Победитель смерти.

Неделя прошла для Марка быстро. Все это время он размышлял о происходящем и о том, какие действия предпринимать дальше. Сбегать из дома не хотелось, но так как комнат стало в несколько раз больше, он стал задумываться об этом. Марк открывал белоснежные двери одну за другой, но пройти через них не мог, что-то останавливало его. За дверьми скрывались его воспоминания, причем большинство из них были расплывчатые, нечеткие. Каждый день для Марка стал открытием. Открытием прошлого. Двери, которые хоть как-то были связаны с будущим он открыть не смог. Пути, которые вели в комнаты, Марк нашел нескоро. Попытки менять что-то не приносили удачу. Хотя заходить в комнаты не получалось, он не отчаивался и нашел другой способ контролировать происходящее там: как только за дверьми появлялась знакомая белая макушка парня, Марку предоставлялась возможность контролировать его разум. Для защиты происходящего за дверью время останавливалось, оставалось теперь решить, как поступать дальше, чтобы попасть в комнату под номером 36, которая находилась практически в самом конце коридора. Все там было знакомо: туман, тьма, склеп... но постоянно изменялось. Эта комната то исчезала, то появлялась снова. Марк понял, что именно там он найдет ответ на загадку оставшихся дверей. Позже Марк узнал, что между домом, в котором он находился, и комнатами есть еще и косвенная связь. В один из дней он случайно уронил фрукт, а позднее смог поднять его с пола большого замка. Поняв, как это работает, он стал входить в помещения и при желании даже говорить с находящимися там людьми. Конечно, все его собеседники и не вспоминали о разговоре, стоило закрыть двери, но Марка это мало волновало. Ему нужно было достучаться до одного единственного темноволосого парня, и вскоре он разработал идеальный, по его мнению, план. *** - Джексон, - Марк еле контролирует свое сознание. Он хочет, хотя мозг всячески этому противится, раскрыть своему верному слуге собственные чувства, чтобы тот решился совершить то, за что оба позднее наверняка будут наказаны. Марк король, а королю не дано права поступать так. Но разве сейчас, когда сердце взяло верх над разумом, это так важно? - Я должен поделиться с тобой кое-чем... - Вас что-то беспокоит, мой господин? - Джексон поспешил подойти к Марку, чтобы обеспокоенно погладить свей ладонью его щеку и почувствовать такой привычный исходящий от нее холод. - Иди за мной, я все расскажу, эта информация предназначена лишь для твоих ушей, - Марку казалось, что он вот-вот перестанет контролировать свое тело, поэтому как можно быстрее направился в свои покои. Сейчас он был похож на тень, исчезающую во тьме, - Держись за нить и иди на мой голос. Нить, по которой шел Джексон связывала комнаты реальную и из другого мира, зеркало истины в храме и кольцо на пальце Марка. Это позволяло парню менять прошлое так, чтобы этого никто не заметил. Марку необходимо было попасть именно в этот день, именно в это время, что потребовало от него множества усилий. Для этого он на протяжении недели одну за другой открывал двери уже хорошо изученного, но изменившегося дома, каждая из которых вела в определенный промежуток его прошлого. Еще сложнее было не изменить происходящее вокруг своего слуги. Для этого надо было останавливать время, рассекая пространство стрелой. Но самым сложным было подменить комнаты. Марк из этого мира не должен был узнать о действиях двойника, потому что скоро покои превратятся в склеп, где он будет погребен "собственными" руками. Джексон шел на голос, как насекомое летело свет, держался за нить и внимал тихим призывам своего покровителя. Он шел до "знакомой" комнаты довольно долго, но не заметил этого. Да и как это заметить, когда весь путь тебя сопровождает приятная мелодия голоса короля? - Джексон, ложись, - Марк пригласил советника на