Сокровище Нарциссы Малфой (от 18)

Нарцисса отошла в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое января. Просто уснула и не проснулась, замерев на постели бледной и все еще красивой куклой. Гарри в ту ночь плохо спалось, а потом он и вовсе поднялся, обуреваемый тянущей тревогой. Амулеты Нарциссы мягко запульсировали, вызвав легкий дискомфорт, а потом засияли сильнее. Гарри сидел в кухне, попивая чай, которым он пытался заполнить появившуюся пустоту, и уже понимал, что с Нарциссой случилась беда. Да, они все знали об этом, но гнали гнетущие мысли прочь. Скорее всего, сама Нарцисса знала, что доживает последние дни, потому что буквально накануне принесла целую шкатулку заполненных амулетов, а потом долго прощалась, со слезами на глазах поглаживая округлившийся живот Гарри. Пока еще живот вполне успешно прятался под мантией, но брюки пришлось магически расширять в поясе. Гарри хотелось отправиться в Малфой-мэнор, но он страшился того, что его предположения подтвердятся. Да и непонятно, как отреагирует Люциус, который потерял не только супругу, но и нерожденного ребенка. Нарцисса оставила письмо, которое должны были передать Главе рода после ее смерти, и нужно дать Люциусу время прочесть его. Нет, Гарри не боялся за себя, но опасался за сохранность ребенка, который уже пару дней как шевелился в его утробе. Альберт прогнозировал его полное развитие за семь месяцев вместо девяти, как это бывает у женщин, а значит, малыш должен родиться в конце апреля или в начале мая. Пусть Люциус узнает новость из письма, немного остынет от столь шокирующих перспектив, а потом можно и контакт налаживать. Гарри оставалось уповать только на возросшие между ними за эти недели взаимопонимание и доверие, которые Нарциссой постоянно направлялись и поощрялись. Гарри даже осторожно признавался себе в том, что человек, которого он постепенно узнавал, начал ему нравиться. А иногда… очень нравился, но другой части его тела, не голове. Да, Гарри реагировал на Люциуса, что весьма смущало и радовало одновременно. Смущало то, что Люциус, кажется, начал кое-что замечать, потому что его улыбка в эти моменты становилась хитрой и понимающей. Но нельзя же в такие моменты вскакивать и бежать куда глаза глядят, да и настигали они Гарри в самый неподходящий момент. А Люциус еще и повадился провоцировать: то рукой коснется, то воротник поправит, то наклонится так низко, что запах его парфюма щекотал не только нюх, но и что-то в груди. А уж как Гарри хотелось потрогать его роскошную гриву светлых, почти белых волос! Даже пальцы иногда приходилось сжимать в кулаки, чтобы удержаться от соблазна. И совсем плохо приходилось ночью, когда ребенок активно поглощал магию Люциуса, что проходила через тело Гарри, вызывая возбуждение и странное томление. Тогда Гарри приходилось браться за дело вручную и засыпать успокоившимся, но неудовлетворенным. Что самое интересное, больше ни на что провокационное капризный орган не реагировал. Не то чтобы Гарри специально проверял, но валялась у него в комоде парочка журналов для взрослых… Был и еще один случай, сразу после Нового года. Какая-то молодая волшебница, совершенно незнакомая, поцеловала его в пустом лифте Министерства, прижавшись всеми своими прелестями, весьма аппетитными. Гарри тогда от изумления не успел отреагировать и упустил момент, когда шаловливая ручка дамочки попыталась забраться к нему в штаны. Гарри благословил того, кто вызвал лифт где-то выше этажом. Что спасло его репутацию. Ведь дамочка могла понять, что он не реагирует на столь откровенную провокацию. Тогда уничтожением одного издательства точно не обошлось бы. Гарри грешил на связь через ребенка, который требовал постоянного присутствия второго родителя, но он так и не решился спросить у Нарциссы, было ли с ней нечто подобное, когда она вынашивала Драко. Как тут спросишь, если придется признаться в том, что до одури желаешь секса с ее супругом. Не настолько же далеко распространяется ее благоволение! Да и все то время, что они общались, Нарцисса ни разу не намекнула, что контакт с Люциусом должен быть еще более тесный, чем сейчас. Если Нарциссы не стало, то… Гарри машинально погладил уже хорошо видимый живот и тяжело вздохнул. Что делать дальше, он не знал, но запланировал поход в Малфой-мэнор с