Зачем нам мир?

      Мимолетные отрывки, будто разодранный в мелкие клочья листок собирался перед глазами, и шептавший вокруг голос. Все проносилось вокруг. Вращающаяся череда снов вихрем обступала до подкатывающей тошноты. После все медленнее и спокойней становилось вокруг. Образы собирались воедино.       Большая зала, мраморный пол, белые золочёные колонны. Барельефы, покрывающие стены, переходящие в сводчатый потолок, обрамленный легким кружевом узоров и надписей. Я раньше не видела подобных мест.       Абелас стоял возле двери из красного дерева, в ожидании. — Зачем тебе понадобился сон этого эльфа, — еле уловимые слова пронеслись в воздухе. — Тебя не должно быть здесь! В этом сне тебе не место! — ответила я слабому голосу.       Чувства сомнения переполняли образ эльфа. Казалось, я ощущала его эмоции, борьбу и нежелание. Все давило и беспрерывно шумело, голова раскалывалась от любой мелочи, куда ни глянь. Так тяжело было сосредоточенно направлять этот сон, цепляясь за сознание Абеласа и не давая ему возможности выскользнуть из-под моего контроля. — Уходи, — опять раздался слабый голос, — Эллана, перестань. — Нет, — пересиливая незримую боль, ответила я. — Тебе не нужен его сон, — чуть громче прозвучали слова. — Я хочу, — глубоко вдыхала я, — мне нужно знать.       Мягкий стон раздался за дверью. За этой дверью скрывалось многое.       Приглушенный свет почти догоревших свечей. Падающая тень на стены соединяющихся тел. Томный вздох и прикосновения, лившиеся рекой по обнаженной коже. Сладкий запах вина опьяняюще дразнил прикосновениями губ, а пальцы касались раскинутых волчьих шкур.       Здесь, за этой дверью… произносились слова губительных желаний. Утолялась жажда плотских слабостей. Забывались в распутстве любовь и нежность дорого сердца.       Меня переполняло это ощущение и знание происходящего за этой дверью, с которым Абелас ожидал у двери. Это то, что ощущал и знал эльф на самом деле.       Я медленно подошла к нему, унимая дрожь. Все вокруг хотело рассыпаться и исчезнуть, но я не собиралась останавливать. Я не больше чем воздух или пустота, он не видит меня, но противиться происходящему, словно не желая опять находиться здесь.       За дверью слышны голоса, они слабые и дрожащие, еле различимые. Нужно больше усилий… Я расслышала женский голос. Он был мне знаком, но как не старалась, не могла вспомнить, кому он принадлежал: — … в Редклифе, так мне сообщил мой шпион. Но… — Тебе лучше поспешить обратно.       Вот он. Его голос за этой дверью. Там был Солас. Вокруг все затряслось, как при землетрясении. Стены расплывались и вот уже были готовы исчезнуть, когда я вновь взяла себя в руки. Абелас стал более яростно сопротивляться, пытаясь проснуться, но я вцепилась в его сознание мертвой хваткой.       Дверь приоткрылась, и Абелас отвел свой презрительный взгляд в сторону от фигуры, скрывавшейся под длинной черной накидкой с капюшоном, закрывшей за собой дверь. — Опять ты, — недовольно прозвучал женский голос, остановившись рядом с эльфом.       Белая маска с золотыми узорами скрывала верхнюю часть лица женщины, и в прорезях только сверкали болотного цвета глаза. Губы ее играли насмешливой улыбкой. — У меня нет желания говорить с тобой, — холодно ответил эльф. — Тебе следует проявлять больше уважения ко мне, — тихо произнесла она, зло сверкнув глазами. — Делишь постель с Волком и думаешь, что это может тебя хоть немного приблизить к могуществу, которым он обладает. Не хочешь видеть очевидного? — Этого быть не может! Нет! — беззвучно говорили мои губы. На глазах проступили слезы. Ведь я понимала где-то внутри, что происходит, но отвергала эти мысли. — О чем это ты? — спросила женщина. — Ты знаешь! — ответил Абелас. — Ты не она, Бриала!       Бриала? Точно, вот почему этот голос и глаза… Но… — Она теперь никто, — прошипела Бриала и поспешила прочь. — Эллана, — вновь послышался тихий голос, — уходи. Здесь что-то не так.       