Неважно как, но вместе

      Гинтоки лениво следовал по одной из улочек Эдо, периодически позевывая и раздумывая над фундаментальными, жизненно важными вопросами: куда бы завалиться выпить и где взять на это денег. Клиенты уже давно не захаживали в их скромную обитель, поэтому троица мастеров на все руки совсем разленилась. Шинпачи сутками пропадал на каких-то собраниях своего фан-клуба. Кагура на несколько дней укатила в дворец сегуна — развлекаться с Сое-химе. Гинтоки, сначала обрадовавшись образовавшейся в доме тишине, быстро заскучал и решил выбраться развеяться.       Вечер, вопреки логике, в квартале Кабуки был наполнен светом и множеством красок. Гинтоки прошествовал мимо монаха, незаметно прикорнувшего в тени одной из стен, и сделал вид, что не узнал его. Они частенько пересекались с Кацурой на улицах квартала Кабуки, не перекидываясь ни одним словом, лишь делая в уме пометку: жив.       Но сегодня ситуация обернулась иначе. Монах, заметив сереброволосого самурая, резко встал, откинув длинный посох и касу.       — Эй, Гинтоки, — громко позвал он, привлекая ненужное внимание прохожих.       Саката лишь вздохнул обреченно, но остановился и вопросительно приподнял бровь.       — Чего тебе, блаженный? — насмешливо спросил он, намекая на привычку друга скрываться за монашьими тряпками.       — Не блаженный, а Кацура, — на автомате поправил Котаро. — Не хочешь выпить?       Гинтоки подозрительно посмотрел на друга:       — С чего бы это?       — Просто, — пожал плечами лидер Джои и торопливо добавил: — Я угощаю.       Подозрительность Гинтоки немного притупилась. Тем более, предложение Кацуры решало сразу оба его фундаментальных вопроса.       — Ну давай, — пожал плечами Гинтоки, мысленно упрашивая всех богов, в которых он не верил, чтобы его опять не втянули в какую-нибудь авантюру.       — Отлично, — взбодрился Кацура. — Идем, здесь неподалеку есть замечательный бар.       Гинтоки вздохнул и последовал за чересчур радостным Зурой.       — А где твой монстр? — решил уточнить он.       — Не монстр, а Элизабет. У нее задание.       — Проникнуть во вражескую группировку, слившись с ее участниками? — саркастично поинтересовался Гинтоки.       Кацура повернул голову и серьезно посмотрел на Сакату, ничего не отвечая. Гинтоки лишь вздохнул и покачал головой.       — Ладно, что там за бар такой?       — Не так давно открылся, — тут же отозвался друг. — Называется — «Питон». Многие из моих людей повадились ходить туда, выпивать. Вот и я решил проверить, что за чудное местечко.       — Лишь бы наливали, — флегматично пожал плечами Гинтоки. — Я надеюсь, на нас не накинется из-за угла полиция? Гин-сану совсем не нравится быть арестованным, — переключился на более важные вопросы самурай.       — Не должны, — покачал головой Кацура. — Сейчас они ищут меня совсем в другом месте.       Друзья дошли до неприметного бара, расположенного, вопреки ожиданиям, не на главной улице, а в небольшом переулке. Вывеска потрескивала ярко-зелеными вспышками названия, по краю банально растянулась распахнувшая пасть нарисованная змея. С ее клыков стекала то ли слюна, то ли яд прямо в неумело дорисованный стакан.       — Я надеюсь, вывеска — всего лишь метафора, — пробормотал Гинтоки. — Эй, Зура, если тут подают какое-то дерьмо, поведешь в другое место и оплатишь не только угощение, но и моральный ущерб.       Друг проигнорировал сарказм и очередную ошибку в имени. Он вообще теперь казался удивительно собранным для человека, который решил пропустить стаканчик с другом. Тем не менее, Кацура слегка улыбнулся Гинтоки и решительно толкнул дверь.       