Во всем виноваты Блэки

       — Как это понимать? — сухо и обманчиво спокойно вопросил благоверный, даже не собираясь убирать руку с плеча Вальбурги.       Леди Блэк поморщила носик и дёрнулась, что, впрочем, не принесло никаких результатов, разве что пальцы мужчины застыли стальной хваткой.        — Что «понимать», милый? — расцвела она в улыбке, ничуть не смущённая тем, что Орион всем телом нависает над ней.        — Как будто ты не знаешь, — сквозь зубы процедил мужчина.       В прищуренных карих глазах светилось именно то пьяное бешенство, которое Ольга видела ещё в глазах отца, когда прятала от него очередную бутылку. Разве что лицо у мужа было нормального цвета, в то время как у родителя оно обычно бывало красным, словно обваренным — так проявляло себя сердце, которое уже тогда начинало пошаливать.       Ольга поспешила отогнать от себя воспоминания, отдававшие застарелой болью, и сердито уставилась на Ориона.        — Я не собираюсь извиняться, дорогой, — смотря куда-то в сторону, упрямо заявила Вальбурга и двумя руками отодрала от себя пальцы мужа.       Впрочем, они тут же сомкнулись на запястье, а сам мужчина дернул её на себя, поднимая на ноги.       Вальбурга пошатнулась, подавила рефлекторное желание ухватиться для равновесия за супруга и скрестила руки на груди, прожигая Ориона гневным взглядом. Как бы тот ни был разъярён, подобного обращения с собой Ольга не ожидала.        — А придётся, — прошипел Орион, неожиданно резко толкая жену к стене так, что Вальбурга сильно ударилась лопатками и затылком.       Перехватив вторую руку супруги, он вновь навис над женщиной и грозно, едва ли не скаля зубы, прорычал ей в лицо:        — Я не позволю тебе что-либо решать за меня, Бурги. — Он повернул голову к плечу, не отводя взгляда от испуганной, но решительной жены. — У нас уже был разговор об этом, и я надеюсь, что у тебя хватит благоразумия вернуть всё, как было. Иначе…        — Ситуация изменилась, знаешь ли, — медленно проговорила Ольга и, сощурившись, зло продолжила: — Боюсь, ничего поделать с этим не могу.        — Довольно! — раздался сердитый крик откуда-то со стороны двери, и женщина почувствовала, что пьяное тело мужа более не прижимает её к стене.       Альфард, мощным толчком оттолкнувший Ориона в ближайшее кресло, кивнул сестре на выход и, скрестив руки на груди, уставился в упор на друга.       «Паскуда», — выругалась Ольга скорее на мужа, чем на брата, и, мысленно заметив соседке по телу, что ситуация повторяется, только с новыми переменными, последовала совету-приказу Альфарда.       Покинув комнату, женщина прикрыла за собой дверь и наконец-таки выдохнула, а в следующий миг обессиленно сползла по стене вниз, прижимая руки к лицу. Из глаз почему-то вдруг побежали слёзы, и Ольга удивлённо всхлипнула. Чтобы она да из-за какого-то козла?       Миссис Блэк что-то утешающе прошептала, но Ольга не расслышала слов, зато тёплое ощущение поддержки, что донеслось до «глупой доверчивой магглы», говорило само за себя.       Женщина сердито смахнула соляные дорожки с щёк и громко втянула воздух носом.       Тихое покашливание, донёсшееся с ближайшего портрета, заставило Ольгу застонать. Женщина отчётливо поняла, что завтра, а то и сегодня вечером все живые и нарисованные родственнички будут извещены о том, что произошло и в кабинете, и в коридоре поместья Блэк.       Оставалось лишь уповать на короткую память портретов на настоящее и на чувство такта родственников.        — Вальбурга, встань и прими достойный леди облик, — раздалось тихое ворчание леди Урсулы, которая, не дожидаясь ответа, подмигнула чёрным глазом и величаво удалилась в нарисованную галерею.        — И правда, стоит взять себя в руки, — невесело хмыкнула Ольга. Поднявшись, невесть зачем отряхнула платье и ещё раз коснулась горящих щёк.       Выпрямилась. Расправила плечи. Подняла голову.       Тень в конце коридора дрогнула, и из-за поворота показался куда-то спешащий Регулус. Волосы его были растрёпаны, на щеке красовалась замазанная зеленоватой мазью ссадина, а штаны на правом колене щерились на свет нитками сквозь огромную дырку.       Заметив мать, мальчик остановился, явно размышляя над тем, как объяснить свой вид, но, сообразив, что ругать его не собираются, подошёл ближе и уморительно прищурился, разглядывая.       Вальбурга, неторопливо коснувшись плеча сына, решительно направилась к своим покоям. Через мгновение Регулус её догнал, но даже не попытался взять мать за руку, как всегда это делал Ромка…        — Мама, с Вами всё в порядке? — Поднял он серьёзные глаза на Вальбургу.       Ольга остановилась. Вздёрнула бровь и растянула губы в улыбке.        — А может быть иначе? И в каком виде Вы, мистер Блэк, разгуливаете по поместью?

