До будущего

Доски чуть подрагивают, когда омега останавливается на краю мостков и пытается разглядеть хоть что-нибудь в сгустившихся сумерках. Вода ударяется о сваи, плещет громадой под ногами, а Робин жадно вдыхает запах моря, которое пахнет йодом, водорослями, рыбой, свежестью, ветром и свободой. Больше не нужно никуда торопиться. Можно просто сесть и, свесив ноги, попытаться разглядеть сквозь толщу чуть мутноватой темной воды песчаное дно и морскую живность. Мягкий свет фонаря привлекает глупых рыбёх, и они стайкой вьются вокруг светового пятна, иногда почти выпрыгивая в воздух. Робин поёживается от налетающего ветра и застегивает рубашку, оценивающе смотря на свои запястья, заметно истончившиеся по сравнению с тем, какими они были ещё год назад. Сунув руки в карманы старых джинсов, омега снова устремляет взгляд вдаль, чувствуя, как его собственный запах сплетается с теми, что царили здесь задолго до его прихода. После отмены подавителей аромат стал ярче, приобрел природную стойкость и интенсивность, стремясь окутать всё тело, чтобы оно стало привлекательным для какого-нибудь альфы. В полумраке ночи море поражает своим спокойствием, омеге кажется, что оно дышит, а плеск волн - это вдохи и выдохи огромной массы воды, омывающей берега семи островов. Доски снова подрагивают под босыми заледеневшими ногами, когда Робин возвращается в бунгало, чтобы лечь в постель. Ему интересно, сколько бы он проспал, если бы Мартин не разбудил его. Три дня? Пять дней? Неделю? Для вечного сна ведь ещё рановато. Стоящая на пороге корзинка заставляет омегу присесть на корточки, и он с некоторым удивлением разглядывает бутылку молока, пару булочек и манго, аккуратно уложенные внутри. Почему-то Трейси не сомневается, что еду принёс Мартин, альфа - управляющий отеля «Парадиз». Робин находит на кухне солонку и высыпает горстку морской соли на ладонь, а потом трогает крупинки языком, стараясь различить каждый кристаллик на вкус. Омега не знает, хочет он спать или нет, но один лишь взгляд на крышку ноутбука вызывает у него содрогание. Он снова ложится в кровать и смотрит на потолок, жалея о том, что крыша непрозрачная, ведь звёзды на небе удивительно крупные и яркие, таких он не видел ни разу за всю свою жизнь в городе. Когда омега снова открывает глаза, из открытого окна раздается чириканье и шум какого-то мотора. Всё это так отличается от тишины ночи, что он переворачивается и какое-то время следит за полоской солнца, нагревающей деревянный пол бунгало. Робин спускает босые ноги на пол и залезает пальцами на светлую дорожку, с удовольствием ощущая тепло и гладкость досок. После душа он подхватывает пустую корзинку и отправляется в ресторан, пытаясь вспомнить дорогу среди ступенек и хитросплетений дорожек, по бокам которых растёт удивительно яркая трава всех возможных оттенков зеленого, а цветы пахнут так сильно, что омега всерьез начинает опасаться нового приступа головной боли. Ресторан он находит с помощью Игги, который щебечет наподобие утренних птичек за окном, звонко, быстро и пронзительно: - А мы так за вас переживали! Двое суток вас не было видно! Мартин сказал, что надо проверить, а я побоялся. Вдруг вы там умерли, и всё! Когда он вернулся и сказал, что вы отсыпались, мы поверить не могли. Это свежий воздух так действует, но чтоб двое суток? Такого ещё не было! Робин усмехается, слыша «умерли, и всё!», у него ещё есть немного времени в запасе. Игги приводит его на огромную открытую террасу ресторана, и омега усаживается в кресло из ротанга, поближе к открывающемуся виду на море. - Доброе утро. Сегодня у нас омлет, прекрасная рисовая каша, тосты, кофе и… - официант–бета молоденький и юркий, с лицом, преисполненным важности от выполняемой работы. - Пожалуйста, просто зеленый чай. С