Предназначение

Он открывает глаза и вокруг него незнакомое место. Сого здесь раньше не был, поэтому с опаской прошёл вперёд сквозь цветущие акации и жасмин. Его встретил соленый морской ветер, не особо ласково ударился о лицо и, обогнув фигуру децемвира, устремился за его спину. В небе безбрежно голубом и высоком вились чайки и их плачь слишком действовал Оките на нервы. Он прошёл ещё немного вперёд и обнаружил небольшую белую лавочку, которая была спрятана всё это время от его глаз кустом шиповника. Сого не знал что ему делать и поэтому от безнадёжности сел на эту лавочку, и едва он собрался прикрыть глаза, рядом с ним возникла его драгоценная сестра. — Это в последний раз, когда я могу тебе помочь и прийти. Мои силы на исходе, — Мицуба берет его за руку, сплетая их пальцы. Окита готов поклясться, что чувствует её тепло; чувствует её присутствие каждой клеточкой своего тела. Он смотрит на родного ему человека и не может поверить в её присутствие. — Сестра, я так устал… — он снова ощущает себя маленьким мальчиком. Словно бы Сого в очередной раз подравшись с городскими мальчишками и получив тумаков пришёл в первую очередь к ней жаловаться и для того чтобы она его пожалела. — Я знаю мой дорогой, но такова наша судьба. Пришло время рассказать тебе всю правду обо мне и Тоши. Он смотрит ей в глаза, не понимая о чём это она. Он все же знает. Знал? — Мы были связаны с ним тем же Заклятьем, что ныне и ты с Кагурой. Это оно поработило его разум и очернило его душу. Не вини его зря, он также сопротивлялся и боялся Заклятья. И лишь поэтому в моей истории такой несчастливый конец. Ответь мне, братец, ты любишь Кагуру? — Скорее да, чем нет, — отвечает он и от усталости отпускает её руку и сменяет сидячее положение на лежачее, удобно устроившись головой на её коленях. Лицом он повернулся к морю, которое ему в очередной раз напомнило её глаза. — Зачем же ты тогда её отдаляешь от себя? Разве тебе не больно? — Я… Я боюсь, что не смогу продолжит свою жизнь, если Кагура останется рядом. Я не смогу ходить на службу, зная, что дома меня ждёт ведьма. А что если у нас появяться дети? Как я буду на них смотреть? Мицуба рассмеялась и погладила брата по голове. — Ты уже так далеко зашёл в своих фантазиях, что вы родили детей? — Вот поэтому я и не хочу ничего обсуждать, — Сого попытался встать, но сестра осадила его обратно, рукой оперевшись о его лоб. — Ладно-ладно, я больше не стану смеяться. Прости, братец. Пойми, что в Кагуре есть та сила, что поможет нам убить сивиллу. Она и её брат пока единственные, кого мы смогли отыскать. Но проблем оказалось гораздо больше, чем мы предполагали. Помимо всего прочего у них с братом не такие тёплые отношения, как у нас с тобой. Бедная Кагура, она так страдает от всего этого ужаса. Брат желает убить, возлюбленный аналогично желает её смерти. — И что ты предлагаешь? Морской ветер вновь ударил в лицо, и кажется стон чаек усилился. Он поднял глаза на сестру, а та смотрела на бескрайнее синее море, бушевавшее в такт её настроению. — Сого, в твоих руках сейчас находятся все нити, открывающие множество дорог. Я хочу чтобы ты наконец принял свои чувства к ней, не побоялся быть рядом и окунуться в эту любовь с головой. Я не успела испытать этого всего, потому что Тоширо никто не мог помочь понять и принять эти чувства. Я не хочу такой судьбы и тебе. — Ладно, я сдаюсь, — Окита демонстративно поднял руки вверх, — если возможно, то дай мне ещё немного вздремнуть на твоих коленях. — Спи родной, спи, — Мицуба нежно гладила его по волосам, и принялась напевать какую-то далёкую забытую, но знакомую Сого мелодию. Второй раз он очнулся уже в холле Ордена, рядом с библиотекой. Никакой сестры, моря и её ласковых объятий… Рядом только сидел Хиджиката и он дремал, откинув голову