Другой

— Алекс! — Джанлука быстро утянул, улыбающегося парня за собой сквозь толпу людей, и пропустил его первым, в подъехавший черный седан. Они оказались в тихой, ночной темноте мягкого салона, их взгляды встретились, руки, не разжимаясь, переплели пальцы, одни и те же воспоминания отразились в глазах. Джанлука не задал ни единого вопроса, не произнёс ни одного слова, он просто держал в руках холодную ладонь парня, чувствуя, как быстро бьется пульс в его венах, видя, как покраснели его щеки от такого пристального внимания. Но глаза Алекса… самые яркие, искренние, сияющие, бесспорно, любовью, драгоценные, словно большие прозрачные изумруды — они каждый раз завораживали Джана. Он смотрел в них и тонул в океане нежности, изливающейся на него сквозь них. Очень часто ему было жаль, что имея некоторое внешнее сходство, у Пьеро никогда не будет таких глаз. И дело было не столько в их цвете, сколько в той теплоте и ласке, которая отличает любящего человека от феномена полного безразличия. Как только они отъехали от шума толпы фанатов, Джан что-то шепнул водителю и тот, отделившись от машин Пьеро и Иньяцио, подъехал к пункту аренды автомобилей. Джан сделал знак, чтобы Алессандро шел за ним, и через несколько минут они уже ехали в мерседесе с откидным верхом, и ветер играл в их волосах. Теперь уже Алекс не стал спрашивать о направлении и планах Джанлуки, полностью доверившись ему. Он просто радостно улыбался, подставляя лицо встречным порывам воздуха, высунув одну руку и откинув голову на сиденье, любуясь ночным небом, на котором сияли мириады звёзд. В эти минуты Алекс был просто счастлив, как бывают счастливы люди, находящиеся рядом с дорогим для сердца человеком. По длинной извилистой дороге, быстро исчезающий под колёсами автомобиля и словно серпантин вьющейся под ярким светом фар, Джан увозил его в ночь. И лучше бы не было конца этому пути, пусть бы они ехали вечность, оба счастливые, отрешившись от забот и тревог окружающего мира. Жизнь странная вещь: чередуя светлые и тёмные полосы, она давала каждому заслуженное счастье, несмотря на то, что предназначено тебе судьбой. Была ли встреча этих двух молодых предрешена свыше, или это воля капризного случая, вмешавшегося в их жизнь? Каким бы не был ответ на этот вопрос, но этот момент был важнее всего. Следя за дорогой и чувствуя, как Алекс нежно сжимает его пальцы в своих, Джанлука думал о том, что же с ним происходит, какие чувства он испытывает к человеку, сидящему рядом с ним. Он был бесконечно рад увидеть его сегодня, окунуться в омут его глаз, но, возможно, это была лишь неутоленная потребность в любви и ничего более. Джан увозил его к небольшой рощице, находящейся за пределами города, резко переходящей в «лунную поляну», как называли её флорентийцы. И, обогнув рощу с юга, Джанлука подъехал к крутому склону, начинающему спуск на освещённый Луной луг. Этот крутой переход назывался «звездными вратами», потому что лёжа на густом травяном покрывале, скрывшись от чужих глаз стеной высоких деревьев, можно было увидеть те созвездия, которые обычно недоступны для глаз городских людей. Но, по причудливому суеверию, это красивейшее место не пользовалось популярностью ни у местных жителей, ни у туристов. В народе считалось, что это место было заколдовано ведьмой-утопленницей, которая понесла незаслуженную кару за свои колдовские деяния. И если посетить это место, то человеку грозила опасность навсегда остаться несчастным. Но Лука не верил этим городским байкам. В Италии любили распространять страшные истории, желая привлечь побольше туристов или просто заинтересовать заграничных граждан. Итальянцы даже считали, что само появление их нации окутано неким покровом мистики и таинственности. Джан припарковал машину, подъехав близко к краю, чтобы, удобно расстелив, приобретённый по дороге плед, устроиться на капоте машины и понаблюдать