лимоном, - Робин успевает прочесть имя на бейджике, прежде чем Аарон ускакивает выполнять заказ, а потом снова смотрит на полоску пальм и песчаного пляжа, которые видны с высоты террасы. Ладони омеги лежат на гладких подлокотниках ротангового кресла, и он с удовольствием проводит по ним пару раз, наслаждаясь тактильными ощущениями. Бета возвращается с подносом и выставляет на столик заказ, пока Робин машинально перелистывает какое-то местное издание, оставленное кем-то на соседнем столике. - А это что? - Трейси смотрит на тарелку с чем-то белым, которую Аарон придвигает поближе. - Рисовая каша. Вы попробуйте, вам понравится. Робину не хочется спорить с официантом и глушить его энтузиазм на корню, поэтому он кивает и запускает ложку в тарелку, отодвигая два кубика брынзы в сторону. Каша настолько сладкая, что даже противно, и тогда исключительно из любопытства он крошит брынзу в густую рисовую массу, чтобы солью нивелировать сахар, а потом понимает, что это вкусно. Пустая тарелка отодвигается на край стола, когда нос омеги улавливает знакомый аромат. - Я знал, что вам понравится. Разрешите? - Мартин отодвигает кресло и садится напротив, едва дождавшись задумчивого кивка омеги. Они молча сидят друг напротив друга, и Трейси в открытую рассматривает альфу, отмечая крупные черты лица и высокий лоб, не скрытый челкой, зачесанной на бок. Седина в темно-русых волосах добавляет Мартину солидности и возраста, а морщинка между бровей почему-то заставляет думать о серьезности, а не мрачности. Ровный загар чуть золотит кожу Лерри, и Робин переводит взгляд на свои бледные руки, держащие чашку с чаем. Омега знает, что выглядит на фоне альфы бледной тенью, поэтому сразу отрицает сексуальный подтекст в общении. Возможно, из-за нехватки гостей в отеле каждый оказывается облагодетельствован вниманием управляющего, старательно выполняющего свою работу по угождению заселившихся. - Интересное сочетание, - Робин кивает в сторону пустой тарелки. - Я пять лет проработал шеф-поваром в этом ресторане, и всё меню утверждается лично мной, - Мартин машинально сворачивает льняную салфетку лебедем и выкладывает её рядом с солонкой. - У вас будут какие-то распоряжения насчёт продуктов? Мы можем приготовить что угодно. Робин отрицательно качает головой: - Я не слишком хороший едок. Лерри вдруг улыбается, барабаня пальцами по кромке стола: - Это надо исправить. Мы будем стараться. - Не стоит, - омега рассматривает чужие пальцы, ожидая найти след от обручального кольца, но загар ровный и белой полоски не видно. - Сейчас не сезон и персоналу будет чем заняться, чтобы не теряли навыки. В голове Робина почему-то вдруг рисуется сценарий мини-сериала про огромный отель в центре города, где управляющий вершит судьбы персонала и гостей, забывая о себе, но почти моментально вспоминает о том, что вряд ли он успеет сделать хотя бы наброски. - Если вам нужен будет экскурсовод или водитель, сопровождающий или носильщик, можете сказать Игги, он решит этот вопрос. Робин ловит на себе внимательный взгляд серых глаз и решает обозначить свои желания: - Мне ничего не нужно. Омега пытается смягчить свой отказ улыбкой, но губы плохо слушаются и он отворачивается, чтобы снова увидеть море. Альфа явно тушуется и поспешно встаёт, чтобы поклониться: - Извините, если побеспокоил. - Всё в порядке, - Робину не хочется обижать этого альфу, пахнущего морской солью, тающей на языке, - я просто слишком устал для поездок. Может быть через пару дней. Мартин понятливо кивает, а Робин провожает взглядом его фигуру, отмечая не слишком широкие плечи и довольно приличный для альфы рост. Трейси не коротышка, но вчера в темноте альфа показался ему чуть ниже ростом, чем был на самом деле. Робин снимает шлепанцы, когда достигает песчаной полосы у кромки моря, и