Обстановка в баре не особо отличалась от классической забегаловки, которых в квартале Кабуки было множество. Гинтоки и Кацура устроились за дальним столиком, чтобы не выделяться и в то же время держать под контролем вход. Во всяком случае, именно эти особенности отметил Гинтоки, когда они уселись.       — Так, — не предвещающим ничего хорошего тоном начал Саката, — ты сейчас же…       — Чего изволите? — перебила его миловидная девушка с вытянутым лисьим носиком и пушистыми рыжими ушками, которые выдавали в ней аманто.       — Саке, — улыбнулся ей Кацура и, прежде чем Гинтоки успел возразить, отпустил официантку выполнять заказ.       — Объясняйся, — непреклонно потребовал Саката.       Кацура вздохнул, утопив этим жестом все надежды мастера на все руки на бесплатную выпивку.       — Этим баром заведует один аманто, недавно въехавший в город. Обычная забегаловка для бедняков, где можно напиться. Что-то вроде бара твоей старухи, — начал Кацура вполголоса. — Людям здесь вроде как тоже рады. Вот только…       — Ваш заказ, — словно из ниоткуда возле их стола возникла все та же официантка. Она застенчиво улыбнулась обоим самураям, сгружая содержимое подноса на столик. — А это презент от меня, — девушка положила около руки Кацуры небольшой гребень и тихо добавила: — У вас очень красивые волосы.       Гинтоки удивленно и в то же время сочувствующе посмотрел вслед официантке. Если Кацуру и интересовали какие-то женщины, к ним в довесок почему-то обязательно должен был прилагаться мертвый муж.       Как и ожидалось, лидер Джои даже не обратил внимания на девушку и на ее слова. Сразу, как она ушла, Котаро продолжил, как будто ничего их не прерывало:       — В последнее время, как я и говорил, сюда зачастили мои люди. Только возвращаться они не спешат. За последнюю неделю восемь человек пропало, поэтому я и решил….       — Всего хорошего, — оборвал его Гинтоки и поднялся.       — Стой! — воскликнул Кацура и потянулся рукой через стол, чтобы удержать друга, и тут же вскрикнул от боли — гребень, не замеченный самураем ранее, оставил на коже предплечья глубокую царапину.       — Не втягивай меня в свои проблемы, — отрезал Гинтоки. — С чего ты взял, что дело в баре? Может, им просто надоело ходить под предводительством идиота.       Саката отметил несколько удивленных взглядов посетителей и подозрительное внимание бармена, поэтому все же решил сесть обратно.       — Всех пропавших, — Кацура явно записал возвращение друга на свой счет и одобрительно кивнул, за что схлопотал болезненный пинок ногой в колено, — последний раз видели входящими в этот бар, — тихо простонал Котаро, сгибаясь над столом.       — И что ты собираешься предпринять? — скептически уточнил Гинтоки. — И зачем притащил сюда меня?       Кацура повертел в руках гребень и, пожав плечами, несколько раз провел им по волосам.       — Хочу выяснить, что здесь происходит. Возможно, владелец или работники против членов Джои, но, вполне может быть, что их действия касаются всех людей, сюда приходящих.       — Зура, — закатил глаза Гинтоки, — если бы все люди, которые приходят сюда, пропадали — уже поднялась бы шумиха.       Увлеченные беседой самураи не заметили, что внимание некоторых сотрудников заведения и посетителей сосредоточилось на них. Высокий, крепкий аманто, с истинно лошадиной мордой, вышел из-за барной стойки и медленно приблизился к дальнему столику.       — Господа, вы не собираетесь пить? — вроде бы дружелюбно поинтересовался он.       Кацура оборвал свою быструю речь, наполненную доводами, и синхронно с Гинтоки поднял голову к непрошенному собеседнику. Саката быстро оценил опасность, исходящую от пришельца и приготовился в случае чего выхватить меч.       — Не думаю, что нам понравится ваша выпивка, — серьезно ответил Кацура.       