Daisy

      Бесконечной полосой потянулась череда лишённых красок, будто сделанных под копирку дней, раз за разом тонущих в рутине. Алан мог сутками напролёт пропадать на работе, неизменно оставляя свободным лишь один-единственный день, а Дейзи в который раз пообещал себе не думать и даже не вспоминать лишний раз о проблеме, неизменно становящейся главным камнем преткновения для их семьи. «Сейчас не время. И сам видишь, как сильно Алан устаёт на работе, на него просто жалко взглянуть. Не будь таким эгоистом, не навязывайся», — раз за разом занимался самовнушением омега, но другая его сторона понимала: бездействием ничего не добьёшься. Если надолго оставить без внимания гноящуюся рану, надеясь, что однажды и так пройдёт, велика вероятность того, что с заражённой конечностью можно попрощаться. Несмотря на собственную мягкотелость и наивность, Дейзи отлично всё понимал — и почему-то продолжал молчать.       И одному Богу известно было, сколько бы ещё продолжалось это молчание, если бы не один случай и последующие за ним события, вклинившиеся непривычно яркими кадрами в однообразную плёнку событий.       — Дей, только не говори, что ты грохнулся в обморок от счастья, — радостно щебетал голос по ту сторону провода. — Эй, ты вообще слышишь меня, соломенная голова? Издай хоть какой-нибудь звук, если да. Повторяю же, я беременный.       Можно было сказать, что они с Билли знали друг друга всю сознательную жизнь, но это было бы не совсем так: если верить словам их воспитателей из приюта, они не просто за игрушки в песочнице дрались, а и на горшок вместе ходить учились. Любой, кто был знаком с их тандемом, без зазрения совести мог смело заявить, что эти двое — лучшие друзья. В чем-то схожий внешне, но более бойкий по характеру и смышленый Билли не раз выручал своего непутевого и чересчур доверчивого товарища. Дейзи же знал, как заставить друга смягчиться, в чем-то уступить и промолчать — подобные слова для последнего едва ли существовали и имели хоть какой-либо вес. Они регулярно поддерживали друг с другом контакт, но время от времени любящий путешествовать по миру Билли пропадал на неопределённый срок. И вот теперь, спустя полгода, он вновь вышел на связь, да ещё и умудрился сообщить о скором пополнении в семье. Кстати, уже четвёртом по счёту.       — Я отлично слышу тебя, придурок, — обиженно прохрипел омега в ответ, но по его интонации было понятно, что он с трудом сдерживает улыбку. Свет люстры вдруг почему-то стал назойливо ярко бить в глаза, из-за чего он недовольно прищурился. — Мои поздравления. Интересно, как отреагировал на эту новость твой муж?       — Этот самодовольный индюк ещё не в курсе, ты первый, кому я сообщил. Думаю, скажу ему на следующей неделе на торжественной вечеринке. То-то как представлю, какое лицо у него будет на этот раз, просто не могу сдержаться со смеху! — силясь перекричать возникшие на телефонной линии помехи, довольно трепался Билли, глотая обрывки фраз. — Я планирую собрать всех в следующую субботу. Вы с Аланом ведь сможете прийти?       Дейзи издал неопределённый протяжный звук и с какой-то мольбой посмотрел на настенный календарь. По его подсчётам как раз в конце следующей недели у него должна была начаться течка, а в такое время едва ли хотелось куда-то высовываться из дома. Его природный запах становился всё насыщеннее, резко выделяясь на фоне остальных, каким-то назойливым и будто липким, обволакивая горло, ноздри и лёгкие каким-то подобием плёнки — в общем, в этом было мало приятного. И всё же не разделить с едва ли не единственным другом подобную радость, в то время как он не раз делил с ним горе, Дей считал по крайней мере преступлением.       — Мы обязательно будем, можешь даже не сомневаться, — омега обнадёживающе улыбнулся в трубку, и хоть собеседник не мог этого увидеть, он точно знал, что его и без того отлично поняли.

