Зачем нам мир?

      Прерывистое дыхание звучало в тишине. Призрачный лес изумрудных тонов обступал, окружая кольцом. Недолго думая, я пошла вперед по еле заметной тропе вглубь высоких древесных великанов, скрывающих небо Тени. Под ногами то и дело слышалось похрустывание опавших засохших листьев и маленьких веточек. Вот в такие моменты и задумываешься о хрупкости вещей в жизни. Один неверный шаг — и уже что-то исчезает в этом мире. Печаль в таких раздумьях наваливается всем своим весом, готовая подавить. Как жаль, что это не то, что я могу себе позволить.       Продолжая идти и вглядываться в сумрачные очертания происходящего вокруг, я даже не заметила, как кто-то таинственно промелькнул за спиной. Тело напряглось. Я знала, что это не Солас, он не подойдет так близко, да и не сможет. Идя дальше, не останавливаясь и вслушиваясь в тишину, я оглянулась, взмахнув рукой.       Высокие деревья загремели трескающейся корой и посыпались пеплом вниз, разлетаясь от легкого ветра в стороны. Декорации менялись, поддаваясь моему желанию. Ровные очертания земли рвались вверх ледяными горами, поблескивая от солнца яркими белыми искорками. Темные крапинки пепла застилали белоснежный снег вокруг меня. Кто-то, такой окутанный темной дымкой еле различимый силуэт, стоял спиной ко мне, и именно в этот момент… — Леди Лавеллан, — прозвучал голос Лаэль. — Что-о-о? — заорала я, открыв глаза. В один миг перед глазами все растаяло, рассыпаясь песком. — Вы так беспокойно спали, что я решила вас разбудить, — она виновато опустила глаза.       Ее тонкий голосок был похож на надоедливого комара, что кружит вокруг. Так и хотелось прихлопнуть. На меня то и дело накатывали приступы, которые я сдерживала, чтобы не придушить ее единственной рукой. Лаель мало того что оказалась довольно разговорчивой, так еще более прилипчивой, чем паутина. Она ни на минуту не могла оставить меня в покое и вечно задавала вопросы: «Леди Лавеллан, а зачем вы едете в Киркволл? Леди Лавеллан, а вы правда видели Андрасте, а вы были в Тени, а вы правда побеждали драконов, а вы видели демонов, а почему у вас одна рука? А почему..? А зачем..?» — Создатель, почему мне вечно не везет? — спросила я. Холодные пальцы потирали висок. — А вы верите в Создателя? — опять раздался ее голос. — Нет. Я верю в себя, — коротко ответив, я поднялась с места, где сидела под деревом.       Солнце почти село, и мы развели костер. Долийка что-то чудила со своим луком, а Скорнячка медленно попивала эль из фляжки. Огонь потихоньку горел, а в округе все было слишком тихо. Железный Бык с остальными отправился к Тегану, а я не желала видеть эрла и предложила разрешить мне отправиться дальше за Редклифские фермы. Коссит согласился, но послал со мной эльфиек. Теперь мы, расположившись в холмах, ожидали его возвращения. — Мы могли бы остановиться в трактире, — Лаель подкинула веток в костер. — Свежий воздух полезен, — отложив лук, Долийка растянулась на траве, потягиваясь словно кошка. — Лето, тепло, эль... — И народу меньше, — заметила Скорнячка и, сделав очередной глоток, передала мне фляжку.       Глотнув эля, по горлу пробежало приятное тепло. Лаэль, покопавшись в сумке, достала еще одну бутылку, отчего потеплело еще больше.       Я пыталась быть терпимей к постоянным вопросам Лаель. Может, не выходило потому, что ее любознательность напоминает мою. Когда мы познакомились с Соласом, я постоянно преследовала его. Глубокие познания и восхитительные истории увлекали меня от всего мира. Иногда он сидел на обитом красным бархатом диванчике в ротонде, изучая книги, полностью поглощенный процессом или просто делая вид, чтобы я не донимала его расспросами. Лишь на секунду, его взгляд отрывался от исписанных страниц в мою сторону, зная, что я слежу за ним со второго этажа библиотеки.       