за звёздами. Они сидели плечом к плечу и смотрели в небо. Автор не может сказать точно, но у одного из великих мастеров кисти, из-под неё вышло творение, очень напоминающее действие данного момента. И никому из них не хотелось рушить создавшуюся идиллию, когда два сердца бились в унисон. Их пальцы ещё были переплетены, они чувствовали тепло, исходящее друг от друга, когда Джан, наконец, спросил: — Итак… ты здесь, — он полуобернулся к нему, одарив ласковой улыбкой. — Да, я здесь, потому что хотел увидеть тебя. Очень. Прости меня, — Алекс виновато опустил взгляд. Джанлука мягко приподнял его за подбородок, вновь встречаясь с ним взглядом. — За что простить, малыш? — Я отказался встретиться с тобой… тогда… понимаешь, мне надо было подумать, — тихо прошептал парень, глядя в небо, словно ища там поддержки. — И что ты надумал? — Джан пристально смотрел на него. Алессандро глубоко вздохнул, провёл пальцами по его щеке, приблизил губы к губам и выдохнул: — Хочу, чтобы ты любил меня… В тот же миг их губы соединились в жарком поцелуе людей, давно не видевших друг друга. Ладони Джана сразу скользнули под легкую ткань футболки Алекса, освобождая его от неё. Он прижал его телом к машине, нависая над ним, покрывая поцелуями шею, грудь, страстно захватывая кожу, пальцами очерчивая каждую мышцу, с удивлением замечая, что тело Алекса стало более мужественным, в мышцах появился тонус, руки, обнимающие его за талию, держали гораздо крепче, увереннее. Мужчины продолжали целоваться, не имея сил оторваться друг от друга, их дыхания сливались, руки продолжали блуждать по любимым местам на телах, находя самые чувствительные точки, лаская с каждым прикосновением все жарче. Вдруг Джан отстранился, рукой толкнул Алекса на капот, заставляя полностью откинуться и развести ноги и, резко спустив его брюки, опустился перед ним на колени. Алессандро задохнулся, видя его таким возбужденным, медленно вбирающим твёрдый член в рот. Джан поднял голову, смотря на него снизу вверх и прошептал: — Сегодня звезды станут свидетелями нашего счастья, amore… И Алекс, покраснев, с бешено стучащим сердцем, запрокинул голову, глядя на звёзды и тихо повторяя: "аморе"… А Джан тем временем вобрал в рот головку, обводя языком по венчику, пальцами оттягивая крайнюю плоть, затем, резко съехав ими до мошонки и оттянув её вниз, он пропустил плоть глубже в горло, чувствуя, как она упирается ему в небо, сильнее сжимая губы, усиливая нажим. Он заглатывает полностью, затем выпускает и вновь заглатывает, разминая в пальцах яички. Алессандро тихо стонет, зарываясь пальцами в каштановые волосы, не позволяя тому отстраняться. Медленные движения вверх-вниз, влажный язык очерчивает набухшие вены, Джан явно знал толк в этом деле, медленно подводя парня к черте. Губы, пальцы, похотливые движения и жаркие стоны… Тихая ночь, яркие звёзды, отражающиеся в зелёных глазах, мягкий свет луны и шелест листьев… У Алекса никогда не было такого секса. Никогда ещё он не чувствовал такого единения с природой, и никогда сердце в его груди не билось так отчаянно быстро. Джанлука увеличил темп, полностью заглатывая его член, сжимая бёдра, обсасывая с мастерством шеф-повара, готовящего любимое блюдо. Предчувствуя скорый финал, Алекс попытался отодвинуться, но Джан лишь крепче сжал губы, покачав головой, и через несколько секунд горячая струя с солоноватым привкусом растеклась по его горлу, стекая ниже, согревая его изнутри. Лука поднялся, облизав губы, глядя, как молодой человек содрогается в экстазе, цепляясь за него дрожащими руками. Джан провёл ладонями по крепкому, влажному торсу, и ветер охлаждал их разгоряченные тела. Алессандро распахнул свои большие глаза и затуманенным от наслаждения взглядом, посмотрел на него и улыбнулся. Джанлука нежно провёл большим пальцем по его губам, затем прильнул к ним, сразу вбирая язык партнера в свой рот. Алекс