***
Затеянное Ольгой чаепитие затянулось. Временно успокоившие голод сэндвичами мальчишки с энтузиазмом обсуждали плюсы и минусы аристократизма. Регулус прилежно загибал пальцы. Плюсов, на удивление, оказалось значительно больше, о чём Наследники и оповестили углубившуюся в чтение Вальбургу. Когда тема себя исчерпала, Сириус попытался было в сотый раз поведать миру о пережитом во время падения с метлы ужасе. С каждым разом история обрастала всё новыми подробностями и возгласами. В последней версии значилось, что он, Сириус, как настоящий герой попытался спасти Джеймса от падения, но упал сам. Впрочем, уже на «взлёте» рассказчик наткнулся взглядом на отчаянно пытающегося подавить зевок Регулуса и смеющиеся глаза матери. — Хвастун, — констатировала Вальбурга, не отрываясь от чтения. — Тебе бы сказки писать. — А я, может, и буду! — тут же ухватился за идею Сириус, явно прослушавший первую часть материнской реплики. — «Великие приключения Сириуса Блэка», — пафосно изрекла Вальбурга под заливистый хохот Регулуса. — Извольте поторопиться, молодой человек, пока Ваш главный соперник не соизволил Вас опередить. Услышав о сопернике, Сириус прищурился и даже чуть приподнялся на руках. Он просто не мог допустить и мысли, что кто-то мог бы его обогнать и был похож сейчас на маленького Альфарда, в момент когда Сигнус почти отобрал у него подаренную отцом кобуру для палочки. Примерно такая же мысль пришла от леди Шизофрении, вынырнувшей из полудрёмы. Впрочем, Вальбурга лишь поинтересовалась, с каких пор у Ольги есть доступ к её детским воспоминаниям, и вновь уплыла куда-то в глубины подсознания. — Кто-о? — протянул мальчик, тревожно заглядывая в глаза отвлёкшейся матери. — Да есть один. — Рассмеялась Ольга и поплотнее укуталась в плед, всем своим видом показывая, что не выдаст тайну имени неизвестного соперника. Сириус нахмурился, но вскоре уставился на полутенистую аллею и удивлённо выдал: — Мама, уже закат… Регулус тоже повернул голову на запад и улыбнулся холодеющему рыже-красному солнцу. Ольга полюбовалась игрой света на лицах сыновей и беззаботно улыбнулась. Судя по всему, приближалось время ужина, но встречаться с Орионом ей не хотелось. Так что женщина осторожно закинула мысль миссис Шизофрении и только после её одобрения позвала Кричера. Приказав принести ещё несколько одеял и фонарей, она извлекла палочку и под внимательными взглядами сыновей наложила на свой плед единственное заклинание, которое успела отточить до автоматизма — согревающее. Какой бы тёплой ни была земля в июле, сидеть вечером на одном лишь тонком покрывале было бы непозволительным, и Ольга сочла, что одно одеяло — не такая уж и большая жертва земле. Изобразив из подушек примерно то, что задумывалось, женщина попросила сыновей перебраться поближе и выделила каждому по пледу, снабдив их дополнительными согревающими чарами. Мальчики споро сообразили, что сегодня произойдёт нечто из ряда вон выходящее, а потому переглядывались и нетерпеливо ёрзали. Над приютившей Блэков поляной повисла тишина. Дети с нескрываемым интересом поглядывали на мать. Сириус, практически полностью высвободившийся из одеяла, поёжился. Почти незаметно накатила вечерняя свежесть, а закутаться вновь мальчику не позволяло упрямство. Регулус, от которого снаружи остался лишь нос да сверкающие в полумраке глаза, нервно покусывал губы. Его всё никак не покидала мысль, что такое уже с ним случалось однажды и что сейчас нужно прислониться к маме и поймать её улыбку... В очередной раз послышался хлопок аппарации. У появившегося на поляне Кричера вид был не менее удивлённым, чем у детей. В руках домовик тащил огромную корзину. — Кто-нибудь голоден или, может, желает пойти на ужин? — полюбопытствовала Леди Блэк, открывая тоненькую книжку с выцветшей золотой надписью «Сказки барда Бидля». Сириус и Регулус покосились на корзинку пирожков и дружно открестились от ужина. Даже если и кому-то из них хотелось есть, вечер в парке, с загадочно горящими фонарями и прямо на земле ни один бы не променял на скучную трапезу! В тенистой аллее, с последними лучами закатного солнца раздался негромкий голос леди Блэк. «Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой и пришли к реке…***
