***
— Ревнуете, мистер Блэк? — игриво спросила леди Ирен, когда ей осточертело, что партнёр только и делает, что выискивает среди танцующих пар фигуру жены. Орион дёрнулся и, прищурив карие глаза, с вызовом уставился на партнёршу. Дракклова дива жеманно повела плечиком и затрепетала ресницами — длинными, ярко-рыжими и пушистыми. — Сомневаюсь, что это Ваше дело, — откликнулся Орион, недовольным взглядом буравя совершенное личико спутницы Лорда. — Против Волдеморта у Вас всё равно нет шансов, мистер Блэк, — продолжала куражиться огневолосая дива. — Смиритесь! И рассмеялась. Орион скрипнул зубами, но не сбился с такта, хотя баталия карих и нечеловечески-зелёных глаз захватила всё его существо. — Однажды я уже выиграл битву за эту женщину, — с ноткой затаённого торжества изрёк он, выглядывая в толпе стройную фигуру благоверной. — Ах, не говорите ерунды, — отмахнулась красавица, прикусывая уголок губы, — в том не было Вашей заслуги. А моего Лорда подвели происхождение и самонадеянность. — Ваша осведомлённость начинает напрягать, — вкрадчиво заметил Орион, дёрнув правым усом. — Это не касается Вас никоим образом, если Вы, конечно, не являетесь супругой лорда Волдеморта. Взгляды обоих партнёров скрестились на пальчиках леди Ирен, на которых не было даже намёка на обручальное кольцо. — А Вы ею не являетесь, — закончил Блэк, кружа девицу в положенном пируэте, — так что предлагаю подвести наш разговор к концу. — Какой Вы скучный тип, мистер Блэк! — издала смешок Ирен, придерживая край пышного красного платья. — Даже хмель не идёт Вам на пользу… К слову о хмеле. Орион, Вы же знаете, что магические браки не столь прочны, как кажутся? Орион тихо зарычал, доведённый алкоголем, словами острой на язык стервы и воркующей с Лордом женой, и, оставив партнёршу при первом же удобном случае, отправился на поиски Вальбурги. Не найдя той, зато обнаружив Альфарда, купающегося во внимании леди Амерелл и леди Кэресс, Блэк привычно подхватил бокал с шампанским. Поднеся его к губам так, что концов усов коснулось игристое вино, Орион поморщился и решительно отставил бокал на ближайший стол. Вальбургу, как только она посмеет показаться на глаза, ждёт серьёзный разговор — пообещал себе ревнивый муж, хмурым грачом застыв у ниши с цветами.***
«И зачем тебе это было нужно?» — задала вопрос леди Шизофрения, когда Ольга, избавившись от холодно-небрежного внимания Тёмного Лорда, остановилась у столика с бокалами. «Ты о чём?» — переспросила женщина, царапнув скатерть ноготками. Взгляд её остановился на площадке для танцев, где сейчас танцевали вальс. Желающих набралось предостаточно, и пары время от времени сталкивались, отчего в толпе слышались смешки. Заливисто хохотал Долохов, покачиваясь с женой в центре, и та не сводила сияющего взгляда с его улыбающегося лица. Праздник плавно перетекал в ту фазу, когда слегка выпившие гости начинают терять самообладание и лощёный блеск. «Не прикидывайся, — фыркнула Ледяная Бурги. — Ты, конечно, глупа, но не настолько». Дождавшись последних тактов танца, Ольга ударила ладонью о ладонь, присоединяясь к аплодисментам, и подхватила бокал. «Мне интересно, — пожала она плечами, делая маленький глоток, — стоит ли иметь с ним дело?» Рядом нарисовался мужчина в залихватской алой мантии. Вальбурга со смешком именовала забавного типа мистером Эйсом и ненавязчиво кивала на шлейф отчуждения вокруг оригинального лорда. Тому факту, что сей господин скучал в гордом одиночестве, способствовал не только