Подвал

Карпов оттеснил пятницких от полковницы, давая медикам подойти и начать делать свою работу. Лена разрывалась между Викой, молча плачущей и не реагирующей ни на что, и Ткачевым, уже пришедшим в себя, но ничего не понимающим. Он, потирал ушибленный затылок и потерянно озирался. – Что вообще произошло? Где Ира? Она живая? Ирина жива? – Паша проводил взглядом носилки, на которые погрузили Зимину. Он успел рассмотреть только маску, скрывающую ее лицо и то, как ловко медик разрезает рукава Ириной рубашки. Ткачев кинулся было к карете скорой, но его придержал за плечо Савицкий. - Мужчина, прекратите истерику! – строго рявкнула женщина, в белом халате и форменной жилетке. – Успокойтесь и приложите лед, - она протянула Ткачеву грелку со льдом, после чего прошла к Фомину. – Своими воплями вы не поможете, а только навредите. - Паш, Быстров убит. Фомин ранен, остальным тоже досталось, но не так критично. Так что давай, не ори и не мешай врачам. Они делают свою работу, - Рома потер ладони, испачканные кровью. На высохшие бурые пятна смотреть не было сил, они расплывались перед глазами мутными кругами. Усилием воли Савицкий приказал себе держаться, нельзя было раскисать. У него, во-первых, Лена рядом, он за нее в ответе. А во-вторых, можно будет отключиться и отоспаться, когда все более-менее уляжется. - Да я… Ромыч, да какого хрена вообще? Может, по вине этого козла она не… - Ткачев не договорил и добавил уже тише. – Я боюсь, Ром… Вторая машина скорой, не реанимационная, обычная, остановилась рядом с первой. Двое медиков занялись остальными пострадавшими – водитель буквально на руках отнес в салон Минаеву. Паша, Измайлова и Савицкий дошли до нее своим ходом, попутно отвечая на вопросы и косясь в сторону реанимобиля. «Чем им надо? Докопались… Ирину бы лучше спасали, чем нашими головами интересоваться…» - раздраженно думал Паша, притулившись на ступеньке. Грелку он давно куда-то убрал, от осмотра отказался. Не до этого было. Паша просто сидел и ждал каких-нибудь новостей. Карпов нехотя пошел общаться с бывшими коллегами, ведь надо было объяснить произошедшее должным образом, чтобы не возникло проблем. Равнодушные вопросы о том, кому принадлежит здание, вызвали ли пожарных, кто еще был внутри, откровенно бесили. Но Стас пообещал себе, что сдержится и не пошлет в пешее эротическое сразу. Разумеется, не из человеколюбия, а из корыстных целей. Фомина посадили в ту же машину, что и Зимину, на сидение в углу и велели придерживать проводки от капельницы – флаконы были прикреплены к потолку, сразу над сиденьем. Участковый отвернулся и старался не смотреть на то, что делают с Ириной. Ему суеверно казалось, что это напрасно, они не успели и сделать уже ничего нельзя. - Кто-то поедет с больной? – врач высунулся из раскрытых дверей. На встречу ему кинулся Карпов. - Да, я поеду. Как она? - Прогнозов пока не даем. Тяжелая. Залезайте живее, - скомандовал мужчина и, пустил Стаса в салон. - Черт! – Паша бессильно стукнул по металлической обшивке, скривившись от воя сирен. С одной стороны, ему хотелось поехать, быть рядом с Ирой, как и обещал. Но с другой, смотреть на то, как она уходит было равносильно собственной смерти. Ему хватило двух подвалов, чтобы понять - ее жизнь для него ценнее собственной. - Ткачик, мы следом поедем, в ту же больницу. Сразу же узнаем, что к чему, - Рома, похлопав друга по плечу, переключил свое внимание на жену. О Зиминой было кому позаботиться, а они с Леной были друг у друга одни. Измайлова, с согнутой в локте рукой, придерживая ватку, просто прижалась к нему и замерла. - Ром… Ведь все будет хорошо, да? - Все будет хорошо. Вот увидишь. И не из таких переделок выбирались. Зяма, она же сильная, - Савицкий и сам был не уверен в том, что на этот раз все обойдется. Но верить хотелось. Карпов пристроился на каком-то ящике рядом с каталкой. Он, не отрываясь, смотрел на Ирину, всю опутанную трубочками и проводами, с кислородной маской на белом лице, каком-то кукольном, испачканном сажей. В салоне сильно пахло гарью, даже стойкий запах лекарств не спасал ситуацию, и медичка едва заметно морщила нос, колдуя над оранжевым чемоданчиком. - Она будет жить? – вопрос сорвался с губ бесконтрольно. Стас поразился, насколько хрипло и незнакомо прозвучал собственный голос. - Мы сделали все, что могли. Антидот и кислород дали, - врач кивнул на баллон. – А теперь остается только надеяться на лучшее и молиться. В реанимации коллеги дело свое знают, но учитывая, что травмы сочетанные… У нее близкие есть? Муж, дети? - Сын и мать, - Карпов нахмурился. – Я сообщу. - Вот и отлично, - доктор как-то повеселел и занялся бумагами. Медик вкатила Ирине еще какой-то укол и поправила теплое одеяло, на поворотах сползающее в сторону. - Мужчина, вы не отключайтесь, - женщина переключилась на задремавшего Фомина. Он недовольно разлепил веки, снова возвращаюсь реальность. – Как рука? - Никак. Не чувствую я ее. А че? - Хорошо, значит обезболивающее действует. Не вздумайте засыпать, я на себе вас не потащу, - и милое создание снова переключилось на Зимину. Ира была без сознания, но частично дышала сама… Единственная хорошая новость за последнее время. Стас как-то расслабился, услышав, что рыжая борется. Знак был хорошим. Сирены, гудящие оглушительно и визгливо, стихли. Реанимобиль въехал на территорию больницы, а доктор распорядился: - Каталку поможете спустить. Стас в ответ молча кивнул. Он был готов помочь чем угодно и, по дороге в больницу решил – узнает, можно ли сдать кровь и, если будет нужно, сходит и сдаст.