Издёвки

      Маммон, ощущая на своей коже прикосновения Фонга, не верила, что всё это происходит с ней.       Она всю жизнь была уверена, что никто даже не подумает посмотреть на неё хотя бы как на человека, а не как на расчётливую убийцу. Уж слишком долго и упорно она работала над своим образом, чтобы хоть кто-то смог увидеть в ней что-нибудь другое. Тем более, этот вечно правильный и надоедливый Фонг.       Но вместо этого бывший Аркобалено Урагана раз за разом касался её обнажённой кожи, и Вайпер никак не могла понять, что на него нашло, раз он решил обратить на неё своё внимание.       Ведь, насколько знала сама иллюзионистка, мастер боевых искусств был знаком с более интересными и подходящими ему женщинами.       Тогда почему именно она, а не все они?       Это казалось очень странным и не позволяло Маммон полностью сконцентрироваться на происходящем и получать удовольствие от их близости. Она раз за разом пытается найти ответ на свой вопрос, но у неё ничего не получалось.       Всё же правы были люди, когда говорили, что иллюзионисты слишком зависят от своих мыслей и что они живут в тех мирах, которые создали в своих головах, понятных только им самим.       Общество оказалось правым впервые за всё долгое существование Вселенной.       Вайпер откинула голову назад, при этом поморщившись от того, что чёлка неприятно лезла в глаза, пытаясь сконцентрироваться на своих физических ощущениях, а не на рассуждениях о причинах поступков людей.       Но у неё ничего не получалось.        Маммон ловит себя на мысли, что чуть позже нужно будет спросить у Фонга, почему он выбрал именно её.       Да, иллюзионистке нравилось спать с мастером боевых искусств, но и отказать себе в необходимости разузнать о нём как можно больше она не могла. Уж слишком девушка была зависима от этого.       Всё же когда ничего, кроме мыслей, у человека не остаётся, он начинает их ценить слишком сильно и теряет интерес ко всему остальному.       Наверное, так и должно быть.       Да, Вайпер хочет целиком и полностью сконцентрироваться на своих физических ощущениях и хоть на полчаса перестать думать, но у неё ничегошеньки не получалось.       Всё же за эти тридцать три года, которые её рассуждениями были единственным, что у неё было, иллюзионистка слишком сильно привыкла – да и полюбила давно – почти всё время думать, лишь иногда возвращаясь к не устраивающей её реальности.       Просто так было проще жить.       Но Маммон всё равно продолжает надеяться на то, что она сможет хоть немного измениться. И вдруг Фонг сможет ей в этом хоть немного помочь?