экстравагантный прикид, но и печать чести, доблести и отваги на остробородом лице. В общем, и Ольге, и Вальбурге было непонятно, каким гиппогриффом столь отъявленного гриффиндорца занесло на бал к Тёмному Лорду. Лихо щёлкнув каблуками, мужчина коротко поклонился и неожиданно высоким голосом поинтересовался, танцует ли дама. «А ты сомневаешься?» — столь же равнодушно спросила Вальбурга в продолжение разговора о Тёмном Лорде, не обратив никакого внимания на предложение мистера Эйса. — Я не могу позволить себе это сейчас, — отрезала Ольга, отвечая сразу двум собеседникам и незаметно оглянулась в поисках выхода на балкон, который не был бы загорожен болтающей группой поддатых волшебников. Мужчина, пожав плечами, вопросил, где тот пёс, что имеет честь зваться мужем Вальбурги. Услыхав имя мистера Ориона Блэка, бравый лорд сбледнул с лица и, скомкано пробормотав нечто неубедительное, поспешил испариться. Ольга меланхолично проводила его взглядом, отставила бокал и надела маску. Та казалась уже не «намордником драгоценным», а прекрасной возможностью отдохнуть: не приходилось прятать презрение в улыбку, не приходилось стирать усталость заинтересованностью… Огибая зал, женщина отметила про себя, что практически все волшебники уже избавились от подарка Тёмного Лорда, и лишь подпирающие стену одиночки так же, как и она, прятали выражения лиц. Раскланявшись с оказавшимся на пути беловолосым мужчиной в маске, что беседовал с приятной парой в летах, представленной Слагхорнами, леди Блэк с упорством нюхлера продолжила прокладывать путь к вожделенному балкону. Новых «приятных» встреч удалось избежать, и Ольга тихо застыла подле выхода: опираясь на гипсовые бортики, на свежем воздухе вели беседу Лорд и его спутница. Мерцал защищающий от прослушивания щит, недвусмысленно демонстрируя желание собеседников сохранить разговор в тайне. Подавив любопытство, Ольга отступила на шаг назад и равнодушно прислонилась к нише возле фиолетовой портьеры, вдыхая свежесть летнего вечера и лёгкий аромат ночных цветов. Неожиданно для себя женщина пересеклась взглядом с леди Ирен. Та чуть усмехнулась — пухлые губы дрогнули, будто сдерживали смех, — и Вальбурга поняла, что звуковой барьер перестал на неё распространяться. Вскинув бровь, Ольга нырнула за тёмную ткань портьеры и навострила уши. — …ашем месте нашла бы некроманта, — тем временем продолжала разговор леди Ирен. Затянувшись из алого мундштука, она вытянула красивую шею и выдохнула тоненькую струю дыма в сторону Лорда: — Такой род, как Гонты, под ногами не валяется. — Сильно сомневаюсь, что за время своего посмертия родственники воспылали ко мне любовью настолько, чтобы признать родство, — сухо бросил Волдеморт, движением пальца туша огонёк сигареты Ирен. — Я уже говорил, чтобы Вы не дышали этим отвратительным дымом в моём присутствии? — Говорили, — равнодушно кивнула девица, смотря куда-то вдаль, а на обугленном кончике вновь вспыхнул язычок пламени. — Придётся Вас покинуть, мой Лорд, раз уж Вы не способны примириться с маленькой женской прихотью. Тёмный Лорд вздёрнул бровь, но издёвка в голосе леди была настолько тонкой, что ему пришлось досадливо поморщиться и промолчать. Леди Ирен развернулась спиной к собеседнику, встряхнула копной огненных волос и собралась уже покинуть общество своего господина, как, словно забыв какую-то малейшую деталь, на мгновение повернула голову и коснулась подбородком оголённого плечика. Волдеморт мог лицезреть её совершенный профиль — но вряд