В этот момент один из посетителей, скрывающий лицо широкой касой, медленно поднялся и осторожно направился к выходу.       — Ты! — тут же преградил ему дорогу другой аманто. — Ты тоже никуда не пойдешь. Думаешь, мы не поняли, что ты что-то здесь вынюхиваешь?       Мужчина хмыкнул и остановился, положив руку на спрятанную в ножнах катану.       — А может быть, мы все успокоимся? — безнадежно произнес Гинтоки. Сражаться в обычной межрасовой потасовке совсем не хотелось. Чтоб он еще раз послушал этого придурка и согласился хоть на одно его приглашение!       Аманто ухмыльнулись, приняв предложение человека за трусость. Кацура недоуменно посмотрел на друга, но неожиданно скривился и согнулся пополам.       — Зура?..       Гинтоки, будто в замедленной съемке наблюдал, как тот резко бледнеет, а затем его выворачивает наизнанку. Мозг заработал с бешенной скоростью. Яд? Неужели Зура был прав?! Но они ведь не успели ничего выпить.       Взгляд Гинтоки упал на гребень, который выпал из рук друга. Секунду он невидяще пялился на него, а потом резко поднял голову и оглядел бар. Миловидной девушки с лисьими ушками нигде не было.       — Спасибо за обслуживание. Мы уходим, — Гинтоки резко поднялся и попытался подойти к тяжело дышащему Котаро, но путь преградил все тот же аманто.       — Не так быстро.       Еще несколько пришельцев поднялись со своих мест, из служебного помещения появилось несколько сотрудников, недвусмысленно вооруженных. Мужчина, застывший перед входом, медленно потянул катану вверх, когда преградивший ему путь аманто бросился вперед.       В это же время здоровяк кинулся на Гинтоки, а к нему присоединились другие пришельцы. Саката сбил нападающего молниеносно выхваченным деревянным мечом и стал перед Кацурой, отгородив друга от аманто.       Человек возле выхода стряхнул кровь с катаны — перед ним медленно упал разрубленный пришелец. Это повлекло за собой разделение толпы — часть осталась на совести Гинтоки, другая бросилась на неизвестного мечника. Тот молниеносно развернулся и полоснул еще двоих. Широкая шляпа спала.       Гинтоки, отбиваясь от своей порции аманто, бросил мимолетный взгляд на мечника и едва не пропустил удар громадного ножа. Неизвестный мужчина легко отбивался от целой толпы, оставляя смертельные раны не готовым к такому отпору пришельцам. Взгляду Гинтоки предстали знакомая безумная улыбка и широкая повязка, закрывающая глаз.       — Какого хрена ты тут забыл?! — проорал он, уклоняясь от удара медвежьего кулака и отсекая руку.       — Иди к черту, — прошипел Такасуги, выбивая клинок из руки одного соперника и вонзая его в другого, сумевшего пробраться за спину.       Количество нападающих стремительно уменьшалось. Некоторые, отличающиеся адекватным чувством самосохранения, уже скрылись за служебными дверями и направились к черному входу. Гинтоки и Шинске успели расправиться примерно с половиной пришельцев, когда на улице раздались громкие крики о вызове полиции.       Аманто плюнули на бой и отступили, спеша скрыться до приезда псов сегуната. Гинтоки их не преследовал, сразу же повернувшись к затихшему на время битвы Кацуре. Такасуги успел прикончить еще троих, но тоже опустил меч и, стряхнув кровь, спрятал его в ножнах.       Бар походил на разделочную мясника — море красных брызг, кое-где целые лужи крови, оторванные конечности, валяющиеся туши. Полиция упечет за решетку всех, кого обнаружит на месте. Но Сакату сейчас волновало не это.       — Эй, — Гинтоки осторожно потрогал разлегшегося на столе Кацуру, пытаясь привести его в чувства. Но тот не отзывался, в какой-то момент просто отключившись. За спиной Гинтоки скрипнула половица — Такасуги поднял упавшую шляпу, скептически осмотрел красные разводы на ней и, отбросив в сторону, направился к двери.       