* * *
Тае перехватила небольшой ножичек и приставила его к самому горлу Кондо, прижав его к палубе. — Всё такой же страстный темперамент. Я соскучился по этому, — Исао попытался пошутить, чтобы развеять обстановку. — Все ещё не понял, Кондо, что твои попытки завоевать меня ничем не увенчаются? Зачем ты здесь и твои подчиненные? — Убивать таких как ты, к сожалению. — Однако это ты находишься на грани смерти, децемвир. Лезвие едва коснулось кожи на горле, как тут же осталась красная полоса и маленькая капля крови устремилась вниз, очерчивая шею. Тае усмехнулась, но хватку не ослабила. Она знала насколько силён был мужчина, который сейчас позволял ей владеть ситуацией. Да, Шимура понимала, что Кондо просто поддавался и не дрался с ней в полную силу, лишь по одной простой причине — у него все ещё оставались к ней чувства. Ведьма с содроганием вспоминала тот жуткий день, когда их ковен решил напасть на Огненную Палату, и когда она впервые встретилась с Исао лицом к лицу… Яркое солнце столицы топило безлюдные улицы Эдо, когда два десятка девушек разных возрастов оказались на площади перед зданием Огненной Палаты. Все они пришли сюда с одной целью — убить тех, кто решил, что ведьмам не место на этой планете — децемвиров. Они не знали сколько врагов таилось там за мощными серыми стенами. Единственное, что знали ведьмы, что не все они вернутся сегодня домой. Тае тогда было чуть больше шестнадцати, она только-только научилась создавать более мощные заклинания, которые могли убить противника. Она не знала чем закончится этот день, но одна знала наверняка — сражаться она будет до последней капли крови, до последнего вздоха. Она прибыла сюда не для того, чтобы просто развлечься, не для простой тренировки её навыков и способностей. Каждая из них верила, что совершает благо для своих сестёр, что теперь вынуждены скрываться. Тае сжала кулак и взглянула на огромные витражные окна венчавшие здание ордена, когда в одном из них мелькнуло чье-то лицо. Она вздрогнула и нервно сглотнула. Сейчас все начнётся… Кондо попытался сбросить ведьму с себя, но она приложила массу усилий, чтобы этого не случилось. — Тае, пусти меня, а иначе я могу подумать, что ты меня к чему-то призываешь, — с иронией произнёс Исао. — Ты уже должен был вырости из пахабных шуточек, Кондо. Наверняка же есть жена и дети. — Я все ещё верен тебе, моя ведьма. Тае никак не ожидала этого услышать, и за то что позволила ввести себя в ступор, поплатилась, тем что упустила своё превосходство над противником. Теперь децемвир сидел недалеко от неё и молча сверлил её взглядом. Шимура закусила губу и осторожно поднялась на ноги. Конечно с той самой встречи она стала сильнее как и её противник. Да только вот сердце все ещё оставалось главным предателем. — Это ничего не значит, — ведьма спрятала ножик и выпрямилась, разминая уставшие мышцы. — Для тебя это очень много значит, ведьма, — Кондо же всё играл с огнём. Децемвир прекрасно понимал, что эта ведьма здесь не спроста. Они никогда не забирались в такую глушь просто так. Должна быть достаточно веская причина, что глава ковена поселилась здесь, не скрывая своего лица. Кондо нужно было найти ответы на многие вопросы, но почему-то желания сражаться и выбивать правду из Тае ему не хотелось. Холодный ветер прокатился по пристани и заставил ведьму поежиться. Краем глаза она заметила, что недалеко от них с Кондо кто-то стоит и наблюдает за происходящим. Сердце подсказывало ей, что это был не враг, но её напрягал численный перевес. — Эй, Кондо, не мешайся и убирайся со своими щенками прочь. Один твой подчиненный уже натворил дел. — Сого? — Да, этот мальчишка. Он, — Тае не знала стоило ли ей рассказывать про то что произошло между ним и Кагурой, — поддался чарам сивиллы и совершил обряд заклинания душ. — Какого черта? — Нам нужно не сражаться друг с другом, а объединить силы против другого врага. Большего Шимура не успела рассказать, так как наблюдатель, что до этого просто стоял недалеко от них решил приблизиться. Кондо напрягся, он чувствовал, что незнакомец был очень опасен. Эфир содрогнулся и разошелся фиолетовыми волнами, цветом, который всегда твердил о великой силе его обладателя. Исао знал лишь двух таких людей: своего бывшего начальника Мацудайру и бросившего свой пост сослуживца Гинтоки Сакату. Восстать из мертвых у бывшего босса возможности были крайне малы, а значит к ним приближался его давний друг и товарищ, а также предатель их веры. — Гинтоки? — Тае заметно выдохнула, когда Саката уже почти подошел к ней. — Все сражаетесь голубки? Может лучше не здесь, а в постели? — Что за чушь ты несешь? — Тае вспыхнула, как свечка. — Я только за, — радостно озвучил Кондо и тут же получил хороший удар с ноги в живот. — Ну, видишь, Тае. Он