ли бы он опустился сейчас до любования. Зелёный глаз под пушистым веером ресниц хитро прищурился и прошёлся по фигуре лорда Судеб. — И да… на Вашем месте я бы завязывала с хоркруксами, — в голосе девушки на миг прорезались покровительственные нотки. — Есть ли смысл становиться главой рода, если оставить после себя титул и власть будет некому?.. — Вы забываетесь, Ирен. Не будь Вы моей… леди, — холодно откликнулся Волдеморт, посматривая на пальцы своей руки, — Ваше самодовольство завело бы Вас в подвалы моего дома. — Мне остаётся уповать лишь на милость моего Лорда, — Ирен дёрнула уголком губ и, отвернувшись, уже громче добавила: — И всё же тёмной ночи — сегодня не я одна рассчитываю на Ваше внимание. Хитроватой улыбки, мелькнувшей на лице рыжей леди, Тёмный Лорд уже не увидел. Зато усмешку заметила Вальбурга. Как и яркую вспышку кулона, почти утопающего в корсаже девицы, когда та прошла мимо портьер. Тихо фыркнув, Ирен прикрыла ладошкой украшение, как будто в попытке погасить огонёк, заметавшийся в глубине центрального камня. «Занятная игрушка», — хмыкнула Вальбурга, но женщина не обратила внимания на комментарий соседки по телу. Мысли её занимала странная женщина, так запросто позволившая услышать кусочек сокровенных тайн Тёмного Лорда. К слову о том — Волдеморт немного постоял, буравя тяжёлым взглядом полную луну, а после, резко развернувшись, покинул балкон.***
— Избегаете встреч, миссис Блэк? — раздался насмешливый голос за спиной. Ольга закатила глаза и медленно выдохнула, прежде чем придать своему тону ехидный оттенок и обернуться. Муж обнаружился чуть правее, чем ожидалось, — он сделал шаг в сторону и облокотился на бортик балкона. В карих глазах ромом плескалось неудовольствие, мужчина перекрестил руки на груди и усмехался уголком губ. — Милый супруг, чем не угодило моё поведение Вам в этот раз? — полюбопытствовала у Ориона она, неспешно поправляя чёрный цветок, вставленный в петлицу мужского фрака. Звякнули фиалы с отрезвляющим зельем во внутреннем кармане мантии, и Ольга усмехнулась про себя, отмечая, что Орион так и не вышел за рамки приличия. То бишь не шатался, не хватал за руки и не отпускал различные развязности, что часто делали люди, приняв на грудь n-ное количество алкоголя. — Вы безупречны, милая супруга, — взмахнув рукой, кривовато ухмыльнулся Орион. — Настолько безупречны, что я уж стал сомневаться, Вы ли это? «Изволим показывать зубы?» — хмыкнула Ольга и поднесла к губам маски ладонь, изображая изумление. Леди Шизофрения удовлетворённо кашлянула, предвкушая очередное представление. — Иногда бывает время, когда я не отказываю себе в желании угодить близким своим, — почувствовав прилив вдохновения, перешла на высокий стиль леди Блэк. — Но каждый раз после подобного порыва мне приходиться сожалеть о своей доброте. — Где Вы, моя любезная, а где доброта. — Орион покосился на пол, а после, будто бы случайно, поднял глаза на сияющие над головой звёзды. — Как небо и земля, воистину. — Могу сказать то же о Вашем чувстве такта, дорогой, — не осталась в долгу леди Блэк, к удивлению своему обнаружив, что взаимные комплименты не раздражают. — Как мы сумели родить детей? Я поражена, что Вы не стали наставлять меня, как правильно вынашивать ребёнка… — Не благодарите, — в тон ей откликнулся Орион. — Зато Вы никогда не отказывали мне в наставлениях. — Бывало, мне надоедало наблюдать за Вашими бесплодными попытками управиться с расчётами поместья, — продолжала подтрунивать Ольга, вовсю