***

      Столкновение с сыном кардинально изменило планы Ольги.       Пытающийся объясниться сын был отослан в покои приводить себя в порядок, а сама леди Блэк спешно направилась к себе.       Уже спустя четверть часа на лице Ледяной Бурги не осталось и намёка на слёзы. Да и в самом деле, с чего бы так расстраиваться?       «Знала ведь, что муженёк — козлина тот ещё», — размышляла женщина, выравнивая кисточкой нанесённые на скулы бледные румяна.       Вальбурга где-то внутри согласно хмыкнула и добавила от себя несколько крепких эпитетов в адрес спутника жизни. Хоть в чём-то она была абсолютно согласна с преемницей.        — И как я жила с этим человеком все эти годы? — с наигранным удивлением в голосе вопросила Ольга.       Отражение в зеркале картинно заломило руки, копируя жест оригинала.       Леди Шизофрения возмущённо закашлялась.       «Тебе, милочка, впору памятник ставить в центре сада», — наконец, хмыкнула она.        — Золотой, — покладисто согласилась Ольга.       Глаза её смеялись.       Плавным движением руки женщина отправила в небытие коллекцию косметики и переместилась за стол.       Заставить появиться перед собой журнал сметы оказалось гораздо труднее. Теперь перед леди Блэк аккуратной стопочкой лежали документы на приобретение десятка артефактов, договор о создании резервной ячейки в Гринготтсе, огромный талмуд по Магическому Праву под редакцией А.Р. Фоули и расписка с витиеватым росчерком самого Абраксаса Малфоя, обещавшего вернуть к началу августа сего года «Исследование родовых проклятий на примере рода Альтегре».       Ольга с интересом просмотрела очередную явившуюся пред ясные очи бумажицу, на которой кривоватым детским почерком было выписано «На нужды Наследников Рода» и хмыкнула. Отложив монументальный труд старшего сына, она мельком подумала, что стоило бы разыскать или придумать аналог «Монополии», дабы приобщить Сириуса и Регулуса к азам экономики.       Когда призвать нужный документ не вышло в -дцатый раз, Ольга сдалась и позвала Рикки.        — И стоило так страдать? — пробормотала себе под нос женщина, когда смета, наконец, оказалась в руках.       «Стоило получше сконцентрироваться и чётко отдать приказ, — капнула ядом Вальбурга, всё это время ехидно хихикавшая над потугами преемницы. — Давно пора взяться за твоё обучение, маггла!»       Перо в руках миссис Блэк едва заметно дрогнуло.       Домовушка, по собственной инициативе вернувшаяся с чаем для хозяйки, удостоилась благосклонного кивка с намёком на улыбку. Донельзя удивлённая, Рикки приоткрыла рот — смешные всё же существа эти эльфы! — да так и исчезла.       Леди Блэк хмыкнула и склонилась над сметой.

