***
А команда Громовержцев вместе со своим обожаемым предводителем в это время преследовала главного виновника перечисленных выше проблем и переживаний — Джефро Ройлотта. Где его дом, им подробно объяснили, и дом этот давно был найден. Но дальше дело застопорилось. Люси, бывавшая в этом доме, поведала товарищам всё, что смогла вспомнить о нём, настоящем мрачном королевстве, оплетённом извилистыми, пересекающимися, сходящимися, расходящимися коридорами, входами и выходами в неожиданных местах. Даже таким уверенным в себе волшебникам, как волшебники из команды Лексуса, было ясно: в этом лабиринте они сильно рискуют заплутать. А слуги, что имелись у Ройлотта, могут сообщить ему в это время об опасности, и он благополучно ускользнёт через какой-нибудь чёрный ход. Чего никак нельзя было допустить. Конечно, можно было не заморачиваться и просто разнести этот дом-лабиринт. И громовой драгонслеер уже намеревался сделать это, несмотря на настоятельную просьбу деда не привлекать внимание Совета устроенными их гильдией разрушениями. И Лексус отнюдь не желал вновь идти против Макарова и создавать для «Хвоста феи» проблемы: просто они достаточно долго прождали Ройлотта, который, как знал, не высовывал носа из своего дома. И как выкурить его оттуда, дельных идей не было. А тщетно выжидать, когда враг так близко, для таких сильных волшебников было унизительно. Но Громовержцы не успели и начать действовать. Ройлотт их опередил. Бог знает, как он выяснил, что за его домом следят, намереваясь с ним разобраться, и где именно находятся его неприятели: хвостатые феи ведь старались не светиться. И тем не менее однажды утром их атаковали верные слуги безумного мага — серо-чёрные тени, созданные из магии каких-то несчастных звёздных духов. Атака эта была очень неожиданной, и поначалу казалось, что враги неуязвимы. Они были реальны, они существовали, но реагировали на боевые действия магов безбашенной гильдии так, словно являлись лишь иллюзией: то есть никак. Их не удавалось ни ранить, ни вывести из строя. Постепенно великолепная четвёрка смогла отогнать от себя теней, но, увы, ничего более. Впрочем, это было уже не так важно: пока Лексус и его Громовержцы отбивались от этих плодов тёмной магии, Ройлотт под шумок смылся из своего пресловутого дома-убежища. К счастью, вскоре этот факт был обнаружен, и, благодаря этому, установить, куда двинул безумный заклинатель, оказалось несложно. Хвостатые феи тотчас ринулись в погоню. Они успели сесть в тот же поезд, на котором Ройлотт рассчитывал уехать подальше, схорониться на какое-то время и продолжить свои чёрные дела. Но ему не повезло. Дреяру, конечно, в транспорте было тяжко, но Фрид, Бикслоу и Эвергрин были полны сил и решимости загнать-таки в угол Ройлотта.***
С помощью телепатической связи Уоррена сообщение о том, что Громовержцы поймали охотника на заклинателей духов, быстро нашло сильнейшую команду «Хвоста феи». Это сообщение должно было принести облегчение. Но Люси по неясной причине не так уж сильно успокоилась, её продолжал грызть изнутри большой, склизкий, довольно мерзкий червь. Неужели она так настроилась, убедила себя невольно, что вся эта опасная, неприятная и местами туманная история в её жизни надолго и оставит глубокий след? И поэтому не могла поверить, что счастливый конец близко, не могла прекратить переживать? Кто его знает, может, всё ещё будет не так просто... Нет, она не станет об этом думать! Не станет рисовать себе нерадужные перспективы! Всё будет замечательно, она должна думать и настраивать себя именно так. К тому же ей есть чем более интересным и полезным забить голову. Коль главная угроза безопасности Люси и её духов была изловлена и больше не могла навредить, некоторые меры по охране были отменены. К примеру, никто больше не видел причин прятать её. Вместе с друзьями и братом блондинка