешние планеты кто-то вырезает одну за другой, потому что люди не сумели состряпать общесистемный договор о коллективной обороне. Как только та неизвестная темная сила проглотит остаток лун Урана, как ты думаешь, куда она двинется дальше? Тенденция очевидна – вглубь системы. К нам>.       Я смял в руке упаковку бинтов.       <И что? Нам-то ничего не грозит, я уверен. Вряд ли этот враг опаснее эмпирейцев>.       <Да уж, успокоил. Джей, ты не забыл – никто из нас эмпирейцев в глаза не видел! И еще никто из нас не принимал участия в военных действиях. С конца Эмпирейской войны в Солнечной системе было слишком уж мирно>.       Я швырнул рулон в стопку бинтов с такой силой, что несколько штук разлетелись по полу.       <И все равно у нас шансов больше, чем у людей, – Жадеит уселся на край одной из узких коек, составлявших почти все убранство палаты. – Вряд ли они смогут уничтожить атмосферу Земли, как на спутниках других планет>.       <Нет, но… Черт возьми, я не воин! Я целитель! Я… от меня вам никакого толку>.       Ребята много занимались со мной, и я сумел освоить основные боевые навыки, но все равно солдат из меня никудышный. Любой из них мог бы на тренировках расплющить меня. Да что там, даже некоторые человеческие маги одолели бы меня. Разрушительными силами я владел так же ужасно, как Нефрит – стандартными методами гадания.       Я опустил голову, чтобы не смотреть брату в лицо. Я не только за себя волнуюсь, Джей, Но и за тебя. И за других тоже, но за тебя особенно. Что если тебя убьют из-за того, что я не мог прийти тебе на помощь? Не хочу, чтобы ты погиб из-за меня.       Джей протянул руку и взъерошил мне волосы, впрочем, безуспешно: я заплетал их в косу, да и челки не отращивал.       <Не всем же быть воинами, Алекс. У каждого из нас есть небоевой талант. Твой – самый ценный. Естественно, по принципам равновесия ты слабее в других аспектах. Не беспокойся. Мы защитим тебя. Я защищу тебя – для того я и живу. Для того я и пришел сюда с тобой. Я ведь мог остаться в той, нормальной жизни>.       Я фыркнул.       <И что ты называешь «нормой»? Мы с детства были кристаллотворцами. Я почти не помню время, когда я не имел магического дара, да и ты вряд ли помнишь. Для нас эта жизнь и есть норма>.       <Знаю, – он встал, на секунду обнял меня. – И все равно: не волнуйся>.       <Постараюсь… мамочка>, – поддразнил я его.       Он выругался и исчез в колонне синего огненного вихря. Я стал дальше пересчитывать бинты. Кунцит       Взрывы раздались где-то после полуночи. Я проснулся оттого, что кровать тряслась, а с потолка посыпались ручейки побелки. Известковая пыль падала и на лицо Цоизиту, но он только поморщился да перекатился на другой бок, не просыпаясь. Я основательно встряхнул его за плечо.       <М-м... Кунцит? Что случилось?> – сонные изумрудно-зеленые глаза еле приоткрылись.       <Не знаю, но, по-моему, что-то серьезное>.       <Кунцит! Кунцит, вы где? На нас напали!>       <Кто напал? Нефрит, что происходит?> – я отшвырнул покрывала и встал, на ходу сотворив одежду.       <Твари, захватившие внешние планеты, прибыли к нам, и явно не на чай. Пойду будить Джаддо и Алекса. Поторопитесь!>       Я потянулся к прикроватной тумбе за мечом-подарком Цоизита, защелкнул перевязь на поясе. по другую сторону кровати то же самое действие выполнял Цоизит. Созданный им световой шарик придавал его лицу тошнотворный зеленоватый оттенок.       Распахнув дверь, я вышел в коридор, Цоизит – за мной, а снаружи нас уже ждали Нефрит и Жадеит. Александрит, полураздетый, вылетел из своей комнаты через несколько секунд.       <Надень что-нибудь приличное, – велел я ему. – Нефрит, где они?>       <Северное и восточное крыло, – между его большим и указательным пальцем выглядывало острие кристалла, который он часто использовал при гадании. Интересно, зачем ему кристалл сейчас. – В этот раз они не только убивают людей, но и берут заложников>, – добавил он.       Я поджал губы.       <Так пора положить этому конец! В маленьком кабинете рядом с восточным бальным залом за одним из гобеленов открывается старый эвакуационный тоннель. Через него можно вывести хоть сколько-то людей. Враги еще не проникли в город?>       <Не уверен, милорд, – ответил Нефрит. Обычно он награждал меня этим титулом с сарказмом, но сейчас казался искренним. – Кажется, в этот раз они решили ограничиться дворцом>.       <Тогда постараемся, чтобы другого раза не было, – заявил я – Выступаем>.       Вместе мы телепортировались в коридор рядом с нужным кабинетом. Стены и ковры на полу покрывали пятна крови, но, к счастью, противника поблизости не оказалось. Я поручил Александриту открыть и осмотреть тоннель – самое безопасное задание, раз он слабее нас всех, Жадеита и Нефрита отправил проверить коридор в одном направлении, а сам с Цоизитом взял на себя другое.       Первую йому (хотя в то время мы еще не знали, как они назывались) мы встретили на первом же повороте. Следующий час слился в сплошной кошмар из крови и падающих кусками трупов. Мы отправляли всех встречных людей в кабинет и тоннель. Не знаю, сколько их было. Может, двадцать, может, четыреста.       Я выпустил заряд по синему монстру с длинными оранжевыми волосами, когда раздался новый взрыв. Сзади закричал Цоизит, но звук тут же оборвался. Я развернулся к нему, ощутив острую боль в шее. С меча во все стороны летели капли диковинного цвета крови.       – <Цоизит!!> – закричал я вслух и мысленно. Он повернул голову ко мне. В горле у него торчал алый обломок металла. Тень шепота:       <...Кунцит...>       А потом его глаза закатились, и он упал без сознания. Если бы я не чувствовал его через связь цепи, то решил бы, что он мертв.       Лиловая тварь с щупальцами с любопытством следила за мной. Я лишь смерил ее взглядом, подхватил Цоизита на руки и телепортировался. На мгновение я сомневался, выйду ли из пространства между точками телепортации, потому что не мог сосредоточиться на месте назначения. Вместо этого в голове по кругу, словно безумная мантра, бежали слова «пожалуйста, не умирай, пожалуйста, не умирай».       <Алекс!> – заорал я, как только под ногами снова оказался твердый пол.       <Кунцит, что… о боги света и тьмы!– он осторожно поддержал Цоизита и опустил его на пол, осмотреть получше. – Я почувствовал ранение – уверен, мы все ощутили его – но не думал, что все так плохо...