самого утра. Но он не успел даже подняться к себе, как в коридоре перед лестницей появился чужой домовик и поклонился: - Хозяйка Нарцисса умерла. Драфти проводит мистера Поттера. - Мне нужно переодеться, - Гарри стиснул вспотевшей ладонью перила лестницы. - Драфти подождет. Гарри быстро переоделся, набросил на себя широкую мантию, чтобы не заморачиваться с маскировочными чарами, а потом заглянул в комнату Гермионы. - Нарцисса умерла, я иду в мэнор. Девушка поднялась, кутаясь в теплый халат. - Я с тобой. - Пока не нужно. Я выпил зелье, да и новость для меня не шокирующая. Если что-то случится, я сообщу. - Хорошо, тогда приду утром, - в голосе Гермионы послышалось сомнение. - Может, я сейчас и вернусь, - успокоил ее Гарри. - Надеюсь, Люциусу уже передали письмо от Нарциссы, - Гермиона с сочувствием сжала плечо другу. - Надеюсь, Люциус меня не прикончит, - пробормотал Гарри. – Все, я пошел. Люциус узнал о своей потере, когда что-то внутри со звоном оборвалось. Он рывком поднялся и потянулся к халату. Появление домовика лишь подтвердило его опасение: случилось непоправимое. Люциус поспешил в спальню жены и опустился на колени перед ее кроватью. Слез не было, они давно перегорели в его душе, но сердце сжималось так, словно сейчас вывернется наизнанку. Со скорой смертью супруги он уже смирился, но все же надеялся, что она успеет подарить ему наследника, в котором будет и ее частица. Но она не смогла… Живот даже еще не успел округлиться, хотя с Драко на этом сроке был уже слегка заметен. Но Нарцисса говорила, что все идет хорошо, что просто ребенок маленький, и нужно поддерживать его магией – чем больше, тем лучше. - Хозяйка оставила Вам письмо, - прошелестел тихим голосом домовик. Люциус поднялся, забирая у эльфа конверт. Распечатав его резким движением, вытащил абсолютно пустой пергамент и с нарастающим отчаянием и злостью отбросил его прочь. - Это что, шутка? – прорычал он. – Вон отсюда! Домовик испуганно пискнул и испарился. Люциус с силой потер лицо руками и наклонился за пергаментом. Нарцисса не стала бы так шутить, особенно с письмом, которое должно было попасть в его руки после ее смерти. Но почему пергамент пустой? Чары? Зачем? - Жаль, что ты не можешь ответить, Нарси, - Люциус присел возле жены и взял ее еще теплую руку в свою. – Ты ведь хотела сообщить мне что-то важное? Но что? И как мне теперь узнать?.. Поцеловав супругу в лоб и с тоской погладив живот, где уже замер его сын, Люциус направился к двери. Но на пороге он резко остановился и вернулся к кровати. Откинув одеяло, он ошеломленно уставился на впалый живот супруги. Она не могла быть беременной! Но буквально вчера он лично ходил к Древу и смотрел на растущий листик. Люциус поправил одеяло и выскочил за дверь. До Гербовой комнаты он почти бежал, не зная, что увидит на гобелене. Но росток все так же зеленел на ветке, уже слегка приоткрывшись. - Нарцисса! – в отчаянии простонал Люциус. – Где мне теперь искать моего ребенка? Кто его вынашивает вместо тебя? Ничего, у меня есть, у кого спросить! Твой врач явно в этом замешан. Люциус покинул Гербовую комнату и поспешил назад к супруге, оставившей после своей смерти такие сюрпризы. В коридоре он встретил Поттера, бледного и с красными от бессонницы глазами. - Что ты здесь делаешь? - Твой домовик сказал, что Нарцисса умерла, - ровным тоном ответил Гарри, напряженно вглядываясь в лицо Люциусу. - Церемония прощания будет вечером, а пока, прошу, возвращайся к себе. Ты тут совершенно сейчас не нужен, мне хватает забот, - в голосе Люциуса прорывалась ярость. - Могу я ее увидеть? – решил настоять на своем Гарри. - Да уйди ты! – не выдержал Люциус. – Не знаю, почему тебя так привечала Нарцисса, но сейчас с ней должен быть законный супруг, а не мальчишка, который лезет везде, куда не просят. Я благодарен тебе за помощь нашей семье, но есть такое, что не разделишь с чужим человеком. Гарри почувствовал сильное головокружение, но сумел удержаться на ногах. Он лишь молча кивнул и направился к гостиной, откуда мог вернуться к себе. Уже знакомый домовик огорченно покачал головой и помог Гарри войти в камин. - Хозяин еще не понял. Драфти поспешил. Но Гарри уже отправился домой, с трудом перебравшись через решетку и повалившись на диван. Гермиона, услышав шум, прибежала, а потом в срочном