уже на следующий день после расставания с замечательными Лейлой и Джудом снова была в любимой Магнолии. Девушка была рада, что не придётся скрываться, что она снова в родном городе, где каждый уголок знакомый и любимый. А самое главное — рядом друзья, лучшая в мире гильдия. Единственное, что не радовало, так это чрезмерно заботливый братишка. Похоже, не только Люси, но и Нацу не до конца успокоился и поверил, что худшее миновало, после известия о поимке Ройлотта. Он не желал отходить от сестры ни на шаг. Даже в поезде, скованный морской болезнью, розоволосый парень как нагло улёгся на колени Люси, так и не отнимал от её колен головы всю дорогу. А уж на твёрдой, неподвижной земле он и вовсе, не выпуская руки заклинательницы, заявил, что отныне она не будет выходить на улицу позднее десяти вечера и вообще любые её телодвижения вне дома куда бы то ни было исключительно при его сопровождении. Конечно, златоволосая беглянка понимала, что брат волнуется о ней, хочет защитить и, плюс к этому, не до конца простил ей её самодеятельность, заставившую изрядно понервничать и подёргаться. И всё же она была определённо не в восторге от того, что в ближайшее время Саламандр её в покое не оставит. Люси хорошо знала огненного драгонслеера и потому не качала возмущённо права. При таком его настрое это всё равно не принесло бы пользы, могло даже усугубить ситуацию. Да, отделаться от Нацу было невозможно, но и о том, чтобы постоянно проводить с ним время, смотреть на него, слышать его голос, не могло быть и речи. Девушка понятия не имела, как тогда всё может обернуться, но была уверена, что ни к чему хорошему не приведёт. И что же ей оставалось предпринять? Только отвлечься, погрузиться с головой в иные дела и заботы. И это было не так уж сложно, ведь те самые иные дела и заботы были отнюдь не маловажными. Прежде всего, необходимо было подраскопать информации обо всей этой истории с Ройлоттом. И пусть он был пойман, следовательно, перестал быть угрозой для заклинателей и звёздных духов, Драгнил не могла на этом успокоиться. У этого безумца уже есть в подчинении тени — некоторым он успел навредить. И Люси не желала это так оставлять, она желала помочь этим несчастным, если им, конечно, ещё можно помочь. К тому же были ещё Хартфилии. Казалось, с ними было связано что-то необычное, интересное. Ну или нет, но у хвостатой феи создавалось такое впечатление из-за нескольких белых пятен в картине их семьи, что стояла перед глазами. Хотелось узнать об этой семье побольше. Чтобы достигнуть и той, и другой цели, сначала надо было выяснить, что это за темномагический ритуал, который проводил Ройлотт. Вызнать всё до мельчайших подробностей. Начались поиски нужной информации в библиотеке гильдии. Люси рассказала Леви всё, что ей было известно об искомом предмете, и волшебницы с энтузиазмом принялись прочёсывать имеющиеся в хвостатой библиотеке книги. Увы и ах: ничего дельного не отыскали. Но сдаваться не собирались. После первой неудачи тотчас было решено бросить поисковые силы в район Волшебной библиотеки. И вот тут возникла маленькая проблема. — С какого перепугу ты мне указываешь? — С такого, что ты моя младшая сестра, которой угрожает опасность! Ты пока останешься в Магнолии. — Нацу, я понимаю, что ты заботишься обо мне, но и ты пойми: это может быть очень важно. Мне нужно попасть в Библиотеку! — Нет. — Даже с тобой? — Чтобы ты опять удрала? — Да никуда я не удеру больше, клянусь! И как бы мне это удалось: не ты ли угрожал, что больше глаз с меня не спустишь? — Не спущу, уж поверь. — Тогда в чём проблема? Даже если не брать с собой всё крушащего тебя, со мной ведь будут ещё Леви, Эльза... — Без меня ты никуда не пойдёшь! Ты вообще никуда не пойдёшь! — Нацу! — Люси! Брат и сестра Драгнилы испепеляли друг друга недовольными взглядами на глазах у изумлённой, но с