В отличие от Дориана, который вечно был недоволен нехваткой интересных книг, Солас никогда не высказывался. Он находил что-то, а я все не понимала откуда. Его запросы всегда были малы и на любые мои попытки дать ему больше, он строго отказывал мне. Не помогали даже длительные уговоры и несчастные щенячьи глазки. Мне всегда казалось, что он видел во мне ребенка. Блин, это действительно так. Он как море, а я всего лишь маленькая капля по сравнению с ним. — Вы любили когда-нибудь? — наконец не сдержалась Лаель, нарушив умиротворявшую тишину.        Кого об этом спрашивать, как не трех женщин под элем у костра? Право, я ее хочу убить, но она все больше меня забавляла своей прямотой вопросов.        Из запасов вынырнула уже третья бутылка. А вокруг костра прошелся смешок. — Я любила одного охотника, будь он неладен, — вдруг начала Долийка. Откупоривая бутыль, она сдула непослушную прядь светлых волос, что лезла в хмельные глаза. — Тогда мне было около восьми. В нашем клане был один эльф: молодой, красивый, умелый и ловкий охотник. Его лицо покрывал валласлин в честь Андруил. После смерти родителей он часто брал меня с собой на охоту, как отец когда-то. Я не отходила от него ни на шаг, гордо называя себя его невестой… — Но Вы были ребенком, — Лаэль вопросительно уставилась на мага-лучницу. — Да. Он был взрослым мужчиной, который потом женился на другой охотнице. Мне еще все время казалось странным: почему она стала часто проводить время с нами? Как-то я поймала их, когда они целовались. После чего они вдвоем два часа уговаривали меня слезть с дерева, на которое я забралась со слезами на глазах. — А потом? — А потом, Лаэль, наша Долийка выросла, а молодой и ловкий стал старым и не таким подвижным, — добавила я, уже передав бутылку Скорнячке. — Я же серьезно вас спрашиваю, — надувшись, сказала она. — А как же поцелуи, и… ну вы понимаете. Как это бывает, когда мужчина и женщина… вместе? — Усевшись на месте, она поджала ноги и заговорщицки пытала нас взглядом своих золотисто-карих глаз. — Не… ну вот у меня, — начала было Скорнячка. — Да вы со Стежкой еще до поцелуев никак не доберетесь, — хмыкнула Долийка. — А дите про жаркие сцены спрашивает. — Я не дите, мне уже девятнадцать, — горделиво вскинула голову Лаель. — А выглядишь моложе, — сказала Скорнячка.        Откинувшись на спину, я почувствовала, как щеки залило румянцем. Такие разговоры по-детски смущали меня, но только разговоры, а не действия. Глупая улыбка расплылась на лице. Отношения в моей жизни могут вызывать только эту улыбку. Все лучше, чем жалеть себя. — Вот, — я достала из кожуха кинжал, — смотри.        Протянув его Лаель, я дала кинжал ей в руки. Повертев его в руках, она вопросительно посмотрела на меня. Эльфийки лишь перекинулись взглядами. Знали уже эту историю. — Это подарок, что мне остался от одного эльфа, — ответила я. — До сих пор я не знаю, что он значит для меня. — Эльф, — нахмурилась она, — а как же люди? — Я довольно консервативна в этом плане. Хотя-я-я… Есть в моей жизни человек, что хранит частичку моего сердца, — и пальцы бережно коснулись волшебного камня, что Дориан подарил мне. И это напомнило, что я так и не сообщила о письме от Антиквара. — Вы с ним целовались? Ну, кто там человек. — Нет. Хотя очень хотелось. Причем не только мне, но и большей части женских губ Скайхолда. А вот с эльфом… Он был даже не из нашего клана, а из городских. — И вы… — протянула Лаэль. — Да-а-а, — засмеявшись, я забрала клинок обратно. — Он был очень хорош. Силен и быстр, горяч и со скверным характером, конечно, не так молод, как охотник. Почти пять лет прошло с нашей последней встречи. Мне только исполнилось восемнадцать, когда я его встретила. Точнее, он чуть не убил меня. — Как это?       