отвечал ему, расстегивая его брюки, спуская их ниже, высвобождая вставший член, медленно лаская его. Джан, не разрывая губ, закинул ноги Алекса себе на талию, раскрывая его, приближая к себе вплотную. Затем, увлажнив пальцы, начал подготавливать его к соитию. Парень тихо постанывал в его раскрытые губы, оставляя красные следы на спине. Когда Джанлука понял, что уже сам не может ждать, он ввёл головку внутрь, преодолевая сопротивление мышц, но даже от этого неглубокого проникновения Алекс дернулся от боли, прикусив нижнюю губу. Джан нахмурился. Он наклонился и заставил Алекса взглянуть на него. — Как давно? — просто спросил он. Алекс молчал, пытаясь отвести глаза, но Джан не позволил ему. — У тебя был кто-то после меня? — уже жёстче спросил он. Алессандро отрицательно покачал головой. Взгляд Луки смягчился и, мягко прильнув к его губам, он тихо прошептал: — О, Алекс… Медленно, словно в первый раз, продвигаясь по миллиметру, следя за выражением его лица и стараясь контролировать себя, Джан проникал в это узкое тело. Он точно почувствовал момент, когда мышцы расслабились, и стоны стали громче и развязнее от нетерпения. Тогда Джанлука, наконец, увеличил силу и темп, притягивая парня к себе все мощнее, впиваясь пальцами в бедра, чувствуя, как Алекс реагирует на его движения, подаваясь вперёд, насаживаясь на него все сильнее, крепко обхватив его ногами. Лука страстно целовал его, заглушая крики, срывающиеся с губ Алекса, приближаясь к собственной черте. Алексу же было больно и приятно одновременно, но именно об этом он мечтал эти месяцы, каждую ночь представляя себе, как безумно отдаётся ему, забывая собственное имя. Эти ощущения единения с другим человеком, когда его плоть бешено врывается в тебя, стирая границы реальности, именно они позволяли Алексу чувствовать себя счастливым и нужным. Потянув его на себя в последний раз, с приглушённым стоном, Джан излился в него, не в силах покинуть горячее тело, запрокинув голову и глядя на звёзды. Алекс нежно поглаживал его по влажным волосам, по спине, улыбаясь моменту, всем телом ощущая, как последние судороги затихают в теле любимого. Джанлука, немного придя в себя, нежно коснулся его губ губами, всего лишь слегка прижался, но в этом жесте было столько нежности, что непроизвольные слезы проступили на глазах Алекса, которые он безуспешно пытался скрыть. Одевшись, они вновь сели плечом к плечу и смотрели вдаль, пытаясь взглядом проникнуть сквозь ночную тьму. Алекс опустил голову на его плечо, и счастливая улыбка блуждала по его лицу. — Ты прогуливаешь занятия? — Джан взял его ладонь в свою. — Да, но увидеть тебя было моей главной задачей, — сжимая в ответ его пальцы, ответил Алекс. — Как же так? Надо учиться прилежнее, — строго проговорил Джан, улыбаясь уголком губ. — Надеюсь, тебе не сильно влетит за это, — немного помолчав, он вновь спросил: — А как дела дома? Как родители? — У них все хорошо, все тихо и мирно. Ничто не может нарушить их идиллию вне города. — Я бы тоже хотел уехать и жить в тиши маленькой деревеньки, обретя полное душевное спокойствие, — Джанлука мечтательно смотрел в ночное небо. — Один? — Алекс слегка приподнялся, чтобы посмотреть на него. Джан молчал, тогда он глубоко и горько вздохнул. — Алекс, — мягко начал Лука, поняв значение этого вздоха, — нам давно надо было поговорить. Тот окончательно поднялся и сел лицом к нему, затаив дыхание. — Ты должен понимать, что наши встречи… они будут именно такими, всегда. Ты ещё такой ребёнок, наивный, доверчивый ребёнок. Я не хочу разглагать твою душу. Я вижу, какие чувства ты испытываешь ко мне, но я не могу ответить тебе взаимностью. Более того, отношения со мной не принесут тебе добра, — пока Джанлука говорил, продолжая не смотреть ему в глаза, Алекс спокойно наблюдал за ним, зная, что тот ему скажет, внутренне готовый к его словам. И все же… это было больно. Джан вдруг