***

       — Хорошо, мама, — кивнул Регулус и, как примерный сын пропустив Вальбургу вперёд, направился к себе.       Время от времени подрагивающая в руке метла капала грязью на паркет, оставляя за мальчиком тонкую вереницу клякс. Оставлять самое дорогое, что у него было, в специально отведённом для мётел ангаре юный Блэк отказался напрочь, несмотря на горестные причитания Тригги.       Оказавшись в комнате, Регулус бережно прислонил метлу к стене, любовно погладил ладошкой древко — там, где золотистой краской значилась модель — и поплёлся в ванную. Появившаяся вскоре домовушка тяжело вздохнула и, сердито бурча под нос, принялась за уборку.       Спустя полчаса самый юный из наследников рода Блэк сладко позёвывал, позволяя Тригги расчёсывать влажные ещё волосы. Свежая царапина под очередной заживляющей мазью неприятно саднила, и мальчику стоило больших трудов удержаться от соблазна почесать пострадавшую щёку.       Чтобы занять чем-то руки, Регулус принялся листать детскую книжку по трансфигурации, подаренную ему ещё в прошлом году Арктурусом Блэком. Книга была до ужаса скучной, пусть и красочной. И, что больше всего расстраивало, раз за разом оказывалась под рукой, как будто её кто-то специально подкладывал!       Перевернув очередную страницу, Регулус, слегка запинаясь, прочёл формулу очередного заклинания и, проигнорировав шевельнувшийся в глубине души интерес, со злостью захлопнул книгу. Потакать внезапно возникающим порывам мальчик не желал из принципа.       А подобных случаев за последнее время было предостаточно.       Вот чем, к примеру, можно объяснить желание взять маму за руку? Регулус давно уже вырос из того возраста, когда это было приличным.       А внезапно проснувшаяся любовь к шоколаду?       Или стойкое ощущение чьего-то пристального внимания?       «Зато больше не снится… всякое, — подумал Регулус, с досадой рассматривая оставшуюся под коротко стрижеными ногтями мазь. — Ну вот, не удержался. Хорошо, хоть мама не видит».       Закончившая наводить порядок на голове юного хозяина Тригги терпеливо вздохнула и хорошо отработанными движениями нанесла очередную порцию зелья.       Регулус виновато улыбался.