Но я не слушала, ничего не хотела слышать, будто окаменела внутри. Я потеряла хватку, отпустила нити его разума. Мне ничего больше не нужно.       Абелас обеспокоенно смотрел по сторонам, сон продолжался, и он не мог его покинуть. За дверью послышался голос Соласа, зовущий эльфа. Абелас подошел к двери, открывая ее нараспашку, уверенно и спокойно переступая порог комнаты, чуть склонив голову в знак уважения к Фен’Харелу.       Измятые простыни на большой кровати смешались с застилавшими ее изначально волчьими шкурами. Недопитая бутылка вина... затухший камин, который не трогали, чтобы не беспокоить Ужасного Волка. Продолжая стоять, он сохранял полную невозмутимость, наблюдая за их предводителем.       Я вошла вслед за эльфом, и душу рвало на части. Нестерпимая горечь и то отвращение, что чувствовал Абелас. Во мне все кипело, но я остановилась позади него, подняв тонувшие в слезах глаза.       Солас внимательно наблюдал за Абеласом, пронзая тяжелым взглядом. Руки привычно заведенные за спину, ровная и величественная осанка, губ касалась еле заметная улыбка. Он выглядел так же, как в нашу последнюю встречу. — Мне интересно, Абелас, — начал Волк, подойдя к дубовому столу, касаясь пальцами старых свитков, — этот твой сон… Для тебя так много значила наша последняя встреча, что она снится тебе?       Солас делал вид, что разглядывает хрупкие потускневшие от времени записи на пергаментах, но краем глаза он следил за эльфом. Абелас сжал руки в кулаки, сохраняя молчание. — Значит… — безразлично смял листок Солас, — ты предал меня! В тот раз ты подслушал мой разговор с Бриалой, узнав, что Инквизитор находится в Редклифе, и решил отправиться туда. Я хочу знать Абелас почему? — Я был не обязан, — заговорил Абелас спокойно, — служить тебе, Фен’Харел. — Служить, — раздраженно произнес Солас. — Да, служить! Моя жизнь принадлежит служению и защите vir’abelasan. Даже от тебя, если потребуется! Даже… ценой своей жизни, я защищу Эллану. — Защитишь? — с ревностью в голосе процедил сквозь зубы Солас. Его лицо исказилось в ярости, и он легким движением смел все свитки и пергаменты, лежавшие на столе. В одно мгновенье он сделал рывок и уже стоял перед Абеласом. — Я предупреждал тебя, Абелас, — в его глазах заискрилось голубое свечение. — Тех, кто предает меня, ждет лишь смерть. Vir’abelasan emma!(Источник скорби мой) — Она приняла меня!       Я понимала, что хочет сделать Солас, и меня это пугало. Лишь однажды я видела этот наполненный ненавистью взгляд. Когда он убил тех магов, что вызвали Мудрость. Мне нужно помешать ему, или Абелас умрет. — Эллана, — настойчивый голос все еще пытался увести меня отсюда, — он силен, ты не справишься с ним. — Он его не отпускает, не дает Абеласу проснуться, но… — Остановись!        Но я даже не думала. Мне нужно сосредоточиться, и выйдет, должно. Я протянула руку вперед, коснувшись спины Абеласа. Его тело откликнулось на мою магию, мне даже показалось, что он чувствует мое присутствие. Теплый и мягкий поток энергии постепенно окутывал его барьером. — Эллана, уходи сейчас же, — уже гневно произнес голос.       Серо-голубые глаза, внезапно сузившись, впились в пустоту за спиной Абеласа. Одернув руку, я отступала в страхе шаг за шагом назад к открытой двери. Его ноздри, чуть расширившись, вдохнули аромат, и лишь мир Тени создавал тот невидимый запах магии, тянувшийся от меня. — Кто ты? – неожиданно закричал он, оттолкнув эльфа в сторону. — Кто здесь?       Сердце не хотело биться, дыхание остановилось, я видела его, видела, на что он готов пойти. Так называется эта война? Этот мир он так рьяно хотел вернуть, оставив меня? — Эллана! — вырвал меня голос.       Я бросилась бежать от его взгляда, от этого… всего, что окружало Соласа. Я выбралась с ужасом из сна Абеласа, который тут же проснулся, когда Волк бросился за мной.       