***
Генда.
В неприметной комнате тихого здания в самом центре Москвы собралась разношерстая кампания: ученые, полевые агенты, снабженцы. Предстояло крайне важное совещание, результаты которого решат судьбу мира. Куратор операции «Сова»: Итак, все собрались? Предупреждаю, что за пределами этого кабинета никаких обсуждений, более того, сам факт существования этой записи отрицается. Месяц назад состоялся успешный запуск пилотной версии проекта «Сноходец». Неделю назад при расширении аппаратной базы и подключении новых модулей на лабораторию было совершено нападение. Ведущий ученый и руководитель проекта и несколько его помощников погибли. Сама симуляция относительно стабильна, но добровольцев-испыталей мы отключить не можем. Наша контрразведка предполагала подобный исход, но ее архивы тоже пережили ряд кибератак и диверсий. Но главная проблема не в этом, по раскладкам аналитиков, неизвестные налетчики, вероятно, поместили вирус в систему управления и после нештатного ее окончания могут полностью перехватить управление. Сейчас система висит в так называемом «нулевом цикле». О том, как вывести ее из него и вернуть управление до сегодняшнего дня мы не знали. Но наши товарищи даже после смерти протягивают нам руку помощи! Товарищ Персунов, который разрабатывал эту систему, предполагал и подобный исход, поэтому оставил несколько подсказок. Подробнее в этом видео. За его спиной загорелся экран. На нем появилось лицо всемирно известного ученого ─ профессора Семена Персунова. Судя по мелкому дрожанию записи, она делалась на любительскую камеру и на скорую руку. Профессор Персунов: Дорогие товарищи! Если вы смотрите эту запись, значит сбылись мои самые худшие опасения. Скорее всего, меня убили, а в работу «Совенка» вмешалась «Контора Z». Если это действительно произошло, ни в коем случае нельзя использовать основной протокол остановки сеанса, что спровоцирует не только заражение основного хранилища данных, но и повредит всем находящимся в симуляции людям. До тех пор, пока все работает штатно, единственное, что светит хакеру, это получить «права администратора», но даже с ними нельзя влиять на работу системы, максимум только добавить заранее обработанные модели или объекты. Для получения полного контроля необходим особый ключ. Что это может догадаться только человек, долго проработавший со мной и заслуживший мое доверие. Сейчас я оставлю первую подсказку: эта вещь связывает людей и поколения. Там вы найдете вторую часть ключа. Прощайте товарищи. Куратор: Итак, товарищи, каковы идеи? Майор Сергеев: Организовать внедрение малой группы. Два, максимум три человека. Куратор: Хорошо. Ваши предложения? Майор Сергеев: Сержант Юлия Персунова, и я. Может быть еще майор Мигурине из JSDF. Куратор: Почему? Особенно интересно по поводу сержанта. Майор Сергеев: Обе девушки очень хорошо знают, вернее знали профессора. А Юля его внучка, хотя об этом мало кому известно, слишком они непохожи. А майор долго работала с ним во время той японской командировки и ликвидации последствий инцидента. Куратор: А остальные? Майор: К сожалению нет. Нужен не только человек, хорошо изучивший досье профессора, но и способный думать в том же ключе, что и он. Не исключено, что придется столкнуться с загадками подобными той, что мы только что видели. Или шифрами, ключом к которым будет одно из событий крайне богатой на приключения его биографии.***
Юля
. Когда я увидела в новостях сообщение о гибели моего деда, величайшего ученого-теоретика, то сначала решила, что это чей-то глупый розыгрыш. Но потом позвонил Генда, и мой мир раскололся на мириады частей. Когда мне прислали приглашение на «конференцию», отправилась не задумываясь. Там повстречала одну из редких дедушкиных подруг ─ майора из японских сил самообороны, Намики Мигурине. Несмотря на довольно почтенный возраст (ей скоро будет тридцать семь, но это большой секрет!) она до сих пор красит свои роскошные длинные волосы в нежно-розовой цвет, вместо очков использует аметистовые контактные линзы, а в свободное от службы время носит настолько откровенные наряды, так что, не видя ее паспорта, никто не даст ей её истинного возраста. Хотя в их военно-морской форме она смотрится не менее отпадно. Мигурине: Привет, неко-тян. Тоже по поводу «Совенка». Юля: Если честно, мне все равно. Я пришла только потому, что это как-то связанно с моим дедушкой, товарищ майор. Мигурине: Для тебя просто Намики, если конечно я не в форме, а рядом нет моих командиров. Кстати, ты действительно практически не похожа на Сему, если только характером. Он тоже мог полностью отключиться от внешнего мира и, забыв про еду и сон, работать над решением текущей проблемы. Юля: Вы знали Семена? Мигурине: Если можно так выразиться. Мы проработали два года вместе, решая проблемы энергоснабжения экспериментального комплекса. Потом помог наладить прототип реактора. И еще кучу всего по мелочи. Но знала ли я его? Нет! Только ту небольшую его часть, которую он решился мне показать. Юля: А кто же его знал? Генда говорил, из всех нас только вы хорошо его знали… Мигурине: Действительно хорошо твоего деда знала только одна особа, но она то ли пропала, то ли погибла задолго до нашей встречи. Я видела только несколько ее фотографий. Юля: К сожалению, мой отец практически ничего не помнит о своей матери. Кроме того фотографий из семейного альбома не осталось. А теперь и не узнаешь… Мигурине: У нас на родине есть поговорка, что путнику, прошедшему весь путь обязательно помогут боги. Никогда не следует отчаиваться и тогда лучик удачи озарит твое лицо. Юля: Вы снова правы, Намики. Говорили, что сегодняшнее сборище как-то связано с последней работой мое деда. Он не успел ее полностью доделать. А те, кто реально могли это сделать, почти все погибли при весьма странных обстоятельствах. Мигурине: Не погибли, а были уничтожены. Так, во всяком случае, считает мой начальник. И все чтобы помешать открытию твоего деда. Я хотела тогда спросить еще кое-что, но тут нас позвали на совещание. И Намики Мигурине превратилась из заботливой старшей сестрички в ледяного боевого офицера. Даже ее взгляд из-под цветных линз стал холодным и колючим, как зимняя метель. То видео наполнило мою душу противоречиями: с одной стороны я гордилась за дедушку, столь ответственно подошедшего к делу. С другой ─ из-за своих изысканий он забросил семью, практически не интересовался судьбами сына и внучки, постоянно разъезжая по командировкам, словно продолжал искать кого-то.