все ещё любит тебя, а ты его лупасишь, как девчонка пятилетняя. С мужчинами надо себя вести по-другому. — Гин, иди к черту. Сам разобраться с Цукки не можешь, а мне советы даешь, — возразила ведьма. — С этой бестией никому не под силу совладать. Ладно, не об этом речь. Кондо, — он повернулся к поднявшему сослуживцу, — рад видеть тебя. Правда нынче не самое подходящее время для дружеских посиделок. — Я в курсе. Где Сого? — Кондо утер несколько капель крови с разбитой губы и пожал руку Сакате. — Он у Кагуры. — Как? Мы же предупредили её, чтобы она не приближалась к нему, — Тае удрученно выдохнула и прикрыла глаза. — Разве от любви можно убежать? — возразил Гин и философски обратил свой взор на холодное море. — Нет, ты прав. Невозможно, — она покачала головой, и едва заметная улыбка тронула её губы. — Раз вы двое успокоились, то давайте вместе подумаем, как этим двоим избежать повтора судьбы Хиджикаты и Мицубы. — Другого пути нет, кроме, как смерти для одного из них. Ты же знаешь, — Исао тоже взглянул на воду, что волнами прибивалась к опорам пристани и тут же отходила назад. Он не очень много знал о Заклятье Душ, но то, что снять его магически невозможно, он помнил. Редко какие влюбленные могли заключить такой контракт между собой, обрекая себя на целую вечность быть вместе, перерождаться и умирать любя всю жизнь одного человека. Никто не знал кому понадобилось написать эту магическую ловушку для влюбленных, но вот первую пару, которая смогла разорвать эти узы через смерть знали все. Как ни странно это были ведьма и децемвир, которые нарушили закон и хотели доказать всему миру, что такая любовь возможна. Но ведьма предала юношу и тот отчаявшись отправил свою возлюбленную на Аутодафе. Тогда все чары распались, как и сердце молодого человека. Время стерло их имена, но не поступки. Возможно, именно с тех времен децемвиры стали жестче обходиться с ведьмами, да и сами ведьмы перестали сближаться с кем-либо из людей. — Гинтоки, расскажешь почему бросил Орден? — Исао украдкой взглянул на товарища. — Мы преследуем не тех, и убиваем не тех. Вся наша вера — это пустой звук, Исао. Если бы хоть кто-то из вас прислушался к этим девушкам, женщинам. Узнал зачем им магия и что они хотят. Вы бы поняли меня. Но никто, — в глазах у Гинтоки читалась злость, — никто из вас не захотел меня слушать. — Я слушаю, — очень тепло ответил Кондо и перевел свой взгляд на Тае. — Сейчас не время. Я чувствую, что нам нужно спешить к Кагуре и Сого. Всё как в тот раз, когда они впервые встретились лицом к лицу. Кондо усмехнулся, что именно сейчас память пытается покрыть сегодняшний день вуалью прошлого. Он должен был гнать мысли о ведьме прочь, но никак не мог этого сделать. Все его мысли занимала, та девушка, что отчаянно бросилась спасти ещё не опытного тогда децемивра от своих же сестёр. Они встретились под сводами главного зала Ордена. Она еле стояла на ногах, а он располагал приличным запасом сил и энергии. Он мог убить её, но не сделал этого. Они молча стояли и смотрели друг другу в глаза. Может в силу юности они и не сделали главного опасного шага, но жизнь врагов беспощадна. За спиной у ведьмы появились еще две и они то решили прикончить юного децемвира. Кондо не оставалось, как выступить против троих, хотя он прекрасно понимал, что сил не хватит. Исао сглотнул и крепче перехватил свой меч…* * *
Хиджиката едва увернулся от летящего в него огненного шара. Было неприятно признавать, но противник был ему не по зубам. Тоширо еле-еле сдерживал его напор и отступал всё дальше к лесу. Если так продолжиться и дальше, то он скорее всего распрощается со своей жизнью. Оставалась одна надежда, что Ямазаки поможет своему начальнику, но этого как назло не происходило. Странный рыжеволосый тип по-прежнему наступал не жалея сил. Тоширо пришлось отступить назад еще ближе к лесу и пытаться сдержать напор противника. Неожиданно враг остановился и отвернулся от Хиджикаты, открывая свою спину для удара. Децемвир не медлил ни минуты и атаковал своего противника, но тот увернулся. — Похоже ты мне больше не нужен, — с противной улыбкой произнес рыжеволосый парень и исчез в густом тумане. Тоширо встал, как вкопанный и ещё несколько секунд просто смотрел туда, где совсем недавно стояла фигура человека. Он не мог поверить в то что сейчас увидел — магия пространства. Запретная и давно забытая магия. А этот странный тип так легко смог исчезнуть. Определенно этот парень не так прост, и загадок в нем куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Хиджиката устало размял плечи и осмотрелся в поисках своего подчиненного. — Не-не может быть… Кровь у него застыла в венах, забывая свой путь к сердцу. Впереди действительно был Ямазаки — его тело болталось на ветке одного из старых дубов. Тоширо затрясло от страха и ярости одновременно. — Твою мать!* * *
