Другой

Джанлука резко просыпается, открывает глаза и садится в постели. Его грудь вздымается и опускается от частого дыхания. Он проводит горячей рукой по влажному лбу. О, какой сон ему приснился…. но, оглядываясь, он видит мирно спящего черноволосого мужчину на соседней подушке. Это был не сон. Тяжело вздохнув, Джан откинулся на подушки и устремил задумчивый взгляд в потолок. Какая ночь… Воспоминания о произошедшем вызвали улыбку на его лице. Но он сомневался, что сознание его было этой ночью здесь. Кажется, его мозг проецировал все фантазии на яву, изменяя реальность. Джанлука повернулся и пальцами провёл дорожку по обнаженной мускулистой спине, рядом спящего мужчины. Тот не проснулся. Джан приподнялся на локте и стал внимательно вглядываться в улыбающееся лицо Пьеро. Он действительно улыбался во сне, словно ничто и никогда не смогло бы потревожить его и стереть эту улыбку. Джанлука ещё никогда не видел его таким счастливым. Осторожно, чтобы не разбудить его, он поднял руку и провёл пальцами по четко очерченной скуле. Джан всегда считал Пьеро очень красивым мужчиной, но в это утро, впервые проснувшись с ним в одной постели после секса, он подумал, что Пьеро САМЫЙ красивый мужчина в мире. Ах, если бы, проснувшись, Пьеро вновь не надел маску эгоизма, за которой прятался все эти годы, скрывая свою истинную сущность. Если бы его глаза всегда сияли так же, как сегодня ночью, если бы можно было повернуть цепь событий вспять, когда его сердце готово было выпрыгнуть из груди всего за один его поцелуй, а ночь любви должна была бы снести ему голову. Но… Эта ночь действительно была особенной. Что в последнее время творится с его жизнью? Он услышал самые сокровенные слова, которые мечтал услышать почти всю жизнь, он провёл восхитительную ночь, о которой грезил почти каждый день, но словно это все было не с ним. Это снова был сон. Самый сладкий сон… Пьеро пошевелился и перевернулся на спину, что-то пробормотав. Джанлука наклонился и расслышал своё имя, произнесенное распухшими губами. Он вздрогнул. Поддавшись мимолетному порыву, Джан приподнялся и подул ему на лицо, от чего мужчина медленно распахнул глаза, а затем, сфокусировав зрение, устремил взгляд бездонных, карих глаз на Джана. Легкая улыбка тронула его истерзанные губы, он пальцами дотронулся до таких же припухлых губ Джанлуки. — Ты уже проснулся… — хриплым голосом прошептал он. — Да, и вот уже несколько минут наблюдаю за твоим сном, — он уже говорил это… когда-то, странное чувство охватило его. Джан пристально смотрел в глаза Пьеро. Тот улыбнулся. — Чему улыбаешься? — Не знал, что просыпаться с тобой в одной постели так прекрасно, — он поднял руку и дотронулся до его щеки. Снова дрожь, пронизывающая тело… Джанлука медленно убрал его руку и отвёл взгляд. — О чем ты думаешь? — раздался тихий вопрос, ответом на который была тишина. — Лука, — Пьеро сел и дотронулся до его плеча. — Мне всегда нравилось, когда ты меня так называл. Звучало так… особенно, словно я был твоим единственным… любимым. Я долго тешил себя этой надеждой, — он замолк, буравя взглядом стену. Пьеро нахмурился. Джанлука не заметил, как говорил все эти вещи в прошедшем времени. Сердце сжалось от осознания, что эта ночь ничего не изменила — его друг не любит его. Слишком больно, невыносимо… Перед глазами проплыли картины прошлой ночи: стоны, крики, поцелуи и еле сдерживаемая страсть. Невозможно было откликаться на его ласки, не испытывая к нему абсолютно ничего. Немыслимо… Пьеро поднял глаза, снова наполненные надеждой. Он не верил Джану. Но, к сожалению, сам Джанлука верил в то, что вбил себе в голову. Необходимо было встряхнуть его. Ещё раз. — Алекс знает где ты? — неожиданно спросил он. — Нет, — Джанлука встал и начал одеваться. — Что, даже не задержишься у меня на пару минут? — с иронией спросил Пьеро, с придыханием наблюдая, как тот одевается. Яркий огонёк вспыхнул и сразу погас в его глазах. — Зачем? — Джан