Регулус уснул к концу сказки: закрыл глаза, зевнул и закутался поплотнее в свой плед, привалившись к бедру матери и корню большой липы. От длинных ресниц пролегли тени на раскрасневшиеся щёки, Ольга на мгновение прервалась и коснулась волос ребенка. В серых глазах Сириуса поселилось какое-то странное выражение, он вздохнул и, повернувшись на подушках, перехватил руку мамы и поднес к щеке. «Волчонок», — хмыкнула Ольга и провела большим пальцем по скуле сына. Глаза вернулись к строчкам, она снова читала, а Сириус слушал и смотрел на пляшущий в фонариках магический огонь. Пламя плясало на серой радужке и в чёрных зрачках. Сон сморил Сириуса с последней строчкой.***
Утро было светлым и весьма мирным. Как и следующее. Ольга избегала встреч с мужем, отказывалась от совместных трапез и не пускала на них мальчишек. Это было мелочно. К концу недели домовики передавали, что хозяин стал срываться на них и ушёл в запой. Ольгу передёргивало, и женщине было грустно видеть одинокую фигуру мужа в гостиной, где он пытался что-то читать, много курил и приканчивал одну бутылку за другой. Дом был большим, и не пересекаться было несложно, но Ольга почему-то не могла не следовать за ним тихой тенью и не наблюдать за его гордым и печальным одиночеством. В такие моменты соседка по телу не вмешивалась в ее мысли, и женщина долго гадала, как вела себя её собственная мать. В воспоминаниях Ольги та осталась уставшей и серой женщиной, которая с теплотой по вечерам целовала её в лоб, когда укладывала спать. А уже после того на кухне шумели скандалы... Орион не стремился встретиться с ней или с детьми. Однажды, сидя в парке с книгой-талмудом по ритуалистике, испещрённом пометками Финеаса Блэка, Вальбурга неожиданно заметила, как муж из окна наблюдал за веселящимися сыновьями. Вскоре Блэк перевёл не поддающийся трактованию взгляд на неё. С минуту они безмолвно смотрели друг на друга, а после Орион скрылся внутри кабинета. Иногда он принимал гостей. Вальбурга узнала не только своих братьев, но и Мейсона Мальсибера, старика Лестрейнджа и полного Эйвери. Когда прибывал гость, женщина спешила уйти в библиотеку или свои покои, или в парк, где дети стали проводить много времени. Вызывая кого-то из домовиков, Вальбурга отдавала приказ подать гостям ланч, обед или ужин — в зависимости от времени суток, — и с каким-то волнением ждала, не произойдёт ли чего в доме. Но было тихо. Как и всегда. По ночам и в свободное время Ольга выслушивала лекции Миссис Шизофрении и старалась освоить магию. Обе матроны решили, что боевые и специфические заклинания Ольге пока ни к чему, так что Вальбурга натаскивала преемницу лишь по бытовым. Много косметических, не меньше — для ухода за волосами, ногтями, мантией… Так же миссис Блэк вплотную занялась муштрой Ольги по этикету, благо тут навёрстывать приходилось немного, но имелось столько важных мелочей, что голова шла кругом. В один из дней Ольга посетила Косую Аллею и заказала у Твиллфита и Таттинга парные мантии для себя и супруга. Хотела взять белые — назло Ориону, — но решила не переводить деньги ради глупой шутки. Портные улыбались заискивающе и раскланивались учтивее, чем обычно. Может, дело было в выражении лица? Ольга не знала и не хотела знать, но, мельком глянув в