>       <Он выживет?>       <Не знаю. Надо бы отправить его в безопасное место, но пока его нельзя транспортировать. Если я вытащу шрапнель сейчас, он умрет от потери крови, но пока я ничего не могу предпринять… Если бы здесь был Джей, тогда...>       <Жадеит!> – позвал я.       <Кунцит? Это же не тебя ранили, нет? >       <Нет, Цоизита. Он умирает. Алекс считает, что может спасти его только с твоей помощью>, – Глаза обжигали слезы, но я сморгнул их. Не время раскисать.       <Через несколько минут появимся, – мрачно сообщил Жадеит. – Мы сейчас сражаемся в арьергарде. Наверно, к вам сейчас подойдут первые из последней партии беженцев>.       И вдруг коридор заполнился беспорядочной человеческой массой. Я подгонял людей ко входу в тоннель, потом схватил за руку офицера стражи, который, казалось еще сохранял ясный рассудок, и поручил спасательную операцию ему, чтобы я мог отойти.       Я телепортировался в дальний конец коридора, рядом с Жадеитом и Нефритом, которые расстреливали что есть мочи плотную толпу йом.       <Я займу твое место, – велел я Жадеиту. – Возвращайся и помоги Цоизиту>.       Он кивнул и исчез. Я вышел в открытое им пространство, вызвал свободной рукой бумеранг из энергии.       Но как бы мы с Нефритом ни старались, нас неумолимо теснили к кабинету. Йомы накатывали волнами, заполняя весь коридор, и кое-где им приходилось перелезать друг через дружку, чтобы добраться до нас. Под их ногами тела их предшественниц превращались в кашу.       Под конец нас загнали к дверям маленького кабинета. Мы переглянулись, кивнули друг другу с решимостью. Больше не отступать. Последние люди еще только проталкивались в тоннель. Надо купить им время.       Щупальце с костистой шишкой на конце огрело Нефрита по голове сбоку, отбросив его на спину, и я вдруг оказался на поле боя один. Адреналин кипел в жилах, и раны Нефрита я почти не почувствовал. Позади меня Жадеит передавал какое-то сообщение с терминала связи.       А потом нечто – не знаю, как это описать – взорвалось ближе к центру дворца, и здание затопила темная магическая энергия. На секунду я почувствовал себя, как Нефрит в момент удара йомы. А потом все чувства отключились. Александрит       Я очнулся в темноте от слабого звука капающей где-то далеко воды. Попробовал создать свет, но получил только головную боль и оставил дальнейшие попытки. Быстро проверил свое самочувствие, нашел множество ушибов и ссадин, переутомление и следы какого-то магического удара, от которого я и потерял сознание. Но серьезных травм не было.       Мои запястья были прикованы к стене вверху, а ровная боль в мышцах означала, что руки выдерживают весь мой вес уже довольно давно. Под босыми ногами я не чувствовал пола – а куда ботинки делись, кстати? – значит, изменить положение в ближайшем будущем не удастся.       <Кто-нибудь живой еще?> – в горле так сильно пересохло, что я и не пытался задать вопрос вслух.       <Алекс, это ты?>       <Да, милорд>, – в нашей безнадежной ситуации проще сразу свалить всю ответственность на Кунцита. Он вздохнул.       <Слава богам, хоть один пришел в себя. А то я боялся, что так и умру в одиночестве>.       <Это все, что нам остается? – спросил я. – Умереть?>       <Я очнулся несколько часов назад, – стал он рассказывать, не ответив на сам вопрос. – Меня вывели, побили малость. Надеюсь, отсюда есть выход кроме как ногами вперед, но гарантировать этого не могу. Цоизит не в состоянии бежать, да и за Нефрита не поручусь>.       Цоизит! Я и забыл про ранение рыжего. С помощью Жадеита мне удалось более-менее стабилизировать его состояние, когда последним взрывом нас накрыло.       <Остальные тут?> – спросил я.       <Я успел оглядеться, когда меня затащили обратно. Ты ближе всех к двери, далее иду я, за мной – Нефрит, Жадеит и Цоизит, в таком порядке>.       <Алекс, это ты?>       <Да, Джей, кто еще>, – поморщился я.       <Я, пожалуй, подам жалобу на отсутствие постельного белья. И напитков. Особенно напитков>.       <Сейчас не время ломать комедию, – огрызнулся на него Кунцит. – Жадеит, у тебя некоторые целительские способности есть. Нефрит и Цоизит находятся по обе стороны от тебя, и оба еще в сознание не приходили. Попытайся просканировать, в каком они состоянии>.       <А в моем состоянии для этого нужен физический контакт, но вряд ли я сумею до них дотянуться>.       <Сделай все, что сможешь, – приказал Кунцит. – Алекс еще дальше от них>.       Раздался звон цепей – Жадеит тянулся как можно дальше.       <А вы в порядке, милорд? – поинтересовался я у Кунцита в частном порядке. – Вы упоминали пытки...>       <Да я бы не назвал это недоразумение пыткой, но бывали у меня дни получше, – признался Кунцит. – Ничего серьезного, мелкие ожоги и порезы. Самое тяжелое – сломанная лодыжка. Пока не надо идти пешком – а в ближайшее время такой необходимости не предвидится – я перебьюсь. Я больше за остальных беспокоюсь>.       <У Нефрита дела довольно плохи, – перебил нас Жадеит. – Сломана челюсть, возможен перелом скулы, массивный отек. Каким-то чудом он избежал сотрясения мозга. Скоро очнется, хотя вряд ли его это обрадует. А вот Цоизит… Состояние стабильное – стабильно плохое. Дыхание сильно затруднено, Если мы не выберемся отсюда или не найдем способ заняться его лечением, то, боюсь, шансов у него мало>.       <А может... Джей, помнишь, мы экспериментировали с передачей целительской энергии через твердую материю?> – напомнил ему я.       <Ага, помню. Ослабление сигнала примерно десятикратное. А ты уже устал>.       <Я должен попробовать>, – ответил я решительно. Полное истощение энергии может убить меня, но это единственный способ спасти жизнь Цоизиту.       Я закрыл глаза (просто так, без особой надобности) и потянулся к нему. Я не опознал камень стен, но он отлично проводил магическую энергию. Я нашел Цоизита и просканировал его рану. Отек почти перекрыл ему трахею. С содроганием я смотрел, что осталось от его голосовых связок. Даже если он бы выжил, мог остаться немым на всю жизнь. На то, чтобы снять отек, у меня ушло несколько минут полной концентрации.       < Милорд, мне кажется, сейчас ему воздуха хватает, – сообщил я Кунциту. – Я могу направить немного исцеляющей энергии через стену за нами. Если б только его приковали рядом со мной…>       Даже после этого простейшего действия у меня голова кружилась от усталости.       <Александрит, он выживет?>       Я удивился, что он назвал меня по полному имени, раньше все предпочитали сокращенное. Видимо, для него этот вопрос очень важен.       <Только если срочно получит воды, – признался я – Он потерял слишком много крови. Сволочи! – я чувствовал, что вот-вот сорвусь в истерике, но замолчать уже не мог. – Зачем только они так старались взять нас живыми, если все равно мы сдохнем от обезвоживания и ран!>       Я всхлипывал, по щекам покатились слезы – пустая трата драгоценной влаги, которой и так мало осталось...       <Алекс, возьми себя в руки!> – велел мне Жадеит. Я только сильнее заплакал.       <Что я здесь делаю, Джей? Я ни разу не воин! Как я докатился до такой жизни?> – внятно излагать мысли становилось все труднее.       <Если не успокоишься, это всем нам может стоить жизней! Алекс! Двое из нас тяжело ранены, выбраться будет нелегко, и нам нужна твоя помощь тоже!> – но за резкими словами я чувствовал нечто иное. Любовь. И это заставило меня прекратить истерику. Я пошвыркал носом еще, потом погрузился в тяжелую дрему.       Разбудил меня скрип открываемой двери. Десять-двенадцать монстров из тех, с кем мы сражались во дворце, зашли в камеру. Двое снимали с меня оковы. Я не сопротивлялся. Все равно сил никаких не осталось. Еще две твари отправились дальше, по другую сторону от Кунцита. Я не видел, что они делают, пока не услышал, как имя Цоизита сорвалось с губ нашего Центра, наверняка таких же сухих и потрескавшихся, как мои. Краем глаза я заметил, как он ногами пытается задушить одно из чудовищ, и сам бросился на йому, что держала меня справа, и даже умудрился стряхнуть ее лапу.       Если бы тюремщиков было меньше, мы могли бы справиться. Меня они снова схватить сумели только вшестером. Я и не подозревал, что способен так разозлиться.       Последующие побои я старался перенести как можно более стоически. С пересохшим горлом трудно кричать, поэтому чувства я мог выражать только стонами, всхлипами и хрипами в ассортименте. А про себя бранил врагов на всех известных мне языках. К моему удивлению, когда монстры отступились, я отделался только ссадинами и синяками, без серьезных травм. Видимо, у них были приказы на сей счет.       <Не волнуйтесь, милорд, – обратился я к Кунциту, когда чудовища поволокли меня из камеры. – Пленных без сознания не пытают. Я присмотрю за ним>.       Пока нас с Цоизитом тащили по коридорам, я пытался поджать ноги, но безрезультатно. Все болело. Но хотя бы я осмотрел окрестности. Место это больше походило на пещеры, чем построенное кем-либо здание. Камни казались живыми и внушали отвращение.       Под конец нас внесли в зал и бросили на полу. Я настолько обрадовался возможности перевести дух, что не рассмотрел окружение, кроме рисунка прожилок на полу.       А когда заметил, меня чуть не стошнило.       В целом помещение походило на нижнюю челюсть гигантского животного, готового проглотить нас. Перед нами на пьедестале стоял огромный шар, заполненный красной жидкостью. Именно от этого артефакта исходило мерзкое ощущение искаженной, злой силы.       Уцепившись за похожий на зуб сталагмит, я поднялся на дрожащие ноги и стал следить за шаром. Твари загораживали нам отходной путь, но не пытались остановить меня. Я приободрился, сел на колени рядом с Цоизитом и передал ему накопленную каплю энергии.       Что-то коснулось легонько моего затылка. Я проигнорировал его. Нечто обвилось вокруг головы, потыкалось мне в ухо. Я по-прежнему не обращал на него внимания, полагая, что это охранники развлекаются.       Я ошибался.       Внезапно темный сгусток затянулся на моей шее, закрыл лицо, растекся по всему телу, забиваясь внутрь. Как я ни отбивался, частичка тьмы проникла мне в голову. Холодная, твердая сущность пыталась облепить мое сознание. Я смотрел вниз, на Цоизита, и пытался вспомнить, зачем мне нужно спасать его.       Я отогнал холод. Это не настоящий я. Это не я! Я целитель... Я верю в ценность жизни... Любой жизни... Но напор не ослабевал, а сил у меня не осталось. И я выбрал единственный путь.       Я склонился над Цоизитом снова и стал перекачивать ему всю жизненную энергию, хотя знал, что мне самому ее не хватит. Но тогда я смогу спасти его. Хоть какой-то прок от моей смерти.       <Прости, Джей, – подумал я в полузабытьи, когда совсем другая тьма волнами теплого моря захлестывала меня. – Я не сумею жить в таком мире. Пожалуйста, не забывай меня. И береги себя>.       А потом мир вокруг расплылся, соскользнул во тьму и исчез. Жадеит       <...прости... – донесся тихий шепот. – ... не сумею... таком мире... не забывай меня…>       <Алекс? АЛЕКС!>       Но слабая связь разорвалась, и его не стало.       Рядом Нефрит, снова без сознания, застонал и дернулся, как от удара. Я ничего не сделал. Слезы так и не пришли – ни за брата, ни за себя. Наверно, от обезвоживания.       Через неопределенный промежуток времени твари пришли за мной. Я даже не пытался сопротивляться. Какая разница теперь? Ничто не имело больше значения. Алекс мертв.       Монстры не стали волочить меня, а тычками погнали перед собой. Я механически шагал куда велено и спотыкался. Потом меня втолкнули в двери. Я очутился на нижней челюсти какого-то гигантского животного. Слева лежал кокон из темной энергии. Справа…       – Нет, – прошептал я. Но забыть увиденное не мог. Тело моего брата.       Йомы не стали останавливать меня, когда я качнулся вперед, упал на колени, протянул дрожащую руку, чтобы закрыть ему глаза. А потом хлынули слезы, запоздавшие на век. Я плакал не только за Алекса, но и за наших родных, уже давно почивших, и за себя. Особенно за себя.       Так я и стоял на коленях, в слезах, пока меня обволакивала тьма. Черный лед заглушил боль внутри меня, и пусть ощущение было не из приятных, я не сопротивлялся. Голова закружилась, и мир померк. Цоизит       Я пришел в себя на земле. В голую спину впивались камни, кожу покрывали пятна какой-то зеленой слизи. Горло болело.       – Цоизит, – раздался властный голос.       Не обращая внимания на боль во всех мышцах, я заставил себя подняться на колени и развернуться к голосу лицом, чтобы не оскорбить его неуважением.       – Да, госпожа, – прошептал я, отводя глаза от шара. Ни к чему сердить повелительницу.       – О, ты очнулся. Превосходно, – произнесла другая женщина позади меня. И почему-то я узнал ее, как перед этим узнал ужасающий голос из сферы.       – Ваше величество, – мой голос мне самому показался странным – почти до отвращения пронзительным. Я коснулся горла и ощутил под подушечками пальцев нечто вроде шрама.       – Тебя проводят к твоим покоям, – продолжала королева. – Приведи себя в порядок, потом спустись в камеру и отправь последних двух пленников на обработку. Разумеется, с вашего позволения, госпожа Металлия, – добавила она.       – Разрешаю.       Две йомы пристроились по бокам от меня, пока я шел по коридорам, и ненавязчиво направляли меня, когда им казалось, что я сворачиваю не туда. Я хотел было возразить, но понял, что совершенно не знаю, куда надо идти. Тогда я смирился с эскортом, но без особой радости, и тщательно запоминал символы на стенах.       «Покои» оказались небольшими апартаментами из пяти комнат на приличном расстоянии от того места, где я очнулся. Как и все остальное, они выглядели отдаленно знакомыми. Я заметил, что в комнатах нет никаких личных вещей, кроме некоторого количества одежды.       Приняв душ (я чуть не обварился, пока разобрался с глюками водопровода), я надел униформу с высоким воротником и зеленым кантом. Одежда пришлась впору, ну чувствовал я себя в ней неуютно. А что мне тогда привычнее носить? Память молчала, что меня почему-то ничуть не обеспокоило.       Две йомы ждали за порогом, когда я вышел. По пути к тюремным камерам присоединилось еще несколько штук. И все твари исправно обращались ко мне «лорд Цоизит» или «генерал». То есть, я – важная шишка. Мысль пришлась мне по душе.       – Выведите обоих, – великодушно велел я, когда мы ввалились в камеру. И тут же замер.       Ближе всех к двери висел пленник в ободранных серых штанах и остатках то ли рубашки, то ли кителя – самый великолепный мужчина, какого я когда-либо встречал, несмотря на его плачевное состояние.       <Цоизит!> – позвал он меня. А его имя… его зовут...       <Кунцит>.       Как ни странно, эта более интимная форма общения далась легче, чем обычная речь. Я ощутил еле заметную связь между нами. Но как это возможно? Он же враг. И все же... Я помнил, каковы на ощупь эти роскошные белые волосы, пусть сейчас они покрыты пылью и кровью.       <Как приятно снова с тобой встретиться>, – я хотел сказать совсем другое – а собственно, что я хотел сказать? – но для заполнения паузы в разговоре сойдет.       <Что они с тобой сделали?> – он отпрянул от меня, хотя цепи не дали ему далеко отодвинуться.       Я медленно прошелся вдоль линии оков, где йомы отцепляли другого мужчину (память услужливо выдала имя «Нефрит»), поглядел на дальние от двери кандалы. Этих людей я определенно знал. Неужели я тоже был врагом?       «Да, – пронесся в голове шепот – то ли мой, то ли чей-то еще. – Ты был одним из них. Раньше был. Но сейчас ты знаешь, в чем истинная власть и счастье. Теперь ты вступил в ряды просвещенных слуг Металлии».       Я хотел расхохотаться. Вышло какое-то хихиканье.       – Ты всегда был слишком мягкосердечен, любимый, – обратился я к Кунциту. – Ничего, скоро отучишься.       Прими тьму, и тогда, быть может, я снова заполучу тебя... Я отчаянно хотел коснуться его. Недопустимое искушение. Пришлось предоставить йомам волочь его и второго пленника к Металлии.       Издалека я следил, как повелительница поглощает их. Потом я приказал йомам помочь другому генералу, Жадеиту – Металлия только что выпустила его из свой хватки. Он не до конца пришел в себя, когда йомы несли его по коридору. Берилл наверняка подготовила комнаты и для него.       Следующие несколько дней я знакомился с новым домом и йомами под моим командованием. Однажды я проходил мимо портала на Землю и не почувствовал ни малейшего желания им воспользоваться. О человеческом мире я помнил только то, что я там чувствовал себя неуютно: слишком беспомощным и уязвимым. Тени Темного королевства, что надежно укроют любую тайну, нравились мне куда больше, чем яркий солнечный свет Земли.       Три дня спустя я вернулся в зал Металлии во главе отряда йом, чтобы забрать Кунцита и Нефрита после обращения. Нефрита я оставил подручным, а сам перекинул вялую руку Кунцита себе через плечо и телепортировался с ним домой. Там я счистил зеленую слизь с его кожи и аккуратно расчесал спутанные, окровавленные волосы.       Такими мягкими я их и помнил.       Потом я перенес его на свою постель и, не задаваясь вопросом, что и почему делаю, разделся и улегся рядом с ним. Пробежался кончиками пальцев по его плечу, по горлу, груди – я отчаянно хотел восстановить память об этом роскошном теле.       Внезапно он сел, опрокинув меня на спину. В его глазах вспыхнуло бело-голубое сияние, он отвел руку, как для удара… и снова опустил ее.       <Прости. Мне снился кошмар. Будто мы… снова на Земле>.       И вместо того, чтобы ударить, он поцеловал меня, провел рукой по моим волосам. Внутри, под многими слоями ледяной брони, возведенными тьмой вокруг моих чувств, спряталась крошечная искра тепла.       Так вот что такое любовь. Впервые с момента пробуждения все стало на свои места. Оникс       Что-то происходило.       Я таращился в потолок темной комнаты, не в силах отделаться от предчувствия. Где-то происходило нечто ужасное.       Я ощутил легкую вибрацию у горла. Но там же не было ничего, кроме…       Вызвав свет, я стал по очереди рассматривать кристаллы душ. Кунцит, Нефрит, Жадеит – все в порядке вроде как. Александрит...       Когда я поднял его камень за цепочку, слабое мерцание, свойственное всем нормальным кристаллам души, погасло. В волнении я коснулся его пальцем… и с ужасом увидел, как он рассыпался облачком пыли, оставив цепочку с пустой оправой.       Что-то Александрит сделал такое – или с ним что-то сделали, – что заставило его истратить всю силу до последней капли, даже микроскопическую долю латентной энергии, что связывала его душу с кристаллом. То есть, он мертв окончательно, и воскресить его не удастся.       В оцепенении я задавался вопросом, сохранилось ли тело Александрита, а если да, то что мне с ним делать. Обычно тела кристаллотворцев распадаются, как только душа покидает их, но целители иногда выбиваются из общего правила по непонятным мне причинам. Может быть, их клеточная структура прочнее.       