интересом наблюдавшей хвостатой публики. И с чего вдруг так завелись? Ничего, в сущности, нового не произошло. Побег заклинательницы, подозрения, что с поимкой Ройлотта опасность не миновала окончательно, чрезмерная опека Саламандра — все эти темы были уже изъезжены вдоль и поперёк, и Нацу с Люси пришли к относительному консенсусу. И вдруг — такой взрыв. То, что долго копилось внутри и сдерживалось, рвануло, что ли? Остальная часть команды была на стороне Нацу: Хэппи, Грей и Эльза тоже не простили ей «самодеятельность». Люси разрывалась между чувством вины перед друзьями и пылким нежеланием не рыпаться под их присмотром. Кто знает, может, и разорвалась бы, но неожиданная новость, принесённая Леви, решила эту дилемму. — Как это так?! Волшебная библиотека — это публичная библиотека! По какому праву король закрывает её для посещений?! — блондинка кипела от возмущения, читая газету, где жителям Фиора рассказывалось о принятых в стране законах, изданных указах и распоряжениях королевской семьи. Сама Драгнил эту газету не выписывала, чего не скажешь о миниатюрной словеснице. — В Библиотеку теперь можно только по специальному разрешению, которое может быть выдано лишь учёным, ведущим исследования, членам Совета, ведущим расследование государственной важности, а обычным людям только в исключительных случаях. И достаточно ли исключителен случай, будет решать лично король... — Люси тяжело вздохнула, опустив газету. — А это стопроцентная информация? Вдруг... — Лю-тян, это же не глянцевый журнал, а официальное издание законодательного совета при короле, — покачала головой Макгарден, в её голосе слышалось сочувствие. — К тому же я списалась со знакомым волшебником, что ходил в эту Библиотеку чаще, чем к себе домой. Его библиотечный билет теперь не более чем цветная картонка. Он просто рвёт и мечет... — Чёрт! — заклинательница недовольно притопнула ножкой. – Лю-тян, – осторожно заговорила Леви, – в эту Библиотеку теперь хода нет, а, как уже решено, привлекать внимание королевской семьи и Совета к нашей проблеме мы пока не будем. С Волшебной библиотекой может сравниться разве что личная королевская библиотека, но и в неё попасть, сама понимаешь… Однако… возможно, нет такой уж острой необходимости узнавать об этом ритуале? Лексус и Громовержцы скоро доставят Ройлотта, ты сможешь спросить его и о сути ритуала, и о заклинателях со звёздными духами, которые от него пострадали. Уж наша-то гильдия заставит этого тирана рассказать всю правду! Люси призадумалась. Так-то подруга, конечно, была права. К чему впустую тратить силы, если всё необходимое можно выпытать у гада, имеющего наглость называть себя заклинателем звёздных духов? Оставался ещё вопрос с, несомненно, интересной биографией супругов Хартфилия. Но этот интерес не мог служить аргументом для друзей, ведь блондинка так никому в нём не призналась и признаваться пока не собиралась. Придётся подождать. Или, быть может, стоит спросить родителей о Лейле и Джуде, это всё-таки их друзья… – Что ж, значит, ждём и допрашиваем Ройлотта, – улыбнулась Драгнил тут же вмиг улыбнувшейся в ответ Леви. И добавила: – Хотя я попробую поговорить со своими духами, они определённо что-то знают. Уж это-то точно не опасно. – Если только твоя Водолей не разозлится… Увы, очень скоро решительно настроенная Люси убедилась, что в этом предсказании подруга была близка к реальности. И дело было вовсе не в том, что заклинательница выдернула Льющую воду с очередного свидания со Скорпионом. – Мало того, что у тебя мозгов нет, так ещё и инстинкт самосохранения отказал! – русалка взвилась в ту же секунду, как поняла, зачем её призвали. – Я же говорила тебе в это не лезть! – Н-но, В-Водолей, – Люси всеми силами старалась выдержать грозный взгляд напротив: этот вопрос был очень важен, – этот человек опасен, надо остановить его и всё