порядке вызвала медиков. Гарри отмахивался от их усиленной помощи, но через час уже спал, накачанный зельями и убаюканный смешанной магией от амулетов. Ребенок возбужденно трепыхался, но потом затих и он. Едва Гарри скрылся из вида, Люциус почувствовал легкое чувство раскаяния. Зря он накричал на парнишку, Гарри был искренне привязан к Нарциссе. Возможно, он искал в ней мать, которую никогда не знал, а может, просто хотел какого-то семейного тепла. Но сказанного не вернешь, а сделанного не воротишь. Люциус отметил для себя, что нужно помириться с Гарри, найти для этого нужные слова. Не только потому что домашний арест начнется заново, а потому что без присутствия в доме этого энергичного и немного наивного парня будет совсем грустно. Люциус отказывался признаваться себе в том, что Гарри ему импонирует. Даже привлекает физически. Иногда в его присутствии хотелось сделать что-то совершенно безрассудное. Например, схватить, прижать к себе, проверить, так ли вкусны его губы, как выглядят. Иррациональность таких порывов останавливала Люциуса, но симпатия росла от встречи к встрече. За разговорами, в спорах, в уютном молчании, когда тишина разбавлялась лишь тихим шелестом страниц, в наблюдении за тем, как он двигается, ворошит волосы, поправляет очки. Когда Гарри делал что-то, на что осторожный Люциус никогда бы не решился, это вызывало чувство гордости и легкого сожаления. Быть хитрым и изворотливым гадом – хорошо, но иногда хотелось сделать что-то именно так - по-гриффиндорски, одним махом. И выйти сухим из воды, да еще и с прибылью. Люциус восхищался энергичностью Гарри, его напором и настойчивостью, его умением слушать и прислушиваться, его способностью быстро менять свое решение, если того требовала ситуация. Люциус учил его, но некоторым моментам учился сам. В его волосах уже мелькала ранняя седина, но иногда в разговорах с Гарри проскальзывало что-то такое, что делало Поттера гораздо старше его восемнадцати. И Люциус знал, что тому причиной: отсутствие детства и постоянная борьба, которая закалила бы и взрослого мужчину. И то, с каким достоинством Гарри пережил все эти трудности, восхищало Люциуса. Особенно, когда он отпустил собственные негативные чувства, направленные ранее на наглого выскочку. Но более всего его интриговало то, что Гарри реагировал на него. Правильно реагировал, но сдерживался, как мог. Это почему-то окрыляло и заставляло мелко шалить, добиваясь ожидаемого результата. И вот сейчас он оттолкнул мальчишку, обидел… Ничего, Гарри должен прийти попрощаться с Нарциссой, а потом Люциус найдет женщину, что вынашивает его наследника, и сможет спокойно обхаживать Гарри. А сейчас нужно заняться предстоящим ритуалом прощания и отдать должное супруге, с которой его связывала если не любовь, то дружба и симпатия. Гарри проспал почти до полудня и проснулся от сильного голода. Возиться на кухне не было ни сил, ни желания, поэтому он заказал домовику парочку своих любимых блюд. Вместе с эльфом, который тащил тяжелый поднос, в комнату вошла Гермиона. - Что случилось в мэноре? - Кажется, Люциус еще не прочитал письмо. Он ничего не знает, - Гарри набросился на еду. – Накричал на меня, буквально выгнал. Мне стало плохо, и домовик помог мне вернуться сюда. - И что теперь? - Попрощаться с Нарциссой все равно нужно, но я не знаю, как поговорить с Люциусом. Да, между нами нет вражды, но дружелюбие оказалось поверхностным, - Гарри пожал плечами. – Не знаю, почему Нарцисса не сказала ему раньше. Хорошо еще, что запас амулетов с их магией у меня достаточный, можно пока не волноваться. - Ты должен сказать ему сам, - твердо заявила Гермиона. – Я пойду с тобой, чтобы помочь или защитить. - Хорошо, я сделаю это после похорон Нарциссы. Может, к тому времени Люциус и сам будет знать. Но к вечеру Гарри стало хуже, и сил идти куда-либо не было. Сэт объяснил это разрывом с душой Нарциссы, над которой сейчас проводится ритуал прощания и погребения. Гарри пролежал весь вечер и часть ночи, пребывая в каком-то оцепенении. Только то, что ребенок активно толкался, не давало скатиться в отчаяние. После полуночи все внутри успокоилось, и Гарри уснул. Уставший и переволновавшийся Фоули остался в Поттер-холле, а Гермиона решила заночевать в спальне Гарри, чутко прислушиваясь ко всем изменениям.