Я слез с постели и схватил кувшин с водой на комоде. Талина всегда держала воду под рукой, и долгие годы после ее смерти я поддерживал этот обычай.       Здоровой рукой я провел над поверхностью воды, она потемнела и затуманилась. Вряд ли это хорошая затея – последний раз я пользовался энергией в масштабах серьезнее, чем огонек для освещения, много лет назад, но мне нужно было знать.       Я закрыл глаза на секунду и постарался очистить сознание от любых мыслей. Именно по этой причине кристаллотворцы используют ровно те же методы гадания, что и человеческие маги: мысли. Когда напрямую управляешь магической энергией в столь деликатном деле, любая посторонняя мысль во время операции может исказить созданный образ, и вместо реальности ты увидишь то, на что надеешься или чего боишься или ожидаешь: совершенно бесполезные сведения. Так что я закрыл глаза и вполголоса произнес фразу на родном языке.       Я открыл глаза. Вода в кувшине была неподвижна и совершенно черна. Я тихо выругался и поднял руку, чтобы разорвать заклятье и повторить попытку.       Красная искорка вспыхнула в сердце черноты, и я снова опустил руку. Искорка медленно росла, пока не стала шаром, пылающим красным оком...       Сосуд выскользнул у меня из рук и упал на пол, описал полукруг, вода впиталась в тяжелый ковер. Но я успел увидеть достаточно.       Я поднял кристаллы душ моих оставшихся четырех учеников. Камень Цоизита менялся. Нет, он не собирался рассыпаться, как у Александрита, и, быть может, в других обстоятельствах я бы списал все на игру воображения, но мне показалось, что, хотя легкое сияние по краям камня не изменилось, но сердцевина стала насыщеннее. Темнее. Покрылась тенью, словно прятала зловещую тайну.       В следующие дни я следил, как та же перемена происходит с кристаллом Жадеита, потом Нефрита. Кунцит, мой ледяной клинок, оказался достаточно сильным и скользким, чтобы противостоять Тьме дольше, и я почти надеялся, что он справится, но в конце сдался и он.       Теперь они потеряны для меня. Много лет назад я чувствовал тень вокруг них, и вот тень скрыла их от меня.       Я строил планы, смелые и отчаянные, как вызволить их, но никогда не переходил от замыслов к делу. Если бы я мог рассчитывать на их помощь, я бы решился действовать, но я понимал, что они будут сопротивляться, а я не могу сражаться с ними. Только не я, стареющий калека, который слабее любого из них.       Оставалось только ждать, как сложится судьба, и надеяться, что по ту сторону этой беспросветной ночи забрезжит заря. Кунцит       – Не валяй дурака, – огрызнулся я. – Ты же сам понимаешь, что ничего из твоей затеи не выйдет.       Нефрит скосился на меня, лицо его ничего не выражало, и только в глазах горела ненависть, и я знал, что отвечаю ему тем же. Ненавидеть гораздо легче, чем любить или хотя бы испытывать симпатию. На этой мысли я под столом протянул руку и взял Цоизита за ладонь. Обычно ненавидеть легче, чем любить, но кое к кому я бы не сумел испытывать отрицательных чувств.       – Сдается мне, ты все время критикуешь наши планы для того, чтобы скрыть тот факт, что собственных планов не имеешь, – Жадеит откинулся на стуле, сложив на груди руки. У него и в глазах никакого выражения не было. Мертвые стеклянные шарики.       – Это совершенно очевидно, – оборвал его я. – Продолжаем действовать по старой схеме. Все планеты, кроме Земли и Венеры, уязвимы для покушения на атмосферный купол, а мертвые нам уже не окажут сопротивления.       До сих пор молчавшая Берилл медленно захлопала в ладони. Мы четверо тут же развернулись к ней. Мы ее с трудом переносили, но не осмелились бы проявить к ней ни капли неуважения. С Металлией за спиной она сильнее любого из нас.       – Похвальное рвение, Кунцит, – заговорила она. Еще бы, я изложил ее собственную стратегию. Иногда Берилл вела себя на редкость предсказуемо. – Оставляю проект под твоим умелым руководством.       Она отодвинула стул и встала. Опять отправляется любоваться в хрустальный шар на своего смазливого мальчика – как его там, Эндимион? Смотреть тошно. Но я не мог перестать улыбаться и, как только Берилл вышла, расхохотался. Звук вышел гнусный, и каменные стены лишь усиливали его. Нефрит поморщился и поднес руки к ушам. Цоизит глянул на меня с беспокойством. Жадеит по-прежнему таращился мертвыми глазами прямо перед собой, в точку над моим левым плечом.       <Идешь со мной, любимый? – спросил я, вставая. – Надо провести проверку войск. Наша следующая цель – Ганимед>. Оникс       Что такое?.. Я закрыл книгу, сложил ее на пол и потрогал здоровой рукой камни у горла. Нет, не показалось. Кристаллы души Кунцита и остальной Цепи снова нагрелись и вибрировали. И слабо светились. Наверняка завтра в новостях услышу, что разрушен еще один спутник. Или еще один регион Земли сдался захватчикам.       -– ОПАСНОСТЬ!! --       Предчувствие резануло до боли. Несколько секунд я делал глубокие вдохи в надежде, что оно пройдет, но тревога только усилилась.       Ветерок запутался в моих волосах, бросил несколько прядей на лицо. В раздражении я отвел волосы назад. Минутку, какой такой ветер в помещении? У меня же нет вентиляторов...       Тут снаружи донесся приглушенный рокот взрыва, и я понял, что происходит. Они здесь. Рано или поздно это должно было случиться.       Я хотел остаться. Сражаться. Но я знал, что сумел бы только погибнуть без толку. Мне не хватит сил противостоять им. Я сжимал кулаки, пока не ощутил натяжение тросов в протезе, хоть он и был частично лишен чувствительности. Демантоид, ну почему я? Зачем? Обида явственно горчила во рту.       Еще один взрыв, на сей раз ближе. Больше ждать нельзя. Попытка межпланетной телепортации потребует от меня напряжения всех сил даже без пассажиров, ведь расстояние здесь на порядки больше, чем при обычной телепортации, но выбора не осталось.       Я прижал искусственную руку ко лбу тыльной стороной с вправленным в нее кристаллом души и сосредоточился. Тьма и холод окружили меня в тот момент, когда яркая вспышка поглотила гостиную маленького коттеджа на Марсе, что мы с Талиной звали домом.       