изящное зеркало до пола, отметила, что выглядит она почти так же, как Вальбурга в её воспоминаниях. Почувствовав какую-то горечь, она вернулась домой. И, собравшись с духом, написала Друэлле, что забирает весь хранящийся у неё алкоголь обратно. Беллатриса прислала письмо, что мадам Кассиопея занимается её натаскиванием перед Дурмстрангом и ведёт увлечённую переписку с Василом Драгановым, директором, что, оказывается, был её однокурсником. Помимо прочего, деятельная бабушка привлекла Беллатрису к варке зелий, обеспечивая ту необходимым опытом, если Беллс решит сунуться в зельеварение. В письме крестница упоминала, что ею заинтересовался Рудольфус Лестрейндж и прислал приглашение на какой-то вечер, но Кассиопея взглянула на печать письма — череп и змею — и запретила внучке отлучаться хоть куда-то. Так что насчёт крестницы Ольга была спокойна — почтенная тётя сумела занять излишне активную девицу надолго. Сириус и Регулус пыхтели над Кодексом Рода и на все лады уверяли, что он очень даже интересный и познавательный. Ради разъяснений они часами просиживали у портретов родственников. На поглощающих новые знания юных Блэков приходили посмотреть даже нарисованные родичи из мэнора. Выбрав в качестве фаворита Регулуса Первого, братья ежедневно выслушивали различные интересные истории касательно того или иного пункта Кодекса, которые бережно собирались Архивариусом Рода в течение нескольких столетий. К посиделкам присоединялась Вальбурга. Она занимала одно из больших кресел и медитировала над вышивкой — по общему решению соседок по телу, попорченные нервы было принято лечить. Тыкаясь иголкой в большое полотно, предназначенное быть ритуальной рубахой, женщина выслушивала весёлые и язвительные комментарии леди Блэк о тех пикантных моментах, которые опускал в своём рассказе Регулус Первый. Каждый день из окна Сириуса вылетала белая сова, направляясь к поместью Поттера. Джеймс, под пристальным присмотром деда изучающий всё тот же Кодекс, никак не мог понять, как Сириус умудряется получать от учёбы удовольствие. Тот же, отчаянно зевая, продолжал строчить товарищу вдохновенные письма между изучением параграфов и то и дело предлагал найти различия и понять, откуда что взялось, для чего вновь и вновь терроризировал портреты своих предков и саму Вальбургу. Тем же, внутренне протестуя, занимался и Джеймс, ни в коем случае не желающий уступать Сириусу хоть в чём-то. Донельзя довольный происходящим Карлус лишь улыбался и выражал скупые благодарности Вальбурге, не забывая подсовывать своему Наследнику новые задачки и «секреты». Сопящий от напряжения Регулус всеми силами старался не отставать от старших. Печально гладя древко метлы, он хвостиком прилипал к Сириусу, который всё чаще поручал младшему поиск упущенной в Кодексе информации в библиотеке, ибо сам не переносил копаться в книгах. Когда доктор МакМиллан разрешил Сириусу вернуться к обычному образу жизни, поместье наполнилось вознёй и беготнёй. Мальчик летал по коридорам и носился из одного конца в другой, расспрашивая и заговаривая портреты, заново обыскивал и обшаривал неиспользуемые помещения. Зачем-то вытребовал у домовиков две лопаты и вместе с Регулусом пытался провести раскопки в дальней части парка. Регулус Первый, наблюдая за этими метаниями из рам собственных портретов, ехидно улыбался: информация о зарытом под развесистой яблоней сундуке исходила явно от него. На возмущённые вопли Вальбурги, вопрошавшей, зачем им потребовалось превращаться в двух рудокопов, сияющие мальчишки дружно цитировали пункт из Кодекса о задаче приумножения богатства Рода. Приближался Лугнасад. ________________ Примечание: * Антон Макарович Лётный, герой второго фанфика, являющегося своего рода вбоквеллом к данному.