***

      Долго «над златом чахнуть» Ольге не дали. Она успела внести расчёты только по пяти пунктам, когда раздался тихий стук и в дверном проёме появилась голова младшего сына. Увидев мать, мальчик втёк в комнату целиком.       Вальбурга, не выпуская из пальцев перо, обернулась к сыну и внимательно осмотрела того с ног до головы, оценивая качество проведённой домовушкой чистки. Регулус — слава Мерлину — вновь выглядел опрятным и ухоженным юным лордом.       «Только больно уж трусящим», — заметила Ольга, мысленно кивнув на едва заметно поджатые губы и пальцы, теребящие пуговицу манжета.       «Ещё бы, — флегматично отозвалась миссис Шизофрения, явно недовольная тем, что её оторвали от важного дела. — Сейчас что-то просить будет».       Ольга вопросительно вскинула бровь.        — Мама, идёмте в парк? — робко предложил Регулус.       Однако взгляд уже успел наткнуться на гроссбух, и мальчик сник. Мордашка его резко поскучнела, и даже голос будто посерел.        — А, Вы работаете… — проговорил он, отступая к двери. — Простите, я пойду один.       «Умный мальчик», — с ноткой гордости в голосе прокомментировала Вальбурга.       Ольга, не обратив внимания на слова предшественницы, вздохнула. В какой-то миг ей померещилось, будто это Ромка зовёт её на прогулку. А отказать сыну в такой малости Ольга никогда не была в силах.        — Постой, — обратилась к собравшемуся уже уходить Регулусу Вальбурга, закрывая смету и убирая её в ящик. — Я обещала пойти с тобой. Да и голове стоит дать отдохнуть.       «У нас уже был разговор про мамину юбку?» — вяло поинтересовалась Шизофрения.       «Был, — согласилась соседка по телу. — Но юбка-то теперь моя».       Шизофрения тихо выругалась.       Регулус тем временем кивнул — как показалось Ольге, удивлённо — и молча вышел за дверь. Миссис Блэк одёрнула платье, мельком глянула на себя в зеркало и последовала за ним.       Путь до парка прошёл мирно: ребёнок поведал о том, что они делали сегодня днём, Вальбурга похвалила сына за то, что он следил за неугомонным братом.        — Мама, а мне Джеймс письмо прислал! — обнаруженный в саду Сириус был как всегда радостен и оптимистичен.       Распластавшись на большом клетчатом пледе, он покачивал в воздухе ногой и что-то писал на листе пергамента.       Когда послышались шаги, мальчишка оторвался от своего занятия лишь затем, чтобы сообщить радостную новость родственникам, и вернулся к сочинению. Впрочем, вскоре он запустил перо в траву, свернул письмо в трубочку и, едва не перевернув чернильницу, привязал послание к лапе белой совы, обнаружившейся неподалеку.       Птица нетерпеливо ухнула, дёрнула лапой, проверяя надёжность крепления, и сорвалась с места.       Вальбурга, милостиво проигнорировав кляксу на щеке Сириуса, села в корнях одной из огромных лип и подложила под спину несколько подушек.        — И что же пишет мистер Поттер? — полюбопытствовала она, приподняв брови.       Вытянув книгу из плетёной корзинки, которую собрал Кричер для внепланового пикника в парке, Ольга погладила тёмный корешок и с удивлением почувствовала, как томик ластится к рукам.        — Дед Карлус занялся его воспитанием! Представляете, мама, Джеймс учится драться на шпаге, — Сириус стал загибать пальцы, — кататься на лошади и следовать кодексу чести дворянина!        — И чему же ты так рад, сын мой? — ехидно прищурилась Вальбурга. — Неужто завидуешь?       Регулус, разместившийся, как и мама, в корнях дерева, захихикал. Ольга понимающе улыбнулась: мальчик явно почувствовал, что сейчас будет что-то интересное.        — Джеймс станет настоящим аристократом! — запальчиво возразил матери Сириус. — Это не скучные законы зубрить!        — Скучные законы, говоришь, — протянула Ольга, а после поинтересовалась у миссис Блэк, доступен ли Кодекс Рода для малолетних наследников.       Всё ещё дующаяся на «никчёмную магглу» Вальбурга фыркнула, мол, доступен-то доступен, да только детей усадить за талмуд не удастся.       Ольга хмыкнула в тон и заявила, что миссис Шизофрения сильно недооценивает упрямство своих сыновей, а затем вынырнула в реальный мир.        — Кодекс чести — это так, цветочки, — фыркнула она, повторяя жест миссис Шизофрении, а после перешла на заговорщический шёпот: — А вот когда его допустят к Кодексу Рода…        — Что тогда? — попался на крючок Сириус и, приподнявшись на руках, заглянул матери в глаза.       Ольга улыбнулась про себя и заботливо подложила сыну подушку под живот — по указанию целителя МакМиллана, ребёнку нужно было лежать строго в одной позе.        — В этот ответственный момент и начнётся становление Джеймса как настоящего Наследника, — торжественно ответила она и прищурилась, наблюдая за реакцией сына.       Та не заставила себя ждать. Сириус недовольно тряхнул тёмной чёлкой и поднял на мать глаза.        — А нас, значит, «в настоящие наследники» посвящать не собираются? — Нахмурил он по-блэковски тёмные брови и кивнул на прислушивающегося к разговору Регулуса.       Младшенький поспешно скопировал гримасу Сириуса и теперь тоже буравил мать серьёзными серыми глазками.        — Ой, да вы тот же Кодекс Чести не можете освоить, куда уж вам разобраться в Родовом? — почти правдиво удивилась Ольга, слушая несмолкающие смешки леди Шизофрении.       «Если ты заставишь Сириуса сесть за учёбу, я сделаю так, что Орион у тебя в ногах валяться будет!» — весело заявила миссис Блэк.       Видать, возмущённые рожицы сыновей растопили ледяное сердце Вальбурги. Ну, или как минимум заставили её забыть о недавней обиде.       Ольга вздохнула и улыбнулась — ох уж эти темпераментные леди: как обидятся, так и разобидятся сами собой.        — А вот и разберёмся! — возразил тем временем Сириус и, покосившись на брата, задрал бровь, явно подражая отцу: — Правда ведь, брат?       Младший неуверенно кивнул, как и всегда, когда от него требовали высказать своё собственное мнение. Что-то подсказывало мальчику, что разговор этот мама затеяла не просто так.       Ольга скромно улыбнулась, понимая, что теперь эти двое не отстанут, пока не доберутся до ставшего желанным фолианта.       Женщина хлопнула в ладоши, кивнула обоим сыновьям и, заметив их довольные ухмылки — будто бы это они провели мать, а не наоборот, — звонко позвала:        — Кричер! Принеси нам чаю!