В реальность я выпал в трех футах над землей и повалился на колени. От потрясения меня хватило только на то, чтобы оглядеться, увидеть вокруг заброшенный город в горной долине и подумать: «О нет, ну почему сюда?». А потом я свернулся на земле и заснул, не обращая внимания на ссадины и душевные муки. Цоизит       Я завис футах в шести над полом, то и дело позволяя розовым лепесткам спорхнуть на волосы Кунцита. Нечасто выпадает шанс взглянуть на него сверху вниз, полюбоваться великолепным профилем… да и остальное не хуже.       – Марс уже пал, – прошептал он. – Если у Нефрита дела идут успешно, через час Меркурий станет нашим. Венеру мы уже захватили – по крайней мере, то, что от нее осталось. Жаль, ничего нельзя поделать с ее атмосферой, прекратить выделение ядовитых газов. Земля повержена в хаос и лишена руководства. Остается только Луна.       Я рассмеялся, хоть и с внутренним содроганием. Тембр моего голоса бесил даже меня самого, но Нефриту он не нравился еще больше, так что я менять манеру смеха не собирался. Я заметил, что уродец с зеленой кровью в последнее время повадился заглядываться на моего Кунцита, хоть сам Кунцит ничего не видит. Не уверен, было ли что между ними (память о временах до Темного королевства терялась в дымке), но сейчас Кунцит – мой!       – Лунатики те еще болваны, – подал голос я. – Они ведут себя как земное животное страус.       – Это как? – Кунцит приподнял бровь.       – Говорят, что когда приближается опасность, страус прячет голову в песок и думает, будто, если он не видит ничего, то ничего страшного и нет, – объяснил я. – Жители Луны продолжают вести праздную жизнь, устраивают балы-маскарады, пока остальная Солнечная система рассыпается на части, и надеются, что мы свалим, если они проигнорируют нас.       – В иных обстоятельствах они были бы правы, – допустил Кунцит. – Магические ресурсы Лунного королевства намного больше, чем на других планетах, и сэйлор-воины считаются серьезными противниками. Поэтому мы их оставили напоследок. Ну как, ты выяснил?       – Сэйлора получают силу от магических артефактов, – ответил я. По просьбе Кунцита я попутно занялся шпионажем. Никто не заподозрит шпиона в горничной… хотя надо бы изобрести более эффективный способ имитировать женскую грудь. Один из дворян пытался облапать меня в прошлый визит, и я боялся, как бы он не заметил, что корсет просто набит тряпками. Пощечина убедила его, что меня он не интересует, но что если в следующий раз я не успею вовремя отреагировать? – Похоже, они используют несколько инструментов трансформации различных уровней мощности. Могу украсть несколько экземпляров.       – Оставь им самые слабые артефакты, – Кунцит еле заметно улыбнулся. – Мы же не хотим, чтобы сражение вышло слишком скучным для нашей доброй королевы...       – Как пожелаете, – я склонил голову. Неужели он нацелился на место Берилл? Надеюсь, что да, хотя некоторые планы Кунцит скрывал даже от меня. – Меня больше беспокоит Серебряный кристалл…       – Легенда, чтобы пугать доверчивых дураков, – фыркнул Кунцит. – Его не существует.       Тут он схватил меня за щиколотку, сдернул вниз, в свои объятья. <А сейчас не поработать ли нам над стратегией?> – пошутил он, целуя меня. Оникс       Я сидел на скамейке в саду королевы Луны. Остаться в опустевшем родном городе было выше моих сил, и я добрался сюда, в последний очаг цивилизации Серебряного тысячелетия. Не знаю, сколько бы продержался здесь, в давящей атмосфере предчувствия опасности, но вряд ли где есть место получше.       – Серенити!       – Эндимион! Наконец-то ты здесь!       Звук голосов доносился со стороны стен дворца. О, да там дочь Селены! А парень, должно быть, принц Земли… который бросил свой народ без руководства в самый ответственный момент.       – У меня плохие известия, ваше высочество, – продолжал принц.       – Ты не сможешь прийти на бал?       Это самое важное, что ее беспокоит?! Я слышал, что Селена оберегает дочь от тревог, но чтобы до такой степени...       – Если бы только это, Серенити. На Земле случилось нечто ужасное. Энергия зла захватывает ее.       О, с двухмесячным опозданием до него дошло. А беженцы из дворца его папаши ему ни о чем не рассказывали?       – Тогда ты должен идти, – с печалью в голосе произнесла принцесса.       – Да, но пока я доберусь до дома, будет уже слишком поздно.       Уже много недель как слишком поздно, болван ты эдакий.       – Королева Берилл возникла словно из ниоткуда, а ее воины слишком сильны, непобедимы даже!       Берилл... бедная моя Берилл. Слезы в который раз за последнее время обожгли мне глаза. Каждую ночь после бегства с Марса я засыпал, плача.       – Задержать его! Вдруг он шпион!       Когда мимо прогромыхал патруль, краем глаза я уловил какое-то зеленое пятно, слишком яркое для растения. Я обернулся. Изящная рыжая девушка в зеленом платье стремительно шагала за живой оградой по дорожке, параллельной аллее, где сидел я. Она казалась смутно знакомой, но я не мог ее вспомнить, пока не заметил, что ее корсет перекошен самым неудобным образом. И даже анатомически невозможным, если там вообще есть грудь. А девушка ли это... Цоизит? Неужели… Боги всемогущие!       «Она» исчезла за углом быстрее, чем я мог рассмотреть ее и прийти к определенному выводу, а когда я телепортировался на перехват, «ее» там уже не было. Я решил никому не рассказывать о том, что видел. Все-таки оставался шанс, что я ошибся. Кунцит       <Операция прошла успешно>, – известил меня Цоизит.       <Отлично. Найди безопасное место и сложи там игрушки сэйлоров. Не надо тащить их к нам домой – вдруг у Селены есть способ отслеживать их местонахождение>.       Дожидаясь его возвращения, я просматривал бумаги, скопившиеся на столике в гостиной нашего скромного жилища. Жадеит постоянно пребывал в ступоре, Нефрит все время скрывался как можно дальше от Берилл, Цоизит шпионил на Луне, так что почти вся административная работа по управлению Темным королевством свалилась на меня. Не станет же Берилл копаться в бумажках! А я, пока прочту все документы, проходящие через мои руки, составлю для себя картину жизни этого мира, придумаю, как переманить на свою сторону слуг Берилл. Потом вообще от нее избавлюсь, потом...       Я безжалостно раздавил эту мысль. Сейчас захват Лунного королевства актуальнее, чем внутренние разборки за место на вертикали власти. Проблемы следует решать по мере их поступления. То есть, сперва разобраться с курганом документов передо мной.       