исправить. – Ты не знаешь, о чём говоришь, – сурово отрезала звёздный дух. – Я знаю! Ну, то есть я представляю. Мне кое-что рассказали, но я хочу знать больше, поэтому и прошу тебя о помощи. – Нет! – Но почему? – Так, понятно, с тобой говорить бесполезно. Где твой брат? – Нацу? – такого поворота Люси никак не ожидала. – А… а зачем он тебе? – Глаза ему на задницу натяну, – мрачно ответила Водолей. – Он меня ослушался: обещал ведь не давать тебе ввязываться в эту сомнительную историю. – Так где он? – волшебница продолжала стоять испуганно-удивлённым столбом, и тогда русалка как закричит: – НА… – Нет! – моментально придя в себя, Люси замахала руками. Она сама не могла сказать, чего испугалась больше: за брата, ведь Льющая воду вполне могла осуществить свою угрозу, или того, что она убедит и так беспокоившегося Саламандра, что его сестра стремглав несётся к большим опасностям. Если это произойдёт, установленный режим гиперопеки над ней сменится на режим тюремный: счастье будет, если драгонслеер на поводок её не посадит. – Водолей, ну, почему ты не хочешь помочь? Несколько заклинателей и звёздных духов – твоих товарищей, между прочим! – уже пострадали из-за Ройлотта! Неужели тебе всё равно? – Именно потому что мне не всё равно, я не собираюсь помогать тебе самоубиваться. А теперь немедленно зови брата! Взгляд звёздного духа отражал угрозу и непоколебимость. Пытаться у неё что-то узнать – пустая трата времени. Люси взмахнула золотым ключом. – Льющего воду закройтесь врата! И ничего не произошло. Водолей окатила её презрительным взглядом. – Неужели ты забыла даже, что врата закрываются только по обоюдному согласию между заклинателем и духом? А я ещё не всё здесь сделала, что намеревалась… НАЦ… Драгнил уже мысленно представила будущее «тюремное заключение». Нацу же точно сейчас либо под дверью, либо под окном подслушивал! Однако договорить возлюбленная Скорпиона не успела. Спасение пришло неожиданно. Вспышка света на миг скрыла от глаз Водолея, а когда угасла, на этом месте стоял уже другой звёздный дух. – Локи? – удивлённо моргнула девушка. – И тебе привет, Люси, – широко улыбнулся Лев. – Я поменялся с ней местами. Подумал, что тебе нужна помощь. – Спасибо, – улыбнулась и блондинка. – Я и тебя кое о чём хотела попросить. – Всё что угодно! Хотя, всего скорее, Водолей рассказала другим звёздным духам, какая угроза нависла над их заклинательницей, Люси быстренько изложила суть дела и Льву. И почти сразу заметила, что её верному рыжеволосому духу стало не по себе. – Да, я слышал, что проводился такой ритуал и есть пострадавшие, но не думаю, что смогу что-то тебе об этом рассказать. – Ни о том, что происходит с теми духами? Ни о том, какие именно твои товарищи пострадали? В жизни не поверю! Водолей явно что-то знает. И ты тоже! Может, кто-то из твоих предыдущих хозяев был участником той давней истории? Ей показалось, или после этих слов Лев помрачнел ещё больше? – Нет, уж о тех событиях я точно ничего не знаю. Ни я, ни мои прежние хозяева с этим не сталкивались непосредственно. – Тогда почему же ты так нервничаешь? – Моя великолепная Люси, – Локи неожиданно обворожительно улыбнулся, в его голосе зазвучал хорошо знакомый, раздражающий бархат: всю его нервозность как рукой сняло. – Потому что я переживаю за тебя, моя принцесса, ведь пострадать можешь и ты. Я понимаю, ты без ума от меня и считаешь, что я всё знаю и умею. Да, я великолепен, но в данном вопросе действительно не сведущ. Но ты же простишь меня, правда, конфетка? Можем поговорить об этом подробнее сегодня вечером. Я знаю уютный ресторанчик… – Царя зверей закройтесь врата! – не выдержала Люси. Ладно, она всё равно не сдастся, выяснит, в чём дело! Но в этот раз её духи были с ней не за одно. «Ничем не могу помочь, принцесса. Накажете?» «Вам не следует в это вмешиваться, госпожа Люси». «Му-у-у! Не