пользуясь памятью Вальбурги. — И это говорит мне та, которая не могла высидеть и часа за эссе по круговым щитам, чтобы не позвать меня? — улыбаясь уже не столь ядовито, спросил Орион. — В свои пятнадцать я умудрялся разбираться в том, что было непонятно семикурснице… — Ах, каким Вы были милым юношей. Мне даже жаль, что время так неумолимо! — негромко хихикнула Вальбурга, не замечая, что перестала злиться. — И мне, поверьте, жаль, — в тон ей рассмеялся супруг, шутливо играя бровями. — Где та весёлая девица, которая пред комендантским часом заглядывала в мужскую спальню, умело пользуясь тем, что Ваш покорный слуга не любит квиддич? Обнаружив руки благоверного на талии, леди Блэк улыбнулась. Как и всегда, когда она слишком глубоко погружалась в окружающий мир, «глупый мозг» переставал разделять личность Ольги и Вальбурги, позволяя и той, и другой со сладкой грёзой вспоминать давно ушедшие года молодости. — Орион… — задохнулась женщина и, встретившись взглядом с супругом, положила руки ему на плечи. — Считайте, одну партию Вы отыграли. — Надолго ли? — Вскинул бровь Блэк и, усмехнувшись, посмотрел куда-то поверх головы супруги. Зашелестели встревоженные ветром листья, и Орион, прищурившись, перевёл тему, пока Вальбурга не лишила его с трудом отвоёванного первенства: — Мне показалось, что я видел синицу. Не знаете, бодрствуют ли они ночью, дорогая? — Не говорите ерунды, — грубее, чем хотелось бы, ответила Ольга, поворачивая голову в сторону, где муж углядел неведомую птаху. — Синицы бодрствуют исключительно в чьём-то хмельном воображении. — Оставьте этот тон — я не желаю сердито молчать ещё неделю, — почти приказал Орион, но женщина уловила в его тоне шутливую подоплёку и легко подёрнула плечами.***
Стрелки часов замерли на одиннадцати, когда хозяин, усилив свой голос невербальным Сонорусом, пригласил гостей вернуться в зал. Ирен, державшая Тёмного Лорда под руку, недовольно поморщилась от завистливых и презрительных взглядов гостей и на правах хозяйки бала коротким жестом приказала оркестру прерваться. Постепенно смолкли и голоса, превратившись в монотонный гул: шуршали юбки благородных леди, шумел за окном ветер, то и дело поднимая парусами тюль на окнах, стучали по паркету каблуки. Одинокий голос, в котором отчётливо слышались спонсированные алкоголем пьяные нотки, вдохновенно выводил незатейливый мотивчик. Судя по мелодии и то и дело повторяющимся ругательствам, родом песня была откуда-то из Лютного. Аристократы со смешками расступались, создавая круг отчуждения, и, когда неведомый певец подошёл ближе, Ольга распахнула глаза и постаралась не рассмеяться. С заломленным котелком и в зелёном потрёпанном костюме-тройке к Тёмному Лорду приближался долговязый рыжий мужчина в подпитии. Подле него семенила пунцовая от стыда худая женщина, облачённая в старую мантию дивного покроя. В чёрных с проседью — перец с солью — волосах и вытянутом остроскулом лице Вальбурга с удивлением узнала родовые черты Блэк. «Бастард рода или Дальняя родственница?» — полюбопытствовала она у миссис Шизофрении. Та негодующе фыркнула, но расщедрилась на комментарий: «Если бы, — процедила урождённая Блэк, явно сдерживая ругательства. — Моя тётка Цедрелла, выжженная с гобелена. Ничтожество подле неё — Септимус Уизли». «Надо же было так надраться», — посетовала Ольга, почти ласково беря кривящегося мужа под локоть. Выразительным таким взглядом указав на парочку, леди Блэк погладила супруга по сгибу руки. — Милая, если это был