Я сбежала от злобного рычания, от его леденящего крика. Я сбежала, мысленно закричав в пустоту Тени, где была лишь тьма. — Эллана, — твердо зазвенел голос в моей голове. — Оставь меня, пожалуйста, — я давила слезы в себе.       Я кричала, не останавливаясь, пока хватало сил, вцеплялась себе в горло, пытаясь задушить в себе эту отвратительную слабость. Она была именно отвратительной. Кто он, что поступает так? — Почему? — падая на колени, я уже не могла остановить слезы. — Ненавижу тебя! Ненавижу тебя, Фен’Харел!       Я била рукой в изумрудную землю Тени, крича и рыдая. — Почему, — ползая на коленях, не в силах заглушить эту боль, что пронзала.       Вокруг таилась тишина, упиваясь моей болью, она всепоглощающе цеплялась своими руками в мои мысли и разум, пытаясь затянуть в себя. А я билась, раненная в самое сердце, в само естество той любви, что слепо тащила меня, раздирая о камни по дороге, ведущей к моему Волку. Пробиралась под одежду, превращая меня в лохмотья, не оставляя следа от этой ужасной любви, что бережно окутывала и согревала все это время. Я так верила в его искренность хотя бы в тех малых крупицах чувств, которыми он одаривал мою наивную душу. — Эллана, — нежно звучал голос вокруг, стараясь успокоить, — я говорил, что этот сон не для тебя. Я могу помочь. — Нет, — свернувшись калачиком, я бессмысленно шарила глазами во тьме. – Пусть эта боль и воспоминания останутся со мной навсегда. — Эллана, — по спине прошло еле уловимое касание. – Я предупреждал, насколько ужасен Волк, но ты не слушала. Твоих сил недостаточно, чтобы бороться с ним. Откинь всю горесть и разочарование из своего сердца. Ты должна… — Сделать свое сердце жестоким и холодным! — почти так же мне говорил Солас. — Да. Больше он не обманет меня. Никакие изливающиеся речи с его уст я не приму, больше не поверю. Все в этом мире можно убить, и моя любовь к нему не исключение.       Тьма все сильнее сгущалась, обволакивая невидимым объятьем, затягивая в непроглядную бездну. — Наконец ты поняла, он лишь лжец и предатель. Мне жаль, что это случилось при таких обстоятельствах, Эллана, — все нежней произносилось мое имя. — Он избегал любой идеи того, что между нами могло быть нечто большее. Чем я хуже ее? — слезы все не хотели останавливаться. — Ты лучшая, вот в чем проблема. — Не говори так. Иначе рядом с ним была бы я, а не Бриала. Терпеть ее не могла с Халамширала с ее великой миссией, что она так благородно возложила на свои плечи. Спасительница эльфов, которая теперь лисой вьется вокруг волка. — Да, в ней определенно чувствуется что-то, что привлекло Соласа. — И это твой ответ? — разозлившись, крикнула я. — Она фактический правитель Орлея. Она занимает то место, на которое я усадила ее. После бала этот Волк, не переставая, восхищался ее стремлением. Гаспар должен был плясать под мою дудку. А что теперь получается, вальсирует в сторону древних? Вивьен уже давно бы добралась до нее, если… — Если? — Только если она не играет в игру по правилам Жрицы. Тихо, не торопясь, толкает королеву на съедение новому королю. — Оставь сейчас все свои мысли. — Ты тоже предашь меня, когда придет время! — и от этих слов мне стало еще больнее. — Это время еще не пришло, — усмехнувшись, произнес голос, слегка коснувшись моих волос, плавно проведя по ним. — Отдохни. Тебя никто здесь не потревожит.       Я не видела его, но ощущала его прикосновения. Он тихо напевал странную песенку, продолжая гладить меня по голове. А я упивалась его голосом до нестерпимой боли. Упивалась прикосновениями до ломающихся, казалось, костей по всему телу. А еще… он сладко пел незнакомую мне песню: — Тише, тише – шепчет мама, Не смотри дитя вдаль. Закрывай глаза, не слушай Демонов, что сладко поют. Стой, стой – кричит мама, Не убегай дитя вдаль. Не открывай глаза, не говори Демонам, чего хочешь ты. Не отводи глаза, смотри. Побудь еще, не уходи. Они такие же, как мы, Те демоны, что так хотят любви.