знаю, что всё это значит, но от всего защищу твою потрясающую фигурку!» «Мне нечего тебе сказать, креви. А как насчёт новой причёски?» «Я не могу ничего сказать Вам об этом, простите…» Агрх! Что происходит? Ни один из всех её духов ничего ей не ответил! То наотрез отказывались говорить, то пытались прикинуться дурачками. Даже не поддались на слова о том, что она хочет помочь пострадавшим заклинателям и звёздным духам, что было уж совсем странно: в мире духов созвездий, прямо как в «Хвосте феи», товарищей никогда не бросали. А тут… Неужели всё ещё опаснее, чем она думает, и её звёздные друзья хотят действовать, не вмешивая её? Или просто хотят собрать побольше информации, прежде чем рассказать? Или… Ох, у неё скоро голова взорвётся от всех этих вопросов и странностей, досады и осознания пока что своего полного бессилия. Что делать? Весь день перемалывает это в своей голове и ночью тоже не находит покоя. Ей снова снились жутковато-причудливые сны. Снова снились красные безумные глаза Ройлотта, его холодные, невероятно сильные руки, что приковывали цепями к стене в подземелье её… нет, не её, а Лейлу! В своём сне Люси часто превращалась в прекрасную госпожу Хартфилия, которую взял в плен этот негодяй и заставил смотреть, как истязает её духов, как они потихоньку слабеют, меркнут… и становятся теми самыми ужасающими, безликими и бездушными серо-чёрными тенями. А она бьётся, кричит, всеми силами стараясь вырваться и спасти своих друзей. Она сбивает закованные в цепи руки и ноги в кровь, срывает голос, но ничем, ничем не может помочь! И тогда её глаза застилают слёзы… Обстановка меняется, когда они начинает немного видеть сквозь слёзную пелену. Она лежит на асфальтовой дорожке, мокрой асфальтовой дорожке. На ней лёгкое платьице, тоже насквозь промокшее. Откуда столько сырости? Неужели она столько наплакала? Или это дождь идёт? Да, кажется, дождь. Где она? Как сыро, как одиноко, как страшно, как холодно… – Холодно… – её бьёт дрожь. Она совсем одна, её некому защитить и согреть. И вдруг происходит чудо. Небо словно услышало её отчаянные мольбы: ночь рассеялась, дождь прекратился, взошло чудесное горячее солнце. Люси не видела его, зато чувствовала, как его сильные, ласковые лучи обнимают её, прижимая к себе. Она горит, но не сгорает. Ей хорошо. Ей слишком хорошо даже для сна. Она просыпается. Вот только жар, расходящийся по всему телу, ощущение лёгкости и счастья никуда не пропали. И объяснение тому оказалось очень простым, даже предсказуемым, пусть и далеко не самым желанным. – Нацу, что… что ты здесь делаешь? Она была в объятиях своего огненного брата. Неудивительно, что её так и не отпустило ощущение сладкого восторга, к которому примешались теперь мерзкие горечь и вина. Хотя на деле мерзкой была сама Люси, ведь ей не хотелось выбираться их этих объятий, а хотелось засунуть куда подальше мысли, что это неправильно, в то время как они спасали её от беды. – Я слышал, как ты кричала во сне. Пришёл и увидел, что ты мечешься по кровати, чуть не упала, и дрожишь от холода… Поэтому я остался с тобой… пытался согреть и успокоить… – обеспокоенно и несколько растерянно объяснял Нацу. Чёрт, он действительно тревожился за неё, отчего выглядел непривычно серьёзным. А как звучало его объяснение, почему он оказался с ней на её кровати – не подкопаешься! Хорошо хоть, она была не в тоненькой пижамке, а в повседневной одежде, ибо толком спать и не ложилась, просто присела на кровать, измотанная размышлениями и многочисленными призывами, да так и отключилась. Впрочем, её одежда несильно спасала ситуацию, ведь Нацу-то был почти раздет. Шарф и пижамные шорты, больше похожие на трусы – он что, издевается? У них же одни родители! Так почему в ней чувство приличия воспитали, а в нём – нет? Хотя так ли уж это было неприлично? Это она всеми силами старалась не