Гинтоки решался буквально мгновение. Кацура лежал совершенно бледный, и было непонятно, сколько еще ему осталось, пока яд не закончит свое дело.       — Помоги.       Такасуги остановился, уже схватившись за ручку двери, и обернулся.       — Его чем-то траванули. Сейчас здесь будет полиция — я не успею утащить его один, — сквозь зубы прошипел Гинтоки, хватая Кацуру за руку и закидывая тело друга на спину.       Шинске смотрел на него нечитаемым взглядом буквально пару секунд, после чего отвернулся и вышел.       — Ублюдок, — прошипел Гинтоки и направился к черному входу. Лучшим выходом было бы сейчас затаиться где-то поблизости, дождаться, пока полиция закончит свои дела и под покровом ночи удалиться. Однако состояние Котаро не позволяло медлить. Он полностью был в отключке и горел, словно жаровня.       — Ну нет, — процедил Саката. — Ты, конечно, идиот. Но так по-идиотски не умрешь.       Гинтоки дотащил друга до выхода и осторожно приоткрыл дверь — она вела в переулок поуже, заставленный мусорными баками. Саката поудобнее перехватил свою ношу и направился вперед. Происходящее неприятно напоминало военные времена. Он — весь в крови — несет умирающего товарища и надеется на чудо. Вот только тогда Шинске их не бросил бы.       Гинтоки подобрался к выходу из переулка, вслушиваясь в крики возбужденной толпы. И чего им дома не сидится вечером, как-будто в Кабуки потасовки — редкость. Саката стиснул зубы и осторожно выглянул из-за угла.       — Эй, — раздалось откуда-то неподалеку. Гинтоки повернул голову и увидел сверкающую фарами машину с призывно распахнутой дверцей. Возле этой самой дверцы валялся какой-то человек. Вестимо — владелец.       Зрачки Гинтоки расширились, когда он увидел водителя, но он тут же взял себя в руки и тихо хмыкнул.       — Вот теперь, все совсем как раньше, — пробормотал он и направился к машине.       Сгрузив Кацуру на заднее сиденье, он уселся впереди и внимательно посмотрел на Шинске. Тот головы не повернул — завел машину и на бешенной скорости повез их в больницу.       Когда они добрались до госпиталя, в полной тишине и не перекинувшись ни одним взглядом, Гинтоки вышел, снова взвалил Кацуру на спину и молча отправился ко входу. За спиной послышался визг тормозов — Шинске уехал.              — Отравление молочным коктейлем?! — на следующий день вопил Гинтоки в лицо невозмутимому Котаро, который полусидел на больничной койке и все еще выглядел бледноватым, но вполне живым.       — А я говорил Элизабет, что вкус какой-то странный, — сокрушенно пробормотал Кацура, будто это действительно имело значение.       — Какого хрена ты отключился из-за какого-то несварения?! — еще громче завопил Гинтоки.       — Последние три дня я провел, добывая информацию про тот бар, — пожал плечами Кацура. — Видимо, все как-то наложилось одно на другое.       — Ты — идиот, — прошипел Гинтоки. — Я думал, ты коньки отбрасываешь!       — Ну, зато полиция теперь возьмется за расследование и определенно обнаружит что-нибудь противозаконное в том баре, — невозмутимо поднял палец Кацура. Гинтоки безжалостно схватил его и согнул — в сторону тыла ладони.       — Выздоравливай, — пожелал Саката, поднялся с кровати и направился к выходу из палаты, игнорируя не притворные стоны боли за спиной.       Выйдя за территорию больницы, Гинтоки заметил впереди человека в неизменной шляпе и знакомом фасоне кимоно. Они прошли мимо друг друга, не обменявшись ни словом, ни взглядом, будто незнакомцы. И только, когда Такасуги скрылся в недрах больничного холла, Гинтоки позволил едва сдерживаемому смеху прорваться наружу. Да, Шинске, поступившегося принципами и переживающего за боевого товарища, ждал незабываемый, великолепный сюрприз.