натянул футболку и посмотрел на Пьеро, продолжавшего лежать в кровати. Его тело лишь наполовину было прикрыто, оставляя простор для фантазии. — Зачем? Это я должен спросить — зачем, Джан? Почему ты это сделал? — Пьеро сел. — Ты сказал, что хотел все выяснить. Ты думал, что переспав, между нами может что-то поменяться. Ну как? Я отвечу сам: ничего не изменилось. — И… Это все?! — Пьеро был потрясён. — Это была твоя навязчивая идея, с которой ты продолжал бы назойливо доставать меня, постоянно надоедая и портя настроение. Ты думал, что на утро я брошусь в твои объятия с признаниями в любви?! — Джанлука холодно засмеялся. - Максимум, что может быть между нами — это голая физика. Чувство умерло, и если ты не понял этого, то мне бесконечно жаль тебя. — Ах. Вот оно как, — Пьеро задумался. — Считай, что я не понял. Физика в теле, но химия… она была в глазах. И знаешь, это ТЫ ничего не понял, и МНЕ тебя безумно жаль. Мы ещё вернёмся к этому разговору, вот увидишь, но подумай — наша история не может длиться бесконечно. В один день и мне, как и тебе, надоест ждать. Лицо Джана застыло, словно восковая маска. — Ты не имеешь права мне это говорить. Ты, разорвавший моё сердце на куски. И, если я сейчас пытаюсь склеить его остатки, ты не смеешь напоминать мне о времени, — злость и обида, прорвавшиеся в его речи, наконец нашли выход. — Пьеро, ты просто бездушный, бессердечный, эгоистичный… — … подонок? Да я и не отрицаю. Но, смотрю, ты так завёлся, мне даже приятно, что я все ещё один из немногих, кто может вывести тебя из себя, — он ухмыльнулся, встал и натянул на себя трусы, затем брюки и повернулся, к искаженному гневом лицу абруццезе. Джан, казалось взвешивал следующую фразу, решая сказать или нет. Пьеро облегчил ему задачу. — И ещё: я думал, что ты сильный, но оказывается ты — трус! Ты все ещё бежишь от своего чувства. Но ты любишь меня! — торжественно заключил Пьеро. — Нет. И если тебе нужны ещё доказательства, то пожалуйста, — Джанлука снова сорвал с себя футболку. Пьеро с некоторым недоумением осмотрел его. — И? — он приподнял одну бровь. — Ничего не замечаешь? — Джан криво улыбнулся. Пьеро задумался, ещё раз внимательно изучил его грудь… не замечая…и вдруг… — А где та игрушка, что висела у тебя на шее? Не помню, чтобы ты снимал её… Джанлука молча продолжал смотреть в его глаза, давая возможность проникнуть в свои мысли. Повисло напряженное молчание. Пьеро задумался, не понимая, чего от него хочет Джан. Минута сомнения, секунда понимания… бесконечность неверия… — Нет, — вырвалось с губ Пьеро. Горькая усмешка тронула губы Джана. — Да. Рождественский ангел потерял свои крылья… Я избавил его от них. Ты нашёл меня, Пьеро. Но ты потерял меня, — он развернулся и быстрым шагом покинул номер, оставляя потрясённого Пьеро в полном одиночестве. Он тихо открыл дверь, надеясь, что сон ещё не покинул комнату. Но Алекс сидел в кресле, подтянув под себя ноги, пустыми глазами смотря перед собой. Джан остановился в проеме. — Ты не ложился? — Я ждал тебя. Тишина. Джанлука сделал пару шагов к парню. — Прости меня. Алекс молчал. Джан подошел к нему, сел на пол, сложив ноги по-турецки и взял его руки в свои. Они были холодными. Он прикоснулся к ним губами. — Прости меня, — повторил он. — Я виноват. — Ты был с ним? — Да. — И… Как прошло? — А ты как думаешь? — Джан поднял на него глаза. — Я люблю тебя, Джан, — слезы душили парня. — Не оставляй меня. Они долго вели молчаливый диалог, пока с глухим стоном Джанлука не припал к губам Алекса. Когда полный боли и терзаний день, в котором в двух соседних номерах, три сердца переживали одни из самых трудных часов в своей жизни, закончился, Джанлука с Алексом спустились вниз на ужин, где их, с мрачным видом, уже ждал Иньяцио. — Я уже боюсь, когда ты встречаешь меня с таким выражением лица, — сказал Джан, усаживаясь рядом. Иньяцио хмуро посмотрел на него. — Пьеро улетел в Наро. Он больше не в группе.