Надо бы завести стол-бюро, подумал я, когда неустойчивая стопка бумаг съехала мне на колени. И жилье подальше от Берилл. Наша красноволосая королева действовала мне на нервы, и мне категорически не нравилось, как она смотрит на меня в последнее время. Цоизит в своем репертуаре, тратит попусту время на ревность к Нефриту, которому я даром не сдался, и не замечает потенциальную соперницу под носом. Но я никому не позволю встать между нами. Кроме Цоизита, я никогда никого не… любил. Я больше не смел произносить это слово даже в мыслях, пусть это и чистая правда.       Что этот мир делает с нами?       Но мягкий, ледяной голос на задворках сознания уговаривал меня не волноваться. Убеждал, что я сейчас просто лучше разбираюсь в жизни, чем раньше. Любовь – для неудачников. Любовь – это дыра в броне души, удобный рычаг для сильных, чтобы манипулировать слабыми.       Нет. Я сделал глубокий вдох. Может, любовь и является слабостью, но также она дает силу. Она позволяет нам с Цоизитом работать сообща и не бояться, что один другого предаст.       Голос ничего не возразил. Он никогда не отвечал, когда я спорил с ним. Лишь уползал обратно в глубины моего сознания, оставляя меня гадать, не почудилось ли мне.       <Готово>, – доложил Цоизит. Я улыбнулся.       <Отлично. Штурм сегодня вечером>. Оникс       Тепло и вибрацию у горла я ощутил за секунду до того, как в зал вбежали кошки и громко объявили про нападение.       – Готовьтесь! – добавил белый кот. – Нам нужны все, кто способен сражаться!       Жители Луны разбежались, кто в арсенал, кто в бункер-убежище под дворцом. Я не шелохнулся. Все-таки все закончится здесь. Не то чтобы я огорчился. Смерть может быть избавлением.       – Сила Марса!..       – Сила Юпитера!..       – Сила Венеры!..       Я не слушал, как сэйлор-воины завершают формулы превращения. Их магические артефакты были слишком маломощными, чтобы дать им хоть единый шанс в сражении против четырех кристаллотворцев.       Я перевел взгляд на свои руки. Один заряд. Меня хватит на один заряд, потом потребуется несколько минут отдыха. Или...       С опозданием я побежал в арсенал. Даже если пользоваться своими силами я не могу, никто не мешает мне участвовать в обороне с оружием в руках, как остальные люди.       До цели я так и не добрался.       – Ничтожные людишки, я вас уничтожу!       Я замер и уставился на черное гигантское облако, что возвышалось над дворцом. Субстанция взрывом отбросила и оглушила четырех сэйлор-воинов. Что это? Не может быть, чтобы это создали Кунцит с остальными… Нет, это что-то другое. Живое.       Позади раздался злодейский смех. Я развернулся и увидел… Берилл? Бедная моя девочка… Она изменилась. Первым мне бросилось в глаза, что она избавилась от шипа на правом запястье – наверно, хирургическим путем, но зачем, я и представить не мог. Тело ее настолько переполняла энергия, что волосы ее стояли дыбом. Гримаса искажала ее лицо в жестокую маску.       – Скоро вся вселенная окажется в моей власти! – кричала она. – Королева Селена приползет молить меня о пощаде! Никто не может противиться Металлии! Пусть весь мир погрузится во тьму!       Силы оставили меня. Я рухнул на колени среди обломков разрушенного дворца. Все кончено. Человеческий мир пал. Ты это предвидел, брат? А если да, то почему ничего не сказал мне? Кунцит       Я расхохотался злорадно, пока мимо нас вперед текла основная масса нашей армии, набранная из людей, которых мы захватили в плен на Земле и Венере и промыли им мозги. Неприкрытое удовольствие от разрушения опьяняло. Несколько минут назад от моего меча пала Сэйлор Уран. Она была достойным противником.       Надо нашими головами парила Непобедимая Тень, то и дело расстреливая зазевавшихся защитников. Надеюсь, Металлия наслаждалась битвой не меньше нас.       Я оглядел поле боя. Далеко слева Берилл зависла над балконом. Что она замыслила? Я вложил каплю силы в заклинание для подслушивания.       – Значит, ты и есть принцесса Серенити? – говорила Берилл.       Отлично. Она нашла девчонку. После гибели всех сэйлор-воинов единственным поводом для нашего беспокойства осталась Селена.       – Ненавижу твое смазливое личико!       Я не видел, что произошло дальше, но что-то остановило бросок Берилл к балкону.       – Что такое? Кто ты такой? – крикнула она невидимому для меня человеку.       – Я принц Эндимион, и я поклялся защищать Лунное королевство от мерзавцев вроде тебя!       Я вздохнул в голос. Да уж, «кто ты такой». Ты днями напролет следила за ним через шар, неужели не смогла бы опознать его даже в темноте со спины? Берилл, ты совсем спятила? Хотя… ее здравомыслие и так на соплях держалось. Селена все еще где-то рядом на свободе. Хватит играться со своим любимчиком, пора найти ее! Верх идиотизма – запретить нам организовать поиск королевы Луны. И вообще я не понимал, за что Берилл так обозлилась на Селену.       – Принц Эндимион? С Земли? – вопрошала Берилл. – Я слышала о тебе. У тебя большое будущее.       Да, никто ее не учил кадрить парней.       – Я понимаю, почему она так вцепилась в тебя, но ты зря тратишь время с этой тупицей. Познай вкус победы со мной, Эндимион! Присоединяйся ко мне, и мы будем вместе править Темным королевством!       Пусть только попробует, я на следующий же день устрою военный переворот. С одной Берилл работать тяжело, а если еще этот добавится…       – Благодарю за предложение, но с чего мне объединяться с мерзкой, уродливой, злобной змеей вроде тебя? – возражал принц. Зря ты так, парень.       – Никто не смеет так разговаривать с Королевой Берилл! – зарычала она. А по-моему, ей пошло бы на пользу иногда выслушивать правду.       Металлия взорвала балкон, и я разглядел, как с отчаянным воплем фигура в темном рванулась вверх, к Берилл.       – Эндимион, куда ты?       Невероятно! И я еще Берилл считал дурой! Судя по всему, короленыш и принцесса друг другу подходят идеально!       – Серенити! Не приближайся! – кричал принц.       – Нет, я хочу с тобой! – белая фигура поднялась в небо, протягивая руку темному человеку.       – Серенити, не надо! – но он потянулся к ней. На мгновенье их пальцы соприкоснулись, ладони сцепились... А затем Берилл взмахнула рукой, и Металлия взрывом разметала их.       – Вот и славно! – рассмеялась Берилл. – Хорошенькая дурочка и ее принц умерли, а змея продолжает жить! Больше они не посмеют мешать мне!       Со смутным чувством отвращения я снял заклятье, транслирующее мне ее слова. Да, я считал Эндимиона и Серенити парой идиотов, но их смерть больно задела какую-то струну во мне, до которой еще не дотянулось ледяное онемение Металлии.       А потом обжигающий белый свет залил небо, обжигая каждую открытую пядь кожи и будто срезая плоть с костей. Я закричал. Оникс       Тяжелый каменный блок с верхних ярусов дворца по касательной ударил меня в спину. Я полетел лицом на пол, чуть не потеряв сознание, а сверху меня засыпали мелкие обломки.       Лишь через несколько минут мне удалось выбраться из-под развалин, и к тому времени окружающий пейзаж совершенно изменился. Дворец лежал в руинах, на него падала тень огромного темного существа, где-то поблизости раздавался смех Берилл. Мне было уже все равно, жить дальше или умереть, и я принял более-менее удобное положение среди завалов и стал ждать конца.       – Серенити!       Голос послышался совсем близко, за грудой каменных блоков. Капли любопытства хватило, чтобы я подтащил свое побитое тело вперед, посмотреть, что там. Королева Селена стояла на одном из немногих свободных от обломков участков, по бокам от нее – две кошки.       – Нет, я не позволю, чтобы все кончилось так! – в руках она держала небольшой предмет, и я вдруг ощутил знакомое присутствие.       <Демантоид, это ты?>       Как же, размечтался. Я почувствовал всего лишь силу моего брата, заключенную в Серебряном кристалле. От его сознания ничего не осталось.       – Я не позволю им отнять у нас будущее, – твердо произнесла Селена.       – Королева Селена, – жалобно возражала ей черная кошка, – если вы используете Серебряный кристалл, ваша жизнь…       – Другого выхода нет, Луна, – Селена склонила голову. – Я буду счастлива отдать свою жизнь, если это принесет мир Луне и Земле. Исцеляющая сила Луны, помоги!       Я сам передал ее прабабке эту формулу, когда принес Серебряный кристалл в Лунное королевство. Демантоид записал все формулы активации на клочке бумаги и положил в мой карман, пока я спал в ту ночь, когда он с остальными отдали жизнь, чтобы создать этот проклятый артефакт.       Я прикрыл глаза – кристалл засиял, стирая тени, наводнившие округу. Я слышал крики Кунцита и остальных.       – Что это? – вопила Берилл. – Как ты смеешь? Я еще покажу тебе!       И ощущение ее присутствия пропало. Погибла или только телепортировалась? Я рассмотрел кристаллы при мне, освобожденных душ в камнях не было. Значит, перенеслись в свое убежище.       Селена упала на землю, ее тело лежало полностью расслабленно. Я знал – такое состояние возникает при огромном расходе магической энергии. Если она отдохнет несколько дней, то поправится. Единственное лекарство здесь – время.       – Ваше величество, вы победили их! – обрадовалась черная кошка, Луна.       – Сейчас я силой кристалла заточила Металлию, – голос Селены так ослаб, что я еле слышал ее. – Если бы я уничтожила ее, вместе с ней пострадала бы и Серенити, и другие. Сейчас они запечатаны в энергии Кристалла. Я должна отправить их на Землю, к новому будущему, – и она всхлипнула.       – Вы спасли их, – недоумевала кошка, – тогда почему вы опечалены?       – Они больше не вспомнят это время и место, а я больше не увижу мою милую дочь, и вас тоже, но только так я могу сохранить вам жизнь.       Твоя-то дочь получит еще один шанс на счастье, подумал я с раздражением. А моя Берилл заточена во тьме до скончания веков. Все, ради чего я трудился, что создал и воспитал – все пошло прахом. Лучше бы я умер в Эмпирейской войне! Это я во всем виноват!       <Оникс>.       <Демантоид?> – я поднял голову.       <Оникс, у вас будет еще второй шанс. У некоторых, по крайней мере. Обещаю>.       <Не оставляй меня!>       Ответа не последовало.       – Мне хватит сил отправить на Землю все, что вам понадобится в будущем, – продолжала Селена. – Серенити и ее подругам нужна будет помощь, если Металлия когда-нибудь освободится.       – Будет исполнено, – отвечали кошки.       Металлия. Если бы знать, что это такое, откуда оно пришло, тогда, возможно…       – Они пройдут перерождение на Земле, – сказала Селена, – и не вспомнят о Лунном королевстве, но если когда-нибудь Металлия оживет, вы знаете, что делать. Надеюсь, на этой Земле будущего вы будете счастливы. А теперь прощайте, и да пребудет с вами удача. Прощай, Серенити. Ты навсегда останешься в моем сердце.       Снова всплеск знакомой сплавленной энергии Рутила, Демантоида и Вермарин – и кристалл взмыл с ладоней королевы и… раскололся? Семь осколков разных цветов стремительно унеслись к Земле, но основная масса кристалла распалась на множество сияющих сфер, в каждой из которых лежал спящий человек. Взгляд мой метался между сферами, но ни Берилл, ни четырех бывших подопечных я не увидел. Сферы текли, как река из звездной пыли, вверх, к Земле, вслед за семью осколками.       – Будь счастлива, – прошептала Селена. – Во имя Луны, ты снова станешь свободна. Может быть, мы еще встретимся.       Потом ее тело обмякло, голова опрокинулась на камень под ней, и если она не умерла, то надежды для нее все равно нет.       Кошки успели только позвать ее по имени, прежде чем тоже очутились в консервационных капсулах, и я остался единственным живым существом на Луне.       Поднявшись на ноги, я приблизился к телу Селены. Надо оказать ей последнюю услугу.       Под действием моей энергии ее тело вспыхнуло и сгорело в синем огне дотла. Глядя в пламя, я дал самому себе клятву.       Когда-нибудь, как-нибудь, где-нибудь я найду их. Именем всех богов моих предков я клянусь освободить их. Этому я посвящу свою жизнь.       Как ни удивительно, тут же горькая тяжесть упала с моей души. Я оставался у импровизированного погребального костра, пока он не прогорел, и следил, как искристая пыль медленно дрейфовала к Земле.       Демантоид, если это действительно был он, обещал второй шанс. Надеюсь, этого шанса хватит и для кристаллотворца по имени Оникс. Запутавшись в обидах, высокомерии и жалости к себе, я испортил все, что только можно. Теперь я должен все исправить.