намёк, то я его понял, — склонившись к уху жены, негромко пробормотал Орион. Хозяин бала, не желая развлекать народ подобным зрелищем, кивнул на упившегося гостя Долохову и Селвину. Те выросли за четой Уизли беспрекословно — разве что Антонин недовольно отстранился от жены — и предложили покинуть бал раньше времени. Предложение было скорее формальностью, поскольку оба мужчины коснулись плеч своих «подопечных» и аппарировали. Волдеморт неспешно оглядел собравшихся и пригласил гостей поднять свои бокалы, а за неимением таковых — взять новые у вереницы официантов. Люди загомонили, довольные мирным разрешением назревавшего конфликта и, в то же время, недовольные этим же. Официанты с проворностью домовиков засновали между гостями, стараясь угодить всем и каждому. Никто не остался обделённым — и, когда взоры света английской аристократии устремились на хозяина бала, тот поднял бокал. — За Магическую Британию! — торжественно и веско изрёк Лорд, и тост разнёсся по всему залу. Гости поддержали его звоном столкнувшихся бокалов и весёлым гомоном. Ольга аккуратно чокнулась с мужем и братом, отсалютовала Волдеморту и с усмешкой понаблюдала за тем, как встретились хрустальные стенки фужеров Лорда и Ирен: пенное шампанское взметнулось волною и, смешавшись, упало обратно, щедро сдобрив брызгами пальцы. Лорд обаятельно улыбнулся, извинился за неосторожность и поднёс к губам пальчики просиявшей леди. Не сводя очарованного взгляда с Волдеморта, Ирен отпила из своего бокала. «Как мило, — сухо прокомментировала Ольга, наблюдая за переглядываниями хозяев бала. — На брудершафт пить будете?» Леди Шизофрения весомо хмыкнула. Поддавшись мелочному желанию, женщина отыскала глазами миссис Паркинсон и словно в пустоту произнесла: — Не знала, что француженки так беспечно иммигрируют вслед за малознакомыми мужчинами! — Какой упадок нравов! — понятливо ахнула леди Паркинсон, «случайно» услыхавшая фразу леди Блэк. — Простите? — вскинула бровь Ольга, повернув голову в сторону Аделаиды. В глазах женщины торжествовало удовлетворение, а на лице было написано искреннее недоумение. — Нет-нет, что Вы, — затрепетала двумя подбородками аристократка, подтаскивая к себе худосочную, аки сушёную воблу, мадам Селвин. — Мы всего лишь обсуждали с Изольдой, как безрассудны юные европейки. Ах, как жаль, что юные девушки не чтят заветов предков! Леди Селвин, впервые слышавшая об их беседе, поддержала приятельницу кивком, профессионально учуяв скандальный подтекст в тоне приятельницы. Обе женщины живо заговорили, обсуждая новость. Вальбурга пару минут постояла с первыми сплетницами двора и, заскучав, вернулась к мужу и брату. Те уже обитали в компании четы Лестрейндж и весьма одинокого Абрахаса Малфоя, на руке которого висла не менее одинокая леди. Повинуясь взмаху руки очаровательной Ирен, вновь заиграла музыка. Успевшие пригубить свои бокалы музыканты довольно улыбались и вдохновенно истязали инструменты, отчего музыка, к чести их, ничуть не потеряла в звучании. Получив свою долю хозяйского внимания, чистокровная публика начала расходиться. Многие из них, раскланиваясь и беспрестанно улыбаясь, направились к каминному залу. Остальные же предпочли остаться на празднике, дабы обсудить поведение отщепенцев Уизли или сыграть в вист. Светский разговор был ещё более скучен Ольге, чем сплетни. Мужчины выражали своё негодование по поводу повышения таможенных пошлин, женщины обсуждали оригинальный фасон мантии министра Дженкинс. В итоге к согласию пришли