на стенку. Сого поднялся с неудобной лавки и размял затекшую шею. Нехотя толкнул сослуживца в плечо и он тут же проснулся. — Ты очнулся, слава всем богам. Время ещё есть, — ответил Тоширо и бегло взглянул на часы, которые показывали уже четыре часа дня. Казнь обычно проводили ближе к вечеру, когда на город опускались сумерки и огонь от факелов выглядел более угрожающе, когда его подносили к месту казни. После разговора с сестрой Сого наконец-то смог расставить все приоритеты. Он должен обладать этой рыжей ведьмой и только он. Чувство собственничества просто огромной волной нахлынуло на остатки рассудительности, сметая всё на своём пути. Он хотел… Он хотел обладать ею как никогда ранее! Сого не говоря ни слова ринулся в сторону выхода, оставляя Хиджикату с недоумением и открытым ртом. Замком никак не ожидал, что так все обернётся. * * * Кагура забилась в угол своей клетки, обняла свои колени и пыталась вытерпеть холодный воздух, который непонятно откуда взялся. Её пробирали дрожь и озноб. То что случилось несколько часов назад никак не могло отпустить её память. После того, как Сого ушёл она безнадёжно плюхнулась на свою скамью и уже была готова разрыдаться, как некая фигура в тёмном балахоне возникла прямо перед ней в камере. Но Ято не слышала ни звука шагов, ни скрипа решеток. Вот так просто перед ней похоже возникла сама смерть. — Он уже почти сделал свой выбор, поэтому и тебе стоит определиться с тем, кто умрёт, — голос не был похож ни на женский ни на мужской. Кагура не смогла даже разглядеть черты лица под капюшоном. — В смысле? — рыжая не особо поняла о чем её просили. — Ты или твой брат. С этими словами плащ опал на пол и более Кагура никого не видела и не чувствовала присутствия. Она долго думала о словах этого существа и до неё дошло лишь одно, если ей дают выбор — смерть брата или её, то Сого скорее всего доставит её обратно в Нижний Порт, а это значит он принял свою судьбу. В её голове созрел странный и опасный план. Да, она понимала, что он не сможет просто прийти и забрать её из клетки, поэтому она должна сама прийти к нему. Это представлялось лишь одним способом — оказаться на месте своей казни на улице. Как нельзя кстати появился её мучитель и она не дожидаясь, когда тот откроет решетку, приглашая прогуляться в пыточную, созналась во всём, даже в том чего не знала. * * * Сумерки зловещим покрывалом стелились по улицам Эдо, приглашая публику на одно из самых зрелищных и ужасных торжеств этого вечера. Весть о казни пронеслась, как гром среди ясного неба и отразилась даже, а самых дальних уголках столицы. Люди шли с опасением и интересом к площади, что раскинулась полукругом перед зданием Ордена Огненной Палаты. Эта брусчатка уже столько впитала в себя крови, что по праву могла быть живой. Место для казни подготовили с особой тщательностью, оградили дальше чем обычно от публики, подложили больше сухого сена и облили его маслом, для пущей подстраховки. Петля была уже перекинута через деревянную балку и палач со всей силы проверил её надёжность несколько раз повиснув держась за неё руками. Ведьма точно сегодня отдаст концы. Всё было готово. Кагуру переодели в новое красное платье, почти такое же, в котором она прибыла в столицу. Оно слишком идеально село на её фигуру и это лишь разозлило децемвира, который счел это все её магическими проделками. Да, Ято даже будучи такой усталой и морально убитой не переставала привлекать мужской глаз. Редко в их краях встречались девушки столь пленительной красоты и с такими яркими волосами. Она словно спелое, но отравленное яблоко, манила всех откусить кусочек и умереть в блаженстве небытия. — Давай на выход, — как-то неловко скомандовал он, и Кагура это заметила. Улыбнулась и откинула локон огненно-рыжых волос, открывая