повернул голову и, встретившись с ним взглядом, мягко улыбнулся ему. — Но я эгоист, милый. Мне слишком хорошо с тобой, чтобы я так просто отпустил тебя. С некоторых пор, я стал думать и о себе. Поэтому, я предоставляю тебе выбор: ты можешь покинуть меня сегодня, и мы останемся хорошими друзьями, я обещаю, или же… все останется так, как есть. — И твоё сердце никогда не будет свободным, — тихо прошептал Алекс. — Ответь, почему ты продолжаешь любить его, когда он такой… такой… ну что же в нем особенного? Джанлука странно посмотрел на него, но не стал отвечать. — Становится холодно, ты замерзнешь, поехали, — Джан приподнялся, но Алекс удержал его за руку. — Давай сегодня останемся здесь. Я не хочу возвращаться в город сегодня, — и они устроились на заднем сиденье машины. Джанлука обнял Алекса, накрывшись сверху тем же пледом, и звезды наблюдали за ними. — Ты спишь? — Джан, кажется, нашёл знакомое созвездие. — Нет, — последовал ответ. Алекс прижал его руку к губам. — Я тут вспомнил одну легенду… ты раньше бывал во Флоренции? — Нет, впервые. — Завтра я покажу тебе все свои любимые места! И самое главное — великолепный сад ирисов, — воодушевлённо проговорил он. — Ирисов? — Алекс удивился. — Именно. Этот цветок является символом города. Ты не знал? Здесь его очень почитают. Так вот, ты мне напоминаешь ирис, нежный, зелёный ирис, самый прекрасный цветок на земле, — Джан замолчал и задумался. — И что за легенду ты вспомнил? — в Алексе проснулось любопытство. — По легенде первый ирис расцвёл несколько миллионов лет назад и был так прекрасен, что полюбоваться им пришли не только птицы и звери, но даже вода и ветер, которые затем разнесли его семена по всему миру, — его глубокий баритон успокаивал Алекса, но выслушав его, он тихо рассмеялся. — А я знаю другую легенду: однажды радуга, прежде чем исчезнуть, рассыпалась на части. Чудесные осколки упали на землю и проросли очаровательные цветы. А проросли они из слез рыбачки, которая часто оплакивала разлуку с мужем, — после этих слов наступило долгое молчание. — Ты — мой изумрудный ирис, Алекс. Такой же ослепительно сияющий и безумно красивый, — Джан уткнулся ему в волосы и вдыхал их аромат. Так они и пролежали до утра, согревая друг друга теплом и делясь одной на двоих мыслью. Уже засыпая, Джан провёл пальцем по щеке и шее, уже спящего Алекса, и прошептал ему на ухо: «мой нежный ирис». Утром раздалась вибрация телефона, пробудившая Джана. Он сонно потянулся и достал мобильник, пока он не разбудил Алекса, мирно устроившегося у него на груди. — Да, — тихий шёпот. — Джан? Ты где? — в голосе Пьеро сквозило неприкрытое любопытство. — А что? — Почему ты говоришь шепотом? — Что нужно? — Ммм не хочешь отвечать значит… Мы тут хотели прогуляться по городу с Иньей. У него вдруг проснулась тяга познавать прекрасное, — он говорил так громко, что веки Алекса затрепетали, и он медленно открыл сонные глаза. — Я думаю, что не смогу к вам присоединиться, — уже в голос произнес он. — Ааа… понял, твоё зеленоглазое чудо требует внимания? Можешь взять его с собой, — Пьеро засмеялся. Джанлука внимательно посмотрел в недоуменное лицо Алекса. — Хорошо, мы приедем минут через тридцать, — решение к нему пришло внезапно. Алессандро осторожно приподнялся и приподнял одну бровь в вопросе. — Пьеро предлагает нам совместную прогулку по городу. Они нас ждут в отеле, — Джан начал подниматься. — И ты серьёзно согласился? — в голосе Алекса слышались нотки ужаса. — Ничего не бойся пока я с тобой, — Лука улыбнулся. — Тем более, я хотел показать тебе главные достопримечательности Флоренции. Вот и воспользуемся случаем. Алессандро ничего не сказал и продолжал молчать на протяжении всей обратной дороги, временами хмурясь и вглядываясь вдаль. Джан не понимал, как сильно Алекс не хотел проводить время рядом с Пьеро. Он чувствовал себя неуютно, ревновал к нему, нервничал в его