Неважно как, но вместе

      Молодой мужчина прошелся безразличным взглядом по панели управления, натыкаясь на испуганные глаза подчиненных. То, что им пришлось сделать вынужденную остановку, не было виной его людей, но они все равно боялись.       — Переждем здесь, а потом скорректируем план действий, — в итоге изрек мужчина, резко разворачиваясь и выходя из помещения. Им придется куковать на забытой богом планетке еще несколько дней, поэтому можно было немного расслабиться и наконец-то поспать. Измотанный организм, будто почувствовав слабину, попытался отключить сознание прямо в коридоре, но мужчина в последний момент взял себя в руки, едва заметно пошатнувшись.       — Господин Такасуги? — раздался за спиной неуверенный женский голос. — Все в порядке?       Мужчина обернулся и, смерив задумчивым взглядом одну из наиболее приближенных соратниц, отвернулся обратно, скривившись. Она тоже боялась. Пусть и прятала подобные эмоции даже от себя самой.       — Меня не беспокоить, — жестко ответил Шинске, ускоряя шаг, желая быстрее оказаться в одиночестве.       Спать хотелось невыносимо, но Такасуги знал, что снова не сможет сомкнуть глаз. Каждый раз стоило лишь немного расслабиться, прекратить размышлять о насущных проблемах, постоянно возникающих на пути к цели, как мысли наполнялись воспоминаниями. И далеко не всегда они были хорошими.       Окинув взглядом роскошно обставленную комнату, которую он никогда не смог бы назвать своей, Шинске вздохнул, направляясь к постели. Как бы там ни было, ему следовало выспаться. Коснувшись головой подушки, Такасуги почувствовал непередаваемое облегчение. Его организм явно не выдерживал ежедневных нагрузок, но уменьшать их мужчина не собирался. Иначе мысли начнут преследовать его постоянно. А там недалеко и до сомнений… Такасуги не жалел о своем выборе, о пути, на который он ступил, поэтому не позволял себе сомневаться. Пусть те двое и были для него… Толком додумать фразу Шинске не успел. Измотанный разум отключился, одаривая мужчину желанным забвением.       Чувственный поцелуй был настолько неожиданным, что Такасуги подскочил на постели, не сразу разобравшись, где он и что происходит.       — Что ты здесь делаешь? — тихо уточнил он у довольно улыбающегося Кацуры, невольно касаясь пальцами губ, еще хранящих ощущение прикосновения.       — Не я, — покачал головой Котаро, растрепывая не собранную почему-то копну волос. — Мы.       Шинске недоуменно приподнял бровь, окидывая быстрым взглядом пространство за спиной Кацуры, но никого не обнаружил. Сам парень продолжал улыбаться, недвусмысленно перекидывая ногу через бедра Шинске и усаживаясь сверху. Спросить что-либо Такасуги не успел — чья-то ладонь накрыла губы, а рядом с левым ухом раздался тихий шепот:       — Развлечемся?       Такасуги шумно выдохнул, вздрагивая от быстрого поцелуя в висок, и обернулся, встречаясь взглядом с Гинтоки. Эти двое… Обычно вели себя более сдержано, передавая инициативу в его руки. Если подумать, Шинске не помнил, чтобы хоть кто-то из них попытался полезть к нему первым. А сегодня, видимо, он превратился из хищника в жертву. И это осознание Такасуги совершенно не понравилось, поэтому парень попытался сесть нормально, чтобы возмутиться, но снова не успел.       — Куда? — снова на ухо, но теперь уже не шепот, а тихий наполненный насмешкой голос. — Мы ведь только пришли. Сильные руки дернули его назад, прижимая к груди.       — Что вы задумали? — недовольно прошипел Шинске, не зная вырываться или отдаться во власть любопытству и позволить им продолжить.       — Ты останешься доволен, — подмигнул Кацура, приподнимаясь и откидывая мешающее одеяло. — Мы обещаем.       Чужие руки, не почувствовав сопротивления, ослабили хватку, передвинувшись к груди, и Шинске снова не сдержал шумного выдоха. Расслабленное после сна тело, подстегнутое ночной прохладой отзывалось дрожью на каждое прикосновение. Такасуги совершенно не привык чувствовать себя настолько уязвленным, поэтому напрягся, толком не решив, что будет делать.       — Расслабься, — улыбнулся Кацура, наклоняясь и снова целуя, уже более глубоко, без единой капли невинности, проникая языком в чужой рот, пуская по телу томное, тягучее удовольствие от происходящего.       Руки Гинтоки нежно оглаживали бока, все еще напряженный живот, легко пройдясь пальцами по четко очерченным мышцам, задевая боевые шрамы и двигаясь все выше, обратно к груди. Теплые губы опустились на шею, целуя и тут же прикусывая повлажневший участок и вызывая легкую стайку мурашек по коже. Кацура отстранился от губ, продолжая зацеловывать скулы, опускаясь ниже к кадыку, пока Гинтоки поднялся вверх к уху, прикусывая мочку.       Шинске терялся в вязком удовольствии, окутывающим тело, пронизывающим каждую клеточку. Он не привык, чтобы ласки доставались ему, не привык бездействовать, полностью погружаясь в свои ощущения, поэтому быстро потерял контроль над происходящим, расслабляясь и позволяя продолжать. Позволяя делать все, что они захотят.       Кацура спустился ниже, проводя языком линию вдоль грудины, мимолетно прихватывая губами пальцы Гинтоки, продолжая свой путь к пупку, чтобы задержаться на нем. Распущенные волосы приятно щекотали тело. Губы ласково прошлись по чувствительной коже белесого шрама чуть левее, вырывая тихий вздох, затерявшийся в светлых кудрях Гинтоки, целовавшего шею. Подсознательное желание делать хоть что-то вынудило протянуть руки, зарыться ими в густую шевелюру, взлохмачивая и так уже запутавшиеся пряди. Голова дернулась в сторону, а пересохшие губы нашли чужие, впиваясь в них отнюдь не нежным поцелуем. Гинтоки хмыкнул, отвечая, находя пальцами соски и резко сжимая их, заставляя парня вздрогнуть от неожиданности.       Оставив в покое живот, Кацура спустился еще ниже и, подарив выступающим косточкам по мимолетному поцелую, резко обхватил губами головку уже давно возбужденного члена. Шинске от неожиданности сильно сжал кулаки, выгнувшись и тихо простонав в поцелуй. Настоящая реальность окончательно уплыла из сознания, оставляя там лишь непрерывные вспышки удовольствия. Чьи-то руки, парень даже не сразу сообразил, что это был Гинтоки, осторожно ухватили его за плечи, потянув на себя, вынуждая отпустить шелковые волосы Кацуры. Такасуги послушно повиновался и, давно забыв о всех своих масках, нашел ладонь Сакаты, переплетая пальцы и сильно сжимая их от очередного движения Котаро.       С каждым мгновением сдерживать стоны становилось все тяжелее, наслаждение непрекращающимся потоком било по нервам, начиная напоминать длительную сладкую пытку. Язык Кацуры творил нечто неописуемое, пока сам парень медленно ласкал ртом чужую возбужденную плоть. Хотелось поддаться вперед бедрами, но их крепко держали ладони самурая. Хотелось схватить парня за голову, задавая темп, но руки Гинтоки пресекали любое поползновение вниз. Хотелось стонать, кричать, умолять ускориться, но остатки гордости не позволяли опуститься до такого. Шинске в очередной раз выдохнул сквозь зубы, сильнее закусывая нижнюю губу, грозясь прокусить ее насквозь. Откинув голову на плечо Гинтоки, Такасуги прикрыл глаза, пытаясь хоть немного успокоиться, но все больше теряясь, расплавляясь под натиском чужой ласки. Полностью сосредоточившись на ощущениях внизу, парень не сразу почувствовал, как Гинтоки настойчиво провел языком по его закушенной губе. Аккуратно пройдясь им по зубам, призывая впустить, Саката прихватил ртом освобожденную губу, не спеша дарить поцелуй, наслаждаясь ее терзанием. А Шинске, лишившись средства контроля, не сдержал тихого томного стона.       Кацура, наконец-то решив, что достаточно измучил своего любовника, неожиданно ускорился, вырывая еще несколько гортанных вскриков потерявшего всякое чувство реальности парня. Такасуги зажмурился, сжимая руку Гинтоки до побледнения костяшек, резко поддаваясь головой вперед, прекращая игры со своей губой и впиваясь в чужой рот грубым, несдержанным поцелуем. До пика оставалось совсем немного. Шинске чувствовал это, с каждым мгновением все глубже погружаясь в острое, ни с чем не сравнимое удовольствие. И когда он уже готов был к завершению этого безумного действа, Кацура внезапно отстранился, вырывая из губ удивленный полный разочарования стон. Длинноволосый самурай ехидно улыбнулся, глядя в затуманенные желанием и тихой яростью глаза Такасуги и резко подался вперед.       — Ну что, ты готов к продолжению? — выдохнул в губы тяжело дышащему парню Кацура и снова отодвинулся, недвусмысленно раздвигая ноги Такасуги. Глаза Шинске пораженно расширились, а готовое вырваться тело уже крепче прижал к себе Гинтоки.       — Развлечемся? — снова прошептал он.       Такасуги резко распахнул глаза, подрываясь на постели и не сразу соображая, где он и что происходит. Роскошно обставленная комната быстро расставила все по местам, и мужчина с тихим стоном повалился обратно на подушку. Всего лишь сон… Но снова сон о прошлом. Эти двое преследовали его везде.       Окончательно придя в себя, Шинске наконец-то обратил внимание на еще одну проблему, которая настойчиво требовала каких-нибудь действий с его стороны. В голове все еще издевательски звучал тихий ласкающий слух голос: «Развлечемся?». Возникло отчаянное желание побиться головой о стену. Но вместо этого Такасуги прикрыл глаза, запуская руку под одеяло, находя и сжимая истекающий смазкой орган. От контраста с холодной ладонью невольно вырвался тихий стон, и нижняя губа быстро перекочевала в захват зубов. Желание закончить все как можно быстрее таяло под напором картинок, возникающих на внутренних поверхностях век.       Гинтоки, ощутимо прикусив загривок, перешел поцелуями на шею, оставляя влажную дорожку на плечах, медленно продвигаясь к ключицам и прихватывая зубами уже их.       Сквозь зажатую словно в тисках губу снова проскочил тихий стон. Сжатая ладонь резко прошлась по возбужденной плоти, задерживаясь на головке, собирая смазку. Затуманенный разум полностью погрузился в прошлое, безумно тасуя перед внутренним взором моменты, никак не связанные между собой, но такие приятные.       — Хочу тебя, — прошептал Шинске, отстраняясь от чужих губ, оглаживая руками широкие плечи Гинтоки.       — Ну так возьми, — усмехнулся тот, откидываясь на постель и призывно раздвигая ноги.       Дыхание потяжелело, со свистом вырываясь из стиснутых зубов. Рука ускорила темп, сбиваясь с ритма от накатывающих ощущений и неожиданных эмоций. Шинске скомкал свободной ладонью простынь, не желая больше вспоминать, но продолжая видеть.       — Нравится? — тихо спросил Кацура, снова толкаясь бедрами вперед, рассылая по телу миллионы электрических импульсов. — Я же вижу, что нравится, — усмехнулся он, а новый стон парня затерялся в ласкающих его губах Гинтоки.       Тихие практически непрерывные стоны наполняли темную комнату. Сдерживать их было невозможно, и Тасагуги смирился со своим поражением, позволяя им разбавлять тишину помещения. Удовольствие накатывало огромными волнами, с каждым мгновением все более высокой амплитуды. Рука набрала бешенную скорость, приближая положенный оргазм, и Шинске окончательно забылся, не соображая, где реальность, а где всего лишь воспоминания.       Чужая рука накрыла изнывающий от возбуждения орган, резко набирая темп, подстраиваясь под быстрый ритм Кацуры. Шинске громко застонал, скомкав в руках простынь и, не выдержав, кончил, захлебываясь накатывающим удовольствием.       Такасуги издал гортанный стон, выгибаясь и чувствуя капли жидкости у себя на руке. Сбитое дыхание не давало достаточного объема кислорода, поэтому тишина была наполнена частыми вздохами. Шинске, закрыв глаза, позволил остаткам удовольствия разойтись по каждой клеточке тела, не желая возвращаться в реальность. Безумие, вызванное неожиданно всплывшим воспоминанием, закончилось. Но мужчине хотелось еще хоть немного задержаться в нем. По прокушенной до крови губе прошелся шершавый, практически лишенный влаги язык, а свободная рука накрыла лицо. Ощущение бинтов под слегка подрагивающими пальцами стало тем самым скачком, окончательно возвращающим реальность на место. Такасуги резко распахнул глаза, уставившись в потолок, и с силой надавил пальцами на поврежденный глаз. По расслабленным нервным окончаниям прошлись вялые импульсы, вызывая отголоски боли.       Нет, он не будет сомневаться. И никакие воспоминания не заставят его изменить решение. Он выбрал свой путь и пройдет по нему до конца.