зону декольте. Децемвир нервно сглотнул и потом сплюнул, бурча себе что-то под нос. Кагура проследовала за ним, смиренно подождала пока наручники скуют её руки. Она знала, точнее всем сердцем верила, что не ошиблась в своих предположениях и догадках насчёт Сого. На улице уже вовсю властвовала ночь. Глубокие чёрные тени залегли в проулках, грозясь наброситься на любого зазевавшегося прохожего. В такие ночи, когда Орден объявлял о казни всегда носили в себе нескончаемое количество магии и магии тёмной, порождённой кровавым настроение толпы, жаждущей зрелища. Каждый кто шёл к площади знал, что увидит и что услышит. Чужая боль словно позволяла им расслабиться и жить в безопасности. Как будто чья-то смерть отдаляла их собственную. Кагура шла закованная в наручники и по обе стороны от неё шли сопровождающие децемвиры. Она пыталась отыскать в толпе, которая обступила их дорогу, знакомое и желанное лицо, но никак не могла найти. В душе поселилось подозрение о том, что она неправильно все поняла, но уже ничего нельзя исправить. Она послушно шла к месту своей казни. Кагура не знала, каким способом её собираются убить, но когда глаза выхватили виселицу и огромные стопки сена и дров для костра поняла насколько же ужасны люди в своём стремлении уничтожить всё то, что им непонятно и непостижимо. Она сглотнула, когда лёгкий толчок в спину одного из сопровождающих обозначил ей требование подняться на последнюю сцену в её короткой жизни. Ведьма окинула взглядом окружавших людей и все ещё не найдя Сого, расстроилась и запаниковала окончательно. Мысли об ошибке больно хлестали её изнутри, нехуже тех плетей с которыми ей довелось познакомиться. Сердце стучало в груди очень быстро и давление, если бы его измерили, скорее всего зашкалило и превысило все допустимые нормы. — Эта девушка, — глашатый начал озвучивать свой приговор, — обвиняется в колдовстве, а также на ней лежит вина в смерти двух простых фермеров с дальних островов Нижнего Порта. Она признала свою вину и поэтому приговаривается к смерти через повешение. Кагура вновь осмотрела толпу, но никого не заметила. Лишь секунду спустя её взор привлек человек в тёмном плаще, который не ликовал вместе с остальными. Она улыбнулась, думая, что это Сого. Но человек увидя, что она смотрит прямо на него, отвернулся и пошёл прочь, рассталкивая толпу. Внутри у Кагуры всё опустилось. Это конец. Она вздрагивает, когда чужие руки хватают её за запястья, тащя ближе к висилице. Ято прослушала весь приговор и даже не знала в чем ещё её обвинили. Сейчас это было совершенно не важно. Вот неприятная жёсткая веревка касается её кожи. — Последнее слово, ведьма, — обращается к ней палач. — Спаси меня, пожалуйста, — шепчет Кагура, зажмурившись, пытаясь не плакать. Она обращалась совершенно не к палачу, а к тому, кто полностью завладел её сердцем. Она верила в него до последней секунды. — Ещё чего! — ответил тот, думая, что просьба была адресована ему. Кагура слышит как палач отходит, чтобы зажать рычаг, который откроет люк под её ногами, заставляя тело устремиться вниз и повиснуть на веревке. Она судорожно выдыхает, сердце перестаёт стучать, ожидая, что все кончено. Странный звук, похожий на свист, а затем удар, который раскалывает столб висельницы на двое, заставляет Кагуру испугаться не на шутку. Толпа гудит не понимая, что происходит. Она оборачивается назад и видит стрелу, которая перерубила веревку и возилась прямо в деревянный столб за её спиной. Её всю колотит и Ято не сразу замечает человека, который быстро взабрался на эшафот и приблизился к ней. Горячая рука хватает её за правую ладонь и тянет за собой под неодобрительный свист и гул толпы. Палач бросается на убегающих с факелом, но перед ним возникает ещё одна фигура в тёмном плаще и отталкивает