рассматривать драгонслеера (хватит и того, что она ощущала все кубики на его прессе, отчего у неё в животе собиралось что-то тягучее и приятное), тогда как он и не думал её соблазнять. Это она поддавалась периодически неправильным, извращенским чувствам, а с ним-то всё было нормально. Вот только от мысли, что хотя бы Нацу любит правильно, любит её именно как брат сестру, хотелось выть волком. Выгнать убийцу драконов было очень сложно. Но ещё сложнее оказалось вновь заснуть. Теперь её мучили другие мысли и образы, за которые ей было стыдно даже перед собой. И зачем только брат ей честно рассказал, что бросил Руби из-за неё? Ликование от этой новости быстро помрачилось новыми мучениями-искушениями. Вот ещё одна проблема, которая грозила свести с ума тем, что Люси не представляла, как её решить. И от родителей уже несколько дней как не было ни письмеца из двух строчек. Заклинательнице духов срочно следовало отвлечься. И подходящее занятие, занимающее все мысли, отнимающее все силы и время нашлось само собой. Люси забаррикадировалась в своей комнате, под страхом смерти запретив беспокоить её по какому-либо поводу, кроме прибытия Громовержцев с Ройлоттом или апокалипсиса. Её творческий процесс никто не должен был прерывать своими глупостями. Волшебница погрузилась в написание и доведение до совершенства своего романа. Она будет работать до последнего издыхания. А после у неё откроется второе дыхание. Юная сочинительница была убеждена, что именно сейчас она должна завершить свою работу, над которой корпела уже пару лет. У неё обязательно получится. Однажды хвостатой фее приснился голос. Ничего больше, только голос, тихий, но сильный, молящий, пробирающий до дрожи. Голос звал её, Люси, по имени и будил столько волнения и непонимания этого волнения, что девушка проснулась. Она продолжала лежать на кровати, не двигаясь, глядя широко распахнутыми глазами в потолок и продолжая слушать этот голос, звучавший в её голове, отдававшийся эхом о стенки черепной коробки. На дворе была ночь, а внутри у заклинательницы – полнейший раздрай. Она тогда ощущала себя как в истории, где её героиня теряет память, в голове мрак, лишь хаотично летают мелкие осколки воспоминаний. И эта героиня точно так же распахнула глаза, слушала голос в своей голове, но не помнила, не понимала совсем ничего. Ей предстояли долгие, нелёгкие поиски не просто утраченных воспоминаний, но и самой себя. Именно в тот момент у Люси родился замысел будущего романа. Волшебница принялась за дело, не желая упускать ни идею, ни вдохновение. Она рассматривала со всех сторон зародившуюся в голове идею – разноцветный клубок. Она находила в нём концы ниточек – сюжетных линий и тянула за них, распутывая клубок. От некоторых ниточек избавлялась в процессе, некоторые меняли цвет и толщину, иногда добавлялись новые. Всеми этими нитями девушка вышивала картину на белом полотне. Главная героиня её романа, юная волшебница по имени Луиджи, вообще-то не была такой уж несчастной. Пусть почти ничего не помнила, но, когда очнулась, была не одна в какой-нибудь холодной, грязной подворотне, ничего не имея при себе и не представляя, куда обратиться за помощью. Она очнулась в тёплом доме, на своей кровати, её окружали члены её семьи, друзья, любимый человек. Воспоминания Луиджи были утеряны, но не было сомнений, что с такой заботой и поддержкой она их непременно восстановит. Тем не менее заложница амнезии чувствовала себя несчастной. И чем больше проходило времени, тем сильнее было это чувство. Её близкие столько рассказывают о ней, о том, что с ней случалось, что она любила, что ненавидела, как коротала время, вновь знакомят её с её любимыми занятиями. Вот только воспоминания никак не пробуждаются, Луиджи никак не может ощутить то, что, по всеобщему заверению, должна ощущать в той или иной ситуации. Иногда