свою кровать, покрытую шелковыми черными тканями. Видно было, что парень напуган его действиями, но без всяких слов подчинился. - Я должен стать един с тобой, - Марк стал развязывать рубаху Джексона, снимая ее, следом он снял и своею . Советник следил за каждым движением парня, как тот снимает с себя шелковое платье и как грудь слегка вздымается. Контур сильного тела осветил лунный луч, а лица коснулась мягкая улыбка. - Это грешно, господин... - забеспокоился Джексон, но ему не дают договорить сладостные, как мед, губы Марка. - Нет ничего грешного. Ты сохранишь мою жизнь. Это станет истинным благом для всего королевства, - Марк расстегивает свои джинсы и нетерпеливо снимает их вместе с трусами, то же проделывает и с Джексоном, стягивая с него штаны из льна и хлопковую набедренную повязку. - Мой господин... - Джексон был не в состоянии контролировать себя уже сразу после того, как король снял с него повязку, скрывающую стыд любого прислужника храма, коим ранее он и являлся, пока Марк не призвал его на службу. В его руках было тело молодого правителя, сердце которого стучало так бешено, что, казалось, оно сейчас выпорхнет из грудной клетки. - Мы будем едины, - шепчет Марк, его левая в это время рука проходит по оголенному торсу. - Господин... - с губ Джексона невольно сорвался стон, когда чужая рука соприкоснулась с его плотью. - Я люблю вас, - в голове Марка промелькнул образ слуги в момент, когда его только привели во дворец. Он практически не изменился, вот только почему-то стал слишком легко подвергаться внешнему влиянию. - Я тоже тебя люблю, - искренне говорит Марк и гладит парня по голове. Рука Джексона касается бархатистой нежной кожи на шее, перемещается на щеку, а затем зарывается в волосах. Парень давно представлял себе этот момент, но боялся предполагать, что будет чувствовать при этом. - Господин, вы так трудитесь... - в голосе звучала нотка жалости. Оно и ясно, синяки и шрамы по всему телу. - Вам стоит отдыхать от борьбы. - Оставим этот разговор на потом, а сейчас сделай то, чего так искренне желаешь, - Марк почувствовал, как в этот момент его ягодицы оказываются во власти рук парня и облегченно выдохнул. Главное, чтобы Джексон не отвлекался и продолжал делать то, ради чего его сюда привели... *** Телодвижения напористые, но медленные. В звенящей тишине, непривычной для храма, зеркало правды показывало оголенного советника короля, ученика веры этого мира, и жилистое тело симпатичного незнакомца. Комната была скрыта, обстановка защищала все, что было вокруг слуги, но при этом четко очерчивала границы его тела, будто специально подчеркивая все движения при соитии. Мышцы его тела напрягались, а лицо выдавало наслаждение процессом. Мимо зеркала проходил один из прислужников. Обычно молчащее, оно сейчас дрожало и издавало тихие стоны, которые невозможно было не услышать. Оглянувшись, прислужник увидел, как тела молодых парней слились воедино, а партнер Джексона в экстазе прогибает спину, падая на кровать после накрывшего его оргазма. Спустя мгновение, зеркало стало вновь отражать лицо священнослужителя, который с паникой в глазах смотрел теперь на самого себя. *** - Джексон... - Марк смотрит на лежащего рядом парня и гладит кончиками пальцев его лицо, проводя рукой вдоль скул, нижней челюсти, спускаясь к шее. Все прошло гладко, как он и задумал. Осталось лишь завершить начатое. - Да, мой господин. - Протяни мне руку. Джексон слушается. Его ладонь рассекают кинжалом, но он не дергается. Да и зачем? Ведь если король что-то делает, значит так надо. Марк рассекает и свою ладонь, а затем скрещивает свои пальцы с пальцами Джексона. Положив руки на подушку, он стал ждать эффекта сближения, смотря Джексону в глаза, зрачки которых стали постепенно расширяться. Постепенно светлеть начали и волосы. Тот самый эффект, которого Марк ожидал.