Хранительница отправила меня в лес, чтобы я собрала травы для зелья. Я все время уходила дальше, чем разрешалось, и мне вечно за это влетало. В нескольких милях от места, где расположился наш лагерь, был небольшой водопад. Изредка там бывали люди, и я украдкой наблюдала за ними. Именно в тот день я увидела его, он сражался с разбойниками. Один за другим они падали от разящих ударов его меча. Испугавшись, я уже хотела сбежать, но то ли от страха, то ли от волнения, но я бросилась в их сторону. Когда они меня увидели, я встала как вкопанная. Лицо эльфа запылало злобой при виде меня, и, воспользовавшись моментом, разбойник полоснул его мечом по спине. — И он умер, — затаив дыхание спросила Лаель. — Если бы, — закатив глаза, я продолжила.       В моих руках был посох, замахнувшись, я пустила огненный шар в разбойника. Он упал, забившись на земле охватываемый пламенем, остальных тяжело раненный эльф убил в считаные минуты. Я хотела помочь ему. Упав на колени, он пытался встать, опираясь на свой меч. Как только я подбежала к нему, он схватил меня и подставил этот самый кинжал к моему горлу. — Кто ты? — спросил он.       Я затараторила, даже не понимая, что говорю. В висках стучало, а его кинжал, чуть сильнее надавив на шею, пустил маленькую струйку крови. Схватившись в его руки и воспользовавшись магией, я пропустила небольшой разряд молнии через его тело. Упав на землю, он потерял сознание, а я бросилась бежать. — И он умер? — она сжала руки в кулаки, сильней прижав колени к груди. — Нет.       Я не смогла оставить его там, поэтому вернулась. Спрятавшись в кустах, я сняла с себя длинную сорочку, что была под платьем. Надев платье обратно, я разорвала сорочку на куски. Расстегнув ремни на его кожаных доспехах, освободила обзор для раны. Промыв ее водой с водопада, достала эльфийский корень со своей сумки. Размяв, я приложила корень к ране и перевязала его. Около часа я просидела рядом с ним.        Когда он стал приходить в себя, я отошла на более безопасное расстояние. Открыв глаза, он начал, что-то говорить на непонятном мне языке. Озираясь по сторонам, я решила подойти чуть ближе. — Тебя ранили. Я перевязала твои раны, — положив посох на землю, я подняла руки, осторожно подойдя к нему. — Зачем ты помогла мне? — он медленно стал подниматься на ноги, но, пошатнувшись, чуть не упал на землю, а я успела поймать его.        Усадив его обратно и ворчливо выговаривая о его безрассудстве, я принесла ему воды. Пить ее он не собирался, выбив деревянную плошку из моих рук. — Хочешь меня отравить, ведьма? — свирепо закричал он.        Мне хотелось стукнуть его этой плошкой по голове, но, подняв ее, я снова набрала и принесла ему воду со словами: — Если бы я хотела тебя отравить, то не спасала бы! — Недовольно поморщившись, он все-таки взял воду и сделал несколько глотков.       Я предложила ему пойти со мной в наш лагерь, но он отказался, сказав, что останется здесь. После я ушла, но на следующий день вернулась обратно, принеся мази, зелья и немного еды. Так, лед между нами стал оттаивать. Сама не замечая, но я стала что-то чувствовать к нему. Через неделю он полностью поправился и покинул свою стоянку у водопада, но продолжал приходить, и наши встречи продолжались. Мы говорили, тренировались. Маги круга ограничены своей боязнью ко всему, а долийцы… Мы должны были знать, как защищаться в независимости от того, маг ты или воин. Он помогал мне в науке искусства владения мечом, его умения отличались и были не похоже на наши навыки. — А где же поцелуи? — возмущенно запищала Лаель.       