небольшим магическим заклинанием обратно. Щелчок пальцев и помост озарился огнём. Толпа не ожидавшая такого быстрого накала страстей и разгорающегося пожара, попятилась назад, давая дорогу беглецам. Слёзы катились по её щекам и от напряжения и от счастья. Она не ошиблась в Сого. Не ошиблась! Её вели молча и не обращали внимания, что идти со сцепленными наручниками руками довольно не удобно. Они свернули в один из тёмных переулков и её спаситель наконец-то сбавил темп, останавливаясь напротив неприметной двери. Та со скрипом отворилась и они оказались в небольшом помещении, которое ранее служило складом для аптекарей. — Покажи руки, — его голос пролился как бальзам на жгущую рану. Кагура протянула свои сцепленные руки к Сого. Он скинул плащ и Ято могла теперь и зрительно убедиться, что это был именно он. Окита достал из кармана связку небольших ключей и, перебрав ключей пять, отыскал нужный. Пара поворотов и её руки стали свободными. Правда обрезанная стрелой петля всё ещё болталась на её шее, словно громоздкое и жуткое колье. Сого подошёл ближе, у Ято лёгкие сжались отказываясь принимать вдох, аккуратным движением снял петлю. Его дыхание ощущалось очень остро. Оно опаляло открытую кожу лица, шеи и груди. Кагуре казалось, что она сейчас просто потеряет сознание от всего произошедшего. — Я, — Сого что-то хочет сказать, да ничего путного не вертится на языке. — Не сейчас, — рыжая улыбается и колени её подгибаются. Она садится на пол и закрывая руками лицо начинает рыдать. Ей все равно, что её могут услышать, что о ней подумает Окита. Все равно. Ей нужно выплакать всю ту злобу, ненависть и страх, которые блуждали в душе. Она чувствует как он садится рядом с ней, как Сого обхватывает её, приближая к себе. Как мерно стучит сердце внутри у него. Этот звук успокаивает её, убаюкивает. Она так и заснула в его объятьях, забывая обо всем, что произошло. Раннее утро. Прохлада касается её щеки и Кагура открывает глаза. Вокруг незнакомое место, множество ящиков, полок и стеллажей окружают её. Она лежит на небольшом диванчике и из-за не удобной позы у неё затекла рука. Неприятные иголочки забегали под кожей, когда она села на край диванчика, выискивая Сого. Тот нашёлся почти сразу, спящим на небольшом кресле. Она помнила, что последнее её ощущение было — его тёплые руки, которые гладили по голове. Он вроде бы даже что-то говорил, но Ято не помнила ни слова. Она с осторожностью опустила ноги на половицы, надеясь, что те ещё не прогнили и не будут скрипеть, но запас удачи похоже закончился на вчерашнем спасении. Первая же половица издала такой громкий скрип, что Окита вздрогнул прогоняя остатки сна. Он бросил беглый взгляд на свою ведьму и отметил, что это красное платье сидит на ней слишком шикарно, словно бы его специально подгоняли под её размеры. Нетугой корсет вырисовывал красивый женский силуэт, подчёркивая небольшую, но аккуратную грудь. Платье не имело колец или пышных подъюбников, поэтому струилось, словно вода по её ногам. Слишком красивая. Слишком красивая, но принадлежащая только ему. Он слегка облизывает губы, прогоняя неприятную сухость и стянутость. — Прости, я тебя разбудила, — она улыбается и Сого готов растаять, сидя в своём кресле. Любовь, жажда чужого тела и просто желание обрести покой в её руках несётся вместе с кровью по всему его телу, незабывая ни один потаенный уголок. Сого тяжело выдыхает. Пока он ещё не привык к новым чувствам, которым после разговора с сестрой, позволил разростись внутри него. Но он не будет скрывать, что любить кого-то взаимно — очень приятно. Знать, что каждый твой жест или слово будет отдаваться в чужом теле, как разряд электротока. — М, ничего, — сухо выдаёт он, хотя в голове крутится миллиард слов, которые должны были оказаться на месте