***
Она лежала почти неподвижно, пока голова Соласа покоилась на ее животе, а его пальцы продолжали выводить узоры на ее ногах. Звук ее сердцебиения успокаивал, и он отрешенно наблюдал за своими действиями. Хотелось забыться и впасть в сон. Хотелось, чтобы это не прекращалось. — Скажи мне, — он резко вздрогнул от ее слов и, нехотя оторвавшись от своего занятия, чуть приподнялся на руках, чтобы видеть ее лицо. — Что ты хочешь услышать, солнце? — словно ожидая какого-то подвоха, спросил он. — Я не знаю, как мне к тебе обращаться. Для всех ты… — Когда мы вдвоем, то я только Солас, как и прежде, vhenan. Это единственное, что осталось мне от прошлой жизни. — Я поняла, — легко кивнув, она вновь замерла, позволяя насладиться тишиной. В этот раз он лег рядом и подобно ей стал рассматривать потолок. Ничего нового там не было, он уже изучил каждую трещинку. — Каким было твое детство? — и сейчас это был совершенно неожиданный вопрос, на который она хотела получить ответ. Он повернулся набок, и она повторила его движение. Они вопросительно смотрели друг на друга, словно ожидая, кто первый победит. Она, если он расскажет, или он, если промолчит. — Смерть, разрушение и голод, vhenan, — все же он решил уступить. — Служение, неподчинение и наказания. Он замолчал, давая ей время подумать. Инквизитор на это только нежно и бережно коснулась ладонью его щеки, прикрыв глаза. — Мне не нравится мир, в котором ты страдал, и я… Я не хочу тебя терять, — она сильнее прижалась к нему. — Я не вижу смысла в том, что происходит с нами, Солас. — Я не бесчувственен, vhenan, но поверь, я желаю этого не меньше, — его легкие прикосновения к ней вызывали забытое чувство радости. — Ты ведь можешь, — утопая в его нежности, продолжала она. — Твой выбор не единственный. Ты сможешь найти выход, ведь для тебя все это время, проведенное с нами, это не было ненапрасным. Мы сможем справиться вместе, — ее взгляд умолял его согласиться. — Сообща. Ты, я, Хоук, мы можем привлечь всех самых сильных магов Тедаса и, поделившись с ними своими знаниями, сможем найти выход и… — Замолчи! — резкий тон его голоса и холод во взгляде сказал намного больше. Он оттолкнул ее от себя и, поднявшись, стал спешно одеваться. — Не замолчу! — прикрывшись простыней, она встала на колени. — Ты думаешь, что пытаешься исправить все, но в итоге все снова полетит в Бездну! Этого добиваешься? Хочешь уничтожить все ради глупой идеи? В который раз, Солас? — Я сказал, замолчи! — выкрикнул он, но теперь в голосе появились рычащие нотки. — Почему ты не хочешь… Резко развернувшись, он ударил ее по лицу, и она упала в ворох подушек. — Я велел… — он неожиданно замер, посмотрел на свою руку и отшатнулся. — Прости. Прости. Прости… пожалуйста. Солнце, я … — он сделал то, что теперь будет трудно исправить. Инквизитор не такая женщина, которая стерпит. — Я не Бриала, — глухо прорычала она и, поднявшись с другой стороны кровати, почти не видя испепеляла его взглядом. — Я не твоя пешка, Солас. Не игрушка, к которой привык. Он сделал еще шаг назад, но только из-за того, что заметил, как золотые браслеты на запястьях Инквизитора стали плавиться, обжигая нежную кожу. Золото, подобно густой краске, стекало вниз и капало на пол. — Что ты делаешь? — настороженно спросил он. — Эллана. Я прошу тебя. — Значит, теперь ты просишь? — спросила Инквизитор. Инквизитор недовольно сморщилась и скинула с себя последнее проявление артефактов, вновь посмотрела на него, но больше не было нежного фиалкового цвета в глазах, а лишь яркий и полыхающий зеленый, расползающийся черным дымом вокруг них. — Как ты посмел? — прошелестел ее голос, но он знал, что сейчас с ним разговаривал Забытый. — Если бы только она ослабла настолько, чтобы мне удалось подчинить ее тело себе, то я разорвал бы тебя в клочья. Ты ведь помнишь, как это бывает? — Сложно забыть, — Солас сделал еще один шаг назад и уперся в стол. В то время как Забытый приближался к нему все ближе. — Я помню, как маленьким крысенышем ты выполз из своей помойной ямы, Фен’Харел. Я знаю те года, когда ты страдал в своем заточении. В своем пути Тени ты нашел тех, кого называли Богами этого мира еще до того, как Эванурисы окончательно поработили эти земли. — Инквизитор с каждым шагом становилась все ближе. — Наши силы пока не равны, Фен’Харел. Тебе нечего сопоставить мне, а учитывая то, что она все еще слишком сильна, даже для меня, у тебя нет шансов. Но спасибо тебе за это маленькое представление. — И