присутствии, но Лука хотел этого, а Алекс так сильно любил его, что не мог отказать, развернуться и уехать обратно. Они приехали в отель, быстро приняли душ, переоделись (небольшая сумка Алекса была все время при нем) и спустились в холл ждать ребят. Иньяцио спустился первым, дружелюбно пожал Алессандро руку и завёл непринуждённую беседу. Он говорил о погоде, о еде, о смешной шляпе на пожилой фанатке, казалось бы, о простых вещах, но это позволило Алексу немного расслабиться. И тут к ним присоединился Пьеро. Долгим, оценивающим взглядом, он осмотрел каждую деталь на теле Алекса, задержав взгляд на зелёных глазах, и, к удивлению парня, весело улыбнулся, хлопнул его по плечу и произнес: — Ну пошлите что ли! Джанлука взял Алекса за руку, приободряющие кивнул, и процессия двинулась к дверям. Но тут Пьеро спохватился и стукнул себя по лбу. — Стойте! Я же обещал АлЕксе подождать. Она прогуляется с нами, — он театрально закатил глаза. Инья нахмурился, Джан улыбнулся. — Так говоришь, словно тебе в тягость она. Мог бы тогда не мучать девушку, — Джан приподнял одну бровь. — А может я люблю мучать людей? — в глазах сицилийца плясали бесенята. Его девушка присоединилась к ним через несколько минут, и город открылся им во всем великолепии. Величественные соборы, ослепительные дворцы, идеальные скульптуры, таинственные сады и фонтаны, мрачные церкви и яркие балюстрады — жизнь Средневековья, далекая и загадочная, в этот день давала шанс прикоснуться к праху истории. Алекс сразу влюбился в этот чудесный город, где на каждом шагу тебя поджидало нечто новое и неизведанное, где дурманящий аромат ириса смешивался с пьянящими запахами уличной жизни. Старинные здания в окружении вымощенных мостовых и широких главных улиц, дома, построенные в эпоху правления Медичи, отражались в водах реки, словно любуясь своей красотой. Голова шла кругом от всех этих древних, далеких и прекрасных творений рук человека. Около полудня жаркий день привёл их в лучшее кафе-мороженое, в котором когда-либо бывал Алекс. А лучшее мороженое — это итальянское джелато, лучшее джелато в Италии делают во Флоренции, лучшее джелато во Флоренции подают в крошечных уличных кафе, где его каждое утро замораживают, одновременно взбивая и замешивая, по рецептам, передаваемым между поколениями семей с XVI века. На виа деи Таволини, в двух шагах от флорентийского Дуомо, с 1939 года работает одно из таких кафе, Perch? No! («почему нет?») Это гораздо больше, чем просто традиционное заведение в лучшем месте города с интересной историей и безупречным джелато, это ожившая история в цвете. Они купили по стаканчику и отправились на Соборную площадь. Алекс на протяжении этого дня чувствовал, во-первых, что Джанлука полностью опекает его, во-вторых, что Пьеро очень часто внимательно на него смотрит. Оборачиваясь, он ловил на себе задумчивый взгляд карих глаз, а затем на лице сицилийца появлялась улыбка, и он отводил взор. Если бы не это неприятное обстоятельство, то этот день можно было приписать к числу лучших дней в его жизни, и все эти дни были проведены рядом с Джанлукой. Алессандро не знал, что Лука просвещен в истории. Его можно было брать в экскурсии вместо гида, он настолько точно называл даты и имена, припоминал исторические события, а в сочетании с глубоким бархатным голосом, рассказ получался особенно завораживающим. Джанлука крепко держал Алекса за руку, часто улыбаясь ему, наклоняясь и шепча что-то приятное на ухо, весело смеясь после. Ничто из этого не ускользнуло от глаз Пьеро, который, словно для этого и пригласил их на прогулку. Какие же мысли посещали его голову в эти минуты? Возможно, он считал, что Джанлука просто разыгрывает чувство перед ним, или же более глубокие думы стали следствием повышенного внимания к этой паре. Порядком уставшие, они вернулись ужинать в ресторан отеля. Весело смеясь и шумно переговариваясь, компания