этих двух. — Спасибо, что спас меня, — она снова улыбается и Сого уже действительно плохо, точнее так хорошо, что плохо. — Да, это… Я, — он никак не может сконцентрироваться на нужной мысли и оформить её в предложение. Кагура ждала, что он продолжит, но Окита внезапно отвел взгляд в сторону небольшого окна, пытаясь унять тревожное чувство неловкости. Она расценила это как маленькое его поражение и решила, что сперва необходимо умыться. Небольшая лоханка нашлась сразу, да и воды, кто-то, а скорее всего Сого, заранее подготовил в ведре. Кагура умылась прохладной водой, и порывшись в аптекарских ящиках отыскала настойку коры дуба и прополоскала рот. Несказанно повезло, что именно эту лачугу им он подготовил. Ято всю свою жизнь на острове провела среди трав и поэтому с удовольствием принялась исследовать содержимое шкафов и ящиков. Она рассматривала баночки на свет, читала названия бирок, что-то даже отставляла в сторону, а другие отправляла обратно, туда, где они хранились. Всё это время Окита неустанно следил за ней, рассматривая и запоминая каждый её миллиметр тела. Подмечая то, что не видел в ней ранее. Ему даже пришла мысль, что это вовсе и не страшно, что однажды он вернётся с работы, а она вот так сидит на полу в его доме и возится с их детьми, рассказывая об очередном уникальном растении. Сого зажмурил глаза, прогоняя этот мимолетный сон о будущем и вернулся в их настоящее. Не охотно, но он поднялся с кресла и проделал все тоже самое, что и Кагура ранее. Он остановился возле неё и присел на корточки, выхватывая из её рук очередной бутылек с желтоватой прозрачной жидкостью. — Отдай, — Кагура поворачивается к нему лицом и сердито хмурит брови. Ей очень не нравится, когда отвлекают от любимого дела. — Нет, — холодно бросает он и улыбается, да так, что ребра у Ято в груди трещат под напором разбушевавшегося сердца. К её щекам прилила кровь, заставляя румянец покрасить лицо в неяркий розоватый цвет. Кагура закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать эмоции. Это слишком трудно. Очень трудно, когда с тобой рядом человек, который притягивает тебя, как магнит железную скрепку. И где бы скрепка не была на столе, она тянется вслед за невидимыми нитями магнита, желая стать с ним одним целым. — Верни пузырек мне, — Кагура снова пытается воззвать к разуму Окиты, но она конечно не знает, что мозг у Сого уже давно отключен и им движет кое-что другое. — Попроси меня, как следует, — тембр его голоса становится ниже и это слишком возбуждает. Кагура сглатывает и упирается взглядом в его алые глаза. Она никогда не подмечала, что у него довольно уникальный цвет глаз для человека. Похожий на дорогое вино в котором на первый взгляд всего один оттенок, но едва вы всмотритесь в бокал с благородным напитком, то увидете, что он не так уж и прост. Она опять нахмурила брови, чем рассмешила Сого и разрядила обстановку. Не дожидаясь, когда его попросят он вручает бутылек обратно Кагуре и опускается на колени. Между ними всего несколько сантиметров, но это расстояние Оките кажется таким непреодолимым. Он боится решиться сделать шаг к ней. До этого же всё получалось так просто, когда он поддавался своим чувствам. Тогда в её доме, а затем в фонтане и наконец в его воображении в библиотеке. Ничего же страшного тогда не произошло? Она его не отталкивала, не била руками за его поцелуи. То почему сейчас он боится сделать этот шаг? Кагура застыла, как вкопанная, ожидала, что же он предпримет. Но децемвир медлил и она поняла, что он всё ещё колеблится. Ей придётся пойти ему навстречу… Это уже в который раз? Она подаётся вперёд, увлекая Сого в лёгкий поцелуй, призывая быть самим собой. Теперь время для них остановилось. Её тёплые губы обожгли его и, Окита наконец-то смог оттаять. Он жадно