***

      В небольшом, но уютно обставленном зале, который арендовали специально для праздника, не было где и мыши проскользнуть. Приглушаемый приятным для глаза полумраком и лёгкой фоновой музыкой, со всех сторон доносился неразборчивый ропот толпы. По месту наибольшей оживлённости Дейзи безошибочно определил нахождение виновника торжества и, тяжело вздохнув и сильнее сжав крепкую ладонь Алана, двинулся в нужном направлении. Он слишком явственно ощущал ощупывающие его взгляды, по большей части просто заинтересованные и не несущие в себе никакого подтекста, но по спине всё равно пробегал неприятный холодок, отзывающийся премерзкой дрожью где-то внутри. Омега всегда побаивался больших скоплений людей, подобных этому — изобилие запахов, сплетающихся между собой на такой небольшой территории, просто сводило с ума, и он знал, насколько кричаще выделяется на подобном фоне его собственный аромат, в последние дни ставший практически невыносимым.       — Ты сам захотел явиться сюда, поэтому прекрати делать такую недовольную мордашку и терпи, — на первый взгляд строго осадил своего спутника альфа, но ощущение ласки и защиты, которое дарили его объятья, ясно давали понять, что мужчина не держит зла.       — Терплю, — притворно обиженно вздохнул омега, не забывая между делом сильнее прижаться к крепкому плечу.       Их окружали по большей части незнакомые лица, что было вполне привычно: муж Билли имел собственный бизнес, приносящий немалую прибыль, и ясное дело, что и деловых партнёров у него было хоть отбавляй. Бойкий друг Дейзи принадлежал к тому удивительному типу людей, который не просто был отлично знаком со всеми ними, но и умудрился пригласить на данную вечеринку всех так, что его муж единственный не догадывался о настоящей причине празднования. Дей даже в некоторой степени завидовал Билли: тот всегда принимал решения с поразительной лёгкостью, никогда не ставив под сомнение их правильность. Он чётко знал, чего хочет от жизни и уверенно следовал своим желаниям. Половину года омега вместе с детьми проводил в бесконечных путешествиях по земному шару, попутно занимаясь написанием очередного романа, а вторую же его половину — дома. И, в отличие от Дейзи, не видел ничего постыдного в том, что в самом начале его карьеры ему помогли. «В этом нет ничего зазорного, пойми уже наконец, глупый, — в очередной раз пытался вразумить друга Билли. — Подобная возможность есть далеко не у всех, и просто грех ею не воспользоваться. Никто не собирается тянуть тебя в самый верх лестницы, только подтолкнуть на начальную ступень. Ты ведь и сам знаешь, что сделать первый шаг сложнее всего».       А Дейзи всё понимал и полностью был с ним согласен, просто был по природе своей слишком робким и нерешительным — трусливым. Среди своих сверстников он ощущал себя дефектным цветком в расцветшем во всю силу поле — единственным, почему-то до сих пор не раскрывшимся. Всё это время он просто стоял на месте. И раз за разом, цепляясь взглядом за сияющее лицо друга, омега испытывал необратимую тяжесть в груди, всё сгущающуюся и муторно тянущую вниз. Любое излишне резкое движение вокруг крайне раздражало и болезненно врезалось в сетчатку, от чего на глаза невольно наворачивались слёзы.       — Ты хорошо себя чувствуешь? — от неожиданно приземлившейся на плечо тяжёлой ладони сердце ушло в пятки, но от родного приятного тембра по всему телу тут же разлилось обжигающей волной тепло. Дейзи растерянно обернулся и одарил своего альфу водянистым взглядом.       — Если честно, то не совсем, — заплетающимся языком ответил омега, и словно в подтверждение этих слов в следующее мгновение его так повело от прошивающей всё тело судороги, что если бы Алан не успел схватить его за предплечье, то он бы непременно упал. Под пристальным, заглядывающим в самую душу взглядом, ставшим угрожающе тёмным, Дейзи ощутил, как внутри медленно натягивается невидимая, приносящая немалый дискомфорт нить и со звучным треском лопается. Низ живота в мгновение облизало пламенем, а в нос ударил тягучий, невыносимо пряный запах смазки. Течка началась слишком внезапно. Судорожно дрожащей рукой омега панически потянулся к карману, в котором должны были лежать таблетки, но по тому, как он обессиленно замер, было понятно, что их там нет.       — Я н-не могу уйти вот так сразу, — упрямо замотал головой Дейзи, резко вскидывая голову вверх и с мольбой смотря на своего избранника. Взгляд невольно зацепился за закушенную с силой губу — и оторвать его было от столь завораживающего зрелища было уже невозможно. Нежная мягкая плоть слегка блестела от слюны, а едва виднеющаяся кромка зубов нетерпеливо покусывала покрасневшую кожу, вызывая этим невинным на первый взгляд движением отнюдь не самые приличные мысли. Запах омеги окутывал, накрывал с головой, будто тяжёлое одеяло, и от этого становилось душно — дурно. Бороться с головокружением и растущим желанием становилось почти невозможно.       По угрюмому взгляду, которым Алан буквально прошил его насквозь, омега понял: у него в запасе есть не более двух минут.       Домой они добрались феноменально быстро, напрочь игнорируя светофоры, как назло горящие красным. Сжавшийся омега на заднем сидении жалостливо застонал и тут же закусил до крови губу, чтобы заглушить рвущиеся наружу звуки. Внизу живота стремительно разрастался клубок сухого, колючего жара, а возбуждённый больше положенного член болезненно тёрся о джинсы. Если бы у него только так сильно не тряслись ослабевшие руки, он бы обязательно перебрался поближе к тому, кто может так легко подарить долгожданное облегчение, и тогда... Подняв отяжелевший взгляд на своего альфу, Дей не смог сдержать восторженный вздох и тут же откинулся обратно на спинку, ощущая, как неприятно липнет к телу пропитавшаяся смазкой одежда. Выдержке Алана мог позавидовать любой, и лишь немного сбитый ритм дыхания, напряжённые плечи и сжатые сильнее обычного руки на руле указывали на то, что ему далеко не безразлично то, что творится в салоне. Дейзи чувствовал: он держится из последних сил так же, как и он.       Наспех припарковав автомобиль во дворе, альфа едва ли не бегом направился в квартиру со своим омегой на руках, перепрыгивая через две ступеньки и жадно глотая стылый вечерний воздух и запах палёной резины. Дейзи капризно мычал, мёртвой хваткой цепляясь за шею, пытался прильнуть всё ближе, и стонал, и едва ли не плакал от тупого бессилия, разливающегося по венам. Обычно тихий и робкий, во время течки он становился слишком жадным до ласки. И Алан, собственно, был только рад таким разительным переменам в своём супруге, вот только сейчас... Всё-таки, нервы у него были не железные.       Придерживая за талию трепещущего омегу, Алан принялся отмыкать входную дверь. В дальний угол сразу же полетела за ненадобностью связка ключей, а вслед за ней — и верхняя одежда, и обувь. Дей, ощутив некоторую долю свободы, на доли мгновений напрягся и, вывернувшись ужом в крепких объятьях, прижал альфу к стене собственным телом. Оставалось только поражаться, откуда у него взялись силы, учитывая его состояние всего пару минут назад.       — Давай прямо здесь, — его глаза сверкнули голодным блеском в серой темноте коридора. Трясущиеся длинные пальцы потянулись к узлу галстука и принялись ловко развязывать его. Холод бетонной стены сзади и оседающее горячим облаком дыхание спереди опоясывали всё тело, провоцируя подсознательную дрожь. Альфа глубоко вздохнул, прикрывая дрожащие веки, откинул голову назад и перехватил тонкие запястья омеги, сжимая их куда сильнее положенного.       — Терпи, — он хотел ответить как можно спокойнее, но из горла вырвался полувнятный хрип. Эти жалкие несколько метров вдоль стены, отделяющие их от спальни, никогда ещё не казались такими бесконечными. Пол под ногами будто плавился, превращался в вязкое месиво и проваливался куда-то вниз. Бесконечно заплетаясь в ставших будто ватными ногах, жадно целуясь и лаская друг друга везде, куда только можно было дотянуться, двое с шумом ввалились в комнату, на ходу сшибая стулья и неудачно попавшиеся под руку вазы. Дейзи надрывно застонал и беззвучно открыл рот, жадно глотая воздух; приземление на жёсткую кровать вышло не самым приятным. Он инстинктивно взметнулся вверх, желая выгнуться дугой, но тяжёлое, будто высеченное из камня тело альфы с силой вдавило его обратно, исключая малейшую возможность пошелохнуться. Изумлённо выдохнув, парень наконец-то притих и прислушался к тому сумбуру эмоций, что клокотал у него внутри. Что-то беспрерывно и нудно зудело, с каждой минутой раздражая всё больше и вызывая неконтролируемое желание расчесать грудную клетку до крови.       Сердце в предвкушении замерло и ухнуло вниз, когда широкие, горячие ладони огладили поджатый в напряжении живот и, расправившись с пуговицами, поддели пояс брюк. Дейзи нетерпеливо заёрзал на месте и слегка привстал, опираясь на локти; чувствуя, как его всё сильнее окутывает жаром, смазанно поцеловал партнёра в подрагивающий кадык и стал подниматься выше. То, с какой медлительностью он делал всё, просто резало без ножа. Омега капризно захныкал — и уже в следующее мгновение был перевёрнут на живот с такой лёгкостью, будто совсем ничего не весил. Так сильно мешающие сейчас, намокшие брюки были грубо сдёрнуты и отброшены в сторону; стекающая смазка неприятно холодила кожу, от чего та невольно покрывалась мурашками. Омега капризно застонал и оттопырил задницу, подтягивая руки в груди и закусывая уголок лежащей рядом подушки. Его уже совсем не волновало, что с ним сделают — он просто хотел получить долгожданную разрядку.       — Алан? — с некой тревогой позвал альфу парень, не в силах побороть растущую в голосе дрожь. Лишившись ставшего уже привычным тепла, его организм особенно остро реагировал на малейшие изменения в окружающей обстановке. Невидящим взглядом он нашёл в глубине комнаты широкую спину супруга; мужчина усердно копался в содержимом комода, в котором обычно хранились презервативы и смазка. И, судя по раздражённым, отмашистым движениям альфы, не надо было к гадалке ходить, чтобы понять, что что-то явно идёт не так. Сердце предательски пропустило удар, притаилось и замерло.       — Малыш, потерпи ещё чуточку, подожди минуту, — приблизившись, умолял и сам едва ли не плакал от досады альфа, покрывая лёгкими поцелуями подставленное ему лицо и сразу же бросаясь к следующему шкафу. Через пару минут их спальня выглядела так, будто её обчистили домушники: все вещи бесформенной кучей валялись на полу, небрежно разбросанные, разломанные и скомканные. Наблюдая за всем происходящим абсолютно растерянным, пустым взглядом, омега даже на время забыл о собственном состоянии и теперь увлечённо наблюдал, как Алан, бормоча под нос самые грязные ругательства, лихорадочно застёгивал на себе рубашку и явно собирался куда-то уйти.       — Милый, ты... — он сглотнул стоящий поперёк горла ком и прикрыл глаза, пытаясь привести в норму сбившееся дыхание. Дейзи никогда ещё не чувствовал себя так паршиво.       — Не успеешь опомниться, как я уже опять буду с тобой, — вкрадчиво прошептал альфа, опускаясь перед ним на колено и бережно сжимая вспотевшую хрупкую ладошку. — Прости, но так надо.       Парень хотел возразить ему что-то в ответ, но когда открыл глаза, его взгляду предстала лишь пустующая комната, напоминающая скорее пепелище, центром которого был он сам.