10 жанров

Слэш
NC-17
Завершён
428
автор
Размер:
23 страницы, 14 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
428 Нравится 88 Отзывы 52 В сборник Скачать

8. Hurt/comfort

Настройки текста
У месяца дикая ухмылка, а из искривлённого рта течёт кровь. Ярко-красная, густая, она медленно собирается на остром конце, вытягивается тяжёлой каплей и падает вниз, на город, исчезая в темноте. Но Франкен точно знает, что, когда она приземляется, то разлетается на тысячи брызг, которые окрашивают в алый цвет всё вокруг: дома, деревья, а главное – людей. Они ходят, говорят, спят, но не знают того, что они все с ног до головы заляпаны кровью, сочащейся из разинутой пасти сумасшедшей луны. Штейн мнёт сигарету – уже третью. Ему страстно хочется курить, но для этого придётся открыть окно, а тогда капли крови могут попасть и на него… Страшно. И ещё темно, да так, что не видно собственных рук. Включить бы свет, но не хочется идти через всю комнату к выключателю. В комнате… она. Франкен чувствует на спине взгляд; этот взгляд преследует его очень давно, не отпуская ни на секунду, не давая покоя ни днём, ни, тем более, ночью. Он больше не спит, потому что во снах она к нему снова приходит, и смотрит уже не в спину, а прямо в глаза, и смеётся на его крики о том, что она давно мертва, что он видел её смерть, что она обязана оставить его в покое. Но мёртвые ничего никому не обязаны; они тоже могут смотреть, а ещё скрываться в тёмных углах лаборатории, в изломе отражений зеркал, в сигаретном дыме, в крови, стекающей с месяца и заполняющей весь город. Штейн боится настолько, что не может пошевелиться, застыв в молчаливом ужасе у окна и только мысленно взывая ко всем высшим силам, до каких можно докричаться, чтобы что-нибудь спасло его от этого вязкого кровавого кошмара. - И чего это ты в темноте сидишь? – щелчок выключателя, стук закрывающейся двери. Франкен резко дёргается от невыносимо яркого электрического света – мёртвого света, пустого – и едва успевает схватиться за подоконник, чтобы не упасть. - Выключи, - бормочет он, точно со стороны слыша свой усталый и тихий, но, главное, абсолютно нормальный человеческий голос. Таким голосом не разговаривают с мёртвыми людьми и не заходятся в истеричном смехе под кровавым дождём. – Глаза болят. - Меньше у компьютера надо сидеть, - семпай метко кидает свой пиджак на спинку стула, а потом всё-таки выключает свет. Темнота в тот же миг накрывает Штейна густой волной, и он захлёбывается, тонет в вязкой непроницаемой жиже, глохнет и слепнет. Он широко раскрывает рот, чтобы вдохнуть, карабкается, тянется руками к спасительному свету – да только где он? Выхода нет, пространство сжимается до самого предела, и только где-то сверху, с месяца, звучит чей-то визгливый победоносный хохот. Франкен больше не может бороться, ему хочется опустить руки, признать своё поражение, но что-то мешает: что-то цепко держит его, не позволяя окончательно погрузиться в бездонную пучину, что-то щёлкает на границе сознания, резкими и болезненными ударами вытаскивая из темноты, словно дикие трели ненавистного будильника, безжалостно вырывающие из царства сна. Штейн считает до трёх и открывает глаза. Он лежит на спине, а если быть точнее – на руках, заведённых назад, задрав голову так сильно, что болит шея. Рядом шумно дышит Альбан, стоящий на коленях и вжимающий своего напарника в холодный пол. Он даёт им обоим несколько секунд на то, чтобы прийти в себя, а потом чётким и отработанным движением дёргает Франкена вверх, заставляя сесть. - Воды принести? – спрашивает он так, словно не отдирал только что чужие пальцы со своей шеи, не бил наощупь, наугад, в кромешной темноте. Штейн молчит, вслушиваясь в пронзительную тишину и чувствуя, как отодранные с мясом тонкие кисти безумия медленно, но верно поднимаются и снова начинают тянуться к нему. - Не надо, - шепчет он, освобождая свою руку и неуверенно сжимая ткань рубашки Спирита. – Не оставляй меня. Коса смерти рядом, живой и тёплый, такой знакомый, начиная от алой макушки и заканчивая вечным запахом сигарет, алкоголя и женских духов. Франкен чувствует себя как в детстве – когда наступающее сумасшествие ещё не вошло в привычку – проснувшимся от кошмара и увидевшим над собой обеспокоенное лицо семпая. Сейчас бы уткнуться в заботливо подставленное плечо и разрыдаться, выплеснуть всю боль, накопившуюся за всё прошедшее время, рассказать обо всём: о кровавом месяце, о бледных руках, тянущих за полы халата… О ней. О том, что она заставила его пережить, о том, какую отвратительную пытку придумала, о том, как из-за неё у него больше не осталось сил пытаться понять, что правда, а что ложь. Но Штейн ничего не делает: как не мог в детстве – не может и сейчас. И дело не в гордости, ведь Альбану ли не знать всю несправедливость слов «мужчины не плачут». Просто он не способен на это. - Ладно, - говорит Спирит и неожиданно широко зевает, прикрывая рот кулаком. – Тогда что ты хочешь? Франкен качает головой. Безумие подбирается всё ближе; не будь здесь другого человека, оно давно бы уже накинулось, проглотило, подчинило себе. А у Косы Смерти синяки под глазами, видные даже в темноте: он чертовски устал и хочет спать, он не выйдет победителем из схватки, если его сумасшедшего напарника опять накроет. С месяца гулко капает кровь, и Штейн не знает, что делать, о чём тут же и сообщает с тошнотворным ощущением беспомощности, разливающимся по всему телу. - Я знаю, - голос Спирита перекрывает стук капель и пугает тонкие тянущиеся кисти рук, заставляя их сжиматься и отползать прочь. – Мы пойдём спать. - Как? – не понимает Франкен. - Как в детстве, - сурово отрезает семпай, подавая руку. – Вместе на диване. А то я от тебя точно до дома не дойду: вторые сутки уже без сна, представляешь? И если ты немедленно не поднимешься с пола, то будешь спать с краю. Угроза действует моментально. Вдвоём на диване слишком тесно; для того, чтобы обоим хватило места, приходится лежать на боку, плюс некуда девать мешающиеся руки, которые, к тому же, моментально затекают в любом положении, поэтому через пять минут Спирит зло заявляет, что Штейн может положить их ему на талию – он постарается это как-то пережить. Франкен послушно обнимает его, утыкается носом куда-то в шею, закрывает глаза и моментально отрубается. Альбан же не спешит засыпать, вслушиваясь в спокойное дыхание напарника и глядя на кровавую морду месяца, шатающуюся в окне. - Скалься сколько угодно, - довольно шепчет Коса смерти, сильнее прижимаясь к мерно поднимающейся и опускающейся груди, - тебе всё равно его не видать. Штейн спит и не слышит, как торжествующий смех сменяется бессильным злобным воем.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.