уже подойдя вплотную, Забытый шепнул ему на ухо: — Она слишком похожа на нее, перед тем как лишили ее магии, — облизнул пересохшие губы прямо над ухом Фен’Харела. — Перед тем, как она лишилась своей семьи, любви и даже своей жизни. — Говори! — без тени сомнения потребовал он. — Верни ее брата, — злорадно усмехнулся Забытый. — Верни того, о ком говорила моя da’len. Верни свою стрелу. — Фелласан уже давно мертв и… — Не лги мне. Его нет ни среди живых, ни среди мертвых. Не заставляй меня усомниться в тебе. — Он… — Фелласан живее всех живых, и он оберегает свою кровь, как думаешь, почему он был так привязан к Бриале? — Тогда ему можно посочувствовать. Ведь именно она открыла проход для меня. — Ученица была достойна своего мастера. Или дочь? — Не играй со мной. У Фелласана не было детей. — Даже не думаю. Просто верни Фелласана и дай ему встретиться с Элланой. — Намеренно подводишь меня к тому, что она искала? — повернувшись спиной к своему врагу, Соласу не помешало наполнить свой бокал. — Убивай ее. Делай, что душе заблагорассудится. Без источника завесу не снять. — И только когда обернулся, понял, что на него теперь смотрит его vhenan. В глубине ее глаз таилась печаль и насмешка самой себе. Словно ее надежды разрушились песчаным замком и прошли сквозь тонкие пальцы. Но именно этот взгляд он знает уже почти наизусть. Ведь в который раз он уже сталкивается с ним. И ему виной только он. Но она больше не проронила ни слова, ее повело в сторону, и Солас едва успел поймать свое бесчувственное сердце.***
Я надеялась, что он пойдет навстречу мне. Что не все еще потеряно, но когда в его голосе прозвучала раздражительность и пробирающий до самых костей холод, поняла. Никогда и ничего не изменится. А последующий удар заставил меня буквально потонуть в ярости и уже почти в неконтролируемом гневе. Запястья резко прожгла боль, и я поняла, что это не остановит меня, а только сделает сильнее и свободнее. Хотелось закричать от боли, когда тягучий и расплавленный металл пытался прожечь не только кожу, но и кости. Но мое горло словно занемело, а в глазах застыло торжествующее ликование. У меня хватит сил на все. — Что ты делаешь? — настороженно, с опаской, спросил он. — Эллана. Я прошу тебя. — Значит, теперь ты просишь? — прохрипел мой голос, сдерживая порыв не закричать, не кинуться на него в этот же момент, а лишь с брезгливостью сбросить с себя остатки чужеродной магии. Минута. Мне нужна всего лишь минута, чтобы восстановиться. Кажется, что такой всплеск магии у меня был впервые. Сознание путалось, но я старалась контролировать себя из последних сил. Смутно доносились слова, движения. Почти на грани чувствовала, что это Забытый. То же самое чувство, когда он говорил с Имшэлем через меня в Киркволле. Только сейчас я не понимаю. Злость… Она настолько сильная, что я еле сдерживаю ее. Голова начинает болеть уже невыносимо, Источник словно вскипает где-то в районе груди, и дышать становится невыносимо. И совсем неожиданно для меня становится, когда боль резко отступает. Сознание возвращается ко мне, и я смотрю на спину Соласа… — Убивай ее. Делай что душе заблагорассудится. Без источника завесу не снять, — он произносит это абсолютно будничным тоном, будто от назойливой мошкары отмахивается, и только когда оборачивается, замолкает, чуть не поперхнувшись вином, которое успел глотнуть. В очередной раз я столкнулась с тем, что испытывала уже много раз. Ведь Ужасному Волку нельзя верить, ему нельзя доверять. Так почему я сделала очередную глупость, заранее зная, что именно так все и закончится. Наверное, некоторым глупым надеждам не суждено сбыться. И для меня было ожидаемо погрузиться во мрак.***
Я стояла словно над обрывом, на дне которого виднелись острые и черные камни. Всего шаг, и я могу покончить с этим. Только шаг, и все, что меня тревожит и печалит, может превратиться в прах. Я пытаюсь создать то, чего этот мир никогда не примет. Я буду вовлечена в войны и политические интриги. Мне стало казаться, что я больше не хочу власти, о которой мечтала. Ведь я уже один раз лишилась этого. У меня ничего нет. Ничего не осталось даже в моих собственных мыслях, и от этого становится страшнее. — Зачем ты вмешался? — не оборачиваясь, спросила я. — Он причинил боль моей маленькой da’len. — Я не твоя, — еще один маленький шажок в сторону пропасти. — Хватит называть меня своей. — Что ты пытаешься сделать? Покончить со всем? — в его голосе прорезалась жесткость, но не