удобно устроилась за столом (в основном, громко смеялся и шумел лишь один человек). Джанлука привычно сделал заказ за Алекса, на что Пьеро сразу отреагировал понимающей улыбкой. За ужином царила непринужденная беседа, Алессандро почти перестал чувствовать неловкость и стеснение, но этот взгляд… — А вот мне интересно, как вы ребята сошлись? — Пьеро неожиданно на середине прервал шутку Иньяцио, а тот обиделся и надул губы. — Я же говорил, что Алессандро пришёл на концерт, — Джан нахмурился, предчувствуя «замечательное» окончание чудесного дня. — Да я не об этом… как вы поняли, что кхм…, — Пьеро замялся. — Я любил его ещё не зная, а узнав, полюбил ещё больше. Джанлука просто это почувствовал, — Алекс опередил с ответом Джана, твёрдо встретив взгляд Пьеро. — Ах вот оно как… любовь, что ж она все объясняет, — сицилиец весело улыбнулся. — Я рад за вас. Искренне. Давайте выпьем. За Джана и Алекса, — и он поднял свой стакан с виски. Алессандро бросил удивленный взгляд на Джанлуку, и, увидев, как тот улыбается краешком губ, сразу успокоился. Остальная часть вечера прошла без эксцессов. Лука проводил Алекса в свой номер, и, сказав, что ему необходимо сказать пару слов Иньяцио, спустился вниз покурить и подумать на закрытой, отдаленной террасе. — Курение вредно для здоровья, сколько уже тебе повторять? — фигура Пьеро выплыла из темноты. Джан, испугавшись, отступил на пару шагов. — Ты напугал меня. Что ты здесь делаешь? — он продолжил курить. — Не хочу возвращаться в номер, — Пьеро вздохнул. — Ну у тебя-то явно нет этой проблемы, это чудо наверняка ждёт тебя в номере, готовое к употреблению, — он тихо засмеялся. — Если бы я тебя не знал, мне бы пришло в голову, что тебя подменили. За что ты привязался к Алексу? — голос Джана был ровным, но раздражение сквозило в нем. Пьеро это заметил. — Да расслабься. Мне он очень понравился. Вы красивая пара. Думаю, тебе повезло с ним. Джан, как друг тебе говорю — он лучшее, что случалось с тобой. Такой светлый и чистый парень, и по-настоящему любит тебя, — совершенно серьёзно проговорил парень. — Ты серьёзно? Тогда сделай одолжение: прекрати свои издевательства. — Договорились, — Пьеро широко улыбнулся. — Я буду самым надёжным твоим поверенным, и больше ни одного худого слова о вас. И вообще, я просто испытывал его сегодня, — он возмущённо нахмурился. — Значит он достойно прошёл твоё испытание? — Лука засмеялся и потушил сигарету. — Именно. Я даю вам своё благословение, — и, с видом пастора, он сотворил крест. — А я так в нем нуждался! — Джан взял Пьеро под локоть, и они направились к отелю. — Но знаешь, Иньяцио уже занял место моего поверенного, так что ты можешь быть только его заместителем. — Я не против, — Пьеро оперся на его руку, — давай ликвидируем непонимание, которое возникло между нами. Ты же мой лучший друг. Джанлука долгим взглядом посмотрел в глаза Пьеро, и нечто старое и тяжелое умерло в его взгляде, давая дорогу новому настоящему. Джан широко, искренне улыбнулся и кивнул, ночной воздух стал теплее, когда остатки льда растаяли. Алессандро с тревогой ждал его, меряя шагами комнату, его душа, словно тонкая струна, была настроена на смену событий. Джан вернулся, радостно улыбаясь. Он подошёл к нему вплотную и нежно прижался губами к губам, прижимая к себе. — Завтра поедем в долину ирисов. Ты сам увидишь, как ты похож на них…, — он стал бродить руками по его телу. Но Алекс остановил его. — Что тебя так обрадовало? — Ааа… представляешь, ты понравился Пьеро, он шуточно благословил нас, — Джан снова попытался поцеловать его, но Алекс упрямо уворачивался. — А нам нужно было его одобрение?! — его голос стал резче. Джан перестал улыбаться. — Нет. Я его не просил об этом. Это полностью его решение. Алессандро, не делай таких глаз, — с этими словами он чмокнул его в щеку и ушёл в душ, оставляя Алекса во власти недобрых предчувствий.