Сого очнулся в тот момент, когда больно ударился спиной о стенку дома. Словно ушат холодной воды опрокинули на него в тот момент. Кагура прижалась к его груди и молчала. Что произошло? Окита не мог ничего понять. Сколько длился этот странный поцелуй? — Что ты сделала… — децемвир откинул голову назад, устремляя свой взор в деревянный потолок. — Прости. Но другого выхода для нас теперь нет. — Кагура отошла от него и взяла за руку. — Избавиться от этого нельзя. Так почему я не могу насладиться последними днями своей жизни? Сого украдкой взглянул на ведьму и, предательское сердце накрыло такой волной боли и отчаяния, кою он не испытал даже, узнав о смерти родителей. Сопротивляться магии Заклятья душ оказалось труднее, чем он предполагал. А может и вовсе перестать плыть против течения? Он вновь взглянул на Кагуру, которая села на свою кровать и теперь смотрела в окно. Сможет ли он убить её? Окита сжал и разжал кулак правой руки и сделал несколько шагов вперёд. Ведьма никак не отреагировала. Её мысли были где-то далеко отсюда. Легкий ветер из открытого окна касался лица Кагуры, от этого она закрыла глаза и рухнула на кровать. — Ты знаешь, Сого, — ведьма улыбнулась, — сейчас я счастлива. Счастлива как никогда. — О чем это ты? Ты не боишься меня? — Нет, — она села, так что бы видеть децемвира, — не боюсь. Зачем мне теперь тебя бояться? Я знаю, что ты уже ощутил на себе силу Заклятья. — Тогда тебе надо ещё больше опасаться. Не забывай, что я не только децемвир, но в первую очередь и парень, а ты девушка. — И что? — Кагура наивно склонила голову вбок, словно, совершенно не понимая, о чем шла речь. — А вот что, — Окита подошел к кровати и опустился на колени, так что его лицо аккурат было перед её лицом. Кагура заметно напряглась, но запрещать Оките не стала. Он осторожно провел большим пальцем по её щеке и, подавшись вперед, поцеловал ведьму. Но этот поцелуй не был похож на тот, что произошел несколько минут назад в коридоре. Это был настоящий поцелуй. Кагура от смущения зажмурила глаза. Сердце внутри билось, словно маленькая птичка, которая так отчаянно желала покинуть свою золотую клетку и отправиться навстречу ветру и простору. Сого с трудом заставил себя прекратить этот поцелуй. Зачем он всё это делает? Почему просто не заберет её в Эдо и не предаст аутодафе? Может он действительно что-то чувствует… Из-за магии? Или сам по себе? — Расскажи всю правду о смерти моих родителей. И о том кто ты и, кто был тот рыжий парень, который так желал твоей смерти. Кагура тяжело выдохнула. Она знала что рано или поздно ей придется ответить на все вопросы, но именно сейчас ей этого не хотелось. Однако глаза напротив сверлили ведьму, так что волей не волей, она вынуждена будет рассказать. — Твоих родителей убил мой брат. Они погибли просто потому что были добры ко мне. И он именно тот, кто напал на нас той ночью. Понимаешь, — Кагура сжала кулаки, — у меня особые отношения с братом. Как только он меня убьет, то обретет силу всех наших предков и начнет уничтожать всё на своем пути. Он монстр. В нём нет ничего от человека, точнее не осталось. Всё изменилось с тех самых пор, как умерла моя мама. Я не знаю, что она сказала ему перед своей смертью, но теперь он одержим этой мыслью. Я смогла сбежать сюда. Я надеялась, что он не сможет меня найти, но я ошиблась. Децемвир предпочел промолчать. Сейчас узнать правду было важнее всего. Именно сейчас внутри него шла борьба разума и сердца. И Окита не знал, что в итоге победит. — Хозяйка рассказала мне, что если я влюблюсь в человека, то смогу спастись от своего брата. И вот теперь в моей жизни появился ты. Поэтому чтобы не произошло, я сделаю, как ты скажешь. Сого, — она с трудом сдерживала слёзы, — прости меня за всё. Он по-прежнему молчал. У него не было сил сказать хотя бы одно слово, хотя бы одно. Сого мог бы сказать ей, что прощает, ведь в конечном итоге вины Кагуры в смерти его родителей не было. Но что-то всеми силами удерживало его от этих слов «Прощаю. Я всё прощаю». Окита ощутил, как что-то страшное нависло над ними, будто в скором времени сюда ворвется страшнейшая буря. Децемвир взглянул на ведьму и принял окончательное решение — она должна умереть. Окита поднялся с колен и схватил Кагуру за руку, заставляя её подняться. Возможно, он смог исполнить задуманное, но дверь их небольшого домика разлетелась в щепки. — Вот я тебя и нашёл, сестра, — на пороге появился тот самый рыжеволосый парень, который, по словам Кагуры являлся её братом. — Она моя, — холодно ответил Сого, всё ещё сжимая руку девушки. Кагура не могла пошевелиться от того страха, что сковал её тело. Неужели её час настал? Ей придется умереть?