До будущего

Ему нравится лежать в кровати и смотреть на краешек неба, который видно из окна, утром именно с него полоска солнца начинает свой путь по половицам. Ему нравится ощущать деревянный пол ступнями и в одних шортах выходить на веранду, чтобы забраться в кресло с огромной кружкой чая. Ему нравятся пронзительные крики чаек и изредка доносящиеся издалека гудки пароходиков, шум моря и шуршание песчинок под ногами. Ему нравится жить, чувствуя каждое мгновение. Робин идёт по песчаной косе спиной вперед и смотрит на оставленные им самим следы. Торопливо набегающие волны смывают отпечатки пяток и пальцев, не оставляя после себя ничего. Омега знает, что после него тоже не останется ничего кроме пары десятков сериалов, которые забудутся со временем. Он обрывает лепестки с какого-то пышного сорванного цветка, а потом вытирает руки, испачканные цветочной пыльцой, о шорты и оценивающе рассматривает нагромождение камней. Забраться можно, если скинуть шлепки и поплевать на ладони. Подъем занимает минут десять, и каждый раз, когда пальцы ног соскальзывают, у Робина холодеет внутри, а по спине текут капли пота. Ему совершенно не хочется покалечиться и пролежать в больнице оставшееся ему время. Забравшись наверх, он зачем-то ложится животом на камень и свешивает голову вниз, чтобы посмотреть, как море глухо рокочет, ударяясь о камни. С этой стороны острова оно совсем другое, пугающее своей силой и натиском. Робин привык к мягкости волн, ударяющихся о сваи мостков, а здесь водяная толща сердито набрасывается на камень и злобно рокочет, отступая всего лишь на мгновение, чтобы снова пойти на приступ каменной стены, преграждающей дорогу. Омега не знает, сколько времени он проводит на камне, часы он оставил ещё в городе, и на запястье, тронутом загаром, не видно бледной полоски, как у некоторых отдыхающих. Иногда он позволяет себе за завтраком понаблюдать за посетителями ресторана, которых не так много. Молодая пара с ребенком, молодожены, пара пожилых бет, многодетная семья с измученным отцом и не менее измученным папой, Робин готов с каждым из них поменяться местами. У них есть то, чего у Трейси нет. У них есть будущее. Время утекает сквозь пальцы как песок, который Робин просеивает, сидя на пляже, и в котором иногда вырывает горячие ямки, где прячет ступни, наслаждаясь теплом. Омега осторожно переворачивается на камне и вытягивает руки вверх, тихо шевеля пальцами, которые обвевает ветерок. Запахи пропитывают воздух, море, камень и тело. Запахи жизни, которая продолжится и после того, как Робина не станет. Омега снова тихо шевелит пальцами и улыбается, когда какая-то занесенная ветром бабочка отчаянно машет крыльями, сражаясь с потоками воздуха. Чайки скрипучими криками выражают свое одобрение, когда Робин начинает спуск с камня. Со шлепками в руках Трейси доходит до бунгало, где отирается Игги с пачкой конвертов в руках: - А у нас праздник! И мы всех приглашаем! Сегодня вечером нашему отелю сорок два года! В ресторане будет ужин с морепродуктами, а потом фейерверк! - А можно не приходить? - Робин бросает шлепки в сторону, надеясь услышать положительный ответ. - Можно. Но будет очень интересно! Приходите! Мартин сам будет готовить ужин. Пальчики оближете, вы же так мало едите! У нас все вес набирают, а вы нам показатели портите! Мой жених придёт - я вас познакомлю. Он у меня красавец каких поискать! Меньше всего Робин хочет знакомиться с женихом Игги, но обещает подумать и выпроваживает тараторящего омежку из бунгало, спотыкаясь на услышанном «Истинный!» - Истинный? - Конечно! Мы с детства это знали! - С детства? - Робин переспрашивает, хотя голос Игги и так слишком звонок, а сейчас он усилит свою трель. - Это так забавно! Мы с ним родились в один день в одном роддоме! Он как истинный альфа пропустил меня вперед и родился через четыре часа после меня! - И как вы поняли, что истинные? - Робин хочет узнать об этом для Поля, который переживает из-за Стивена, мучимый чувством вины, переживает из-за Лэя, мучимый чувством того, что ошибся, а если не ошибся, то упустил. - Это просто знаешь, и всё, - Игги вдруг становится серьезным. - Просто когда он рядом, я знаю, что справлюсь со всем, а он меня защитит и будет заботиться. Он мой альфа. Это чувствуешь сердцем, - омега ударяет маленьким кулачком себя в грудь. - Я никогда не смотрел на других. Трейси вертит приглашение в руках, провожая взглядом спешащего омежку, и снова думает о Поле. Одна ошибка, и он оказался связан со Стивеном, который сейчас лежит в больнице, окутанный датчиками и отчаянно желающий жить. Жалеет ли Стивен о том, что сделал? Робин знает, что жалеть бесполезно. Когда ему было семнадцать, он принял то решение, которое счёл верным на тот момент. Может и к лучшему, что после него не останется ничего. Ничего. Мысли перескакивают на Мартина, который почему-то не появлялся рядом с омегой последние два дня. Это было на него не похоже. Робин даже жалеет о том, что отказался от предложенного похода в кино и поездки на яхте в питомник попугаев. Альфа по-прежнему оставляет корзинку с продуктами, если омега пропускает обед или ужин, но сам не появляется, и Робин решает, что это к лучшему. Морская соль пристает к телу и трудно смывается, а её запах въедается в кожу, пахнущую абрикосом, но Робину нравится это сочетание. Застегивая пуговицы на манжетах рубашки, он смотрит на себя в зеркало и понимает, что стал