жестокость. — Я сделал тебе самый великий подарок, о котором только и могли мечтать Магистры прошлого! Я не посягаю на твою волю! Я говорил тебе только правду! Я ведь предупреждал тебя… Я говорил тебе, моя маленькая da’len… — Перестань! — закричала я и сделала еще один шаг вперед. — Только не так, — голос, который разносился повсюду вдруг, зазвучал над моим ухом. — Ты должна жить. И… Он стал слишком близко. Настолько, что я ощутила, как мое тело прижимается к его. И пусть все это время его скрывала мантия, но его рука, обхватив меня за талию, прижимала меня почти к каменной груди. Длинные, заостренные ногти прошлись по тыльной стороне ладони, слегка оцарапав. — Мне жаль, моя маленькая da’len, но ты можешь быть королевой только в мире, где проливается кровь и случаются войны. Мир Тени более ужасный, а Бездна еще более безжалостна. — Я знаю, Анарис, — обернувшись, я встретилась с темнотой, которая поглощала его лицо. — Как ты и сказал, я буду королевой своей части мира. Я буду пешкой мира Тени. И я останусь рабыней Бездны. На меньшее мы не договаривались. Но… Я всегда могу получить больше, если захочу. — Нет. Не сможешь, пока Источник Скорби пожирает тебя, — грустно сказал он. — Ты пробудила и впитала в себя магию, которая тысячи лет пожирала магию и знания других. Эльфы добровольно отдавали все, что они знали Источнику, прежде чем погрузиться в утенеру. Если захочешь править долго, то тебе придется питать его, а это ведет только к тому, что тебя не станет. — Или то, что мне придется освободиться от него, и тогда… — Ты сама уже знаешь ответ. Я отступила от края пропасти и глубоко вдохнула. Рука Анариса отпустила меня. Я посмотрела на него внимательно. На его пугающую мантию, что скрывала его темным туманом. — Тебе нужно остаться с Соласом еще на некоторое время, — вдруг сказал он. — Думаю, что ему придется вернуть твоего отца к жизни. — Ради этого можно было и потерпеть. — Ты можешь врать всем, но будь сама с собою честнее, — сказал он мне на прощанье.***
Когда я приоткрыла глаза, то Солас нервно расхаживал по моей комнате. Его вид был совершенно измотанным и наполненный сожалением. Его выдавали глаза, которые всегда были холодны и спокойны, но сейчас они метались, подобно ему. — Пить, — еле выдавила из себя. Одно слово было подобно грому. Суета вокруг меня стала невыносимой. Солас с опаской смотрел на меня и продолжал задавать вопросы, на что я только умудрялась отвечать кивками. Несколько слуг меняли постельное белье, потому что я потела с бешеной силой. Они это делали каждые полчаса. И каждый раз я вновь оказывалась на руках Соласа и что-то бредила. — Пить, — вновь и вновь просила я. Каждую мою просьбу сразу же исполняли. Солас был все время рядом, и кажется, что не отходил от меня ни на шаг. Я продолжала приходить в себя и проваливаться в забытье. Несколько раз мне казалось, что сердце предательски хотелось остановиться. Руки и ноги немели, холодели, что я их почти не чувствовала. Взгляд цеплялся за единственное знакомое лицо во всем этом кошмаре. — Солас, — выговаривала я с трудом. — Все хорошо, vhenan, — продолжал он говорить, но я видела в его глазах страх. Вокруг меня дежурили десятки магов, питающие мою силу, но я успела увидеть. Они истощали себя до такой степени, что тела высыхали на глазах, превращая их в скелеты, обтянутые трухлявой плотью. Их место занимали новые, а я металась в бреду, стараясь унять голод Источника Скорби. — Следующие, — совершенно холодно говорил Солас. — Ведите следующих! — Ты с ума сошел? — мне казалось, что я слышала голос Бриалы. — Мы лишились уже почти сотни магов. — Я пролью всю возможную кровь, если потребуется! Кажется, именно в тот момент я вновь приоткрыла глаза и встретилась со взглядом Бриалы. Ее лицо было уперто в мою кровать, а над ней уже зависал клинок. — Ты не посмеешь! — слышала ее крики, вновь закрыв глаза. — Мы нашли его! — Ты останешься с ней, и если она умрет, это последнее, что ты увидишь! — Уже два дня прошло. Мы все еще должны продолжать? — Продолжайте! — Не смейте останавливаться! — Ведите следующих! — Я вернулся, — шептали мне на ухо. — Я вернулся, vhenan. Я привел того, кого ты хотела видеть. — Из-за нее? — услышав этот голос, сердце застучало словно бешеное, и мне еле хватило сил, чтобы открыть глаза и почувствовать его прикосновение к своей руке. — Столько усилий ради нее, но не моей сестры. — Если поможешь мне, Фелласан, то я не убью Бриалу и прощу тебе предательство. Вы будете жить!