кожей стоп впитывает жар песчинок, шуршащих под ногами. Песок пересыпается сквозь пальцы, щекочет и заставляет улыбнуться. Омега доходит до бунгало, а потом скидывает одежду и заходит в море, чувствуя утреннюю прохладу. Когда вода достигает груди, Робин раскидывает руки в стороны и смотрит на полоску горизонта, чувствуя, как вода ударяет в самое сердце. Омега стоит так пару минут, а потом громко кричит, кричит во весь голос, желая отдать свою боль тому, кто примет всё. Морские брызги, падающие на лицо, такие же горько-соленые, как и слезы, текущие по щекам и растворяющиеся в волнах. Когда омега наконец выбирается на берег, то ложится на горячий песок, ощущая каждую песчинку, впивающуюся в кожу, и закрывает глаза. Он чувствует приятную усталость и легкую опустошенность. Морская соль засыхает разводами на бледной коже, и Робин садится, чтобы стряхнуть мелкие крупинки. Тень падает на бледные ноги, когда Мартин присаживается рядом, протягивая тюбик солнцезащитного крема: - Это ошибка всех загорающих новичков. Если сейчас не намажетесь, завтра окажетесь на больничной койке с температурой и ожогами. Робин почему-то демонстративно закатывает глаза, но тюбик берёт и принимается намазывать плечи, руки и ноги. - Я как бледная поганка, - Трейси шевелит пальцами ног и щурится, глядя на солнце. - Ещё очки хорошо бы. Сетчатка может пострадать с непривычки, - альфа переставляет пляжный зонтик поближе, чтобы его тень прикрывала голову омеги. - И какую-нибудь шляпу. - У меня только шорты и шлёпки, - Робин пересыпает песок сквозь пальцы, понимая, что альфа действительно заботится. Не хватало ещё в больницу угодить. - Вам все же лучше съездить на рынок и купить необходимое. - Завтра. Обязательно, - Робин знает, что завтра у него будет, а вот будущего нет. - Я могу отвезти, с утра поеду по делам. Не надо будет платить за аренду машины. Год назад Трейси бы обязательно решил, что альфа к нему подкатывает, но сейчас он не в той форме, чтобы привлечь внимание Лерри, который смотрит на полоску моря, а не на бледный живот омеги, намазанный солнцезащитным кремом. У Робина нет времени на реверансы, и поэтому он кивает, соглашаясь: - Во сколько выезжаем? Мы ведь можем перейти на ты? - Конечно, - альфа улыбается, отчего морщинок в уголках глаз становится больше, - в семь утра, рынок открывается рано. И лучше тебе сейчас уйти в дом, чтобы переждать самое пекло. Робин снова следит за альфой, который поднимается по ступенькам «Парадиза», не оборачиваясь, но обрывая листочки с густого кустарника, а потом, когда Лерри исчезает среди деревьев, поднимается с песка и идёт в бунгало. На веранде стоит отличное кресло, если стряхнуть песок с покрывала, можно будет подремать пару часов до обеда. Трейси удивляется своей сонливости. Раньше бессонница одолевала так часто, что снотворное не переводилось в аптечке, но здесь стоит ему лишь прикрыть глаза и подождать пару минут, сон захватывает в свои мягкие объятия. Он понимает, что проспал обед, когда у порога обнаруживает очередную корзинку, заполненную фруктами. Ананас, маракуйя, персики, тамаринд, манго, папайя, личи, питайя и абрикосы. Робин сдавливает абрикос, чувствуя, как сочная мякоть проскальзывает сквозь пальцы, а острые грани косточки врезаются в ладонь. Если бы можно было так же выдавить болезнь из тела. В семнадцать лет омега сел на подавители, чтобы поступить в университет и стать сценаристом. Он не хотел, чтобы тело предавало его во время течки, требуя подчиниться какому-нибудь альфе, он хотел быть независимым, самостоятельным и исполнить свою мечту. - Твоя мечта исполнилась, Робин Трейси. Ты счастлив? – голос омеги звучит глухо сквозь подступающие слёзы. Фруктовый сок пачкает тонкие запястья, смешиваясь с абрикосовым ароматом, источаемым телом Робина.