и те, и другие: мужчины сошлись на том, что чиновники чересчур зарвались, а женщины — что леди-министр одевается крайне безвкусно. Женщина уже начала подумывать о роббере-другом под участливым контролем миссис Шизофрении, когда в зале вдруг стало необычайно тихо. В следующий миг раздался истошный крик, а обернувшаяся на звук Ольга увидела, как бледная Ирен оседает на пол, пытаясь обеими руками ухватиться за Волдеморта. Мужчина, на лице которого запоздало проявилось беспокойство, аккуратно подхватил свою леди, опускаясь вслед за ней на колени. Дрогнувшая рука его коснулась огненных волос, а в следующий миг Лорд поднял глаза на начавших волноваться аристократов. — Колдомедика! — быстро приказал он и, сжав белые губы в узкую нить, переместил голову сипло дышащей Ирен себе на колени. Длинные пальцы застыли в миллиметрах от тела волшебницы: Тёмный Лорд одно за другим шептал заклинания. Протиснувшийся сквозь толпу МакМиллан, не щадя светло-лимонной мантии, приземлился на пол, одновременно выдёргивая из ножен волшебную палочку. — Анапнео! — чётко произнёс он, чертя в воздухе одному ему понятные вензеля. — Брахиам Эмендо! Киортиус, Мерлин подери! Откуда-то из толпы выглянула Долохова и, удивлённо хлопнув синими глазами, на мгновение замерла, чтобы в следующее мгновение рвануться к задыхающейся девушке. Удержали её руки мужа: Антонин, вернувшийся из «провожания» Уизли, был хмур и не сводил взгляда с Лорда. Ольга отметила их действия отстранённо — взгляд был прикован к задыхающейся, хрипящей Ирен. «Не поможет», — холодно думала она, чувствуя, как к горлу подступает комок. «Маггловский яд?» — поинтересовалась Шизофрения. «Отёк лёгких, — качнула головой женщина и словила удивлённый взгляд Ориона. — То же, что у Ромы». Вальбурга сочувственно замолчала. — Пусти! Он не знает, что делать! — долетел до ушей Ольги почти плачущий голос Марии, вырывающейся из хватки мужа. — Пусти, говорю! — Он знает, что делает, — мрачно проговорил мужчина на русском и, притянув к себе всхлипывающую жену, спрятал её лицо у себя на груди. Пальцы Марии бессильно сжали ткань его мантии, и Ольга с усилием отвернулась, слепо следуя указаниям Вальбурги, не позволившей соседке по телу проколоться на знании иностранного даже в такой момент. Взгляд женщины отчаянно блуждал по залу — лишь бы не смотреть — и натыкался на лица бледных, будто бы восковых аристократов, молча следующих примеру Долохова. Орион легко сжал руку Вальбурги и, когда та подняла глаза, тихо прошептал, что самое время уйти. Женщина заторможено кивнула и отвернулась, следуя за мужем. Где-то позади колдомедик бестолково пытался дать умирающей безоар, где-то позади Тёмный Лорд решительно рассекал невербальными «Секо» шнуровку алого платья, и плакала Мария Долохова, стоя среди застывших восковыми куклами шокированных дам и их поражённых кавалеров. А перед глазами Ольги вновь и вновь проносились белые длинные пальцы, нащупывающие жилку на шее Ирен, отблески десятков свечей громадных люстр в потемневшем кольце Лорда… Женщина замерла, резко остановившись посреди толпы. Орион непонимающе взглянул на супругу, но торопить её не стал. Закрыв глаза, Ольга воспроизвела в памяти тот миг, когда увидела руку Волдеморта, приглашающего её на танец каких-то три часа назад. Свет люстр, бокал игристого вина в руках какой-то леди, холодный взгляд партнёра — образы всплывали из заторможенного сознания. В ярко-зелёном камне, теперь блёклом и пустом, подрагивали в такт движениям мага пузырьки.