выглядеть лучше. Пропали мешки под глазами, тон кожи стал ровнее, а волосы стали такими же шелковистыми и густыми, как много лет назад. Он дергает уголком губ, вспоминая, что для него начат обратный отсчёт и, стряхивая проникающий всюду песок с ног, обувается. Трейси привычно отводит руки чуть в сторону, когда поднимается по ступенькам к ярко освещенному зданию «Парадиза». Так он может касаться пальцами листьев и цветов, в вечернем свете утрачивающих свою зелень и обретающих густую темную окраску. Робин кивает знакомым постояльцам и выискивает глазами Игги и его жениха. Омежка выныривает откуда-то сбоку и ведет за собой, держа за руку, к огромному широкоплечему альфе, который горой возвышается над всеми гостями отеля. - Это Гейл! Гейл, это Робин, ну тот, который плохо ест! Я тебе рассказывал, Мартин его подкармливает, чтобы статистику не портил! - Надо хорошо питаться, - басит альфа, и Робин поневоле улыбается, так смешно это звучит из уст громилы. Ладошка Игги прячется в широкой ладони, и они уходят, чтобы поздороваться ещё с кем-то, а Робин пристраивается в уголке с бокалом шампанского, разглядывая ярко одетых, веселых, оживленно переговаривающихся людей. Ему нравится сидеть вот так, наблюдая за остальными и мысленно выбирая нужные для сценария образы. Робин не чувствует себя отрезанным от них, но просто он знает то, о чем большинство никогда не узнает. Он знает, сколько ему осталось до того момента, когда его глаза закроются навсегда. - Я не думал, что ты придёшь, - голос Лерри вырывает из задумчивости, и омега привычно отмечает уложенную на бок челку и запах морской соли, который окружает альфу, смешиваясь с запахом моря, висящим в воздухе. - Я не устоял перед обаянием Игги. Они правда с детства знали, что истинные? Мартин кивает: - Про них все на острове знают. Свадьба в следующий не сезон. Пока оба копят деньги. Хорошие ребята. Робин кивает, жадно вдыхая аромат чужой кожи и снова чувствуя это странное поглаживание на плечах. - Ты был занят эти дни? - Робин старательно изображает вежливый интерес и не более. - Ты скучал по мне? - Лерри осторожно накрывает пальцы омеги, лежащие на стойке, ладонью, заставляя ощутить приятную тяжесть, а омега не спешит отдернуть кисть. Трейси прикусывает губу, анализируя свои чувства. Скучал ли он? Это маловероятно. Но чего-то не хватало, хотя запах моря никуда не девался. Море - вот оно, вдыхай, сколько хочешь полной грудью. - Возможно. Никто никуда не приглашал, и я по собственной глупости отказался посмотреть на питомник попугаев. Кстати, говорят, здесь есть удивительно красивые бабочки, на них где-нибудь можно посмотреть? Мартин кивает, снимая с подноса ещё один бокал шампанского и придвигая его к омеге. Игристые пузырьки купаются в прозрачном золоте, и Робин собирается получить от этого вечера максимум приятных впечатлений. Они сидят за стойкой бара в углу и негромко переговариваются, не обращая внимания на снующий народ. Когда официант ставит перед ними огромное блюдо с морепродуктами, Трейси с ужасом взирает на щупальца осьминога и гребешки: - Я это точно пробовать не буду. - А чего бы тебе хотелось съесть? Робин отвечает честно: - Тортик или пирожное. - Я точно знаю, что в холодильнике есть креманки, полные «Малинового заката», - Мартин подмигивает, а плечи омеги снова чувствуют ласку. - И что мне нужно сделать, чтобы получить одну из них? - Остаться, чтобы посмотреть фейерверк, десерт будут разносить после него. Робин кивает, соглашаясь, а потом задаёт давно интересующий вопрос: - Мартин, почему ты так стараешься для меня? - Потому что ты мне нравишься. Робин Трейси вдруг понимает, что альфа не врёт. Непонятное щемящее чувство нарастает в груди, заставляя отвести взгляд и встать с места: - Тогда мы вместе посмотрим на фейерверк. Небо расчерчивается разноцветными полосами, взрывается искрами и всполохами, вырисовывая экзотические цветы и узоры, падает светящимися звездами прямо в море, а Робин спиной чувствует, что Мартин стоит сзади, и прислоняется к чужой груди. Наверное, из таких мгновений и должна состоять вся жизнь. Когда последние искры падают вниз, омега слышит шепот у своего уха: - Жди меня и не вздумай уходить. Я принесу десерт. Робин знает, что меньше чем через сто дней он уйдёт навсегда, но кивает, ощущая холод, как только Лерри оставляет его на пляже одного. Он снимает ботинки и закатывает штанины, чтобы ногами снова ощутить тепло нагретых за день песчинок. Робин уже знает, что все песчинки разные и одинаковых нет. Гладкие, колючие, ровные, ребристые, островатые, овальные… Они не повторяются, как и человеческие жизни. Одну за другой море уносит их куда-то, чтобы уже никогда не вернуть обратно. Десерт украшен листиком мяты, и омега снимает его, прежде чем запустить ложечку в «Малиновый закат». - Это вкусно. Кто готовил? Альфа кивает на свои руки, держащие листик мяты: - Они. Робин вдруг представляет, как эти руки будут его ласкать, и отставляет пустую креманку в сторону, потому что по телу бегут мурашки, а дрожь пробирает изнутри. Всё дело в приближающейся течке, которая обостряет нервы до предела. Честно ли будет уехать в отель любви, чтобы не давать Мартину никаких надежд? Честно ли будет оттолкнуть его? Робин пытается решить, чего он сам хочет, но не успевает, потому что губы альфы нежные и чуть солоноватые, и немножко настойчивые. У них вкус морской соли, которая сыпется на нежную мякоть абрикоса…