обхватил её за талию, прижимая к себе. Уже никто не обращал внимания на стеклянные бутылочки, которые покатились из-за того, что Кагура сменила своё положение. Никто не думал о том, что их ждет впереди; что их помощь сейчас нужна в Нижнем Порту. Ничего их не волновало, кроме как они сами. Он углубил поцелуй, и напором опустил свою ведьму на пол, заставляя лечь. Теперь, когда от него не требовался первый шаг, Сого чувствовал себя свободнее. Он отпрянул от её губ, переключившись на открытую для поцелуев шею. Глухой стон. Кагура уже не пытается скрыть свою сущность и свои желания. И пока Сого даже не догадывается, что он у неё первый и теперь уже единственный мужчина. Увлекшись своими поцелуями Окита спускается ниже, целуя ключицу. Она совсем не сопротивляется тому, что сейчас происходит. Каждый из них, пускай и не признается, мечтал об этом. Его руки скользят по ткани платья, задирая подол, так чтобы добраться до нужного ему места. Сого даже не заметил, как оказался между её ног. Он бросает вопрощающий взгляд «Я же могу продолжить дальше?». Но глаза у Кагуры зажмурены и она не видит, что он спрашивает её согласия. Все тело дрожит от возбуждения. Она никогда не испытывала таких чувств ранее. Кагура старалась запомнить каждую деталь, каждый яркий всполох жара, что рождался где-то глубоко внутри её живота. Низ отчетливо пульсирует из-за возбуждения. Он ещё ничего не сделал, а она готова умереть от нахлынувших чувств прямо под ним. Децемвир не ждёт больше, когда она откроет глаза. Он решает, что это и есть её разрешение, которое требовалось для формальности. Сого целует её живот, медленно и верно спускаясь к главной цели. Замок в двери щелкает и открывает её, заставая в расплох уже почти занимающуюся любовью парочку. Глаза у замкома расширяются не на шутку, это выглядит так устрашающе, что кажется они вылетят из глазниц. Сого выдыхает и поправляет ткань платья, натягивая его обратно на хозяйку. Кагура быстро ретировалась с глаз, скрывшись за небольшим стеллажом, откуда ранее доставала бутыльки. — Я помешал? — Тоширо спрашивает очевидные вещи, но нужно же хоть как-то разрядить обстановку. — А как ты сам думаешь? — зло ответил Сого и плюхнулся обратно в своё кресло. — Ну, прости, — виноватой извинился мужчина и встал у стола с окном. — Не важно, — холодно закончил этот разговор Сого. — Всё готово к возвращению? — Да, я нашёл пару старых децемвиров, что числились на пенсии. Они смогут настроить портал в главном магическом зале. Остаётся дождаться ночи. Так нам будет легче перейти по улице и остаться незамеченными. — Что же ты тогда вечером и не пришёл? Сейчас день на дворе. Если кто увидит? — вспылил Сого, потому что обида от того, что он не получил желаемое не желала покидать его. — Хватит ныть из-за несостоявшейся близости! — возмутился Хиджиката. — Надо было чаще с вами на поле ходить, — буркнул Сого, припоминая, как сестра уговаривала его не ходить за ней и Тоширо в поле. И каждый раз у неё предлоги были логичные и железные. Через такие не пробьешься. Тоширо покраснел, ведь он услышал эти слова, хотя и не должен был. Стыдно. — Мои отношения с твоей сестрой тебя не касаются, — Хиджиката попытался показать свою взрослую сторону перед эти мальчишкой. — Тогда и моя жизнь и мои намерения аналогично не должны касаться тебя. Оба уставились друг на друга, как два хищника. Кагура немного отойдя от стыда показалась из-за стеллажа, окидывая комнатушку исследующим взглядом. Сого заметил её яркую копну волос и смягчилчя, улыбнулся и позвал её выйти. Ято послушно покинула свою «безопасную» зону комфорта и села на диван. — Кагура, сегодня ночью мы возвращаемся в Нижний Порт. Сивилла завладела твоим братом и сейчас там творится ад, — серьёзно сказал Хиджиката и одарил Кагуру властным взглядом.