Несколько дней я приходила к водопаду, но его не было. Я уже решила, что он ушел и больше не вернется, но в один день он вернулся. Подкравшись сзади, когда я стояла на бережку, он сказал: — Знал, что вернешься, — его слова были наполнены облегчением и желанием.        От неожиданности я потеряла равновесие и полетела в воду, а он в попытке поймать меня упал вместе со мной. Там было-то меньше чем по колено, но мы промокли до нитки. Тогда он и поцеловал меня в первый раз, потом еще и еще. Мы уже не могли оторваться друг от друга. Он прикасался к моему телу, покрывая поцелуями, отчего все замирало в ожидании еще одного касания его губ и влажного языка, что оставлял мокрые дорожки на шее и груди. Все страхи, что я испытывала перед тем, как он вошел в меня, растаяли в его глазах. Он любил меня, даря непередаваемые ощущения. Это было впервые, но это было волшебно. Он был осторожен и нежен со мной.       После еще несколько дней я сбегала к нему. В итоге он предложил уйти вместе с ним в город. — И Вы согласились?       Я знала, что просто так меня не отпустят. Мы договорились встретиться ночью. Хранительница узнала, что я встречаюсь с городским эльфом. В ту ночь, когда я собиралась сбежать, она остановила меня, усыпив магией. Я проснулась только через два дня. Она не стала меня удерживать, когда я бросилась бежать к водопаду, где он должен был меня ждать. Я бежала так быстро, как только могла, слезы обжигали лицо, а внутри все болело, словно меня раз за разом разрывали на части.       Запыхавшись, я выбежала к водопаду, уже почти задыхаясь, что оскомина свела зубы и обессилено упала на колени, но его там уже не было. На берегу в землю был воткнут этот кинжал. Это все, что осталось у меня. Больше я его никогда не видела.       Когда я вернулась обратно в лагерь, разбитая и подавленная, Хранительца сказала: — Если бы любил, то дождался бы, Da’len. Ты должна понимать, что если уйдешь, дорога обратно будет закрыта.       Я приняла ее слова, но навсегда затаила обиду в сердце. На мое лицо, наконец, нанесли валласлин. Уже тогда этот знак стал для меня рабством. Сгораемая изнутри, я продолжала свое обучение, чтобы однажды стать хранителем клана. Я училась с особым рвением. Даже спустя два года оно не угасало, в желании стать сильней я изучала магию, стараясь понять все тонкости. Мой клан стал для меня тюрьмой, и я уже не хотела быть ни первой, ни хранительницей. Я хотела свободы. Тогда-то меня и отправили в храм Священного праха в надежде, что это хоть как-то вольет в мою голову здравого смысла. — Вы еще любите его? — спросила Лаель, смахивая слезы. — Ведь это так печально, когда не в силах самой решать свою судьбу. — Он стал моим сном, Лаель, — в груди защемило. Палец провел по резной рукояти кинжала, довольно искусная работа. — Видно мой удел таков, что сердце всегда будет разбитым. Потом я встретила Соласа, и знакомство с ним буквально вернуло меня к жизни. Он был источником что утолял жажду, воздухом которого мне так не хватало. Он учил меня тому, чего не знали даже великие чародеи. Рассказывал, чего никто не знал. Мне снова захотелось любить и быть любимой. — А где он сейчас? — Он оставил меня, а теперь бродит где-то, — теперь я, не сдержавшись, разревелась у нее на глазах. — Чтоб его. Может, и правда лучше любить человека? — Да того гада нужно было сразу скормить дракону, — крикнула Долийка. — Всегда был странным, а тебя так послушать, то, скорее всего, его знания ты любишь больше чем его. — Мерзавец, — со злобой в голосе сказала Лаель. — Чтоб его Ужасный волк забрал. — И ведь забрал же, — еле слышно сказала я. Поднявшись и взяв свой посох, я направилась подальше от нашей стоянки.       