Близкое знакомство

Суйгецу шипит, в отместку переворачивает нас на кровати, его глаза блестят в ярком свете лампы. Красив, засранец, эти его обманчиво тонкие линии и почти белая кожа, не знавшая солнца долгие годы, длинные ноги с литыми мышцами, скрывающиеся под бесформенной тканью штанов и накачанные руки. Его Обезглавливатель весит едва ли не одну четвертую от его массы тела, я без чакры поднять смогу лишь рукоять, а Суйгецу умудряется активно махаться, совершенно не чувствуя каких-либо проблем. Облизываю губы, готовясь получить жадный поцелуй, но вместо этого парень вновь меняет наше положение и оказывается за спиной. — Что ты задумал? Ответом становится серия укусов на плечах и лопатках, обещающих в дальнейшем несколько дней тянущего ощущения регенерации кожи. Не особо приятно, но за столько лет вместе я привыкла, всё равно в убежище Орочимару после завершения войны особых развлечений нет. Прогибаюсь в пояснице, нарочито потираясь ягодицами о твёрдый член Хозуки, уже предвкушая продолжение. Которого не следует в полной мере так, как хочется. — Встань на колени, наклонись вперед и обопрись на локти, — командует мечник, одновременно с этим отвешивая шлепок по ягодице. — Да не ломайся ты, задрала, сама же хочешь поскорее кончить. — Слишком много болтаешь сегодня, — вздрагиваю от удара, но послушно выполняю, заинтригованная. Такого мы ещё с ним не пробовали, в основном развлекаясь традиционными методами, но раз Хозуки что-то в голову ударило, почему бы и нет. Стоит принять описанную позу, ощущаю влажные ладони на бедрах, активно раздвигающие те в стороны. Суйгецу состоит из воды на девяносто пять процентов, остальные отведены сарказму, поэтому руки у него вечно холодные, мокрые, что сейчас отличный контраст. Я послушно развожу колени в стороны, выпячивая задницу напоказ, а после виляю ей немного, вызывая у парня смешок. Удар приходится на левую ягодицу, заставляя ту вздрогнуть и пойти волной, за первый следует второй, а дальше третий. Никогда не думала, что подобная порка будет заводить, но стоило Хозуки сместить одну руку и начать поглаживать постепенно намокающую промежность, продолжая при этом шлепки, возбуждение буквально взвилось внутри. Знакомый ком возбуждения нарастал, вырывая из груди стоны, в какой-то момент я сама стала дергаться на встречу, пытаясь насадиться на ласкающие пальцы и получить ещё шлепок. Кожа горела от ударов, болела, став красноватой, но возбуждение затопило с такой силой, что я этого не замечала. Как до последнего момента не замечала и подозрительно затихшего Суйгецу, задумавшего поразвлечься. Широкие ладони, кажущиеся просто белыми на фоне красной от шлепков кожи, развели ягодицы, открывая обзор на сжимающееся колечко мышц, влажную промежность. Прохладный язык прошёлся сверху вниз, задевая пространство от копчика до чувствительного места между анальным колечком и входом во влагалище, после чего нырнул дальше. Вскрикнув, попыталась уйти от прикосновения, но сильные руки не позволили, наоборот дернув к себе, давая языку проскользнуть внутрь. Сдержать стон не удалось, я лишь сильнее прогнулась в пояснице и вздрогнула, кусая губу. Непривычное ощущение, но приятное, хотелось еще. О чем я тут же и сказала Суйгецу, вызвав довольный смешок. Язык вновь оказался на коже, покидая горячее нутро, прошелся по половым губам, вылизывая, поиграл с бугорком клитора, сжался на нём губами. Меня прошило дрожью тут же, Суйгецу повторил, и ещё, ещё, пока я не захныкала в голос. Удовлетворенный собой, парень отстранился, на что я тут же возмутилась. — Эй! Я ещё не закончила. — На спину ляг, ноги в стороны. — Раскомандовался. — Могу встать и уйти, если не закроешь рот. — Мудак. Перекатываюсь на спину и делаю то, что просит. Суйгецу сразу же устраивается внизу, подхватывает под коленками и закидывает себе на плечи, оказываясь лицом прямо напротив промежности. С моего ракурса выглядит чертовски горячо, я нервно сглатываю скопившуюся слюну, запускаю пальцы в белесые пряди на макушке. Кинув быстрый взгляд, позволяющий увидеть хитрую рожу этого ублюдка, опускает голову вниз и принимается вылизывать, особое внимание уделяя чувствительному бугорку. Ласкает, лижет, сосет, чуть ли не всем лицом трётся, издавая пошлые хлюпы. У меня внутри всё сводит, ноги на плечах рефлекторно дрожат, стоит языку проехаться по клитору, бедра дергаются вперед. Я не сдерживаюсь, не прячу стоны и всхлипы, позволяя Хозуки слышать результат своих стараний, даю ему понять, что мне нравится. Суйгецу это нравится не меньше, он входит во вкус и постепенно всё чаще трахает меня языком, не забывая ласкать и клитор. — Суйга! — вскрикиваю, ощущая постепенно увеличивающийся язык внутри. — Блять. Он бы ответил, не будь рот занят, но частичная трансформация тела требует внимания. Суйгецу — вода, один большой такой кусок твердой воды, помноженной на тщеславие. Он может любую часть тела превратить в жидкость, может хоть целиком ей стать, но прямо сейчас он трансформирует язык, меняя его форму. Холодный, толстый и невероятно длинный для любого человека, не считая Орочимару-сама, он заполняет собой всё предоставленное пространство до искр перед глазами. Я перестаю сдерживаться и напрягаю бедра, дергаясь на встречу, с каждым движением приближаясь к завершению, отчаянно желая прийти. Суйгецу наблюдает за каждой эмоцией на лице, изредка вскидывая взгляд, реагирует на любое изменение в мимике, то ускоряясь, то специально растягивая. Ублюдок, я ведь была так близко, всего пара движений. — Ты такая мокрая, знаешь, — шепчет хрипло, отстраняясь и вжимаясь носом в лобок, подбородком потираясь о промежность. — Послушная, стоит начать трахать тебя, даже не пререкаешься. — Если ты не дашь мне кончить, я убью тебя, — шиплю в ответ и тут же вздрагиваю, ощутив внутри холодный язык, вновь принимающий так необходимую сейчас форму. — Пожалуйста, Суйга, дай мне кончить. Каждый раз срабатывает безотказно, стоит сделать подобную интонацию. Хозуки возобновляет движения и с невероятным рвением принимается вылизывать, трахать, буквально есть меня, словно любимое лакомство. Оргазм бьет внезапно, проходит по телу крупной дрожью, доходит до головы, колени сжимают светловолосую голову, не давая отстраниться, а я вскрикиваю, сжимая простынь ладонями. Суйгецу отстраняется, облизывает блестящие от смазки и слюны губы, вытирает подбородок и скалится так, что только-только вскипевшее до предела возбуждение вновь бурлит внутри. Какой же он всё таки самодовольный ублюдок.