пробуждается, но что-то совсем другое. И это не может не беспокоить и не вызывать сомнений. Она будто не на своём месте, та жизнь, которую ей напоминают, словно ей и не принадлежит. Как такое возможно? Её близкие плохо знают её настоящую? Или… ей внушают ложные сведения намеренно? Но ясно одно: существует какая-то важная тайна, и Луиджи обязательно её раскроет. Люси гуляла по коридорам сюжета вместе со своей героиней, видела её глазами, её чувства отзывались эхом и в груди юной писательницы. Это было поразительно легко. Люси словно описывала не придуманную ситуацию, а то, что было с ней самой. Какая глупость! Разумеется, с ней ничего такого не было. Конечно, Люси не отрицала, что кое-что в образе Луиджи она сняла с себя, что на некоторые эпизоды её вдохновили происходящие с ней самой приключения, но роман никаким местом не автобиографичен. Она не Луиджи, она Люси, и, естественно, она, в отличие от своей героини, занимает своё место. Все противные мысли заклинательница усиленно гнала из головы. Но они возвращались, едва на горизонте возникало нечто розововолосое. И ведь пинком вышвырнуть Нацу не представлялось возможным, так как заботился о ней брат, не показываясь на глаза. К примеру, сколько раз она просыпалась на кровати, заботливо укрытая одеялом, хотя абсолютно точно вырубилась накануне прямо на полу, погребённая под листами своего романа? А сколько раз в её дверь стучали, и за дверью она обнаруживала завтрак на подносе, ведь творческий процесс у неё не предусматривал отлучек на кухню? Отдельный разговор о том, что этот обжора сам всё не заточил и учёл то, что она на диете, потому любую пищу потреблять не будет. И вот как тут не***
Каждый писатель, художник, музыкант и любой другой служитель искусству нуждается в признании своих трудов. Даже если говорит, что творит для себя, даже если это действительно так, даже если боится или стесняется выставить своё детище на суд других – в глубине души всё равно хочет быть услышанным, понятым. Хочет, чтобы его оценили по достоинству, восхитились, высказали навеянные мысли, поделились тем, какие струны их души были затронуты. И тогда служитель искусству, вложивший все силы и всю душу поймёт, что старался не зря. И это будет для него величайшим счастьем. Именно об этом мечтала Люси, именно к этому стремилась. Всякие короткие рассказики и зарисовки строчила постоянно. Но они были данью мимолётному настроению, впечатлению, внезапно возникшей мысли. Они нравились своей создательнице, однако не блистали оригинальностью и глубиной мысли. Драгнил же хотела написать нечто стоящее. Настоящий роман, где будет властвовать драма, где будет витать аромат интриги, а за каждым углом будет поджидать такой сюжетный поворот, что заставит думать, гадать и переживать до самого конца, где идеально сплетутся все сюжетные линии, где будут жить уникальные, непохожие друг на друга персонажи, где вымысел не отрывается от реальности и не теряет правдоподобия, покоряя сердца… Когда наконец Люси поставила последнюю точку и отложила перо в сторону, она ощутила небывалую радость и лёгкость на душе. Она улыбалась до ушей. Она не могла сформулировать свои мысли, но это было и не нужно, главное она знала: ей впервые нравится в написанном всё, она действительно хочет, чтобы это прочли и оценили другие, и она не боится критики, ведь у неё ПОЛУЧИЛОСЬ! Как и договаривались, первой рукопись подруги оценила Леви. Высоко оценила, буквально проглотив, запищав от переизбытка впечатлений и закидав уймой вопросов, чем бесконечно порадовала Люси и заинтриговала остальных хвостатых фей. Из желающих прочесть уже очередь выстроилась. Тут-то на сцену вышла Кана Альберона с предложением немедленно обмыть успешный писательский дебют их подруги. Предложение было принято единогласно, однако до великого торжества допустили не всех: в этот раз было решено