Ночная прохлада успокаивала, и слезы, что так и стремились вырваться с еще большей силой, застывали внутри. Где-то было слышно, как сова ухает, сидя на ветке. Проносились звуки хрустальной благодати, что от колыхания ветра заставляло ее звенеть колокольчиками. Прислонившись к дереву, я хотела собрать все свои мысли и раздумья воедино. — Ты хочешь изменить, но не знаешь зачем, — раздался знакомый голос за спиной. — Коул, — обернувшись, я сначала опешила, но потом бросилась обнимать его.        Дух растерялся от моего бурного сгребания его тела в охапку. Бледно-голубые глаза смотрели из-под светлой челки в недоумении. Довольно бледное лицо все-таки озарилось улыбкой. Рядом с ним сразу чувствовалось облегчение от отступающих тревог. — Как ты… как оказался здесь? — наконец выпустив его из объятий, спросила я, до сих пор не веря, что мы снова встретились. — Здесь легче. В Тени ты прячешься, я пробовал, но ты меняешь все вокруг… — Так это был ты, той тенью, — с облегчением выдохнула я. — Ты не хочешь, чтобы он наблюдал. Он делает больно. Он боится, что потерял. Ищет, а ты закрываешь все, — продолжал Коул, дрожащим голосом. — Зачем ты уходишь к другому? Он злой! Он врет! Почему? — Перестань, Коул, — подняв голову, я посмотрела на небо. Рука нервно сжимала культю. — Это его решение, что он принял за нас обоих. Я понимаю. Правда. — Ты не понимаешь, не понимаешь, — он мотал головой, отходя от меня, — не понимаешь. Ты боишься того, к чему приведет твой путь. Я не понимаю, ты ищешь его, но не хочешь находить. — Коул! — Он догадывается, ты скрываешь от него, а он злится. Духи боятся. Если он потеряет, будет плохо, ты должна перестать уходить. — Тогда почему он просто не придет ко мне, — обессилено спросила я. — Ты здесь, потому что Солас сказал найти меня? — Он боится сделать больнее, если придет, он… — Тогда пусть провалится в бездну! — закричала я. — Так и передай этому трусливому гаду, что вьется вокруг со своей постоянной ложью! Я живу, как он и хотел, и не ему решать, как я буду жить!       Я с силой стукнула кулаком ствол дерева: прислал Коула, трус, даже не покажется, думает, можно просто так появляться и исчезать, когда ему вздумается. А я дура! — Хотя бы в Тени он мог поговорить со мной, — разговаривая сама с собой вслух, я остановилась. — Коул, ты знаешь, где он?        Дух отрицательно покачал головой. Его тело беспокойно вздрагивало, он чувствовал, что творится в моей душе. И эта боль пугала его, сдавливала легкие, не давая свободно дышать. — Прости, Коул, — я коснулась ладонью его лица. — Тебе плохо?! — Раньше твоя боль была другая. Сейчас она становится темнее, она съедает, а ты… Ты должна улыбаться, без тебя нельзя. Без тебя он изменится, — он смотрел на мое лицо. — Я буду, обещаю, Коул, — повернувшись к нему спиной, я закрыла глаза. — Я так хочу увидеть его, несмотря ни на что. Он стал для меня всем. Если он боится за меня, то я стану сильней. Поэтому я нашла того, кто поможет. Неважно какой ценой. Я хочу успеть, пока не стало поздно. — Вы в порядке? С кем вы говорили? — голос Лаель заставил меня обернуться, а Коул исчез. Слышал ли он, что я сказала?